Крылья лета

      К трем часам ночи над горизонтом забрезжил рассвет, а птицы уже вовсю чирикали, посвистывали и грохотали. Неугомонный соловей выщелкивал оглушительную руладу, и его звонкий голос отдавался эхом от глади пруда. Лето распахнуло огромные крылья над Девонширом, подчиняя все живое своему неугомонному ритму.       Оливер стащил со ступней кеды вместе с носками и вытянул ноги, подставляя их ночной прохладе. И чего он сюда притащился? Ведь ясно же: его надули. Никто и не собирался приходить ни вечером, ни ночью. Впрочем, уже вообще-то утро, скоро окрестные фермеры проснутся и поведут своих коров на пастбище, и не стоит попадаться им на глаза. А еще, если мама узнает, что он снова сбежал посреди ночи из дома, его ждёт хорошая трепка, и, конечно, никакой новой метлы в свой последний учебный год Оливер уже не увидит. А он так о ней мечтал…       Собственно, причина, по которой он сидел сейчас здесь, на этом пруду, и заключалась в новой метле, а, точнее, в споре вокруг нее. Стоила она прилично, можно сказать, целое состояние — шутка ли отвалить за кусок деревяшки с ветками целых двести галлеонов! Но в том-то и дело, что Молния никак не была простой деревяшкой. Это только тупоголовый Маркус Флинт считал ее таковой да и то из зависти и, скорее всего, потому, что их команду папаша Малфоя в прошлом учебном году обеспечил Нимбусами, а они вдруг взяли и вышли из моды. Вот тролль и бесился теперь почем зря. Но Оливер знал: лучшей метлы в мире просто не сыскать, и, будь у них в команде такое чудо волшебной техники, они непременно возьмут в предстоящем году кубок школы.       Спор разгорелся ещё на прошлой неделе, когда они с семьёй отправились в Лондон за покупками к летнему сезону. Оливер прогуливался по Косой аллее, глазея на витрины. К слову сказать, в эти погожие деньки по городу слонялась добрая половина школы, и Оливер кого только не повстречал: и Анджелину Джонсон, и близнецов с Ли Джорданом, и даже противного Малфоя. Все его школьные товарищи толпились возле витрины с метлами, обсуждая новинку — Молнию. И тут из подворотни вышел Маркус Флинт собственной персоной да как начал поливать грязью новую метлу. Оливер, конечно, не стерпел, и они наваляли друг другу как следует. Дрались по старинке — на кулаках, но спор так и не завершили, потому что прибежали Оливеровы родители, и ему досталось ещё и от мамы. Было ужасно обидно, ведь Флинт так и не признал ценность Молнии.       И вот на днях Вуду пришло письмо не от кого-нибудь, а от самого мистера Тролля с предложением продолжить кулачный спор. В качестве выигрыша Маркус предложил половину цены за Молнию. Вуд предложение принял, но снизил призовую стоимость до четверти — он не был так баснословно богат, как его соперник. А в качестве ринга они избрали вот этот самый пруд, так как оказалось, что каникулы оба они проводят в Девоншире в непосредственной близости друг от друга. Оливер тогда подумал, что если бы знал раньше, кто живёт с ним по соседству, то непременно бы поджёг Флинтов дом. Впрочем, Флинт наверняка мечтал о том же самом.       В общем, Оливер, как положено, явился в назначенный час к пруду вместе со своими секундантами — близнецами. Прошел час, другой. Близнецы заметно нервничали. Никто не приходил. Наконец, пробила полночь, и Фред с Джорджем, усевшись на метлы, полетели домой, проворчав на прощание что-то об испорченном вечере. А Оливер так и остался сидеть, как дурак, слушая птичье пение. Наверное, завтра ему крепко достанется от мамы, но очень уж хотелось довести дело до конца. Ведь его родители вряд ли когда-нибудь смогут купить ему Молнию.       Оливер сонно потёр глаза и широко зевнул. Соловей бодро зацокал ему из кустов, намекая на то, какой он всё-таки…       — Непроходимый тупица.       Оливер резко вскочил, усаживаясь на траву. Кажется, он всё-таки задремал. Вон, даже не заметил, как улёгся, положив куртку под голову.       — Сам тупица, — огрызнулся он на соловья и лег обратно. Ну какой смысл идти домой? Уж лучше поспать здесь, на свежем воздухе. А вдруг приснится что-то приятное? Например, кубок.       Лёгкий теплый ветерок пробежал по кустам и потрепал лохматую Оливерову макушку. Перед глазами уже поблескивал золотом кубок, и восторженный рев трибун сладко окутывал сознание. Оливер протянул руки к прекрасному видению и вдруг получил по ним ощутимый шлепок.       — Эй! Ты чего дерешься? — возмутился он.       — А нечего тянуть ко мне свои грабли, — проворчав в ответ кубок голосом Флинта.       Оливер распахнул глаза и приподнялся на локте, вглядываясь в сумеречный силуэт, сидящий возле него.       — А, это ты, — фыркнул он. — А ну уходи из моего сна! Я кошмары не заказывал.       — А я тебе и не снюсь, дебил.       — Ну да, конечно, нашел дурака. Мало того, что обманул меня в реальности, так ещё и во сне надуть решил!       — Всё-таки ты непроходимый тупица, — покачал головой Флинт.       — Слушай, чего тебе надо? У меня тут кубок школы был почти в руках, а ты влез и все испортил. А ну верни мне мой сладкий сон!       — Кубок школы у тебя никогда не будет, дятел.       — Это ещё почему?       — Я же говорю: потому что ты дебил.       — Сам ты дебил. И к тому же трус. Ты чего не пришел сегодня? То есть вчера. Я тебя между прочим до сих пор жду.       — Не пришел, потому что дела были, — отрезал Флинт.       — А сову прислать нельзя?       — Много чести.       Оливер нехотя поднялся в сидячее положение и попытался нашарить кеды. Ноги начинали замерзать.       — А тут прикольно, — сказал вдруг Флинт.       Оливер хотел было что-то съязвить ему в ответ, но заткнулся на полуслове, потому что было действительно прикольно. Гладь пруда едва заметно белела, отражая предрассветное небо, впереди простиралось огромное поле, все в облаках тумана, а вдалеке, над кромкой леса, уже разгоралось бледно-розовое зарево. Соловей затих, и его сменила малиновка, предвещая наступление утра.       Оливер вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Он повернул голову к Маркусу, и ему на секунду показалось, что тот отдернул руку.       — Ну у тебя и видок, — беззлобно усмехнулся Флинт. — Взъерошенный, как воробей после драки.       Вуд смущённо пригладил растрёпанные волосы.       — Можно подумать, у тебя лучше, — буркнул он. — И вообще, чего ты ко мне все время цепляешься?       — Я к тебе цепляюсь? — удивился Маркус. — Да это ты мне прохода не даёшь. Постоянно на драку нарываешься. Парни уже смеются, что на свидание хочешь пригласить.       — Че-его-о?! Какое ещё свидание? — опешил Оливер.       — Да вот такое свидание — ночью соловьев послушать.       — Ты сейчас у меня получишь «свидание»!       Оливер замахнулся для удара, но Маркус быстро уклонился от него и тихо рассмеялся.       — Вообще-то ты первый мне написал с предложением встретиться, — продолжал бухтеть Вуд.       — Да разве я мог вообразить, что ты прождешь меня до самого утра, — пожал плечами Флинт.       — А у нас на Гриффиндоре учат держать слово, — гордо заявил Оливер. — Я, между прочим, и выигрыш принес, — он постучал себя по поясу, на котором висел пухлый мешочек с монетами. Пришлось собрать не только все свои сбережения, а ещё и одолжить приличную сумму у родителей под твердым обещанием учиться хорошо в предстоящем году.       — Все ещё надеешься выиграть у меня? — усмехнулся Флинт. — А кишка не тонка?       — Это у тебя кишка тонка. А если сомневаешься, давай проверим, - вскочил на ноги Оливер.       — Тише, тише, ты еле на ногах стоишь, — протянул руку Флинт, пытаясь удержать от падения своего горе-соперника.       — Я в полном порядке, — гордо вскинулся Вуд. — А вот ты выглядишь каким-то помятым. Неужто твой знаменитый папочка задал тебе трепку?       Флинт вдруг нахмурился и машинально коснулся челюсти.       — Не петушись, — миролюбиво сказал он.       — Хочу и петушусь! Это всё ещё мой сон!       Оливер опять размахнулся для удара. Он даже не старался правильно держать кулак, ведь все это ему снится.       Флинт снова легко уклонился, а Вуд вдруг полетел вперёд и наверняка пропахал бы носом землю, если бы Маркус не ухватил его за локоть. Они практически столкнулись носами, и Флинт смущённо отшатнулся, но Оливерову руку не выпустил, разглядывая исподлобья, как Вуд яростно пыхтит ему в лицо.       — Ты чего? — пробурчал Оливер.       — Да ничего. Тебя, дурака, от падения хотел удержать.       Флинт, наконец, выпустил его руку, и Оливер смущённо поправил одежду.       — Не нужно, я в порядке. Погоди.       На этот раз он сам шагнул к Маркусу, протягивая руку к его лицу. На скуле красовалась здоровенная ссадина, вокруг которой уже расползся фиолетовый синяк.       — Это что, отец? — вырвалось у Вуда.       Маркус что-то пробурчал и попытался отстранить его руку, но Оливер не позволил.       — Знаешь, Флинт, во сне ты намного больше похож на человека, чем в жизни.       — Ты так в этом уверен, дятел? — хмыкнул Маркус.       — Уже нет, — отпихнул его Вуд. — Ты, как всегда, все испортил.       — Ну погоди, Вуд.       Маркус вдруг развернул его за плечи.       — Тебе чего, придурок? — окончательно смутился Оливер. — Всё-таки будем драться?       — Да ну тебя, идиот. Не хочу я с тобой драться.       — Почему? Из-за отца? — не понял Оливер.       Флинт странно посмотрел на него и вздохнул:       — Да просто не хочу.       Маркус вдруг отвернулся, а Оливер, обиженно шмыгнув носом, развернул его лицо к себе:       — Сам ты идиот. Это же сон.       — Сон так сон, — согласился Маркус.       Флинт приблизил к нему свое лицо, и у Оливера вдруг сильно зашумело в ушах от волнения. Он закрыл глаза и в следующее мгновение почувствовала на своих губах мягкие упругие губы. Оливер ухватился за чужие плечи, сгребая в кулаках ткань толстовки, и со всем чувством ответил на поцелуй, прикусывая губы Маркуса, его подбородок, сталкиваясь с ним зубами и языком. Он тонул в этом сладком сне, давным-давно позабыв и о споре, и о кубке. Так чудесно было обниматься и целоваться на рассвете под цоканье соловья и грохот певчих птиц, стоя под огромными крыльями едва распахнувшегося лета.       — Ты хоть собираешься меня отпускать? — прошептал Флинт ему в губы. — Уже солнце взошло.       — Какая разница? Это же сон. Оставайся до будильника.       — И всё-таки мне пора, — вздохнул Флинт.       — А завтра? Завтра ты мне приснишься?       — Я над этим подумаю, — подмигнул Маркус и ушел. А Оливер растянулся на траве и крепко заснул.       Когда он проснулся, был уже полдень. Солнце припекало, над головой жужжали мухи и пчелы. Оливер сел на траву, потянулся и с ужасом подумал, какая трепка ожидает его дома. И вдруг он вспомнил все, что ему сегодня приснилось. Краска прилила к лицу, а сердце бешено забилось в груди. Было стыдно и до ужаса сладко.       «И как же всё-таки хорошо, что это всего лишь сон!» — подумал Оливер. Он прикоснулся к своему поясу, на котором висели все его накопленные за прошедший год сбережения, и вдруг обнаружил, что мешочка нет.       Вуд вскочил на ноги, обежал по кругу берег озера, заглянул под кусты — мешочка нигде не было. Он притронулся к губам, которые нещадно саднили. «И всё-таки ты непроходимый тупица!» — прозвучал в его голове насмешливый голос.       — Ну, Флинт, я с тобой ещё посчитаюсь, — сжал кулаки ярко-малиновый Оливер.       Теплый ветер потрепал его по макушке. Это лето взмахнуло гигантскими крыльями, напомнив ему о том, что всё ещё только начинается.