И тогда я ухожу

Прогулка в лесу — худшее, что могло случиться с Клайдом. Он не был ребёнком природы точно, его больше тянуло в большие города и к толпам народа. В детстве, конечно, родственники удивлялись, спрашивали, что за молодёжь, но вскоре утихали. Да и с возрастом любовь Донована к большому скоплению людей и шуму стала исчезать. В детстве внимания очень хотелось, а сейчас от такого внимания со стороны сверстников не по себе. Ходя по лесу Клайд осматривался, пытался найти что-то интересное для себя. Погода была не такая уж и плохая, которая была в прошлые дни чуть ли не постоянно. Но и хорошей её не назовёшь. Чувствовался лёгких холодный ветер, который осторожно следовал сквозь гущу травы, листьев, пустые стволы деревьев. Доновану вообще Кенни посоветовал сходить в лес развеяться, но от такой картины становилось как-то грустно и тоскливо. Кенни, в отличие от Донована, постоянно любил лазать там, где нога человека, наверное, вовсе не ступала. Он побывал везде и часто давал советы, как куда пролезть, на какие заброшенные сооружения можно пробраться, и прочее. Маккормик вообще был совсем бесстрашным, как будто бы и смерти вовсе не боялся. Донован всегда удивлялся, как Кенни из самых непредвиденных ситуациях мог выходить легко и просто, будто бы уже знал решение. Погрузившись в мысли, Клайд смотрел себе под ноги, идя по небольшой тропинке вдоль высокой травы. Грязь с дороги, которая появилась из-за сильного дождя недавно, неприятно липла к кроссовкам и пачкала их. Донован вздохнул, предвещая вопросы дома по поводу где он шлялся и почему он выглядит, как свинюшка, которая повалялась в луже. Под ногами донёсся странный, выдающийся из общей картины леса звук. Как будто бы звук разрывающейся бумаги. Донован глянул под ноги, видя небольшой лист, как видно, от какого-то дневника или ежедневника. Листок был грязным, явно пролежал тут не несколько минут. Донован хотел было уже продолжить дальше свой путь, но заметил странную особенность. Лёгкий запах железа тянулся от бумаги. Клайд присел, оглядывая листок, пытаясь принять то, что он видит. Клайд, чисто ради интереса, приподнял грязный, окровавленный лист и преподнёс к себе. Вонь стояла не то чтобы жуткая, но неприятно было. Еле-еле можно было разобрать, что там написано. «12.10.##. Блять, я т##ько недавно сдала проект и вроде бы до#ж#а была жить спокойной ж####ю, н# нет! Надо был# ##дать ещё. Совсем не хв##ло м#е р###т#.» Это единственное, что можно было различить в тексте. Остальное напрямую было в грязи или залито кровью. На обратной стороне было написано какое-то сочинение, видимо, для работы в классе или подобного. Клайд аккуратно привстал и тут же заметил вдалеке что-то такое же пожелтевшее, как и этот лист бумаги. Ещё одна из страниц? Как бы страшно не было, любопытство съедало и побуждало Донована идти дальше к странным запискам. На новой было совсем всё плохо. «17.10.##. Я е## #####и#у, ##а##е м### ##о-н###д#! У##л#ю ##с, ###ес# ###, но ####е ### в л##у! Та# оч##ь о####о, п######й###!» Ничего не разобрать, совершенно. Донован стоял, в ужасе глядя на лист. Снизу, еле-еле, каким-то камушком были приписаны символы, какие-то стрелочки. На обратной стороне листа было что-то похожее на карту, которую обычно показывают в детских мультсериалах. Она непонятная, странная, как будто человек должен быть либо гением либо уже знать всё наперёд, чтобы понять её. Донован вздохнул, понимая, что дело тут точно не чисто. Сейчас, да и после, сделать он ничего не может — полиция многовероятно просто сочтёт это всё за шутку. Сколько бы жизнь не говорила Клайду: «Не лезь туда, куда не надо лезть», Донован всегда игнорировал эти слова и мысли. Его поистине можно назвать рисковым человеком. Может, а «Правде или действие» он быстро выходил из игры, слыша какое-нибудь аморальное задание, но именно в такие моменты Клайд показывал свою тёмную, рисковую сторону. Донован не думал о риске, ему было просто напросто «интересно». Вот и всё. Донован приподнял глаза куда-то вдаль. Вздохнув, он быстро осмотрел местность, как будто ищя что-то, но не прошло и секунды, как он догадался, куда он отправиться. Солнце лениво убирало свои лучи, всё дальше и дальше погружаясь под землю. Зенит становился темнее и темнее, а на западе всё горело тёплыми цветами. Донован усмехнулся. На дворе был конец января, а воздух уже становился весенним, что довольно непривычно для горного городка. В любом случае, путь Клайд держал от солнца, в тьму зарослей, колючек и многолетних деревьев. *** Тишина. Нагнетающая тишина, сопровождаемая только редкими криками воронов вдалеке и вознёй грызунов в своих тёплых норках. Ветхий дом, кажется, держится только на святом духе. И то еле-еле. По обросшим окрестностям можно сделать вывод, что раньше тут было какое-то публичное заведение. Наверное, какая-нибудь беседка с кафе или подобное… Клайд точно не знает, да и ему это не интересно. Большой вопрос в том, что тут есть на данный момент. Какие тайны скрываются в этой богом забытой хате? Донован замер. Где-то спереди, наверное, немного правее, раздался звук. Как будто бы совсем недалеко. Клайд даже перестал дышать на несколько мгновений, пытаясь лучше понять, что он услышал. Кажется, наблюдатель тоже понял, что его засекли. По звуку Донован в первые секунды не понял, что это человек, но позже догадался. Разум уже начал работать на полную: Клайд уже успел несколько раз в голове прокрутить кадры своей будущей смерти, образ преступника и подобные другие страшные вещи, которые обычно себе надумывают люди перед чем-то плохим. Почувствовался лёгкий удар в грудь и даже немного пошатнулся от растерянности, ожидая намного большее, чем это. Клайд чуть ли не упал от страха, когда неизвестная фигура слегка подтолкнула его назад. Что было странно, Донован чувствовал то, что удар пришёлся слабый, как будто даже дружеский, без каких-либо намерений. Но страшно всё равно было. Клайд тот самый человек, кто волнуется на пустом месте. И тут Клайд опустил глаза, опустив лицо впритык к чужому. Несмотря на то, что у него были тёмные глаза, Донован отчётливо рассмотрел острые караты алмаза. Наверное, это единственное сравнение, которое Донован смог подобрать за несколько мгновений. — И что ты тут делаешь? — Родригез осторожно отошёл от Донована, видно, чтобы сильно не пугать парня. Клайду надо было собраться с мыслями и отойти от недавних событий. Эти страницы, как видно чьего-то девичьего дневника, Донован крепко держал в руке, забыв, что они все измазаны в крови. Клайд то ли от страха их сжал непроизвольно, то ли от других причин. Он сам так и не понял. Похоже, Давид заметил в его руке листок и обо всём догадался. Родригез лишь вздохнул и посмотрел на Донована с лёгким удивлением, даже очень лёгким, как будто бы он допустил небольшую легкопоправимую ошибку. — Да ладно, я и не подозревал, что она писала дневник, — возможно, Давид сам был удивлён своей халатностью, но Донована больше удивило то, что Родригез не предсказал такой исход событий. Образ парня, который знает всё наперёд потихоньку разрушался. На смену приходил обычный Давид — со своими мыслями, чувствами, расстройствами и прочим. Впрочем, это не отменяло того, что Родригез был опасен. Но Клайд почему-то был намного спокоен, чем в начале их знакомства или «мнимой вражды», как он сам иногда называет тот самый период. Как будто бы он чувствовал с Давидом связь и родство. Донован сам не до конца понимал, что с ним творится. Но он точно знал, что его как будто бы бросало из стороны в сторону. Он чувствовал то ненависть к Давиду, то привязанность. Это. было довольно странно. С Бебе он чувствовал себя легко и просто. Он чувствовал себя легко и просто с Крейгом, Токеном, да с любым другим человеком. Донован, как будто бы, смотрел жизнь как в кинотеатре. Просто смотришь за главным героем, что он делает, что он чувствует, что он предпринимает в каких-либо ситуациях. Клайд ходил в кинотеатр не ради того, чтобы насладиться просмотром, а ради того, чтобы побыть с друзьями. Когда он пытался заговорить с Бебе на каком-то очередном фильме, она шикала на него и просила молчать. Клайд быстро успокоился, но ему до сих пор не понятно, чего такого находят в этих фильмах. Это же просто ненастоящие эмоции, которые люди наиграли. Ему наскучивало, он почти не слушал ничего, просто летал где-то в своих мечтах на протяжении этих двух часов. Вот и сейчас, он чувствовал, что смотрит дешёвый фильм от первого лица. *** — Почему ты так решил сделать? — А почему ты решил пойти сюда? — Сам догадайся. Донован говорил без ненависти в голосе, ему просто было интересно, что скажет Давид, было интересно узнать его мотивы. Сейчас, проходя небольшой улице, Клайд как будто принимал себя и Родригеза за абсолютно нормальных друзей (наверное), идущих куда-то, на самом деле они сами не знают. — Принцип суперпозиции — фундаментальный принцип квантовой механики, согласно которому, если для некоторой квантовой системы допустимы состояния, то допустима и любая их линейная комбинация, — Родригез поднял голову вверх, на синеющее и темнеющее небо и снова опустил глаза на Клайда. — Знаешь о кошке Шрёдингера? Пока она в коробке, неизвестно жива она или нет. Она находится в состоянии суперпозиции. Или чего-то такого. — Что ты имеешь ввиду под этими словами? — Донован, честно говоря, понял только крайние слова Родригеза. Не сводя глаз, Клайд выжидал ответ. — Ты попёрся сюда, надеясь, что автор этих записок мог быть ещё жив, но шанс этого был не 100%, — быстро, даже не думая, наверное, ответил Давид. Клайд напрягся. В чём-то Родригез был прав определённо. — Только ты знаешь, жива ли она сейчас, а откуда мне знать, дышит она или нет? Вот я и предположил, что возможно жива, — Донован пожал плечами. Частично, да, довольно глупое решение идти сюда, но Клайд считал свой поступок не только как порыв любопытства, но и порыв желания помочь. — А тут подойдёт парадокс Вигнера. Если брать на примере ту же кошку Шрёдингера, то после эксперимента будет известно жива ли она или нет только учёным. Но предположим, что за пределами лаборатории есть друг, который не знает, жива ли кошка, пока ему не скажут. Так, животное будет находиться в суперпозиции, пока все люди, живущие на этом свете, не узнают, что она жива, — Давид продолжил рассказывать что-то научное, пытаясь сопоставить это с нынешней ситуацией. Донован понимал, зачем он так делает. Родригез загонял в неизвестность, заговаривал Клайда. Лучше быть готовым к счастью или беде, чем жить в неизвестности. Донован напрягся. Донован понимал, что говорит Родригез. Донован осознавал, что тот всего лишь пытается его заговорить. И снова же, Донован понимал, что в его истории Давид далеко не положительный герой. Хотя и сам Клайд не может назвать себя белым и пушистым. Они оба — так себе герои. Мозг говорит, что Давид — сомнительная личность, что не стоит ему просто так верить, всё, что с ним связано обязательно не доведёт до добрых дел, но с другой стороны Клайд ощущал сильную тягу и схожесть с Родригезом, но опять же, тот коварный мозг вкидывал лишь то, что Донован только из-за страха находится рядом с Давидом. Донован мог ещё думать и далее, если бы не увидел краем глаза что-то знакомое. Что-то в точности напоминающее ему какой-то образ из ближайшего прошлого. И вправду — мимо проходил Такер, который, как видно, тоже заметил Донована. Пересечение взгляда было недолгим. Крейг и Клайд быстро отвели глаза друг от друга. Клайд так и не понял свою реакцию на это. — Чего они тут ходят, странно, — выдохнув, ответил Родригез, кинув быстрый взгляд за плечо в спину Такеру с Твиком и сразу же отвернувшись. — Вроде как это довольно заброшенная часть города, в которой не место таким парочкам, как они. Твик долго смотрел в спину Донована и Давида, но вскоре снова повернулся, смотря на Крейга. — Тот человек с каштановыми волосами. Это же Клайд, да? Ты мне говорил про него. Твой друг, прошлый друг, — Твик говорил осторожно, боясь как-то задеть Такера или заставить его чувствовать себя некомфортно. Но интересно было. — Он самый, да, — Такер пытался отвечать предельно спокойно, но в душе его что-то беспокоило. Что-то точно не так, они не могли просто так встретиться. Может, нормальный человек и назвал бы Крейга уже параноиком, но что-то тут Такеру точно не нравилось. Как-то всё подозрительно складывалось в его сторону. Прошёл мимо Давида и даже не впал в словесную перепалку? Звучит, как прекрасный сон. Да Давид даже никак на Такера не отреагировал. Как будто бы его и нет. Крейг бы предположил, что Родригез просто пытается свести конфликты на нет и стать разумным, но такой исход очень и очень маловероятен. Лучшая сторона Давида, если такая есть, к такому варианту бы никогда не пришла. — Ты беспокоишься, точно всё хорошо? Давай пойдём к твоему дому, — Твик видел негодование Такера. И ему самому становилось не по себе. Твик не такой человек, что будет оставлять ситуацию на самотёк. Он любит помогать людям, пусть и немного побаивается их. Но с Такером он знаком довольно. давно. Твик ощущает это напряжение и всячески хочет как-либо помочь. Даже если просто словами. — Да, давай. Сегодня был весёлый, так скажем, день, — Крейг слегка улыбнулся, посмеявшись и мимолётно глянул на Твика, прежде чем снова отвести взгляд в другую сторону. — Да, столько всего и за один день. Понимаю, насколько скучно я учился в прошлой школе, у нас такого не было совсем, — Твик произвёл в голове будни его прошлой школы, где всё было настолько скучно, что хотелось выть. Твик не фанат постоянного движа и энергии, но тогда хотелось хотя бы минимума. — Серьёзно? Я думал, что такое есть в каждой школе, — слегка удивился Крейг, подняв бровь. — Типа, у вас реально не было таких дураков, которые постоянно что-то творили? Или подобные им? — Да были вроде. Но их быстро наказывали. И многие перестали просто, — Твик вздохнул. На самом деле, он даже был частично рад такому, ведь большинство таких «шутников» — это были какие-либо обидчики. И они получали по заслугам. Но и были обычные люди, которые, по мнению школы, «плохо пошутили» и их наказывали. Вот и стало совсем как-то не весело. — У нас бы, наверное, уже 75% школы поисключали, если бы у нас наказывали за проступки, столько разных историй было, — Крейг отвёл взгляд, перед его глазами, как будто бы вчера, мелькало множество самых разных смешных историй из школы. Твик слушал с удовольствием рассказы Такера из прошлых лет его учёбы. От самых, как казалось Твику, глупых, до самых серьёзных. Было ощущение, будто эта школа пережила абсолютно всё и будет стоять ещё столетия. Твику даже стало интересно как-нибудь поучаствовать и стать героем такого рассказа, который будут ученики говорить младшим, а те, когда перейдут в старшую школу, будут делать также. Конечно же, не центральным лицом, но чтобы хотя бы немного. Твик мечтал, а Крейг уже давно был. Его имя гремело чуть ли не на всю школу из-за чего у Такера были определённые проблемы. Происходило что-то странное? Об этом определённо знает Крейг Такер! И так из года в год. Такер вообще не любит такое внимание к себе, но поделать ничего не может. Такое было всегда: он каким-либо образом узнавал о скандалах, несчастных случаях, громких историях, потом узнавалось, что об этом знает Крейг… Можно сказать, таково его проклятье. *** — Всё хорошо, думаю. Тебе тоже удачи! — Крейг улыбнулся, смотря как отворачивается Твик и начинает отходить от дома Такеров. Закрывая дверь, Крейг вздохнул. Всё же, не самый худший день, но и не лучший. Тот момент, когда они с Клайдом пересеклись. Такер думал, что в обморок свалится от страха. На самом деле, может, он и выглядит как камень, но он-то чувствует же! И страх тоже. И вину. И проходя мимо Клайда он чувствовал это всё сразу, самый мерзкий напиток собранный из всего плохого. Оставаться одним дома — хорошо. По крайней мере для Такера. Никто не мешает и не беспокоит. Абсолютная тишина. Даже Триша где-то в другой комнате не мешала совсем. Родители уехали на день рождение родственницы в другой город и их ждать точно надо было не скоро. В общем — Крейг доволен. Даже очень. Внимание он уделял ничему — просто валялся на диване, размышляя о жизни. Мысли особо на одном зациклены не были, Такер наслаждался концом учебного дня, предвкушая хорошие выходные. Даже успел начать рассуждать, с кем и как он проведёт эти два дня. Мысли прервал лишь назойливый звук звонка в дверь. Звонок донёсся единожды. Довольно странно. Обычно мать и отец сразу звонили три раза подряд, а родственники и то больше, Триша вовсе до звонка не дотягивалась и просто била в дверь, пока ей не откроют, но она сейчас дома. Так кто же это незваный гость? Такер вздохнул, но делать нечего, всё же, вдруг это одноклассник с чем-то. Вроде проект какой-то был и ему поставили в пару человека. Крейг, правда, уже не помнит какого. Наверное, всё же это был он. Крейг, открывая дверь, успел и мысленно умереть, и воскреснуть обратно. Такой встречи, по крайней мере в таком месте, Такер вовсе не ожидал, но поделать от удивления ничего не мог. — Вечера, — удивлённо произнёс Крейг, видя перед собой Давида. Что его сюда привело — неизвестно, но уж точно он пришёл не просто так и не по хорошей причине. — И тебе вечера. Разрешишь зайти? — как будто бы безразлично сказал гость, вглядываясь вглубь помещения и игнорируя жильца самого дома. *** Такер чувствовал это напряжение, обстановка давила с невероятной силой, как гидравлический пресс. Даже вздохнуть было очень сложно. Крейг всегда был известен своей непоколебимостью к какой бы то не было ситуации. Но эта ситуация была исключением. Заметным исключением их всех тех правил, что Такер прописал в своем разуме. — Интересный ты человек всё же, — тихо говорит Давид и медленно, как будто бы лениво, достаёт пистолет из-под ремня штанов и направляет на Такера. — Оружие ненастоящее, — спокойствие Крейга держалось только с помощью неведомых сил. Он сам удивлён, как он держится до сих пор и ни разу не сделал что-то импульсивно. — Ты уверен, Крейг? Знаешь же, я не фанат блефа, — Давид говорил спокойно, но Такер всё равно замечал небольшое присутствие волнения в глазах Родригеза. Крейг не мог сказать точно, в чьих руках на данный момент находится ситуация. Что Давид, что Крейг — всё волнуются, но пытаются сделать вид, что всё под контролем. — Несмотря на нашу нелюбовь к друг другу мы смогли найти компромисс. Ты же не хочешь всё так просто разрушить? Последствия будут намного колоссальнее, чем ты можешь себе представить. Поэтому подумай лишний разок, Крейг, и всё встанет на свои места. Такер не двигался, пытаясь анализировать ситуацию с большой скоростью. Много информации, очень много, голова болит. Крейга непривычно находится в такой ситуации, но хочешь жить — умей вертеться. Крейг усвоил это правило только сейчас. И именно сейчас ему надо что-то предпринять, чтобы ситуация стала лучше. Пистолет в руках Давида был направлен ровно в голову Такера. Малейшее движение, и, наверное, стоит прощаться с жизнью. Крейг до последнего надеется, что это всего лишь игрушка, макет, не важно. Родригез не настолько же поехавший, да?.. Такер осматривает комнату, пытаясь найти какую-нибудь защиту или оружие, но в душе понимает, что всё это бесполезно, мозг лишь хочет занять его ненужной хернёй, чтобы тот не распереживался в конец. Звук открывающейся двери прервал все переживания. Такер видел отчаянный взгляд Давида, который он кинул на вошедшего человека. Да и сам Крейг застыл, увидев в проходе Тришу. Девочка явно пыталась держать серьёзный вид, но беспокойство было заметно. Такер был шокирован — она от кого-то знала истинную сущность Давида и то, что произойдёт. Единственный момент, который Крейгу очень не нравился — она решила всё делать в одиночку. Она могла вызвать полицию, позвать взрослых, но нет же! — Давид, я знаю всё о тебе! — девочка резко крикнула, доставая из-за спину кухонный нож. «Как будто это что-то исправит!» — сказал в голове про себя Крейг. Смотря на Тришу, было видно её волнение, сомнения, но несмотря на это девочка крепко держала нож и выглядела устрашающе. — Я знаю абсолютно всё! Ты не только разрушил жизнь Клайду, ты сделал так со многими людьми! Я. Я даже не смогу назвать их все имена! Но я знаю, что в смерти Нелли виноват ты! Хотя нет, она не умерла, она медленно умирает в агониях! И во всём виновен лишь ты! Что тебе она сделала, а Грегори, а Клайд? Все их жизни ты разрушил, даже не оправдывайся! — Главная задача жизни человека — жить счастливо, — Давид успокоился. Отчаяние пропало совсем. Такер вздохнул с ненавистью, поняв, что ситуация кренится не в его сторону. — Кто-то достигает счастья, начав встречаться с кем-либо, кто-то покупает себе животных. Кому-то нравится рисовать, кому-то писать. Все эти действия совершаются ради того, чтобы человек почувствовал счастье. Крейг получает счастье от своей морской свинки, от Твика, Триша же любит общение с подругами и математику. Я, как и вы, тоже получаю счастье от определённых вещей. Мне нравится физика, я люблю подшучивать над Картманом и смотреть, как он бесится, люблю есть белый шоколад, разбивать нос Тренту, а ещё я влюблён в Клайда. Видите, всё разное. Мы достигаем счастья разными путями. И когда нашему счастью что-то угрожает, то мы возмущаемся, грустим, но любыми способами пытаемся исправить ту самую проблему. Я, как и любой другой человек, не исключение. Крейг прищурил глаза. От слов Давида становилось ни легче, ни хуже. Но какой-то отголосок слов Родригеза в душе Крейга остался. Но непонятный и мало различимый. Как будто Такер понимал смысл слов, но саму суть их уловить не мог. Но хотел. Давид, заметив взгляд Крейга, как будто смотрел сквозь него. Такер понял, что он что-то задумал. — Такер, ты же понимаешь меня где-то в глубине душе, так ведь? Ты понимаешь же, что я, сука, прав? — резкая агрессия Родригеза как будто бы толкнула Крейга обратно в реальность. Такеру стало очень страшно. Без шуток. Когда какой-то человек наставляет на тебя пистолет и начинает злиться, то тут уже не пошутишь. Ситуация стала быстро выходить из-под контроля. Мгновенно, если можно так сказать. Такер не мог собраться с мыслями, они снова начинали путаться, рваться. — Молчание обозначает согласие. Выстрел. Такер жмурится и слегка дёргается от громкости звука. На мгновение он успел распрощаться с жизнью, но если что-то болит, то он ещё жив? Так ведь? Крейг приподнимает веки и видит на себе взгляд Давида, как будто бы ничего и не произошло, но его рука с пистолетом уже направлена к двери.