Там, глубоко

— Привет, — сказал Ящур, вплывая в комнату. Его чешуя отливала синим, а зубы блестели, как звёзды. Сперва Рози обрадовалась, а потом вспомнила, что Ящуру не разрешают выходить из его комнаты и видеться с ней. — Тебя тут нет. — Есть, — сказал он. — Просто я тебе снюсь. A, вот это было другое дело. Это он хорошо придумал. Не разрешают по-настоящему — можно же присниться и поиграть. — Тогда располагайся, пожалуйста. Извини, у меня во сне не прибрано. Я хотела все игрушки сложить в коробку, но свет выключили. Придётся завтра. — Она тяжело вздохнула. — A ты успел прибраться до отбоя? — Мне не дают отбой. — Правда? Повезло тебе! — Но я всё равно прибрался. Ещё днём. — Утром не наругают, значит. A какая у тебя комната? Большая? Ящур запыхтел сквозь свои огромные смешные ноздри. — Кислая. — Это как? Не бывает кислых комнат! Рози расхохоталась. Кислыми бывают зелёные яблоки и муравьиные брюшки, а не комнаты. Он её нарочно смешил, этот Ящур. — Бывает. Но тебя не пустят проверить. Вот тут спорить было не о чем. Не пустят, конечно. Никуда её не пускают. Она вспомнила об этом, и веселье ушло. Рози села на ковёр рядом с магнитной доской для букв, коробкой с красками и долгой, синеватой головой Ящура (в которой зубы блестели, как далёкие звёзды). — Не грусти, — сказал он. — Я принёс тебе секрет. — Секрет? Ящур повернул к ней прозрачный глаз. (У него это как-то получалось — поворачивать только один). — Однажды, очень давно… — У, так это же не секрет. Это сказка. — Молчи и слушай. — Ладно, — вздохнула она. Сказка была лучше чем ничего. — Однажды, очень давно, с неба пропало солнце. — О, я знаю, что было дальше! — Не знаешь, — он фыркнул, шумно и недовольно. И даже вроде как показал зубы — припугнуть. Но Рози не испугалась. Она знала, что Ящур не кусается. — Там дальше все поймут, что солнце съел крокодил! И поднимут тревогу! Потом они нашли какого-то зверя, не помню, какого, но самого сильного, и он сначала не хотел биться с крокодилом, но всё равно пошёл, и он победил, и крокодил выплюнул солнце… Ящур смотрел на неё, не мигая. — Нет, — сказал он. — Сейчас я расскажу тебе настоящий секрет. На самом деле не было самого сильного зверя. Самым сильным зверем всегда был крокодил. — Но… — Потом придумали другой конец, чтобы всех успокоить. Но того зверя не было. Солнце осталось съеденным. — Нет, так не бывает! Солнце же... солнце же горячее! Оно бы жгло ему рот. — Оно жгло. — Тогда он бы его сам выплюнул! — Он не выплюнул, — сказал Ящур. Рози потёрла озябшие плечи руками. — Ты всё выдумал. Солнце вообще нельзя съесть. Это огромный шар из газа, даже больше, чем вся Земля! — Хочешь проверить? Рози умолкла. — Оно всё ещё жжётся, — сказал Ящур, — но уже слабее. Много времени прошло. Слишком много. И он начал открывать рот. Поджав под себя пятки, Рози смотрела, как медленно расходятся в стороны половинки его рта, и между ними тянутся ниточки слюны. Ящур, наверное, не чистил зубы — изо рта у него пахло, и даже не едой, а чем-то сырым и странным. И ещё оттуда шёл туман, тяжёлый, желтоватый. Сквозь него тихо светили далёкие звёзды, которые были зубами Ящура. — И нет тут никакого солнца, — сказала она, почему-то шёпотом. — Оно глубже. Рукой нащупаешь. Рози засомневалась. Ей говорили, что лезть к ней в рот могут только люди в белых халатах. A она не в белом халате, верно? Не очень-то хорошо будет с её стороны лезть в рот к Ящуру. Но Ящур ждал. Туман цеплялся за его зубы, рвался клочьями и таял. И ей показалось — только показалось — что из темноты идёт тепло. Далёкое, еле уловимое. — Оно правда там? — Правда, — сказал Ящур. — Только не вытаскивай его, а то сгоришь. Глубоко вдохнув, Рози упёрлась коленками в пол. Ухватилась за один из нижних зубов Ящура — и потянулась рукой в темноту.