мой ангел убил себя

      голубину страшно до одури, еще ни разу за всю жизнь, никогда ни в одной ситуации ему не было так дико, безумно, мучительно страшно и одиноко. лёгкие горят адским пламенем, сердце стучит как в последний раз. он обнимает колени, надеется, что таким образом сумеет спрятаться от внешнего мира. он не хочет не может верить в происходящее. его мир начал выцветать уже давно, миллионы оттенков серого перед глазами смешиваются в грязь. квартира все еще пахнет артёмом, повсюду лежат его вещи, кажется, что сам глеб до сих пор источает его запах. он сдирает кожу мочалкой, старается вывести въевшийся аромат; сдирает кожу до крови, но все тщетно, пропах им изнутри, каждой клеткой тела, каждой каплей крови. ему больно, но без этой боли он не чувствует себя живым, без этой боли он просто захлебнется. он отдал себя артёму без остатка, он не принадлежит себе и никогда больше не будет. глеб постоянно слышит его голос; в шуме ветра, в шуме дождя за окном, в кипящей воде чайника. он надеется, что однажды под утро заснёт и никогда больше не проснётся. он задыхается во сне каждую блядскую ночь и ловит очередные блядские приступы, которые, по ощущениям, раздирали легкие в кровь. глеб не хочет не может больше спать. он не в силах больше себе помочь. никто больше не в силах ему помочь. глеб смотрит на свое отражение в грязное зеркало через разводы тёмной засохшей крови, слюны и слёз, он не узнает себя, старается отмыть зеркало, но вместо этого пачкается сам. смотрит на руки в собственной крови, жмурится, стараясь отогнать внезапно нахлынувшие болезненные воспоминания, но они бьют по самому больному, в самое уязвимое сейчас место. в следующую секунду он начинает до хрипоты кричать, плакать и безбожно задыхаться, ударяет по зеркалу и оно разбивается с характерным мерзким звуком и тысячи осколков падают на пол, туда же обессиленно оседает глеб, снова в колени утыкаясь. так не должно быть, но глеб уже не помнит как правильно и вряд-ли вспомнит. он видимо сходит с ума, раз в каждом осколке зеркала он видит глаза шатохина, казалось, что только они сейчас имеют хоть какой-то оттенок, едва голубые. глеб хватает осколок, но в отражении лишь собственное лицо в слезах и крови, перебирает каждый из кусков зеркала, в надежде увидеть артёма хотя бы на мгновение. глеб режется из-за резкости движений, алая кровь ручьем стекает на пол, снова пачкает руки и без того грязную одежду, но его это совсем не волнует, волнуют только глаза артёма. голубые и безмерно родные и так необходимые сейчас.

артём ушёл и нет таких слов и действий, которые смогут его вернуть. глеб мечтает оказаться рядом с ним, снова чувствовать его теплые руки. глеб видит смерть артёма каждый раз когда закрывает глаза. глеб уже никогда не сможет его отпустить. он делает шаг в надежде, что вся боль сейчас закончится и они будут рядом.