hands of time

Четверг. Примерно каждые пять минут телевизор потрескивает и замирает на долю секунды, и это начинает сводить ее с ума. Не то чтобы она обращала много внимания на шоу, но вряд ли она может делать что-то еще в своей больничной палате. У нее болит спина, и каждый раз, когда она чуть-чуть сдвигается, она чувствует, как швы натягиваются поперек ее позвоночника, и поэтому она остается настолько неподвижной, насколько это возможно. А это не совсем ее сильная сторона. У нее есть изогнутая кровать, чтобы сидеть на ней, подушка за шеей и еще одна под коленями, и это было бы не так ужасно, если бы она могла как-то занять себя, сделать что-то полезное. Например, починить телевизор. Она знает, что это ужасная идея, если бы она вообще могла к нему подойти, но она всерьез собирается скоро проверить это. Эхо шагов доносится по коридору, и когда она поворачивает голову, чтобы посмотреть на приближающийся шум, то видит знакомое лицо, входящее в дверь. Доктор выглядит немного измотанной, и она убирает телефон обратно в карман, когда переступает порог комнаты Рейвен. Когда она замечает, что завладела вниманием Рейвен, то устало улыбается, и да, Рейвен помнит ее. - Доброе утро, Мисс Рейес. Как ты себя чувствуешь? Как будто мне разорвали спину и сшили ее обратно, док, вертится на кончике ее языка, но вместо этого она просто медленно моргает и выдыхает: - Потрясающе. Доктор улыбается чуть более искренне и кладет руку на изножье кровати Рейвен, сжимая пальцами ее округлый край. - Ты только что перенесла операцию, так что я оставлю этот сарказм без внимания, - ухмыляется она, и это довольно очаровательно. А потом уже более серьезно: - Ты помнишь, как разговаривала со мной, когда только приехала? Она помнит. В основном. Она помнит обрывки разговоров сразу после аварии, обрывки сирен и отрывистые приказы, прерываемые жгучей болью, и Вика, который сказал ей, что встретит ее в больнице, и спросил, не следует ли ему позвонить Финну, и резкое перемещение на каталку. И эту женщину, стоящую на коленях, чтобы посмотреть на нее, которая гладила ее волосы раз, другой, слишком нежно и слишком долго, учитывая пятидюймовый ржавый кусок металла, воткнутый ей в спину. Она помнит фрагменты ее объяснений того, что произойдет, а затем анестезирующая маска была надета на ее рот. - Немного, - говорит она, слегка нахмурив брови и пытаясь вспомнить. - Доктор Гриффин, верно? Доктор Гриффин кивает, и она пытается подтянуться еще немного, а когда она делает движение, чтобы помочь, Рейвен поднимает руку. - Я в порядке. Вы сделали мне операцию? Доктор Гриффин мягко говорит: - Да, - и кладет руку на спинку кровати. - Насколько сильна боль? - Ничего такого, с чем бы я не справилась, - машинально отвечает Рейвен и коротко улыбается. Она боится спрашивать, но ей это необходимо. - Итак, док, как все прошло? Ее рука снова сгибается на кровати, и она делает маленький шаг вперед, неуверенный и неестественный, и Рейвен снова утыкается головой в подушку. - Хорошо, да? - Сейчас ты в стабильном состоянии, но твоя травма была серьезной. Когда вентиляционное отверстие, в котором ты находилась, разрушилось, сила удара дала тебе перелом 3 и 4 позвонков. Кроме того, у тебя были три грыжи межпозвоночных дисков и порванная связка, когда осколки вентиляционной шахты пробили твою кожу. Рейвен с трудом сглатывает. - А нельзя было начать с хороших новостей? Доктор Гриффин облизывает губы, подходит ближе и кладет руку на кровать рядом с бедром Рейвен. - Вообще-то это была хорошая новость. Удар пришелся низко на спину, достаточно низко, чтобы обойти спинной мозг. Если бы вентиляционное отверстие опустилось на тебя всего на несколько дюймов выше, ты бы столкнулась с почти неизбежным параличом и потерей некоторых функций органов. Она делает глубокий вдох, и Рейвен понимает, что она чего-то недоговаривает. Она сжимает челюсти и выдыхает через нос, стараясь не давить на доктора, чтобы та просто сказала это. - Он обошел твой спинной мозг, но не нервы; металл в твоей спине был старым и отделился при ударе, - она колеблется, как будто не хочет этого говорить, а потом: - У тебя все еще есть осколки в спине. - Так вытащите их, - легко говорит Рейвен, ее глаза широко раскрыты и уязвимы, и она чувствует, что дрожит, но ее тело неподвижно. - Все не так просто, Рейвен, - говорит доктор Гриффин, и Рейвен вспоминает, вспоминает мягкий и нежный, но серьезный голос, как она была спокойна, но так обеспокоена, когда та приехала. - Сейчас эти фрагменты неподвижны, и это хорошо. Они могли бы оставаться там годами, не двигаясь. Но если они потянутся к нервам, ты можешь быть парализована. - Так достаньте их, - повторяет она, стиснув зубы. - Их удаление, - продолжает она, с серьезным выражением на лице, - особенно вскрытие твоей спины так скоро после первой операции, может оказаться смертельным. Это очень серьезное решение. - И я даю вам серьезный ответ, - Рейвен на мгновение задерживает взгляд на ней, а потом выдыхает и откидывает голову на подушку. Ее глаза начинают щипать, спина пульсирует, и даже с выключенным звуком телевизора она видит, как он потрескивает на пятиминутной отметке. - Я не собираюсь ходить с какой-то тикающей бомбой замедленного действия в спине. Мне нужна операция. Доктор Гриффин смотрит на нее долгим взглядом, а затем ее брови хмурятся в чем-то похожем на беспокойство. - Хорошо, - говорит она, убирая руку с кровати Рейвен и кладя ее рядом с собой. - Мы сделаем всю процедуру. Нам нужно будет следить за тобой еще несколько дней, чтобы убедиться, что все остальное в порядке, и дать твоему телу шанс восстановиться. Я вернусь завтра, чтобы обсудить это еще немного, и это даст тебе возможность поспать с этим, убедиться, что это то, что ты хочешь. - Это то, чего я хочу, - настаивает Рейвен, и Доктор Гриффин кивает. - Ну что ж, тогда, пожалуй, мне лучше начать делать эти приготовления. Тебе еще что-нибудь нужно? - У меня все есть, - говорит она, и если она немного пренебрежительна, то не может найти в себе сил чувствовать себя виноватой. - Спасибо, док. - Увидимся завтра, Рейвен, - Доктор Гриффин протягивает ей руку, словно собираясь прикоснуться к ней, но тут же опускает ее и поворачивается, чтобы выйти за дверь. Пятница. - У тебя есть какие-нибудь вопросы? - спрашивает Доктор Гриффин у Рейвен и жестом указывает на открытый компьютер на прикроватном столике перед ними. Она дала Рейвен более глубокий обзор, чем накануне, и, честно говоря, Рейвен напугана до чертиков. - Через какое время после операции я узнаю, поврежден ли нерв? Доктор Гриффин смотрит на Рейвен сверху вниз и кладет руку на край согнутого матраса рядом с ее головой. - Ты проспишь несколько часов после процедуры, но как только проснешься, я смогу проверить твои реакции, чтобы узнать, не было ли каких-либо осложнений. - А если они будут? Она колеблется, и Рейвен знает, что это означает, что после этого не будет никаких шагов. - Мы будем беспокоиться об этом, если есть на то причины, - отвечает доктор, и она нежно улыбается Рейвен. - У тебя есть ко мне еще какие-нибудь вопросы? Рейвен долго смотрит на Доктора Гриффин. У нее действительно есть вопросы, но она знает, что ей нужно, на самом деле. Знает, что ей нужно пройти через это. Знает, что она не может жить, не зная, постоянно осознавая, что она может согнуться, или пошевелиться, или повернуться неправильно, и может потерять чувствительность в ногах. Поэтому вместо этого она отворачивается от нее, смотрит на телевизор, который все еще потрескивает, и спрашивает: - Вы знаете, что ваш телевизор сломан? - прежде чем повернуть назад. Доктор Гриффин выглядит ошеломленной на мгновение, а затем ее глаза скользят к экрану, губы дергаются, а глаза как бы блестят. И она смеется, тихо и мягко, и Рейвен чувствует, что впервые за два дня расслабляется на матрасе. - Не могу сказать, что я это сделала. Я скажу об этом на посту медсестры, - и она опускает руку с кровати Рейвен. Она выглядит менее усталой, чем накануне, ее одежда уже не такая мятая, а волосы падают свободными волнами вместо того, чтобы выбиться из распущенной косы. - Ты все еще хочешь сделать операцию? - Да, - немедленно отвечает Рейвен. Последние следы улыбки Доктора Гриффин исчезают, и она медленно кивает. - Хорошо. Ты говорила об этом со своей семьей? - Никакой семьи, с которой можно было бы поговорить. И это в основном правда. У нее все еще есть Финн, в том неловком положении мы-расстались-но-ты-все-что-у-меня-есть. И Синклер заехал утром перед работой, чтобы проверить и сказать ей, чтобы она пришла в себя - легче сказать, чем сделать, когда он также упомянул, что Вик берет на себя ее задания. Но во всех смыслах она одна. Доктор Гриффин мгновение колеблется, как будто собирается извиниться, но Рейвен обхватывает ее за плечи и садится чуть выше - внутренне морщась, когда она тянет нежную кожу своей спины. - Хорошо, - говорит она вместо этого и на мгновение смотрит на часы. Она хмурится, когда смотрит на них, а затем прижимает запястье к уху, прислушиваясь. Ее глаза закрываются, и на мгновение она выглядит страдающей, и это странно личное. - Часы сломались? – спрашивает Рейвен, и ответ очевиден, но она не может сидеть в тишине. - Похоже, что так, - Доктор Гриффин снова опускает запястье и достает телефон из кармана халата. - Я должна была встретиться с дочерью двадцать минут назад. Она кладет телефон обратно в карман и натянуто улыбается Рейвен. - Если у тебя возникнут еще какие-нибудь вопросы, не стесняйся, дай знать одной из медсестер, и я зайду завтра. - Конечно, - кивает Рейвен, а затем добавляет. - Хотите, я взгляну на часы для вас? Доктор Гриффин смотрит на часы у нее на запястье и слегка приподнимает их. - Нет, все в порядке. Но все равно спасибо, - она мило улыбается, но все еще выглядит огорченной. И на это даже больно смотреть. - Да ладно вам, док, я тут с ума схожу. Это хоть как-то займет меня. Иначе мне придется разбирать телевизор вон там, - Доктор Гриффин переводит взгляд на телевизор, а потом снова на нее. - Ты знаешь, как чинить часы? - спрашивает она скептически. - Не совсем, - улыбается Рейвен, а затем морщится, когда она неправильно поворачивается на кровати. - Но, э-э, чинить вещи - это вроде как мое. Я в мгновение ока разберусь с этим. На долгое мгновение воцаряется тишина, и Доктор Гриффин все еще выглядит огорченной. Наконец она снимает их с запястья и осторожно протягивает, проводит большим пальцем по циферблату раз, другой, и Рейвен понимает, что этот страдальческий взгляд какой-то призрачный, немного уязвимый. Это раздражает, и Рейвен медленно берет их у нее, не в силах избавиться от ощущения, что она попросила больше, чем должна была. - Будь ост.., - начинает Доктор Гриффин, но обрывает себя, когда Рейвен кладет пальцы на ее ладонь. Ее кожа мягкая и крепкая, и Рейвен на мгновение задерживается, прежде чем забрать часы из ее руки и осторожно положить их на колени. - Я скоро верну их вам, - широко улыбается Рейвен, пытаясь исправить то, что только что произошло. - Хорошо. Спасибо, - ее голос стал немного грубее, чем раньше, тяжелее, и Рейвен сглотнула. - Увидимся позже, - она начинает поворачиваться, потом ждет, улыбается еще шире и добавляет: - Отдохни немного, Рейвен. Она выходит из комнаты, и Рейвен на мгновение задерживается, прежде чем снова посмотреть на часы. Они милые, явно дорогие, так что вполне логично, что Доктор Гриффин будет опасаться незнакомца, больного незнакомца, держащего их. Циферблат милый, простой и элегантный, и Рейвен проводит по нему большим пальцем, как это делала Доктор Гриффин. Но когда она переворачивает их, то видит на обороте какую-то надпись: «Так у тебя всегда будет время для меня». Дж. Это кажется милым, хотя и немного банальным, и Рейвен проводит пальцем по курсиву, прежде чем положить часы обратно на колени и схватить телефон с ночного столика. Печатает: «Принесешь мне самый маленький набор инструментов, который у нас есть?» Вику и откидывается на спинку кровати. Суббота. Очевидно, что чинить часы - это не то же самое, что чинить радиатор, двигатель или кондиционер. Не только потому что эти части крошечные, но они действительно чертовски крошечные. Самые маленькие инструменты, которые у них были в гараже, были далеко недостаточно маленькими, поэтому она в конце концов попросила Финна принести ей более конкретный набор инструментов. С этими она может открыть их, и, эй, это только начало. Самая большая проблема заключается в том, что Доктору Гриффин стало так неудобно оставить их, она была так осторожна и так защищала их, что Рейвен на самом деле очень боится, что все испортит. Когда это были всего лишь часы, они не казались чем-то особенным, но теперь она колеблется. И вот они лежат в верхнем ящике ее тумбочки, пока она смотрит на этот проклятый треск телевизора. - Доброе утро, Рейвен, - Доктор Гриффин входит в ее комнату, и она слишком быстро оглядывается, понимая, как она, должно быть, изголодалась по общению. Неторопливо она выключает телевизор и приподнимается. - Доброе утро, Доктор Гриффин, - и если она произносит ее имя немного натянуто, то не нарочно. - Что случилось? - Я была в другом конце коридора с другим пациентом и просто хотела проведать тебя. Как ты себя чувствуешь? Беспокойно. Недовольно. Бессильно. И у меня болит каждый дюйм спины. - Как и следовало ожидать, полагаю. Доктор Гриффин прищуривается и подходит к ней. - Насколько сильна боль? - Рейвен пожимает плечами, но это превращается в гримасу. - Ты принимала обезболивающие? - Так часто, как их приносят, - пытается пошутить она, но тут же замолкает, когда Доктор Гриффин начинает наклонять ее вперед, и она шипит от боли. - Мне очень жаль, - шепчет она тихо, но так близко к лицу Рейвен, что она ясно слышит ее. Ее волосы снова распущенные, но совсем не завитые, касаются ключицы Рейвен, и это удивительное ощущение заставляет ее вздрогнуть. (Она кусает себя за щеку, когда теплая рука Доктора Гриффин на ее спине заставляет ее дрожать). - Думаете, вы могли бы дать мне какое-нибудь обезболивающее внутривенно? После всего, это особенно, я, должно быть, нравлюсь тебе, - она отвернулась от доктора, но когда та смеется, Рейвен чувствует, как легкие порывы воздуха ударяют ее в спину. - Неужели это так очевидно? - и вдруг лицо Рейвен начинает слегка пылать, и она откашливается, радуясь, что ей не нужно сейчас смотреть на Доктора Гриффин. - Но боюсь, что сейчас ты застряла с таблетками. - Не вини меня за попытку, - Доктор Гриффин снова смеется, только тихим смешком, и Рейвен как будто жалеет, что не видит ее, когда она так смеется. - Что-нибудь особенно чувствительное есть? - спрашивает она и нежно прижимается к ее спине. Рейвен издает отрицательные звуки и качает головой. - Хорошо, все кажется таким же, и это хорошо. Мы продолжим планировать операцию на пятницу, если только ты не передумаешь. Сегодня суббота, и от одной мысли о том, что придется ждать целую неделю, у нее начинает зуд. Она хочет, чтобы это было сделано сейчас. - Я не передумаю, док, мне нужна операция. Доктор Гриффин натягивает на нее халат и позволяет ей снова откинуться на матрас. Когда она возвращается в поле зрения Рейвен, то облизывает губы и слегка улыбается ей. - Если хочешь, можешь называть меня Эбби. В конце концов, я использую тебя для бесплатного ремонта часов, - Рейвен кивает, и она спрашивает. - Кстати, ты смогла починить их? - Не совсем, - говорит она и, увидев обескураженный взгляд Эбби, спрашивает: - Хочешь их вернуть? Эбби открывает рот, но потом колеблется, делает резкий вдох и говорит: - Нет, нет, все в порядке, ты можешь продолжать работать над этим. Рейвен кивает и испускает легкий вздох облегчения, часы в это время лежат в виде полудюжины частей в ее ночном столике. - Я рада видеть, что ситуация стабильна, Рейвен. Продолжай отдыхать и обязательно дай знать медсестрам, если что-то изменится. - Будет сделано, док... Эбби. Эбби улыбается, услышав свое имя, и Рейвен чувствует, как ее тело слегка расслабляется. - Спасибо. Уже поздно. Около полуночи. Она возилась с часами с тех пор, как Эбби была у нее утром, и она чувствует, что у нее есть общее понимание того, в чем проблема, но ее глаза начинают болеть от напряжения - она должна была попросить Финна принести ей увеличительное стекло, и поэтому она вынуждена позвонить ночью. Телевизор включен, но не удерживает ее внимание, поэтому она сидит с телефоном, лениво листая свои приложения и играя в игры, которые одинаково плохо удерживают ее внимание. Она открыла Angry Birds и бросила несколько штук, прежде чем услышала шаги в коридоре. Они заканчиваются у ее двери, и она машинально поворачивает голову, чтобы посмотреть, что происходит. - Доктор Гриффин? - спрашивает она, ничуть не удивившись ее присутствию так поздно ночью. Эбби колеблется в дверном проеме, и в ярком свете коридора за ее спиной она выглядит почти как силуэт. Она была в штатском, джинсах и футболке с длинными рукавами, без медицинского халата. Ее сумочка зажата под мышкой, а волосы убраны с лица в ту же свободную косу, что и в первый день. - Тебе надо отдохнуть, Рейвен, - шепчет она и, переступив порог, подходит к краю кровати Рейвен. - Я только и делаю, что отдыхаю, - улыбается Рейвен и слегка закатывает глаза. Но то, что Доктор Гриффин пришла так поздно, очень тревожит ее, и она спрашивает: - Что-то случилось? - Нет, - быстро говорит она, и когда она притиснулась к Рейвен, Рейвен видит, как устало она выглядит. Действительно, истощенно. Но она улыбается, и это искренне и мило, и она говорит: - Я просто ухожу и хотела проверить тебя, прежде чем уеду. Есть что-то слишком горячее и густое, что застревает в груди Рейвен от ее слов, от того, как Эбби, кажется, так заботится о своих пациентах. Поэтому она возвращается к своему обычному занятию и устало улыбается. - Уверена, что есть медсестры, которые делают это каждый час. Она борется с подергиванием губ на мгновение, прежде чем улыбнуться. - Полагаю, что так оно и есть. - Ого, должно быть, я тебе действительно нравлюсь, - шутит она и понимает, что телефон все еще у нее в руке. Она выключает экран и кладет его себе на колени, а Эбби кладет руку на матрас. - У тебя проблемы со сном из-за боли? - она оставляет комментарий Рейвен без ответа. Пожав плечами, Рейвен говорит: - Все в порядке, - она пытается не обращать внимания на пульсирующую боль в спине. - Ты можешь признаться, что тебе больно, Рейвен. Я не буду думать, что ты слаба, - она говорит это легко, поддразнивая, но это ударяет слишком близко, так что Рейвен просто кивает. - Хорошо. Что ж, я надеюсь, что ты немного поспишь, и мы увидимся позже. - Спокойной ночи, Эбби, - говорит она и делает глубокий вдох, когда Эбби красиво улыбается ей. Она поворачивается, чтобы уйти, и Рейвен понимает, какой крошечной она выглядит в такой одежде, какой хрупкой кажется в этот поздний час. - И конечно, ты мне нравишься, Рейвен, - добавляет она, прежде чем пробормотать «Спокойной ночи» и выйти из ее комнаты. Воскресенье. Сегодня ее спина чувствует себя лучше. Незначительно, но уже что-то. Она считает, что это в значительной степени связано с тем, что ей есть над чем работать, что она начинает понимать часы, и это отвлекает ее от боли в спине каждый раз, когда она двигается. «...ушла, даже не сказав мне, куда, Кларк». Рейвен поворачивает голову на звук, просачивающийся в ее комнату, и замечает Эбби, разговаривающую по телефону через окно. Она крепко прижимает телефон к уху, а другую руку прижимает к бедру, и даже сквозь толстое стекло окна Рейвен видит, что ей трудно контролировать свои эмоции. «Нет, это не нормально. Ты можешь думать…» - она обрывает себя и разочарованно поворачивается, и вдруг они смотрят друг другу в глаза через стекло. Эбби выглядит смущенной и немного подавленной, и она понижает свой голос настолько, что Рейвен не может услышать остальную часть того, что она говорит. Повернувшись к часам на столе перед собой, она рефлекторно неловко сдвигается и автоматически чувствует укол боли в спине. Она пытается сосредоточиться, но продолжает украдкой поглядывать на Эбби, все еще стоящую у окна. - Мне очень жаль, - пренебрежительно говорит Эбби, откидывая прядь волос с лица и перекидывая ее через плечо. - Как у тебя сегодня дела? - Похоже, лучше, чем у тебя, - ухмыляется она и смотрит на Эбби, прежде чем вытащить пинцетом одну из шестеренок из часов. Эбби слегка морщится, глядя на Рейвен с часами, но натянуто улыбается ей. - В последнее время мы с дочерью не очень ладим. Рейвен сочувственно улыбается и спрашивает: - Подросток? Она подходит ближе к Рейвен и выдыхает смешок. - Ужасно банально, но да. Пожалуйста, не говори мне, что она вырастет из этого, «так же, как и ты». - Не то, о чем я думала, - пожимает она плечами, и странно, как ей хочется рассказать Эбби, почему она хочет поделиться с ней. Они не друзья, а даже если бы и были, вряд ли она была из тех, кто выплескивает свои чувства. Эбби слегка отрезвляется, глядя на выражение лица Рейвен, и облизывает губы. Указывая на часы, она спрашивает: - Как думаешь, ты сможешь их починить? - Думаю, да. Похоже, что баланс может быть нарушен, поэтому я вытащу его и соберу заново, - глаза Эбби следят за ее движениями, когда она показывает на части часов, и задерживается на обратной стороне, лицевая сторона лежит на столе рядом с Эбби. - Это был подарок? Вопрос глупый, она может сказать, что это был подарок, но она не знает, как еще спросить об этом, об Эбби. Не совсем понимая, почему она так волнуется. Она хотела бы списать это на тоску, но есть что-то неотразимое в этих темно-карих глазах и в том, как она выглядит такой измученной, но все еще так ярко улыбается. Как нежно ее прикосновение. - Да, от моего мужа, - бормочет она, и когда она протягивает руку, чтобы осторожно коснуться задней части часов, Рейвен замечает кольцо на ее левой руке. Это имеет смысл, Эбби - красивая женщина, и это глупо, но у нее в груди мелькает легкий укол разочарования от этой информации. Не то чтобы она собиралась пригласить своего доктора на свидание или что-то в этом роде. Не то чтобы она в нее влюбилась. - Спасибо, что попытаешься починить их, - говорит она и опускает руку обратно. Когда она снова смотрит на Рейвен, на ее лице появляется какое-то спокойствие, она снова улыбается, и Рейвен не может не улыбнуться в ответ. - Да, док. Как я сказала, это как-то занимает меня. - Также ты должна… - Отдыхать, я слышала, - Эбби поджимает губы от пренебрежительного тона Рейвен, но ничего не говорит. - Слушай, а нельзя ли как-нибудь перенести эту операцию? Не знаю, смогу ли я оставаться в здравом уме до пятницы, когда приведу в порядок эти часы. Это часть правды. Все остальное - это постоянный страх не знать, сдвинется ли этот проклятый металл, не знать, сможет ли она стоять, наклоняться или чихать, чтобы это не стоило Рейвен ее подвижности. - Пока металл не двигается, нам лучше подождать, - твердо говорит Эбби, но она кладет свою руку на руку Рейвен и сжимает ее пальцами. Пока этого достаточно. - Хорошо. Тебе лучше знать, док. Понедельник. - Рейвен, ты не могла бы просто расслабиться и успокоиться? - Финн сидит с ней уже полчаса и, честно говоря, сводит ее с ума. Как бы ей ни было скучно, когда она взаперти в больничной палате, она слушает, как Финн наседает на нее, пока она пытается починить часы и быть полезной, и это быстро раздражает ее. - Я думаю, что почти закончила с этим. Вик сказал, как идут дела в гараже? - Финн не механик, в этом семестре он заканчивает философский факультет Университета Джаха, но Вик иногда зависает с ними обоими после работы. - Они справятся и без тебя, Рейвен, - отвечает Финн, и это не то, что она спросила, и не то, что она хочет услышать, поэтому она просто продолжает разбирать часы. Она включила видео с youtube на своем телефоне, и теперь у нее есть базовое понимание того, как решить эту проблему. Раздается стук в открытую дверь, и когда она поднимает глаза, Эбби стоит там с такой легкой улыбкой, какую не видела уже много дней. - Привет, - небрежно говорит Рейвен, и если ее тон странно фамильярен для доктора, то Финн ничего не говорит. - Доброе утро, Рейвен, - она входит в комнату, подходит к Рейвен и смотрит на Финна. - Здравствуйте, я Доктор Гриффин, хирург Рейвен. Финн встает и пожимает ей руку. - Спасибо, что спасли ее, док, - говорит он и, отпустив ее руку, засовывает свою в задний карман. - Итак, Рейвен сказала мне, что ей снова предстоит операция. Эбби смотрит на Рейвен, и та кивает. - Да, в эту пятницу. А потом, надеюсь, ее выпишут через неделю или около того. - Но ведь ей не нужна эта операция, верно? - Финн, - предупреждает Рейвен, - не надо. Эбби на мгновение переводит взгляд с одного на другого, а потом поднимает руку. - Рейвен вполне может вылечиться и без операции, но она смышленная девушка, и мы уже обсудили все варианты, - Рейвен смотрит на нее снизу вверх, а Эбби смотрит на Финна. - Сейчас наша цель - подготовить ее к операции, чтобы убедиться, что она успешно завершена. Она затыкает Финна и уводит их от этой темы, и Рейвен благодарна ей. Потому что она уже прошла через это с Финном сегодня - и дважды по телефону - и она не может сделать это снова. - Я просто думаю… - Финн, - на этот раз Рейвен обрывает его. - Я поговорю с тобой позже. Когда ты принесешь мне эту шестеренку, - она показывает на карман его пальто, куда он спрятал сломанную деталь, которую ей нужно было заменить. Он долго колеблется, смотрит на нее сверху вниз, и, боже, иногда было бы так легко снова влюбиться в него. Но это не сработало по какой-то причине, и романтически не сработает снова, и поэтому лучше, чтобы они были тем, кем они являются сейчас. - Ладно. Я приду позже, - говорит он и целует ее в макушку, прежде чем кивнуть Эбби и выйти из комнаты. - Спасибо, - бормочет Рейвен и кладет отвертку, которую держит в руке, на стол. - Конечно, - улыбается Эбби и подходит ближе к кровати Рейвен. Похоже, она расслабилась, когда Финн ушел. - Похоже, он заботливый парень, - говорит она, но в конце ее слов появляется едва заметная интонация, похожая на вопрос. - Бывший парень, - быстро говорит она, и это глупо, по многим причинам, но ей нужно, чтобы Эбби знала. - И лучший друг. - Мило, что вы близки, - легко говорит она. - Он - все, что у меня есть, - говорит Рейвен, и это неожиданно, но так рефлекторно, что поначалу она даже не осознает, что сказала это. Она хочет взять свои слова обратно, они слишком откровенны, и Эбби пристально наблюдает за ней. - Тогда я рада, что он у тебя есть, - это все, что она говорит, и ее пальцы дергаются, как будто она хочет снова взять руку Рейвен. Рейвен вроде как тоже этого хочет. - Я думаю, что теперь знаю, как починить часы, - говорит Рейвен, потому что чувствует, что-то слишком близкое к бабочкам в ее животе. А у нее не бывает бабочек. Особенно из-за симпатичного доктора, который вскроет ее через четыре дня. Эбби смотрит на детали часов и говорит: - Я рада это слышать. - Но я не могу понять, насколько банален твой муж, - поддразнивает она, потому что это все, о чем она может думать, а гравированная задняя часть лежит лицом вверх на столе. Лицо Эбби темнеет, и она поднимает заднюю часть, вытащенную из других частей. Она проводит большим пальцем по гравировке и слегка улыбается. - Это история о том, как мы встретились, - бормочет она и погружается в свои мысли. Ее лицо снова открыто воспоминаниям, и она кажется потерянной на мгновение, прежде чем снова посмотреть на Рейвен. - Что случилось?- Рейвен хочет услышать это, хочет увидеть, как расцветает улыбка на ее губах. Эбби на мгновение заколебалась, а потом села на стул рядом с кроватью. Она все еще держит часы в руке и смотрит на них сверху вниз. - Мы оба учились в колледже, и я пошла потанцевать со своей подругой Сиси в этот бар неподалеку от кампуса. Там не спрашивали документы, - добавляет она с огоньком в глазах, и Рейвен может себе это представить, может увидеть, как она попадает в неприятности еще до того, как повзрослеет, родит дочь-подростка. - И я сидела за столиком, и Джейк подошел ко мне и спросил, который час, - Дж., Рейвен представляет себе буквы, выгравированные в конце послания. - В баре было шумно, и я почти не слышала его, не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы меня подняли, поэтому я просто покачала головой. - Музыка затихла, и я наконец услышала, что он спрашивает меня, который час, - она смотрит на Рейвен, и внезапно Эбби становится такой молодой, такой юной, и боже, от нее захватывает дух. - И у тебя не было часов? - догадывается Рейвен, и Эбби кивает. - Это не так банально, как я ожидала, - соглашается она и вроде бы жалеет, что задала этот вопрос. Потому что чем больше она разговаривает с Эбби, тем больше она становится Эбби и меньше Доктором Гриффин, и это не похоже на то, что это куда-то пойдет, особенно когда Эбби замужем и будущее Рейвен так неопределенно. И это глупо, потому что она едва знает эту женщину и их связь, если Эбби вообще чувствует ее, хотя Рейвен нравится думать, что она тоже это чувствует, является продуктом скуки, одиночества и благодарности, верно? Но Эбби встает и кладет часы обратно на стол. - Нет, не так, - бормочет Эбби, а затем снова смотрит на Рейвен, прежде чем положить ладонь на край стола и согнуть руку. - Я зашла проведать тебя, так как завтра меня не будет. Все по-прежнему? Чувствуешь какие-то новые или более острые боли? - Все то же самое, - кивает Рейвен. - Ну, я знаю, что это неудобно, но все равно это хорошая новость. Специалист по позвоночнику, который будет делать операцию, будет завтра в больнице, так что я зайду к доктору Камдару, чтобы познакомить вас. - Я думала, ты мой хирург, - говорит она, возможно, немного поддразнивая, так как именно так она представилась Финну. - Хорошо, он будет одним из твоих хирургов, - ее глаза игриво сужаются, когда она улыбается, и Рейвен не может не ответить ей тем же. - Я хирург-ортопед общего профиля, так что лучше всего, если там будет доктор Камдар, чтобы убедиться, что операция проходит как можно более гладко. - Гораздо лучше. Я рассчитываю на тебя там, ты же знаешь, - Рейвен шутит, пытаясь вернуть себя на твердую почву со всеми запутанными чувствами, которые она испытывает, но улыбка Эбби меняется с игривой на что-то более обнадеживающее. Что-то мягкое и знакомое, и Рейвен может представить ее в ту первую ночь, когда она приехала сюда, с ее рукой на своих волосах и ее тихим голосом. - Я обещаю, Рейвен. Я этого не пропущу. Мы проведем операцию, и ты быстро встанешь на ноги. И даже если Эбби не может обещать, что ей станет лучше, они обе знают, это очень успокаивает ее. Вторник. Если бы она смогла ее достать, Рейвен швырнула бы отвертку через всю комнату. Дело было не в шестеренке. И она не может починить часы. Это неприятно и ново, и она работает над часами с тех пор, как Финн забросил шестеренку перед занятиями, и ее пальцы онемели от шероховатых краев металлических шестеренок и пинцета. Она позволяет часам полежать некоторое время, смотрит на них так, словно может заставить их просто сказать ей, что сломано. Но это, конечно, не так, и поэтому она аккуратно складывает кусочки в тряпку и засовывает ее обратно в тумбочку, где они не может так легко мучить ее. Рейвен берет свой телефон и начинает просматривать видео на youtube, ища то, что она не увидела в тот раз, и все больше раздражается, когда она не может найти решение. - Рейвен? - голос Эбби привлекает ее внимание, и она выключает экран своего телефона, не желая, чтобы Эбби увидела, что она еще не нашла ответа, что ей нужна помощь. - Это доктор Камдар, - говорит она и входит в комнату в сопровождении молодого человека. - Приятно познакомиться, Рейвен, - мягко говорит он и берет ее за руку нежно и спокойно. У него легкая улыбка и открытое лицо, и Рейвен он сразу же понравился. - Меня зовут Джексон. Я слышал, что у тебя было довольно неприятное падение. - Через старую вентиляционную систему, - кивает она, и Эбби ласково смотрит на нее сбоку. - Доктор Гриффин сказала мне, что вы специалист по позвоночнику? Значит, вы уже видели подобные вещи раньше? - Совершенно верно, - кивает он. - Конечно, это не идеальный вариант, но я удалял осколки и осколки пуль гораздо ближе к спинному мозгу. И Доктор Гриффин сказала мне, что металл не двигался со времени первой операции, что является хорошим знаком. У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? У нее нет вопросов, не в этом смысле. Она знает основы, спросила Эбби, когда та проверяла ее, и теперь она просто готова покончить с этим. - Уже наступила пятница? Эбби ухмыляется, а Джексон слегка улыбается. - Не совсем, - отвечает он. - Но сейчас самое лучшее - ждать. Я знаю, что это тяжело, но постарайтесь быть терпеливой. - Да, мне говорили, - она смотрит на Эбби, а та кладет руку на лодыжку Рейвен, и та согревается под одеялом. - Я вернусь, чтобы увидеть тебя перед операцией в пятницу утром, - говорит ей Эбби и сжимает ее ногу, прежде чем она поворачивается, чтобы вывести доктора Камдара. Среда. Она сдалась. Часы отлично сложены, каждая деталь проверена, и все равно ничего не получается. Поэтому она просто смотрит на них, лежащих у нее на коленях, в темноте. Потому что она сдалась. Она просто неудачница. И вот уже полчаса она борется со слезами. Она может умереть в пятницу. И это очень сильно ударило по ней. Это глупо, но часть ее хотела починить эти часы, чтобы быть полезной и оставить что-то значимое позади на всякий случай. Сейчас десять часов, и она устала, очень устала, но когда она закрывает глаза, все, что она чувствует - это пульсирующую боль в спине, немного резкую, когда она пытается слишком сильно пошевелиться. В больнице было довольно тихо в течение последнего часа или около того, поэтому, когда Рейвен слышит стук каблуков по линолеуму снаружи своей комнаты, она поворачивает голову, чтобы посмотреть, что это за шум. И это Эбби. Она стоит в дверном проеме, как и в ту первую ночь, но на этот раз она наряжена: на ней платье до колен, и в тени Рейвен видит длинные стройные линии ее икр, подчеркнутые каблуками. Ее волосы распущены и свободно завиты, а в руке она держит небольшой клатч. - Ты работаешь в довольно ужасные часы, Доктор Гриффин, - тихо говорит Рейвен, но Эбби, должно быть, слышит ее, потому что она пересекает дверной проем и занимает свое обычное место рядом с кроватью Рейвен. - И дресс-код здесь кажется немного другим. - Я подвезла сюда своего друга, подумала, что зайду убедиться, что ты действительно хочешь пройти через это завтра. Эбби кладет сумочку на стул, наклоняется, кладет руку на матрас Рейвен рядом с ее головой и пристально смотрит на нее. - Если тебя не прооперируют, ты можешь быть в порядке еще много лет, - говорит она, но в ее голосе слышится отчаяние. Ее глаза широко раскрыты и такие темные, что Рейвен с трудом сглатывает. Кажется, Эбби переживает слишком сильно. - И я буду жить в постоянном страхе, что я замахнусь молотком и не смогу ходить, - утверждает она, и это более агрессивно, чем она имеет в виду, но сейчас она едва держит себя в руках. Она делает глубокий вдох и смотрит вперед. - Спасибо, но я уверена. - Я устала терять людей, - шепчет Эбби, и это так тихо, что Рейвен почти не слышит ее. Но она слышит, и это немного разбивает ей сердце. Это смешно, думать, что Эбби чувствует то же самое, судя по смущенному выражению ее лица, что Эбби считает ее кем-то, кого она может потерять после того, как знала ее всего неделю. Но она понимает это, чувствует то же самое, чувствует ту же тупую связь, что не должна была. - Тогда не теряй меня, - это все, что она может сказать, все, что она может предложить в знак признания того, что она тоже это чувствует. Глаза Эбби мечутся между ее собственными, отчаянно ища что-то, и Рейвен больше не может этого выносить. - Я не могу починить твои часы, Эбби. Ее лицо вытягивается, и это происходит мгновенно. И сокрушительно. И Рейвен думает, что она даст себе волю, увидев, как заблестели глаза Эбби, как слезы потекли из ее глаз и покатились по щекам. Она отворачивается, прижимает тыльную сторону ладони ко рту и закрывает глаза. Это снова тот первый уязвимый момент, когда Рейвен не может смотреть на что-то настолько личное, что-то такое откровенное, но она не может отвести взгляд. - Мне очень жаль, Эбби. И она действительно так думает. Это всего лишь часы, но, похоже, это одна из тех маленьких вещей, которые ломают ее, и поэтому Рейвен молчит, ожидая, пока Эбби соберется с мыслями. Немного успокоившись, она садится в кресло, отодвигает клатч в сторону и кладет локти на колени. - Можно Мне? - она протягивает руку, и Рейвен передает ей часы, восстановленные до совершенства, за исключением внутреннего изъяна, который она не может определить. - Мой муж умер чуть больше года назад, - говорит она и проверяет вес предмета, который держит в руках. - Эбби, - бормочет Рейвен, но не перебивает ее. - У него случился сердечный приступ дома, когда я была здесь, работала допоздна, и наша дочь нашла его, - у Рейвен стучит в груди, она не хочет этого слышать, видеть затравленный взгляд Эбби, когда та рассказывает о случившемся. - Она не простила меня, - бормочет она, - и теперь я потеряла их обоих. - Это не твоя вина, Эбби, - говорит Рейвен и кладет свою руку поверх руки Эбби, чтобы остановить их на часах. Она быстро берет пальцы Рейвен, сжимает их и кладет часы себе на колени. - Спасибо, - говорит она, но они обе знают, что она не это имеет в виду. - Прости, мне не следовало все это выкладывать… - Я рада, что ты это сделала, - Рейвен говорит это быстро, пока у нее не сдали нервы, и позволяет этому повиснуть между ними на мгновение, прежде чем она спросит: - Часы...почему ты дала мне что-то такое важное для тебя? Я была практически незнакомцем. Употребление прошедшего времени случайно срывается с ее губ, но она находит, что это чувство звучит правдиво. Они уже не чужие, совсем не чужие. На самом деле они даже приближаются к чему-то вроде дружбы. Эбби ухмыляется, и это приятно, но ее глаза все еще красные, а тушь немного размазана по линии ресниц. - Ты была довольно настойчива, если помнишь. - Я помню, что по доброте душевной предложила тебе свою помощь. Эбби облизывает губы и встает, держа часы немного в вытянутой руке. - И заставила меня отдать их тебе, чтобы спасти твой рассудок, - она снова кладет свободную руку рядом с головой Рейвен, и та смотрит на нее, серьезно нахмурив брови. - Эбби, мне так хотелось все исправить. Еще никогда не было, чтобы я не могла починить что-либо. Это мое дело, - она пытается сделать это более легким, пытается напомнить Эбби о легком разговоре в тот день, когда она еще не знала. - Спасибо, - шепчет она и кладет часы на прикроватный столик. - Наверное, это просто часы. Это не.., - она замолкает, и Рейвен понимает, что она имеет в виду, знает, что это не Джейк, но это так же больно. Рэйвен не знает, что на это ответить, не знает, куда они пойдут дальше, но потом Эбби добавляет: - Полагаю, ты не можешь исправить все. Это тяжело, несет в себе столько смысла, и совершенно очевидно, что эти слова предназначены для Эбби так же, как и для Рейвен. - Ты не можешь, - повторяет она слова Эбби и пододвигается к кровати, чтобы Эбби могла сесть рядом с ней. Ее спина пульсирует от движения, но Эбби смотрит на нее, и она действительно садится. Ее бедро горячо прижимается к ноге Рейвен, и она неловко наклоняется, но не двигается, просто сидит рядом с Рейвен. - Ничего страшного в том, чтобы исправить что-то. Это нормально – отпустить, - у Эбби снова начинают слезиться глаза, а Рейвен сказала что-то не то, она все испортила. Но Эбби тихо смеется, звук глухой и влажный, но немного искренний. - Ты говоришь совсем как Келли, - улыбается она. - Она пыталась уговорить меня пойти куда-нибудь сегодня вечером, выбраться куда-то. Рейвен улыбается этой мысли и подавляет желание дотронуться до руки Эбби, ее ноги, ее руки. - И куда бы вы пошли? - Мы собирались потанцевать. Но что-то случилось с пациенткой, и она сейчас разбирается со всем этим. - Я возьму тебя на танцы, - и она говорит серьезно, совсем чуть-чуть. Но ее настоящая цель - заставить Эбби снова улыбнуться, шире, ярче, и когда она это делает, ей кажется, что она все-таки сделала что-то полезное. - Тебе почти не разрешают вставать с этой кровати, Рейвен, - говорит она сквозь улыбку, и ее слезы высыхают. - О танцах не может быть и речи. - Пока, - говорит она немного самоуверенно. - Как только ты меня починишь, я буду как новенькая, да? И я могу пригласить тебя на танец. На этот раз она откидывает голову назад, чтобы рассмеяться, и она открыта. Почти немного счастлива, даже расслаблена, как Рейвен мельком видела за последнюю неделю. Рейвен чувствует, как что-то такое теплое пульсирует у нее в груди при мысли, что она стала причиной. Она хочет сделать это снова. Подыгрывая, Эбби говорит: - Я по крайней мере вдвое старше тебя, - но ее глаза мерцают в слабом свете. - Наверное, едва ли вдвое старше меня. Ну и что? Ты – горячая, - глаза Эбби игриво сузились. – Я – горячая, - она снова смеется. - Мы отлично проведем время. - Возможно, тебе все-таки сделали капельницу с морфием, - говорит она и встает со своего места рядом с Рейвен, чтобы посмотреть на аппараты и капельницы рядом с ней. Воздух успокаивается, когда Эбби делает вид, что смотрит, и Рейвен протягивает руку, обхватывает пальцами запястье Эбби и мягко тянет, пока та не смотрит на нее сверху вниз. - Я серьезно, ты же знаешь. И точно так же все эти признаки мягкого смеха, юмора и счастья, которые медленно появлялись, исчезли с ее лица. - Рейвен, - начинает она, и Рейвен отпускает ее запястье. - Извини, это было неуместно. Я ... забудь об этом, - она смотрит прямо перед собой на стену и закрывает глаза. - Ты мне нравишься, Рейвен. Сильно, - Эбби снова садится рядом с ней, и Рейвен открывает глаза. - Даже слишком сильно. И в этом вся проблема. Рейвен стискивает зубы и подтягивается; у нее есть предчувствие, к чему все это приведет. И это причиняет еще большую боль. - Потеряв Джейка, я просто ... я не могу пройти через это снова, Рейвен. Мне очень жаль, но я не могу. Она не должна давить, даже не очень хочет, но глаза Эбби такие глубокие, даже темнее в тусклом свете, и она не может удержаться, чтобы не спросить: - Потерять кого-то? Или открыть себя для такой возможности? Эбби не отвечает. Во всяком случае, не сразу, и Рейвен облизывает губы, стараясь не шевелиться. Ей нужно это знать. - И то и другое, полагаю. Кивнув, Рейвен пытается отвернуться, но Эбби протягивает руку, на этот раз берет ее за запястье, а затем скользит пальцами вниз, чтобы переплестись с ее пальцами, и прижимает свою ладонь к ладони Рейвен. Это шаг. - Значит, мы подождем до окончания операции, да? Что такое еще несколько дней? - Эбби хмурит брови от такого отношения Рейвен, но она смотрит на Рейвен так, словно та особенная. - Если я выживу и буду с целыми нервами, ты позволишь мне пригласить тебя на танец. - Рейвен… - Когда вы с доктором Камдаром дадите мне понять, что я больше не бомба замедленного действия, ты позволишь мне пригласить тебя на танец. Эбби хмурит брови, как будто всерьез задумывается об этом. - Хорошо, - медленно уступает она, и когда ее рот дергается вверх, Рейвен хочет поцеловать ее. - После операции мы поговорим об этом. Рэйвен ухмыляется, потому что ничего не может с собой поделать, и улыбка становится еще шире, когда Эбби гладит пальцами запястье Рейвен, и это она тоже не может контролировать. - Увидимся в пятницу перед тем, как ты отправишься в операционную, - говорит она и встает, чтобы забрать свой клатч. - Хорошо. Хочешь.., - Рэйвен берет часы, чтобы вернуть их обратно, но в последнюю минуту наклоняет запястье назад к себе. - Вообще-то, ты не возражаешь, если я подержу их еще немного? Возможно, у меня есть еще одна идея. - Думаю, еще один-два дня не повредят, - поддразнивает она, но уже более серьезно кивает головой. - Если ты хочешь. - Хочу, - подтверждает Рейвен, а затем Эбби поворачивается к двери и направляется к выходу. - Спокойной ночи, Рейвен, - добавляет она с порога, и вид у нее ангельский при таком освещении. - Пожалуйста, отдохни немного, - и она уходит. Рейвен точно не знает, что осталось сделать с часами, но она более чем когда-либо полна решимости починить их. Поэтому она снова достает свои инструменты и включает ночник. Четверг. Сначала ей кажется, что она вся горит. Она просыпается, и ей больно, очень больно, но это в основном нога, левый бок, ее левая нога в огне. Она кричит, осознает, что кричит с тех пор, как проснулась, а потом вбегают медсестры и сигнализация срабатывает, и никто не тушит пожар. Слезы текут из уголков ее глаз, горячие и липкие, они скапливаются в ушах, стекают по шее, а она не плакала так с тех пор, как ей было восемь или девять лет, но она думает, что это приемлемо, потому что она умирает. Это единственное, что может объяснить то, что происходит с ее телом. Медсестры быстро задают ей вопросы, удерживают ее внизу, проверяют спину, поворачивают, кричат и просят кого-нибудь позвать Эбби, позвать Доктора Гриффин! и она просто хочет, чтобы все это закончилось. Хочет, чтобы боль прекратилась. Пятница. Рейвен все еще там. Так тихо. Она боится пошевелиться, боится узнать правду и почти не слушает доктора Камдара. Она попыталась пошевелить пальцами ног, прежде чем он вошел, но, честно говоря, она не готова смотреть. Она хочет, может быть, даже нуждается, чтобы Эбби была рядом. - Но в целом, Рейвен, похоже, с тобой все будет в порядке. В твоей спине не осталось никаких осколков, - он достает из кармана халата маленький металлический инструмент и откидывает одеяло, чтобы обнажить ее ноги. - Я собираюсь проверить твои рефлексы, чтобы проверить, нет ли повреждений нервов. Готова? - Э-э, - она пытается немного приподняться и морщится. - Разве доктор Гриффин не должна быть здесь? Джексон медленно смотрит на нее, а затем осторожно говорит: - Нет, это простой тест, - и прежде чем она успевает спросить еще раз, он проводит металлом по ее правой ноге, и ей щекотно. Он пытается с ее левой ногой, но она не уверена, чувствует ли вообще что-нибудь. - Вы это сделали? - спрашивает она, и Джексон снова подходит к краю кровати, чтобы быть ближе. - Ты это чувствуешь? - спрашивает он, и она качает головой. Жаль, что здесь нет Эбби. Или Финна. Может быть, даже Вика, потому что ее желудок падает, и ей это не нравится, не нравится то, что происходит. - Нет, - наконец говорит она, и в ее глазах появляются слезы. - Ладно, позволь я посмотрю, - и он начинает гладить ее по ноге, потом по колену, а потом, наконец: - Вот, - говорит она, чуть выше колена чувствуя холодный металл. - И что это значит? Джексон кладет инструмент обратно в карман, накрывает ей ногу и говорит: - Рейвен, кажется, у тебя немного поврежден нерв на левой ноге. Ее сердце бешено колотится. - Станет ли лучше? - и это глупо, это не самое главное, но ей нужно пригласить Эбби на танец. - Рейвен, - медленно начинает он, и она знает ответ, знает, что он собирается сказать, и закрывает глаза, откидывает голову на подушку, пока спина не начинает болеть от напряжения. - Можно мне поговорить с Доктором Гриффин, пожалуйста? – спрашивает она, когда он закончивает, и не хочет показаться грубой, знает, что он делает свою работу, но она не может, не может говорить с ним об этом, она хочет видеть Эбби. Но он не двигается, чтобы позвать ее. Вместо этого он подходит к ее кровати, где стояла Эбби, и его глаза краснеют, когда он говорит: - Рейвен, мне очень жаль, но Доктор Гриффин попала в автомобильную аварию прошлой ночью. - Что? - это просто смешно, потому что вчера вечером они бросились к ней в операционную и стали звонить Эбби, они вызвали ее ради Рейвен. О, Боже. - С ней все в порядке? И ответ - да, это должно быть так. Потому что Эбби должна быть в порядке. Она не могла серьезно пострадать, пытаясь спасти Рейвен. Доктор Камдар качает головой, и его глаза краснеют, как будто он вот-вот заплачет. Нет. Нет, пожалуйста, нет. - Она не добралась до больницы. Она не уверена, это из-за повреждения нерва или из-за того, что кровь стучит у нее в ушах, но она чувствует онемение, полное, абсолютное. Оцепенение. Она едва знает Эбби, едва знала Эбби, но они были чем-то, они становились чем-то, и она собиралась пригласить ее на танец. Эбби позволила бы Рейвен, она знает, что позволила бы. Знает, что ей было не все равно, знает, что она хотела позволить себе. — Я ... – она задыхается, лицо напряжено, ей нужно побыть одной, и поэтому она просит его уйти, дать ей минутку. - Хорошо. Я скоро вернусь, Рейвен. Я знаю, что это может показаться не совсем так, но наличие какой-то функции в твоей ноге все еще обнадеживает, - предлагает он, и это просто заставляет ее чувствовать себя больной. В этом нет ничего обнадеживающего. Он уходит, и в комнате становится тихо, слишком тихо. Сейчас она ничего не слышит и не чувствует, но выдвигает ящик ночного столика, достает часы Эбби и смотрит на возобновившееся тиканье стрелок, двигающихся гораздо ровнее, чем ее сердце.