Многовариантность времени

Шарлотт, Северная Каролина 1-45 РМ Отойдя от первого потрясения, Скиннер покачал головой. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Дочь? Но как? Откуда? Нет, Уолтер, конечно же, знал, откуда берутся дети, по почему это обнаружилось спустя столько времени? Теперь он по-новому посмотрел на их отношения. Все эти слухи, он не хотел в них верить, но получается, что не такие уж это были и слухи. Малдер и Скалли положили на Бюро и его правила чуть ли не в первый же год своего партнёрства, умело скрывая сексуальные отношения, что не подкопаешься. Скиннер мог лишь поразиться, как им так хорошо удалось обвести всех вокруг пальца. - Сэр, - Скалли с немым ожиданием во взгляде подняла на него глаза, и Уолтер понял, что она готова бороться как львица с любыми неуместными обвинениями с его стороны, но он не собирался читать ей морали. С одной стороны - делать это было поздно, а с другой - какой от них сейчас толк.. Надо было выяснить, куда отвезли Малдера с Доггетом, и вытащить их оттуда. - Я надеюсь, ты осознаёшь, что делаешь, - перейдя к неформальной форме общения, сказал Уолтер. - И Малдер тоже. - Ты же его знаешь? Чхать он хотел на ФБР, АНБ и остальные гос.структуры, - Скалли заметно расслабилась, когда Скиннер выключил начальника. - Так вы выяснили, что было на этих флешках? Скалли тяжело вздохнула, отводя на мгновение взгляд. - Это не то, что можно объяснить за пару минут. Они вышли из здания аэропорта, когда у Скиннера зазвонил выключенный до этого телефон. Слегка нахмурившись, он ответил на звонок, и Скалли увидела, как сжалась его челюсть. Даже не слыша собеседника на том конце, она уже догадалась, что это был Кёрш. - Форт-Брэгг, - единственное, что произнёс Скиннер, садясь на пассажирское сидение её Форда. Ехать до базы было не меньше двух часов, и Дана начала неспешный рассказ. По мере того, как она вываливала на Скиннера подробности их личной жизни и расследования, в её собственном мозгу уже сформировались основные выводы. В какой-то степени рассказ помог ей разложить всю имеющуюся информацию по полочкам, систематизировав её. - АНБ не признает своей причастности, - в конце концов произнёс Уолтер, дослушав Скалли до конца. - Но сейчас у них, по сути, ничего нет. Они наверняка пытаются восстановить информацию с флешек, чтобы было, что предъявить, и будут держать Малдера до этого времени. Ты же понимаешь, что он как гражданское лицо не имеет никакой правительственной неприкосновенности? - Тебе не нужно напоминать мне об этом, - ответила Дана, крепче сжимая руль и смотря на дорогу напряжённым взглядом. Если верить навигатору, поворот к Форт-Брэгг должен был быть в пяти милях от основной дороги, которая потом переходила в шоссе 95. Ещё полчаса и они будут на месте. - Я думаю, с освобождением Доггетта не будет проблем, но он и Моника обязаны будут вернуться в Вашингтон. Как собираешься поступить ты? Вряд ли ты оставишь девочку здесь одну? - Уолтер, у меня связаны руки. Им проще сдать её в приют, а Дениз обвинить пособницей её мужа и объявить в розыск, как соучастницу преступника, коим они и выставят Колина, только за то, что он хотел разоблачить все те ужасные вещи, которые наше Правительство продолжает творить, прикрываясь идеей Национальной Безопасности. - Дана... - К чёрту пришельцев! Эти зверства совершали люди! Понимаешь?! Сколько таких же, как я, женщин пострадало от их жестоких экспериментов?! А дети?! Разве дети заслужили это?! Её голос вибрировал от эмоций, таких не свойственных ей обычно. Редко, когда Уолтеру доводилось лицезреть злость Даны Скалли в своём чистом девственном виде, и теперь, глядя на неё, он в полной мере осознал, почему Малдер не удержался и перешёл черту в их партнёрстве. Ещё в прошлом году ему посчастливилось столкнуться не только со Скалли - агентом, но и со Скалли - женщиной. И пусть она чаще прятала истинные чувства, чем демонстрировала их, в ту ночь, когда они нашли Малдера мёртвым в лесу, он видел ничем неприкрытые эмоции на её лице, они проливались из неё вместе со слезами, делая её ещё сильнее. Скалли была единственной, даже в слабостях кого проявлялась внутренняя сила. И этим нельзя было не восхищаться. Малдеру чертовски повезло с ней, каким бы засранцем он не был, он действительно нуждался в такой женщине, как Дана. И пускай Уолтер тяжело признавал этот факт, но их тандем всегда выделялся исключительностью. - Я помогу вам с временной опекой, - вдруг произнёс Скиннер, удивляясь самому себе. - Тем более, если анализ крови подтвердит, что вы - её родители, можно не опасаться подводных камней, связанных с оформлением соответствующих бумаг. - Спасибо, - слегка смущенно пробормотала Скалли, отвлекаясь от гнетущих мыслей. Хотя бы одной проблемой стало меньше, к её некоторому облегчению. Но они так и не приблизились к пониманию того, что же случилось с Дениз Браун. Если к этому приложили руку ребята из АНБ, где они её держат? Жива ли она? Как много она знает? Почему, стоит им получить ответ на один вопрос, как тут же появляются ещё с полдюжины других вопросов? Её телефон зазвонил, и Дана, чуть сбавив скорость, потянулась в карман за трубкой. - Скалли. - Дана, у меня есть кое-какая информация для тебя, - произнесла Моника, но в следующую секунду тоненький детский голосок перебил её. - Мама, я видела Дениз! - Что? - Скалли от неожиданности затормозила, сворачивая на обочину. - Я видела её! Там светло, но холодно. Дениз холодно. - Боже, дорогая, что ты такое говоришь? - Мама, поверь мне! Папа ведь верит! Дениз без сознания, но я знаю, что ей больно, и ребёночку её тоже больно. Мама, пожалуйста! - Господи, - Дана на негнущихся ногах вылезла из машины, чувствуя подступающую к горлу тошноту. Невероятным усилием она подавила рвотный комок, прикрывая глаза и стараясь дышать размеренно. - Что ты ещё увидела? - Там были какие-то люди, в халатах. Но они не добрые врачи, они тыкали в Дениз иголками. А потом появился мужчина, он выстрелил в плохого доктора, но другой доктор его за это уколол тоже. - Милая, а как выглядел этот мужчина, который стрелял? - сердце Скалли отбивало сумасшедшее крещендо, пока девочка говорила. - Он большой, даже больше папы, а ещё у него нет волос на голове, почти как у мистера Доусона, который живёт через дорогу от нас. Только мистер Доусон не носит очки. Дана потрясённо обернулась и посмотрела на Скиннера, встречаясь с недоумением в его карих глазах. Конечно, это могло быть всего лишь совпадением, но... Кэссиди сейчас описывала ей мужчину, очень похожего на того, кто сидел на пассажирском сидении её автомобиля и неотрывно наблюдал за их разговором. - Мамочка, мне страшно, - Кейси практически выдохнула эти слова и тут же затаила дыхание. - Детка, мне так жаль, - всё, что способна была сказать в этот момент Скалли. - Я бы так хотела забрать твои страхи себе. Кэссиди шмыгнула носом, а потом заявила: - Я буду сильной, для вас с папой. Я справлюсь...просто, я не знаю, как... Скалли подавила новый виток эмоций, услышав слова своей маленькой девочки. - Нет, ты не должна переживать это всё в одиночестве, - произнесла она после некоторого молчания, наконец, совладав с голосом. - Мы любим тебя. Когда тебе страшно, просто думай об этом, и все твои страхи уйдут. - И не вернутся? - голос Кэссиди на секунду дрогнул, будто она не была уверена в утвердительном ответе. Но Скалли, не колеблясь, переубедила её. - Если ты будешь верить всем сердцем, всей душой, то да. - Я буду, - произнесла Кейси утвердительно. - А ты мне веришь? - Конечно, солнышко. Дана постаралась, чтобы это прозвучало как можно более правдиво, борясь теперь с собственными страхами. Малдер однажды, когда-то давным-давно спросил её, почему она упорно отрицает те вещи, которые сама же и видела, осязала, ощущала всем своим существом. И она помнила до сих пор этот всепоглощающий страх - страх веры. Её мировоззрение было устойчивым и непоколебимым, ничто и никто не в силах был пошатнуть его, пока в её жизнь не ворвался Малдер с его невозможными теориями, чудными рассказами, и с абсолютно безграничным воображением, способным объяснить любую чертовщину, с которой им довелось столкнуться. Сколько же раз она уже собиралась совершить с ним этот пресловутый прыжок веры, но каждый раз её что-то останавливало, какая-то часть её натуры воздвигала баррикады, укрепляя тем самым давние страхи. Дана настолько привыкла, что в её жизни всё было понятно и упорядоченно, что казалось настоящим безумием добровольно становиться частью хаоса, в котором жил Малдер. Но время шло, и баррикады становилось возводить всё сложнее и сложнее. Последним источником её сомнений стало появление на свет Уильяма. Скалли знала, что чудес не бывает, но Малдер заставил её поверить в чудо, и оно случилось. И сейчас Дана не была уже так непоколебима, как раньше. Сейчас ей уже хотелось верить. У неё не было всех ответов, но была вера. Кэссиди тоже нуждалась в вере, и кто она такая, чтобы лишать эту малышку этого. Позже, всё будет позже, они разберутся со всем необъяснимым, как делали всегда, но в данную минуту важнее всего были душевный покой Кейси и их любовь к ней. Сколько бы истины не было в её видениях, Дана не станет отмахиваться от них, а попытается по максимуму вынести из них пользу. А значит, нужно предупредить Скиннера. Все эти мысли пронеслись в её голове за какое-то мгновение, спустя которое она услышала вновь голос дочери: - Тогда спасите Дениз, пожалуйста. - Я обещаю тебе, - произнесла Скалли, в то время, как внутри неё набатом билось "не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, Дана", но она упорно проигнорировала свой внутренний голос. - Хорошо, передай папе привет от меня. - Обязательно. - Люблю вас, - практически прошептала Кейси в трубку, и не дожидаясь ответа отключилась. Скалли на миг опешила, но сразу же взяла себя в руки, возвращаясь в машину и снова заводя двигатель. - Что случилось? - спросил Скиннер, и не думая отводить глаз, из-за чего его взгляд производил впечатление тяжёлого. Несколько минут Дана мужественно держала лицо, не давая себе отвлекаться от дороги, но Скиннер продолжал буравить её взглядом, смиренно выжидая, зная, что в конце концов она не выдержит. И так и произошло. Но Скалли тоже не зря тянула время, не горя желанием пускаться в пространственные объяснения того, в чём она сама не разбиралась достаточно хорошо. Впереди уже маячили ворота Форт-Брэгг, когда она заговорила: - Кэссиди. Она...Боже, это так запутано, что мне проще просто предупредить тебя, не спрашивай, как, но тебе надо быть осторожнее в будущем. - В каком плане осторожнее? "Знаешь, моя дочь-экстрасенс только что видела, как тебя накачивают какой-то дрянью при попытке проникнуть на тайный правительственный объект", - так и вертелось на языке, но вместо этого Дана произнесла: - Не действуй один и следи за периметром. - Очень интересное предупреждение, всё туманно и попахивает "малдеровщиной", - Уолтер впервые с их встречи утром улыбнулся. - Ты так и не расскажешь, что конкретно мне грозит? Скалли помотала головой, указывая куда-то вперёд. Проследив за её взглядом, он понял, что они подъехали к пропускному посту Форт-Брэгг. Дане удалось его обхитрить. То ли она до сих пор не доверяла ему, то ли не доверяла собственным словам. И оба эти предположения ставили их в затруднительное положение. На КПП их встретил молодой капрал, долго и внимательно рассматривающий их документы, прежде чем позвонить руководству и получить для них доступ на территорию базы. Скиннер поморщился, когда парень отдал им удостоверения обратно, поднимая автоматический шлагбаум. Скалли сдержанно поблагодарила, нажимая на газ и въезжая на территорию, слегка осматриваясь. Они почти сразу заметили чёрный внедорожник, двигающийся в их сторону. - Говорить буду я, - предупредил Скиннер, но Скалли не нуждалась в подобных уточнениях, концентрируясь на том, что где-то среди множества зданий и бараков, находится Малдер. Из внедорожника вышел долговязый седовласый мужчина, одетый в костюм и пафос, который так отличал правительственных агентов от обычных смертных. Они выставили значки вперёд, но их оппонент не спешил разделить с ними момент знакомства. Такие порядки в значительной степени бесили Дану, которую вся эта игра в секретность начинала утомлять и раздражать. Она словно попала в какую-то третьесортную комедию про шпионов. - Мы хотели бы обсудить арест... Мужчина поднял палец, призывая Скиннера замолчать, и тот, как ни странно, подчинился. - Я знаю, зачем вы здесь. И в первую очередь меня волнует, почему ваши люди вмешиваются в дела АНБ, не оповестив об этом руководство, действуя без соответствующих полномочий? - Это стало делами АНБ уже после того, как ФБР приступило к расследованию. И мы следовали предписаниям, но открылись новые факты... - Которые вы утаили, - седовласый вновь перебил Скиннера, замечая, однако, что того не так уж легко вывести из себя. Ещё один бывший военный на его голову. - Что не даёт вам никакого права производить арест, не согласовав это в свою очередь с нашим руководством, - спокойный тон голоса Скиннер явно заставлял безымянного мужчину нервничать. - Мы по сути подчиняемся одним и тем же людям, незачем было устраивать этот спектакль, прекрасно осознавая, что арест незаконный и предъявленные обвинения и выйденного яйца не стоят. - Окей, - седовласый бросил это слово, как подачку. - Мы готовы освободить вашего агента. После того, как он даст письменные показания относительно того, как носители попали к нему и какую информацию он успел из них почерпнуть, а затем подпишет бумагу о неразглашении. - А второй арестованный... - Мистер Малдер останется под стражей до выяснения всех обстоятельств, и если выяснится, что он причастен к взлому, копированию или распространению секретных данных, содержавшихся на носителях, его будет судить военный трибунал по обвинению в "гос.измене". - Можем ли мы увидеть его и удостовериться, что его жизни и здоровью ничего не угрожает? - спросил Скиннер, смирившись с тем, что этот раунд он проиграл. - Не думаю, что подобное будет возможно, - с едва заметной мстительностью в голосе, произнёс мужчина, указывая тем самым, что они находятся на его территории и решает здесь исключительно он. - Извините, агент, не расслышала Вашего имени, - Скалли уже достаточно наслушалась за те несколько минут, что они провели на базе. - Но я знаю законы не хуже Вас, и уверена, что Вы отдаёте себе отчёт, к чему обычно приводит такое его несоблюдение. Как лечащий врач мистера Малдера, я должна оповестить Вас о том, что он страдает редкой формой синдрома Клайнфельтера и нуждается в лечении. При длительном пропуске приёма лекарств, его состояние рискует резко ухудшиться, а тогда Вам придётся вести свой следующий допрос в больничной палате, и это в лучшем случае. Седовласый какое-то время обдумывал её слова, взвешивая все за и против. Наконец, он произнёс: - Пронос лекарственных препаратов строго запрещён, пока на то не поступит официального разрешения. - Я в курсе, но я хочу оценить его состояние здоровья. Вы не имеете права отказать мне в этом, иначе я направлю соответствующий запрос выше. Никому из нас не нужны эти проволочки и проблемы, не так ли? Седовласый кивнул после некоторого колебания. - Хорошо, следуйте за мной. Он вернулся к внедорожнику, разворачивая его и двигаясь к одному из высоких ангаров. Объехав его, он повернул налево вдоль длинного забора из колючей проволоки, притормаживая перед двухэтажным зданием из красного кирпича. - Синдром Клайнфельтера? - вопрошающе произнёс Скиннер, не совсем уверенный в том, что это правда, чем бы это не было. - Синдром недоразвитости яичек, ведущий к бесплодию и эректильной дисфункции, но мне надо было как-то потянуть время, - призналась Скалли, скрывая в уголках губ улыбку. - Кто сказал, что нам нельзя воспользоваться теми же уловками, что и им? Пару секунд Уолтер смотрел на неё с глупым выражением на лице, а потом вдруг расхохотался, заставив Скалли вздрогнуть. Смеющийся Скиннер почему-то производил пугающе-нереальное зрелище. - Но они же в конце концов выяснят, что такое этот синдром и поймут уловку, - первое, что он произнёс, отсмеявшись. - И от этого пострадает всего лишь их чувство невежества и гордость Малдера, но и с первым и со вторым я как-нибудь справлюсь. Уолтер хмыкнул, соглашаясь, что это не столь уж высокая цена. Они также подъехали к кирпичному строению, и Скалли заметила в окнах решётки. Её немного передёрнуло, когда они вошли внутрь. Седовласый провёл их мимо стойки, за которой сидел угрюмого вида солдат. Их обыскали, но и Скалли и Скиннер покорно вынесли эту процедуру. Правда, вынужденная отдать оружие, Дана почувствовала себя неуютно, будто её раздели и выставили на обозрение. Не то, чтобы она собиралась воспользоваться своим Глоком в стенах тюремного здания, но за столько лет ношения оружия, это стало её второй натурой. Она отметила, что Скиннер тоже не пришёл в восторг, отдавая личные вещи и табельное. Они понимающе переглянулись, пока солдат выписывал им пропуска. После чего их повели длинным полутёмным коридором с камерами заключения по обеим сторонам. Здесь было более прохладно и сыро, а в воздухе стоял неприятный запах затхлости. Седовласый велел ещё одному солдату, дежурившему в этом отсеке, открыть засов предпоследней камеры справа, говоря: - У вас 30 минут. Железная дверь с глухим звуком открылась, пропуская в камеру хоть какой-то свет. Человек, сидящий сгорбившись на койке, моментально выпрямился, щурясь. - Знаешь, твои места для свиданий с годами становятся довольно предсказуемыми. Пожалуй, это единственное, где ты демонстрируешь завидную стабильность, - произнесла Скалли, заходя в камеру и вздыхая, отмечая помятый внешний вид и его заросшее лицо, но в глазах стоял всё тот же знакомый блеск. - Я слегка не в форме для выхода в свет, но не против страстных поцелуев, - по мере того, как Малдер говорил, он подходил всё ближе, пока не оказался в считанных сантиметрах от неё, наклоняясь и обхватывая ладонями её лицо. Их губы встретились медленно и чувственно, и стоявший в дверях Скиннер был вынужден отвести глаза и откашляться. Но эти двое и не думали отлепляться друг от друга. Скалли закинула руки Малдеру за шею, вплетая пальцы в его волосы и притягивая ближе. Ответом ей стал низкий стон Фокса, которому всегда нравилось, когда она так делала. Скиннер откашлялся чуть громче, и только тогда Малдер с явной неохотой, но отпустил Дану, переводя дыхание и облизывая губы. - Я согласен повторить свидание, - прохрипел он. - Ты издеваешься? - конечно, вопрос был риторическим. - Как вам удалось попасть сюда так быстро? Я думал военные вас ко мне и на пушечный выстрел не подпустят. - Синдром Клайнфельтера, - произнесла Скалли, с улыбкой прикусывая нижнюю губу. - Синдром Клайнфельтера? - повторил Малдер, роясь в своей памяти. - Они увиливают и тянут время, так почему бы и нам не схитрить. Я сказала, что ты серьёзно болен, и я как врач должна проследить, чтобы твоё состояние не ухудшилось. - И ты придумала этот синдром Клайнфельтера, чтобы получить доступ? - Почему же придумала, он вполне реальный, описан ещё в 1942 году... - Подожди, подожди, - кажется, Малдера наконец-то накрыло озарение. - Ты сказала им, что я импотент? - Ну почему же, синдром Клайнфельтера успешно купируется препаратами... - Поверить не могу! - он опять перебил её. - Не жалуйся, это первое, что пришло мне в голову, - ответила Скалли с непроницаемым выражением на лице, но Малдера было не обмануть. В её глазах плясали тысячи бесенят. - Главное, было попасть к тебе. - Ты наслаждаешься этим, да? - он скрестил руки на груди, отклоняясь на пятках. - Немного, - призналась Скалли. - Но ты это заслужил. - Ах, так это твоя маленькая месть, - Малдер вновь перекатился с пятки на носок, нависая над ней. Между ними прошла волна электрического тока, вызывая неконтролируемый скачок адреналина и дофамина в крови. Фокс чуть нагнулся вперёд, встречаясь с ней взглядом и замечая, как в предвкушении бьётся жилка на её шее, отсчитывая быстрые удары её сердца. Скиннер, всё это время молчавший, неожиданно издал какой-то звук, словно хотел прочистить горло, и туман вмиг рассеялся. Они оба вздрогнули как по команде и отступили друг от друга на шаг. Скалли вонзила ногти в ладони, возвращая себе самообладание, но от неё не укрылось, как Малдер посмотрел на неё напоследок, прежде, чем повернуться к Скиннеру. Он определённо собирался отплатить Дане за её слова, и от осознания этого стая мурашек пробежала по её телу. Осталось только вытащить его из тюрьмы. Пытаясь вернуться в деловое русло, она внимательно вслушалась в их со Скиннером разговор, понимая, что Малдер вкратце пересказывает то, как они с Доггеттом тут очутились. И стоило ему закончить свой рассказ, как засов снова дрогнул, впуская в камеру всё того же седовласого субъекта, будто тот стоял там и подслушивал их. Мужчина широко раскрыл дверь камеры, всем своим видом выказывая им своё презрение. Слова, сказанные им дальше, были больше похожи на карканье злого старого ворона: - Мистер Малдер, Вы можете быть свободны.