Жить вечно

      Мы никогда не мечтали жить вечно.       Скорее даже наоборот, мы мечтали умереть красиво и непременно вместе. Мы знали, что рано или поздно, но всему придёт конец. Абсолютно всему, на чём сейчас стоит наше и так шаткое настоящее, что уж там говорить про прошлое или будущее!       Существуя в бесконечном ожидании опасности, сражаясь почти каждый день за своё существование с целым обществом, мы знали, что возможно, нам придётся положить себя в основу нового государства. Положить свои кости, плоть и душу. Потому что мы верили, что так действительно нужно.       Нужны были жертвы, нужны были смерти, нужны были кровь и страдания, победы и поражения, схватки, поединки, драки, войны…       Нужно было все это, чтобы быть вместе. Мы боролись каждый день за то, чтобы каждый вечер лежать в объятиях друг друга и думать о том, как завтра всё повторится. И всё действительно повторялось.       Днём мы были теми, кем нас хотели видеть люди. Властный и немного сумасшедший лидер — Шигараки Томура. И надменный, язвительный, но не лишённый какой-то харизмы руководитель передового отряда — Даби.       Однако, вечером мы были совершенно другими и мечтали о том, что когда-то перестанем прятаться за масками, когда-то война будет выиграна и когда-то мы сможем перестать бороться, получив прекрасный шанс растоптать вражеские знамёна.       И мечтали, разумеется, умереть вместе, возможно даже героически.       Однажды даже представляли, как это будет…       Мы вдвоём окружаем неравного нам по силам противника, действуем слаженно, буквально чувствуя друг друга, но в какой-то момент враг применяет какой-нибудь свой секретный приём. Раздаётся громкий взрыв, на миг всё вокруг освещает ослепительно яркий луч света, и мы одновременно падаем на грязную и мокрую от крови и дождя землю. Вместе.       Но всё случилось иначе.       Холодный ветер налетал со всех сторон, поднимая в воздух столбы пыли. Я пробирался сквозь толпу сражающихся, пытаясь отыскать среди всего этого шума только тебя. Что-то было не так и я это чувствовал.       Что-то пошло не так ещё с самого утра, ещё с того злополучного момента, когда мы покидали убежище. Ты вёл себя странно. Может ты тоже всё это чувствовал?       Я уже был ранен. С левого плеча струйками текла кровь. Было щекотно, но смеяться от этих забавных ощущений не хотелось. Разве что только истерически, понимая абсурдность всей ситуации.       Сегодня нам не везло. Дело случая. Бывали схватки и похуже. Раньше я не переживал, но сейчас… Сейчас всё было по-другому.       Поминутно кого-то отпихиваю от себя, в кого-то врезаюсь, но не перестаю искать тебя глазами. Искать и не находить.       Про себя я уже успел перебрать все возможные маты, потому что это было единственным способом успокоить взбудораженный ум.       Мне не было страшно. Я давно перестал бояться даже смерти. Очень давно. И всякий раз, когда в душе появлялся мерзкий червячок сомнения и страха, я вспоминал именно твои дурацкие и неуместные шутки.       «Зато, на том свете сможем, наконец, выспаться» «Ну, знаешь, мы все будем гореть в Аду, а толстые будут ещё и шкварчать» «Однозначно, для нас в Аду приготовлен не котёл, а трон со всеми почестями»       Я всегда раздражённо фыркал что-то в ответ на эти шуточки, но сейчас, услышав твой голос, был бы готов громко рассмеяться. Только бы услышать его.       Но я ничего не слышал. В ушах свистел проклятый ветер, засыпая песком глаза. Лишь ветер и больше ничего.       Я остановился, думая о том, что, вероятно, ты занят кем-то, а потому я не могу тебя отыскать. Но эта мысль тут же отошла. Я бы слышал тебя. Сквозь шум чужих голосов, вскрики, даже вой ветра, я бы услышал, я бы почувствовал.       Ещё более яростно я принялся распихивать толпу, на ходу отдавая какие-то приказы, но звучали они нервно. Звучали и надламывались.       Потому что где-то на земле я заметил твой плащ.       Едва ли не спотыкаясь о чужие уже мертвые и местами изуродованные тела, я быстро подбегаю к этому плащу. И вижу то, чего видеть никогда в жизни не хотел.       У нас были битвы, были ужасные раны, были разорванные мышцы, сломанные кости.       Но никогда я не слышал твоих таких низких и задушенных хрипов.       Я падаю на колени рядом с тобой, пытаясь понять, что произошло, кого убить, кому отомстить за тебя. И не понимал, почему же меня охватил такой первобытный страх. Ты ведь ещё жив, значит не всё так плохо, верно? — ДАБИ! — во весь голос кричу я, пытаясь быть громче ветра, пытаясь одним своим возгласом заставить заткнуться всех вокруг. Но шум не прекращался.       Судорожным взглядом я блуждаю по твоему телу.       Растрепанные и пыльные волосы, приоткрытый рот с сочащейся из него тёмной пузырящейся кровью и разодранная шея. Я видел, как пульсирующей струйкой стекала по ней кровь, впитываясь в землю. Кусочки плоти вместе с кожей подрагивали в такт хрипам, издавая булькающие звуки.       Теперь меня захлестнула настоящая паника. Я, не помня себя, закричал. Уже толком не знаю и не помню, что кричал. То ли на помощь звал, то ли просто срывал глотку, чтобы не дать предательским слезам вырваться наружу. — Ты не умрёшь! Ты не умрёшь, ясно?! Ты не можешь умереть! — как в бреду вторил я, а с каждым твоим хрипом у меня словно что-то разрывалось в душе и сердце. Мне казалось, что я судорожно вздрагивал, метался из стороны в сторону, но на деле я просто неподвижно сидел, схватив тебя за руку и смотря абсолютно пустым взглядом. И ты ещё пару секунд ответно сжимал её в своей, уже не такой тёплой…       Всего пару секунд.       Пару секунд до боли я зажмуривал глаза, пытаясь не закричать в голос, а потом распахнул их и не увидел ничего, кроме болезненно белого кафеля перед глазами.       Я вспоминал тот момент вновь и вновь, изо дня в день, каждую секунду, каждую минуту, каждый час и, казалось, все клетки моего организма состоят только из этого непрекращающегося воспоминания.       А ведь мы мечтали умереть вместе, помнишь?       Мечтали быть вместе до самого конца. Так ответь, почему же ты оставил меня раньше?!       Я ударяю рукой по тому самому белому кафелю, сидя в такой же белой ванной, почти до краёв наполненной водой. И лишь красноватый свет, льющийся из витражного окошка почти под самым потолком, окрашивал всё вокруг в цвет. Цвет нашей крови. Прозрачные капли стекают по стене медленно, а я смотрю на них, словно искал ответы на какие-то свои вопросы. Впрочем, их я не находил.       Не знаю почему мне так нравилось это место. Ведь, в конце концов, в спальне на мягкой кровати было бы куда удобнее сидеть в одежде и думать обо всём этом.       Но здесь я чувствовал отчего-то, что ты рядом. Может всему виной именно красный цвет.       Ведь последний кадр в моем оборванном воспоминании был видом твоей крови, испачкавшей белую футболку.       Всё вполне гармонично.       И до безумия пусто. Съедающая пустота, объединённая с почти животным страхом. Что-то медленно, но верно сжирало мне душу, высасывало последние силы.       Потому я уже час не мог найти в себе сил встать и уйти.       Просто уйти и жить дальше, ведь я всегда, ещё с самого начала знал, что мы оба умрём. Рано или поздно, но мы бы погибли. Просто я мечтал думал, что мы будем в этот момент вместе.       Мне хотелось кричать, но я не имел права даже плакать. Просто не имел права.       Вспомнилась, как назло, твоя любимая фраза: «Не надо бояться своих чувств, Тенко. Ты же живой человек»       И обычно после этого ты всегда обезоруживающе улыбался, а потом выслушивал моё нытье о том, как я устал и как хочу, чтобы все это скорее закончилось. Но оно не заканчивалось. Ты гладил меня по голове, что-то говорил и всегда внимательно слушал.       Но, вот проблема, я никак не могу удержать это ускользающее видение, ведь его тут же перебивает собой терпкий запах крови. Не могу остаться в этом видении навсегда.       Ты запрещал всегда вредить себе, бил меня по рукам, грозился связать или ещё чего хуже.       Но это же просто пара кровоточащих ран на шее. В дополнение к десятку таких же. Ничего больше. — Ну, и что ты мне теперь сделаешь? — я усмехаюсь в эту оглушающую тишину и мой голос эхом отражается от стен.       Я любил с тобой разговаривать. Даже тогда, когда тебя не стало. Даже тогда, когда перед глазами всплывали картинки твоей мучительной смерти. Подернутые туманом голубые глаза и разорванные горло…       И я не ждал ответа. Я воображал его сам.       «Идиот, я сколько раз тебе повторял, что так нельзя! В следующий раз точно свяжу!»       Я вновь усмехнулся в пустоту, закрывая глаза и сползая по бортику чуть вниз.       Если их не открывать, я могу вообразить, что ты где-то рядом. Может, даже за дверью, раздражённо ждёшь, пока я закончу плескаться в уже ледяной воде.       Руки уже давно сводило от холода. А я так и сидел в мокрой одежде, не в силах что-то с собой сделать, заставить, пересилить.       Я не открывал глаз. И ничего не слышал. Только тишина и, кажется, воющий за стенами ванной ветер. — Зачем я все ещё жду ответа? — спросил я самого себя. Под сомкнутыми веками проплывали едва уловимые образы, воспоминания.  " — Так ты ответишь мне? — Чем? — Взаимностью, разумеется» — Мне холодно без тебя… — продолжаю бормотать я. Кисти рук уже не слушались, пальцы не гнулись, а кожа приобрела такой же белый оттенок, как и окружение. Одежда противно липла к телу. И на секунду мне показалось, что это вовсе не вода. Что также липла к телу твоя испачканная в крови футболка.       В ушах снова отразились твои хрипы. — Почему ты мне не отвечаешь… Должно быть, ты даже не слышишь… Вечно ты меня не слушаешь! Я жду ответа, жду хоть чего-нибудь! Хоть какого-то блядского знака! Пожалуйста! Прошу! УМОЛЯЮ, ДАБИ! ОТВЕТЬ МНЕ! — эмоции нарастают и часть воды выплескивается из ванной, пока я падаю ныряю глубже на самое дно, пытаясь отрезвиться, остудить боль не только в кровоточащей шее, но и во всем теле.       Ведь холод же прикладывают к месту, где болит?       А болит так сильно, что я больше не могу терпеть… Больше не могу этого вынести, этого чувства одиночества, скребущегося в мозгу. Его хочется выдрать, извлечь, вырезать, да что угодно!        " — Опять у тебя синяк на пол бока. Ты где уже так приложиться успел? — спрашиваю я, недовольно хмуря брови. — Поцеловался с дверным косяком. Принесёшь лёд? — просишь ты, но видно, уже давно не болит. — Конечно. Но лучше бы ты так меня целовал, как эти двери, — отвечаю с усмешкой я, прекрасно зная, что этот лёд растает, едва успеет коснуться вечно раскалённой кожи» — Мне холодно… — уже шепчу я посиневшими губами. Едва слышно. Ведь все силы ушли на последний крик. Последний мой крик о помощи. Ты так и не ответил мне ничего…       Я надеялся, что хоть сейчас что-то произойдёт. Ведь ты никогда не оставлял меня, когда я жаловался на то, что замёрз. — Мне очень холодно без тебя… — из груди, сдавленной водой, тут же вырывается всхлип. До того жалкий, что самому становится тошно.       Слёзы все-таки катятся из глаз. — Мы же мечтали умереть вместе…       Я не знаю, зачем продолжаю всё ещё говорить, но тело, до этого момента бывшее словно сжатой пружиной, вдруг расслабилось, опускаясь ко дну кроваво-белой ванной. — Ты же обещал, что мы будем вместе до самого конца…       Вода спрячет мои слёзы, эмоции, тело… Спрячет тоску и боль. И я позволю себе ещё раз всхлипнуть, а может даже и закричать, громко-громко, ведь буду знать, что вода всё заглушит, как ты раньше заглушал мою боль. Тонкая грань, тоньше лезвия ножа, переламывается слишком легко.       Я не понимаю, больно ли мне морально или же физически. Просто больно. Разве есть разница как?!       Холод не спасает. Я чувствую, как промерзают мои чувства. Медленно, понемногу, сковывая организм, каждый орган, каждую клетку и сводя судорогой. Каждый сантиметр кожи словно покрывается тонкой корочкой льда.       Где же ты? Почему ты сейчас не рядом со мной? Мне так тебя не хватает… — Я рядом, — вдруг раздаётся необычайно чётко, и я в удивлении распахиваю глаза, пытаясь понять, не глупая ли это игра моего разума. Но нет. Не игра. Вижу тебя. Вижу без страшной раны на горле.       Так чётко, так ясно, что сердце вновь замирает. Оно словно посылает какие-то предупреждающие сигналы в мой, отравленный болью и тоской мозг, но я уже не слушаю. И вдруг оно правда смолкает, останавливается. И больше не пойдёт. — Идём? — спрашиваешь ты, мягко улыбаясь. Так ты улыбался только мне. Протягиваешь свою руку, а я, замерзший и изголодавшийся по твоему теплу, соскучившийся по тебе, ни за что не откажусь.       Я хватаюсь за твою руку так крепко, как только могу, боясь, что ты исчезнешь. Но ты не исчезаешь, прижимаешь меня ближе. И я, как никогда прежде, чувствую себя легко и хорошо с тобой.       Мы вместе уходим. Ты ведёшь меня из чернеющей пропасти к свету. Медленно, так, словно мы просто гуляем. А я послушно иду рядом, ведь теперь, если мы вместе, мне больше ничего не нужно для счастья.       Мы уходим.       Уходим туда, где никогда не будет войн, где не будет жертв, где не будет крови, битв, страха, болирасставанийтоскиодиночества… Где радость поглотит все страдания, где спокойствие станет тем самым, спасительным, где мне больше не будет казаться, что я гнию, где ты будешь жив и будешь также ласково смотреть на меня, держа мою руку и не боясь моих касаний… и где мы не будем никогда больше мечтать о смерти.