***
Время, казалось, ускорилось вперед, пока пара исследовала отель — они прошлись по всем комнатам, которые только нашли, хихикая между собой, как когда они были подростками в Хогвартсе. Время от времени, они натыкались на Сокджина, и были очень удивлены застать его, так быстро перешедшего из одной в комнаты в другую — парень был загадкой, которую они еще не успели разгадать. Но время для начала празднования пришло, и лобби отеля начало заполняться гостями Джина со всего света. Даже его семья приехала, и все выглядели исключительно прекрасно и экстравагантно. Казалось, помещение засияло при их появлении, и пара (вместе с остальной толпой гостей) не могла не уставиться на то, как Сокджин обменивался поцелуями и объятиями со своими родителями и старшим братом. После встречи своих гостей, парень направляется к ступенькам парадной лестницы, красиво и изящно кланяется и еще раз приветствует всех присутствующих. — Спасибо вам всем, что пришли в этот очень важный и особенный день, — тепло улыбается Сокджин, и тяжело не заметить несколько восторженных восклицаний со стороны, когда некоторые женщины не могут устоять перед его величественной красотой. Тэхён очень старается не засмеяться в голос в ответ на сие действие, но, к счастью, Чонгук щипает его за руку, заставляя перестать. — Я создал этот отель, как место для волшебников и ведьм, которые хотят почувствовать частичку дома за пределами нашего мира — место, где ты можешь остановиться и вспомнить, кто ты такой, в этой немагической части мира. Я хотел построить место, где все могут почувствовать себя уверенно и комфортно, — он быстро кидает взгляд в сторону Чона, и младший парень вздрагивает от такого открытого взгляда. Он смущенно опускает голову и слегка сжимает руку своего парня. — … Но также я хотел продемонстрировать красоту нашего мира, и я хотел продвинуть ее дальше, больше и лучше. Epiphany — не просто отель, это опыт, и я хотел, чтобы все, в независимости от возраста, были свидетелями этого. Оглушительные аплодисменты раздаются со всех сторон, когда старший заканчивает свою речь. Все говорят хозяину свои восторженные комплименты и пожелания. Пара, стоявшая сбоку, переглядывается между собой и улыбается, расслабленные и счастливые видеть своего самого старшего хёна, купающегося в лучах славы своего успеха. — Теперь, когда со всеми формальностями покончено, — Сокджин машет своей палочкой, и тут же появляется множество парящих бокалов для шампанского, опускаясь в руки гостей. Еще одним взмахом волшебной палочки, бокалы наполняются всевозможными жидкостями: каждый из коктейлей соответствует вкусу гостя, у которого он оказался. — Вот теперь это точно перебор, — хихикает младший Ким, делая первый глоток своего более сладкого алкогольного напитка. — Шоколадно-имбирный мартини — давно его не пил, но это точно лучше любого другого напитка здесь. Чонгук хихикает, пробуя свою Водку с Лимонадом, коктейль был дополнен Клюквенным соком, делая весь напиток красивого розового цвета, но это именно так, как нравится брюнету — фруктовые нотки идеально соответствуют его вкусу. Как Сокджин вообще это делает? — Но надо отдать ему должное. Он знает, как обращаться со своими гостями. Тэхён переводит взгляд на своего парня и игриво звякает их бокалами: — Что-то подсказывает мне, что этот отель и его имя войдут в историю на долгое, долгое время. — Как и должно быть, — лыбится младший и застенчиво краснеет, когда Ким наклоняется ближе и нежно целует его в щеку. Вечеринка начинается, и теперь атмосферу праздника можно прочувствовать полностью — гости начинают смешиваться и общаться между собой, а некоторые начинают самостоятельно исследовать отель. По бокам появляются несколько музыкантов, невысокого роста, несущих свои инструменты, и вскоре они уже начинают играть прекрасные мелодии и ритмы. Не занимает много времени, чтобы некоторые гости начали звать своих партнеров и выдвигаться на так называемый танцпол. Скорее всего, это алкоголь и вся эта атмосфера, или, возможно, приятные слова старшего раннее и сейчас — но Чонгук чувствует себя легче, более… уверенно. Он поднимает взгляд наверх и видит волшебные огни и парящие сферы переливающихся алмазов и кристаллов, танцующих над ними в медленной и ритмичной манере — потолок постепенно становится более темного оттенка, все больше напоминая звездное ночное небо снаружи. Младший чувствует себя счастливым и расслабленным — что обычно не происходит так быстро — Даа… Наверное, это все алкоголь. — Чонгук? — Шепчет Тэхён, и Чон немного теряется от того, насколько близок его голос. Блондин стоит к нему лицом, одна рука спокойно покоится на бедре младшего, и нежная улыбка украшает его губы. — Что такое? Оу. Чонгук моргает и незамедлительно покрывается румянцем. Оу. Какой красивый. Бессовестно проносится в голове младшего, и он опускает взгляд вниз, на свой розовый коктейль. — Ничего, хён, — отвечает парень и улыбается, скорее самому себе, чувствуя, как старший мягко сжимает его бедро. — Слишком много выпил? Голос Тэхёна звучит и чувствуется, как бархатное покрывало, уютный камин и горячее какао с маршмэллоу в зимнюю ночь. Чонгук хихикает от такого своего представления. А затем он поворачивается к своему парню и смело его целует, к большому удивлению Тэхёна. — … Немного, — признается брюнет и отставляет свой бокал в сторону, мягко отпуская его, и наблюдает с восхищением, как он парит дальше к ближайшему свободному подносу, который видит, когда как раз мимо проходит официант. Тэхён следует примеру младшего и после берет его за руку: — Тебе просто нужно размяться. — Хён? Тэхён делает шаг вперед, разворачивается и кланяется, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони младшего: — Не хочешь потанцевать со мной, мой дорогой? Чонгука сложно было когда-нибудь застать танцующим перед такой толпой, как сейчас, одетым в самый дорогой костюм, когда-либо касавшийся его тела, но здесь и сейчас, рядом с его парнем, улыбающимся ему так тепло и со всей любовью во взгляде, словно он был единственный оставшимся на планете человеком, и со словами Джина, эхом проносившимися в его голове — он думает, что имеет полное право чувствовать себя так, как чувствует сейчас. Красивым. Он сжимает ладонь Тэхёна и смело шагает вперед, улыбаясь легкому удивленному взгляду старшего. — С тобой, — шепчет Чон, как только он оказывается достаточно близко к блондину, их грудные клетки почти соприкасаются и дыхание смешивается. — Всегда. Щеки старшего слегка окрашиваются в розовый, и он хихикает: — Замечательно, — шепчет он в ответ и ведет Чонгука к танцполу. Когда он опять разворачивается, он тянет младшего к себе, и тот немного спотыкается в своих шагах. Тэ ловит его, кладя одну руку ему на талию и вытягивая вторую, все еще держащую ладонь парня. Чон улыбается, поднимая свободную руку и оставляя ее на плече старшего. — Знаешь, — хихикает он при мысли, — Только между тобой и мной, я никогда раньше не танцевал вот так. Тэхён одаривает его коронной квадратной улыбкой, и сердце младшего пропускает удар. — Кого это волнует? — Пожимает он плечами и делает еще шаг вперед, утаскивая младшего с собой. Они кружатся и скользят по полу, в такт с музыкой, но полностью выбиваясь из ритма остальных танцующих рядом, но им все равно — это был их танец. Их личный танец, предназначенный и понятный только им двоим. Это все прилив эйфории и тепла, но Чонгук просто не может остановиться смеяться, пока они танцуют в своем мире. Музыка и мелодии отдельных инструментов нарастают, барабаны отдаются эхом по помещению и оседают вибрацией в напряженных костях Чонгука. Он лыбится во все тридцать два, двигаясь вместе со старшим, щеки до боли подняты высоко и окрашены в розовый не только от алкоголя, но и от переполняющего его потока любви. Музыка достигает отметки крещендо, и блондин перехватывает талию Чона, поднимая его в воздух с плавным поворотом, получая в ответ легкие смешки младшего. Струнные продолжают играть, духовые инструменты тоже не отстают, а барабаны стучат так же сильно, как и сердце Чонгука. Он в чистейшем экстазе и эйфории — он никогда еще не испытывал такой прилив уверенности. Никогда в своей жизни. Тэхён поворачивается на месте и крутит Чонгука вместе с собой. Младший парень заливается смехом, поворачиваясь, руки перемещаются, чтобы удержать друг друга, когда они меняются местами. Тэ смеется вместе с ним, звук такой насыщенный и такой любящий, что это заставляет Чонгука чувствовать себя глубоко тронутым, что он имеет возможность слышать его. Двое парней поворачиваются в последний раз и останавливаются, крепко держась за руки, когда музыка заканчивается с характерным звуком. Они стоят, глядя друг другу в глаза — энергия, излучаемая от парней, увеличивается между ними все больше, как растущая звезда, готовая вот-вот взорваться — пока Чонгук первым не прерывает зрительный контакт, его щеки по-прежнему залиты розовой краской, и он, ярко улыбаясь, делает шаг назад. Однако Ким не позволяет ему уйти слишком далеко, все еще держа парня за руку. — И ты еще сказал, что никогда прежде так не танцевал. — Не танцевал, — отвечает Чонгук, расплываясь в нежной улыбке. — Никогда бы и не танцевал, если только не с тобой. Тэхён мурлычет, как довольный кот: — Бесстыдник, — он подносит ладонь младшего обратно к своим губам, целуя каждый миллиметр кожи, стараясь не вспоминать о синяках и порезах, которые всегда будут сопровождать парня — потому что они теперь часть Чонгука — он такой, какой есть. Он не будет его Чонгуком без этих маленьких несовершенств. — Прекрасный танец, вы двое, — подходит к ним Сокджин, хлопая в ладоши, пока пара стеснительно покрывается румянцем от услышанного комплимента. И только теперь они понимают, что все это время были центром внимания толпы вокруг. — Прекрати, хён, — бормочет брюнет, опуская голову. — Мы здесь не смотрим в пол, Чонгук, — Сокджин вытягивает свой палец и дотрагивается до подбородка парня, поднимая его голову. — Всегда только вверх — эти глаза заслуживают быть увиденными, разве ты не согласен, Тэхён? — Я… — Тэхён прочищает горло и смотрит в блестящие звездные глаза Чонгука, сияющие сейчас заметно ярче, чем обычно. В принципе, весь Чон выглядит немного по-другому — немного запыхавшийся, щеки горят румянцем от танца, а губы наливаются сочным цветом, пока он их нервно покусывает, — Да. Ага, конечно, — сглатывает он и другой рукой слегка тянет узел галстука вниз, чтобы ослабить его — становится немного жарко— Джин закатывает глаза и со спины обходит старшего, все еще оттягивающего воротник. — Там все готово для тебя. Желаю удачи, — проходя дальше, шепчет старший, осторожно, но в то же время легко, словно это было всего лишь мимолетное пожелание. Он поворачивается и кидает взгляд на младшего парня, мягко ему улыбаясь, прежде чем оставить их наедине. — Что это было? — Спрашивает брюнет, наклоняя голову набок, когда Тэ поджимает губы, прежде чем обратить свое внимание на младшего. — Хён? — Пойдем подышим свежим воздухом, — говорит Слизеринец, беря своего парня за руку и направляясь к саду на задний двор. — Я слышал, сады Сокджин-хёна не похожи ни на что, что мы видели в Хогвартсе.***
Чонгук находится в полном восторге, когда видит сад на заднем дворе. Он абсолютно польщен тем, что Тэхён привел его сюда, прекрасно зная, как застенчиво и неловко он будет себя ощущать, оставаясь внутри отеля со всеми этими гостями вокруг, одетыми, чтобы произвести впечатление на остальных. Нет ничего более комфортного, чем быть окруженным природой наедине со своим парнем. — Это место невероятное, — шепчет брюнет, протягивая руки, чтобы осторожно провести ими по краям зарослей плюща. Он поднимает взгляд и видит колонны ив, возвышающихся над ними — их листья, казалось, скользили по плечам парней, как нежные прикосновения рук. Он хихикает, когда одна веточка листьев специально касается его щеки. — Сокджин-хён, должно быть, зачаровал их, чтобы они были такими контактными, — улыбается Тэхён, поднимая руку, и еще одна лоза из листьев медленно обвивается вокруг его руки, словно рукопожатие. — Что ж, я тоже рад знакомству. Чонгук улыбается, молча восхищаясь, как старший нежно держит растения, и как он отвечает на их действия? — Знаешь, из тебя бы получился хороший Пуффендуец, хён. Тэхён в замешательстве поднимает бровь: — Оу? Чон прячет руки за спину, поворачиваясь и теперь идя лицом к старшему и спиной вперед, не желая даже на секунду отрывать взгляд от старшего. Он застенчиво улыбается: — … Пуффендуйцы известны своими способностями к Травологии, и ты так хорошо помогал мне ухаживать за моими растениями дома, это заставляет меня думать, что ты неплохо бы справлялся в Пуффендуе. — Пуффендуйцы также известны тем, что они все очень трудолюбивые, и я сомневаюсь, что смог бы работать так же усердно, как и ты, любимый, — хихикает Тэхён. — Ты знаешь, что это неправда, — хмыкает брюнет, все еще идя задом наперед, пока Тэ спокойно подходит к нему. Младший поднимает взгляд и сквозь ветви ив видит проглядывающееся прекрасное ночное небо. — Ты всегда был трудолюбивым. — Оу? — Голос Кима звучит с неким придыханием, пока он завороженно наблюдает за, кажется, загипнотизированным природой вокруг него Чонгуком. Он расцветает — окруженный местностью, где он и должен быть… — Преданный, надежный, справедливый и терпеливый — качества идеального Пуффендуйца, — проговаривает парень, на мгновение закрывая глаза, когда слабый аромат жасмина, первоцветов и сирени разливается вокруг него, впитывая в себя звуки небольшого пруда неподалеку с вовсю цветущими лотусами, когда они проходят совсем рядом. — Качества — Голос Чонгука постепенно сходит на нет, когда он останавливается, медленно открывает глаза и смотрит обратно на старшего, хлопая ресницами. — Чонгук? — Тш-ш, — Чонгук оборачивается назад и вздыхает. — Ты это слышишь, хён? Тэхён сокращает расстояние между ними и концентрируется — мягкая ария разносится по ночи, как нежный поцелуй, оставленный на коже, или как теплые объятия. Блондин чувствует, как младший берет его за руку, и он поворачивается, чтобы увидеть растущую улыбку на лице парня. Он тихо, глубоко вздыхает. Ну вот и все. Проносится в голове Тэхёна. — Сирены, — бормочет Чон, задумчиво и взволновано. — Это песня Сирен, хён. — Ммм, — Тэхён улыбается ему в ответ и позволяет утащить себя дальше в сад. Сразу за тропинкой и рядами ив можно заметить стену из бугенвиллеи, вьющейся гортензии и кампсиса. По мере их приближения, голоса становятся отчетливее слышны и теперь более мелодичны. Стена из цветов расступается и открывает взор на небольшое озеро с несколькими гладкими камнями, на вершине одного из которых располагалась пара Сирен, поющих в ночи. Чонгук тихо вздыхает и сжимает ладонь старшего в своей, его глаза увеличиваются, как растущая галактика. Сирены замечают их и приветливо улыбаются парням, знающе поглядывая на старшего. Чонгук сейчас слишком отвлечен, чтобы это заметить, к большому облегчению Кима. Он переводит взгляд на потрясенное выражение лица брюнета, когда Сирены продолжают петь, вытягивая свои руки в другую сторону. Младший поворачивается в сторону Тэхёна, где еще одна тропа подсвечивается сферами из огней маленьких свеч, приглашая их пройти дальше. — Хён, смотри… — не заканчивает предложение Чон, так как старший уже тянет его за руку, отражающаяся эхом песня Сирен служит для них в качестве фоновой мелодии, пока парни идут дальше по тропинке. Кажется, будто… Тэхён заранее знал, куда он собирался идти. — Хён? Они доходят до конца тропы, где стоит небольшая беседка*: арка из вьющихся виноградных лоз и цветущих роз обрамляет ее форму вместе с маленькими кристальными огоньками, сверкающими сверху. Дорожка обрывается на абстрактно-фигурных камнях, и Тэхён тихо и аккуратно ведет Чонгука внутрь природной беседки. Младший озирается по сторонам, удивленный и совершенно не в состоянии вымолвить хоть слово, пока его глаза вбирают в себя всю красоту строения, песня продолжает звучать на заднем фоне, спокойствие темного ночного неба над ними — он сглатывает накопившуюся слюну и переводит взгляд вновь на старшего, который так и стоит спиной к нему. — Х-хён? — Застенчиво хрипит он, чувствуя, как блондин отпускает его руку. Он тут же сцепляет их в замок и начинает теребить, не зная, что еще с ними делать. И тогда, Тэхён двигается и поворачивается, его обычного спокойствия и дух простыл. Все, что он может сейчас, это захихикать нервно, смотря на младшего парня. — Это… — нервно прочищает горло старший. — Это сюрприз. Для тебя. Сюрприз…? Чонгук хлопает ресницами, и когда становится понятно, что у него просто нет слов, чтобы что-то сказать, Тэхён глубоко вздыхает и достает небольшую круглую бархатную коробочку из своего кармана. Он вытягивает руку и следит за взглядом Чона — обязательно заглядывая в эти галактики — эти глаза, которые пленили его в тот момент, когда они впервые встретились. — Тэхён? Слизеринец улыбается, тепло и нежно, пальцы слегка сжимают футляр, прежде чем он позволяет своим словам соскользнуть с его губ — — Чонгук, дорогой мой, сегодня… Я хотел, чтобы сегодняшний вечер был особенным. Сегодня наша годовщина, — он хитро лыбится, когда замечает озарение, нашедшее на младшего, но прежде, чем тот успеет сказать что-нибудь, он продолжает свою речь. — И я знаю, что мы вроде как не отмечаем ее — всегда говоря, что каждый день для нас как годовщина, — прерывает себя смешком блондин, и брюнет отвечает ему легкой улыбкой, но остается безмолвным, слушая и не смея прерывать речь старшего. Тэхён продолжает: — Но я хотел, чтобы сегодня все было по-другому. Я… Я не могу это объяснить, не знаю, как еще сказать — но с каждым годом, проведенным вместе с тобой, я все больше узнавал и любил тебя. Каждый день с тобой как приключения — это как летать сквозь тайны небес и звезд. Ты даешь мне только новые вещи, новые выражения и новые эмоции. Моя любовь и сердце ни разу не уставали биться ради тебя. Поэтому сегодня, я… я хотел показать тебе. Я хотел показать тебе, Чонгук. Голос у Тэхёна слегка дрожит, но это очень даже оправданно, когда он видит, как глаза у младшего блестят от непролитых слез. Он спешно сглатывает и продолжает: — Я-я знаю, что бывают случаи, когда я не всегда нахожусь рядом, чтобы помочь тебе преодолеть тяжелые времена, или могут быть случаи, когда меня будет недостаточно, чтобы утешить тебя, н-но этот подарок, я хочу, чтобы он был для тебя напоминанием — хочу, чтобы ты носил это и думал обо мне… и помнил. Он медленно открывает футляр, и Чонгук опускает взгляд в молчаливом восхищении, поднимая руки, чтобы прикрыть свой рот, одинокой слезе все же удалось выскользнуть и скатиться вниз по его щеке. На черной атласной подложке лежала цепочка с двумя небольшими подвесками** — одна была в форме солнца, а вторая, которая была спереди, выглядела как луна. Но это еще не все — обе подвески, казалось, сияли и переливались, как северное сияние, маленькие небесные тела, наполненные жизнью, подвязанные на небольшую цепочку из белого золота. — Т-Тэхён— Старший молча достает цепочку из коробочки, прежде чем обратно спрятать в карман футляр. Он слегка поднимает вверх украшение, чтобы младшему было лучше видно. — Солнце и луна — противоположности, в любом смысле, который они символизируют, но однажды приходит время — момент — когда они встречаются. Это редкое явление, но это и делает его прекрасным, — улыбается Тэ. — Чонгук, я хочу, чтобы ты помнил, что это значит — Чон протягивает руку и берет подвески в свою ладонь, держа их как можно аккуратнее. — Совсем как, когда луна закрывает солнце, в твоей жизни могут быть времена, когда ты можешь чувствовать себя пристыженным или незначительным — но это не так, Чонгук, — продолжает Ким, беря ладони младшего в свои собственные. — Потому что эти три вещи не могут быть скрыты навечно — солнце, луна и правда — а правда в том, любовь моя, что ты стоишь намного больше того, что люди говорят или думают. Ты прекрасный, внутри и снаружи, и никакое затмение никогда не сможет быть большим настолько, чтобы скрыть это. Чонгук одаривает старшего трясущейся улыбкой, пока все больше слез стекают по его щекам. Он кивает Тэхёну и приближает свои руки с цепочкой в них к своей груди, прежде чем его прорывает: — Т-Тэхён… Тэхён, я… Спасибо тебе — С-спасибо… Он сокращает расстояние между ними и зарывается головой в плечо старшего, позволяя ему обнять себя. — Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, — навзрыд произносит брюнет, пока приглушенная ария Сирен вдалеке смягчается до нежного мычания, как будто таким образом позволяя ему выговорить все, что у него сейчас на сердце. — И я всегда буду, Тэхён. — Я знаю, — шепчет блондин, оставляя поцелуй на его виске. — Я тоже тебя люблю — так сильно, Чонгук. Они остаются в таком положении, в руках друг друга, еще немного дольше — пока мягкая песнь Сирен не заканчивается совсем. К тому времени, плач Чонгука сошел на небольшие и тихие всхлипывания. Он спешно вытирает слезы своим рукавом и слегка отстраняется. — Ты… Ты абсолютный жулик, — бормочет он с самым легким оттенком обиженности, лучезарно улыбаясь старшему. Тэхён склоняет голову набок и пожимает плечами: — Это был сюрприз, помнишь? Чонгук качает головой и подносит украшение ближе к старшему: — Помоги мне надеть это. Слизеринец улыбается и берет небольшую застежку между пальцев, ждет, пока Чонгук повернется вокруг, и тогда он оборачивает цепочку вокруг его шеи, легко застегивая замок. Он чувствует, как уголки его губ стремительно поднимаются вверх, когда младший поворачивается к нему лицом, пальцами продолжая трогать подвески с неподдельным восхищением в глазах. — Они прекрасны, — шепчет Чон. — Потому что ты прекрасен, — нежно отвечает старший. Чонгук поднимает глаза и встречается взглядом с Тэхёном, смущаясь и смеясь одновременно: — Скажи, что мне послышалось и ты этого не говорил — Блондин лишь ухмыляется: — Эй! — Он тянется ближе и щипает Чонгука за бок, — Я думал, это романтично… Чонгук смеется заливисто и еще громче, после приближаясь и обнимая блондина поперек талии, потираясь своим носом о нос старшего парня. — Очень романтично с твоей стороны, — его глаза сияют, и в них загорается озорной огонек, когда он добавляет: — Профессор. Брови Тэхёна тут же взлетают вверх, и он кладет свои руки на талию младшего, усмехаясь: — Непослушный, — наклоняется он вперед, покусывая нижнюю губу брюнета. Чонгук хихикает, нежно целуя уголок губ блондина, но потом он отрывается, моргает пару раз и откидывает голову назад: — Подожди минутку… означает ли это… Сокджин-хён знает об этом? Тэхён еще имеет наглость выглядеть смущенным. — Хён! — Почти хнычет Чонгук. — Но в конце концов, все получилось, не так ли? — Посмеивается Ким, тыкая пальцем в розовую щечку младшего. — Он пригласил нас к себе, и мы отпраздновали его открытие, и мне удалось сделать тебе сюрприз — и ты даже увидел Сирен— — Ну, да, это было интересным, — бормочет он себе под нос, слегка надувая губы и крепче обнимая старшего, прижавшись щекой к его плечу. — Но тебе необязательно было быть таким эффектным — ты начинаешь напоминать мне Сокджин-хёна! — Если ты думаешь, что это перебор, мне интересно, как ты отреагируешь, когда я сделаю тебе предложение… — смеется Тэхён. Чонгук мгновенно отстраняется, глаза его запредельно расширяются, а щеки горят алым румянцем: — П-предложение? — Пищит парень. Тэхён хлопает глазами и отводит взгляд в сторону, притворяясь, что он не при делах: — Оу? Разве я что-то сказал? — Хён? — Кое-как хрипит Чон. — Ты, должно быть, услышал еще одну арию сирен — — Хён? — Чонгук приближается теснее к старшему, который начинает дразняще смеяться, и его глаза увеличиваются с каждой прошедшей секундой. — Возможно, нам стоит уже вернуться внутрь, милый — — Тэ! Ким наклоняется вперед и целует брюнета в щеку, чтобы уменьшить его разочарование, но он не отстраняется сразу после, не прежде, чем приблизит свои губы к краснеющему уху брюнета и прошепчет: — Это сюрприз для другого случая, ты так не думаешь, дорогой? Лицо младшего начинает стремительно гореть и краснеть, и он тянется рукой к подвескам на шее для поддержки: — Х-хён! Тэхён отстраняется и притворяется, будто он ничего такого не сказал и не сделал, чтобы превратить младшего в покрывающийся ярким румянцем беспорядок. — Я слышал, что Турецкие финики с Анисом и Грецкими орехами просто обязательно нужно попробовать. Пойдем же и отпразднуем нашу годовщину, да, Чонгукки? — Тэхён! — Вымученно стонет Чонгук, но позволяет своему парню потащить его обратно, а сердце у него в груди бьется слишком быстро для растущей ночи