fear of falling asleep

-Как на счет того, что бы бросить курить? Меня ты все равно этим не отпугнешь. Встречи только портишь. -А кто сказал, что я в них нуждаюсь? Вновь Дино воочию наблюдает за тем, как осознанно, или не особо, Джихун играет на его нервах. И ладно играй он на тех так же, как на струнах своей обожаемой гитары, или хотя бы с такой же мягкостью, которую дарил каждой клавише старенького синтезатора. Но нет. Это скорее было похоже на хаотичные удары кувалды, или чего потяжелее, прямо по внутренностям органа. Лишь бы вывести младшего Ли из состояния равновесия. И, мало помалу, но терпение у того заканчивалось с каждым визитом. Блядь. Снова все постельное белье сбито в одну кучу, словно оно не для человеческого сна было предназначено, а для тайных боев животных. Правда последней каплей для Чана стали пару окурков под забитой в один комок подушкой. Ну уж нет. Это слишком. -Хен. Какого хрена? Сколько раз я просил не курить, пока ты в кровати? Не заботишься о себе, то хоть обо мне подумай! Конечно у Дино было дичайшее желание не просто выкинуть эту мерзость, а буквально скормить ту старшему, который то и дело игнорировал почти все его слова. Но когда чужие ладони без малейшего предупреждения заставляют тебя опуститься на чужие колени, выронив из рук все то, что в них было (и остатки самообладания, к слову, тоже).. В твоей голове не остается тех изощренных планов мести, какие ты строил буквально пару мгновений назад. Чан тонет в своем же раздражении. И, как ни странно, то приходит к нему не столько из-за всего того, что чудит Джихун в собственной квартирке. Оно проникает в сознание младшего подобно шипучему яду по венам, который глушит все мысли, не дает телу шевельнуться лишний раз лишь потому.. Потому что старший удерживает его так крепко, что иногда страшно. Сам Уджи шум ненавидит. Он не может заснуть в месте, где есть хоть малые намеки на тот. Гудение включенного компьютера, звон от кондиционера, гам с улиц или чужие разговоры. Он ненавидел все звуки, когда хотел погрузиться в сонное царство. Хотя нет, лукавит. Нагло лукавит и не краснеет вовсе, вспоминая как голос Дино убаюкивал его в дни бессонницы. А теперь он курит. Прямо в постели, не покидая той. Бесцельно пропуская дым через свои легкие раз за разом, словно это хоть как-то сможет помочь ему. Когда приходит вполне логичное осознание того, что это вовсе не выход - Хун начинает метаться. Его тело на кровати перемещается до одури быстро, пытаясь найти хоть толику от удобства, которое он давно утратил. Бледные крепкие руки, крадущиеся на стену в поисках нового положения, пусть и выглядели сильными, но за собой скрывали лишь слабость и немощь своего хозяина. Отвлекается от собственных мыслей старший лишь тогда, когда в Чане все же хватает смелости, дабы попытаться вырваться из чужой крепкой хватки. В глазах того горит раздражение и полное отсутствие понимания. И Уджи его принимает и осознает проблему. Но ответа не дает, вновь замещая внимание с их конфликта на конфронтацию языков обоих во внезапном поцелуе. И Дино не то что бы старался оттолкнуть Ли от себя, скорее.. В сотый раз уже надеется на то, что хотя бы после этого ему все объяснят. На кровать уложить себя младший не дает. Буквально шипя на кодло из несвежих простыней присыпанных пеплом, Чан оставляет отметины на чужих плечах. Глубокие царапины, саднящие, местами даже кровоточащие. И, конечно же, Уджи осознает какую силу держит сейчас в собственных ладонях. Это буквально подобно игре простого человека с тайпаном. Ну, тогда брюнет явно один из лучших серпантологов в мире, раз умудряется уговорить младшего хотя бы на диван. Кто Джихун такой что бы врать, насколько же он слаб перед лежащим под ним Чаном. А особенно перед его ногами и склонностью к садизму, которая из того выходит неконтролируемыми укусами в широкие плечи, изгиб шеи, в очерчивании клыками линий чужих артерий, рывками темного ежика волос на затылке, лишь бы от себя убрать. И не то что бы старший ощущал в себе мазохистические наклонности, но в этот раз ему интересно что будет с ним, если он снова доверится Ли. Насколько плохим окажется по итогу данное решение. Дино чужую слабость ощущает буквально в момент, подобно дикому животному. Упускать столь сладкий шанс, он, конечно же, совершенно не собирается. Ли прекрасно понимал, что сейчас куда сильнее собственного хена, голова которого без малейших проблем была грубо опущена вниз, на уровень чужой ширинки рваных джинс. С той руки композитора справляются быстро, вот только Чан до одури нетерпеливый ребенок. Он буквально вжимает чужой мягкий нос в налитую кровью плоть, требующую внимания, только не ожидает услышать снизу приглушенный смех. -От злости заводишься? Серьезно? Как по-детски мило. Раздраженный глухой рык из груди Дино не заставил себя долго ждать. Как и то, что в столь импульсивном порыве он совершенно не заботился о комфорте Ли, резко избавляя себя от нижнего белья и впечатывая бледную щеку в пульсирующий член. Неглубокий заглот, примерно на половину длинны, но Чан отчаянно старается сделать вид, что его это совершенно не волнует. Все еще злиться, все еще не хочет ощущать контроль после того, как ему дали ощутить крупицы той власти, которую он имел в самом начале. Только вот стоит Джихуну крепко сомкнуть губы вокруг пульсирующего стояка в своем рту, при том ощущая языком и втянутыми щеками пульсацию каждой, даже самой малой венки, и.. Младший под ним стонет в глухом поражении, откидывая свою каштановую макушку на подлокотник, все крепче сжимая короткие волосы Ли меж своих пальцев. Уджи, в свою очередь, уверенно достигает победного, ощущая как головка чужого члена неприятно саднит горло, при том что кончик собственного носа уткнут в шикарно выбритый пах. Помнит же, сученыш мелкий. Проблема в уверенности происходящего появляется внезапно. Ощущая вокруг шеи крепкую хватку из сочных бедер Дино, старший вначале теряет уверенность в самоконтроле ведущего его сейчас. Но, решив, что раз удушит - так тому и быть, брюнет начинает довольно резво. Почти полностью выпуская твердый член изо рта, на сколько позволяют чужие ладони на затылке, он снова позволяет собственному горлу обволакивать тот своим жаром и узостью, совершая глубокие толчки почти без усилий. У Чана натурально сносит крышу на пару моментов, и, кажется, он и впрямь перестарался с хваткой бедрами на чужой шее. Благо отпустить давящегося его же членом Хуна он таки успевает. Но вот когда старший, не то ли чтобы пригрозить, ни то для других целей, проводить вдоль всей плоти рядом своих ровных зубов с ощутимыми такими клыками.. Ли несдержанно спускает прямо в рот брюнета с глубоким гортанным стоном, который после становится выше, почти достигая скулежа. В какой раз Уджи ловит себя на мысли, что хочет записать этот голос. Не первый раз, к слову, в подобном положении. Правда никогда не сможет. Пусть он и зарекался, что больше не будет принимать в этом участите, но младший все же помогает Хуну прибрать небольшую душную квартирку, сменяя не только постельное белье, но даже чертов наматрасник. На прибранную, но все еще недостаточно большую для двоих кровать они падают по очереди. Сначала Джихун, поверх него и Чан. Неуютная тишина длится чуть дольше, чем должна была, от чего шатен неприятно сводит лопатки вместе, словно стараясь спрятаться под чужими руками в поисках защиты. Он знает, что Ли устал. Не от него. От такой жизни. И это его пугает это. -Когда ты исчезнешь, Дино? -Пока жив ты, будут жить и твои кошмары, хен. Ты.. потерпишь их, ради меня? Ответа Джихун в ту ночь так и не озвучил. Возможно из-за глубины раздумий, а возможно, из-за простой хронической усталости, он все же погрузился в сон. Он примет решение. И Чану страшно узнать его.