Вечер откровений

Лау Ю Фэй переступил через порог и остолбенел, настолько дивное видение ему явилось. Нет, конечно, за восемь месяцев он привык к тому, что неземная красота и пленительное обаяние Графа Ди ослепляют, сбивают с ног и лишают разума. Но было слишком небезопасно лишний раз баловать и без того самоуверенного и самовольного Ди, поэтому наследник империи старался не давать чрезмерной воли нежным чувствам и эмоциям. Перед приходом в зоомагазинчик Тайзу всегда настраивался соответствующим образом, чтобы суметь удержать себя в руках и не переусердствовать с выражениями восхищения. Признаться, удавалось далеко не всегда, но с каждым разом Тайзу делал успехи. Однако к двойному удару Тайзу никак не подготовился. И, увидев двоих одинаково прекрасных юношей, сидящих на диванчике, он покачнулся и в изумлении распахнул глаза. Тайзу никогда бы не подумал, что на свете может существовать другое такое же совершенство, как Граф Ди. Но, как оказалось, нет ничего невозможного, и это второе совершенство сейчас сидело всего лишь в нескольких шагах, рядом с первым. Незнакомец походил на Ди, как две капли воды, с той лишь разницей, что, похоже, ножницы давно не касались его блестящих чёрных волос, и они волной струились по спине. Во всём остальном эти двое казались зеркальным отражением друг друга: тонкий стройный стан, изящные руки, кукольно-прелестное лицо, лукавый взгляд и загадочная завлекающая улыбка... По-видимому, гость, так же, как и хозяин, предпочитал традиционную китайскую одежду: его тёмно-вишнёвый чеонгсам украшала золотая вышивка, а маленькие ноги были обуты в расшитые туфли. Незнакомца можно было бы принять за девушку, впрочем, как и Графа при первом знакомстве. Но Тайзу уже довольно долго близко общался с Ди, чтобы совершить подобную ошибку. На всякий случай он метнул контрольный взгляд на совершенно плоскую грудь длинноволосого гостя и вынес для себя окончательное решение: мужчина. Но кем же он приходился Ди? Братом? Тем временем, Граф увидел вошедшего и встал. Тактично делая вид, будто не заметил потрясённого вида Тайзу, Ди вежливо поприветствовал его. Незнакомец пытливо посмотрел на Тайзу; он улыбался очень мило, однако по спине у ошарашенного наследника империи отчего-то пробежали мурашки. – Добрый вечер, Граф, – заставил он себя произнести. – Кажется, я несколько не вовремя? – Ну что вы, Лау, – Ди скромно опустил глаза. – Проходите, прошу вас, располагайтесь. – Лау? Как интересно, – с любопытством произнёс гость. – Ты познакомишь нас, Ди? – О, разумеется, прошу прощения. Отец, позволь тебе представить господина Лау Ю Фея, наследника "Нового Чайна-тауна". Отец?! Тайзу был поражён до глубины души. Конечно, невероятное сходство позволяло с уверенностью говорить о родстве этих двоих, но разница в возрасте между ними казалась минимальной. Наверно, он ослышался! – Лау, рад познакомить вас со своим отцом, – с непроницаемым выражением лица продолжал Граф. – Он приехал навестить меня. – Ди, к вашим услугам, – гость чуть наклонил голову. – Счастлив познакомиться, господин Ди, – Тайзу машинально улыбнулся и отвесил именно тот поклон, который казался наиболее уместным в этой ситуации, однако он всё ещё не пришёл в себя от удивления. – Или вас следует называть графом? – О, нет! – папа Ди взмахнул рукой, словно отметая это неуместное предположение. – На самом деле, этот титул очень давно был пожалован одному из наших предков, но в настоящее время он, право, потерял свою значимость. Только такие ретрограды, как мой отец и мой сын, цепляются за него. Папа Ди изящно опёрся щекой на ладонь и взмахнул ресницами. – Господин Ю Фэй, значит, вы владелец этого чудесного торгового центра? Как это замечательно! Смею предположить, что дела ваши процветают? – Благодарю вас, жаловаться не приходится. – Это восхитительно! Папа посмотрел на Ди с уважением и лёгким оттенком зависти, а потом снова подарил Тайзу обольстительную улыбку. Бедный богатый наследник всё больше чувствовал себя не в своей тарелке. – О, господин Ю Фэй, скажите, пожалуйста... Простите мне мою нескромность, но, вероятно, часть прибыли вы жертвуете на благотворительные цели? Или, возможно, я вижу перед собой мецената, готового помочь великому и возвышенному делу науки? – Простите? – сбитый с толку Тайзу не сразу уловил намёки гостя. – О, видите ли, я занимаюсь исследованиями в некой очень важной области биоинженерии, – папа Ди взмахнул изящными кистями, взгляд его загорелся. – И небольшие субсидии... – Отец! – воскликнул Ди, – Не думаю, что Лау интересуют научные исследования! Тайзу озадаченно переводил взгляд с одного Ди на другого, даже не пытаясь вмешаться в разговор. Он терялся в догадках, но решил сначала понаблюдать, а уж затем делать решающие выводы. – Почему же? – возразил папа Ди, – Наверняка молодому человеку будет любопытно узнать... – Но ты, кажется, собирался рассказать мне что-то важное? – быстро спросил Ди, стремясь изменить тему беседы в более безопасном направлении. – Ах, да! Конечно... Но при нашем разговоре обязательно должен присутствовать один человек, – папа Ди вздохнул. – А он как всегда опаздывает! Надеюсь, на этот раз не придётся ждать его двадцать лет. – Ты говоришь об агенте Хоуэлле, папа? – Ди с подозрением уставился на отца. – Да, о нём, – кивнул папа Ди, взгляд его вдруг потеплел, а губы тронула лёгкая, мечтательная улыбка. – Мне следовало догадаться... – пробормотал владелец магазинчика. – О, без сомнений, это он. Слышите? Не услышать было невозможно. Хрупкая дверь затряслась под мощными ударами. Ди поспешил открыть и едва успел отпрянуть, пропуская рвущегося в магазин человека. Новый гость, высокий светловолосый мужчина средних лет, оказался иностранцем, по всей видимости, американцем, как решил Тайзу. С военной выправкой, одетый в строгий официальный костюм, он походил на государственного служащего. Правильно, вспомнил он, Ди ведь ожидали какого-то агента. – Привет, Ди! – бросил американец и сразу же повернулся к дивану, на котором восседал папа Ди. – Ты что творишь, а?! Ты почему улетел, не дождавшись меня? Он в два огромных шага преодолел разделяющее их расстояние и, схватив папу Ди за руку, сдёрнул его с дивана. Того, похоже, нисколько не огорчила подобная грубость, он нежно улыбнулся и прильнул к груди американца. – О, прости меня, Веска! Мне необходимо было увидеть сына. И я знал, что ты обязательно последуешь за мной... – Знал он, блин! – рявкнул Веска, – Конечно, последую, я за тобой хоть на Луну полезу, чтоб её! – А это мысль, – лукаво улыбнулся папа Ди. – Можем попробовать, если ты настаиваешь... – Поговори мне ещё! – сердито бросил Веска, а потом продолжил совсем другим тоном. – Знаешь ведь, как я психую, когда ты исчезаешь, всё боюсь, что опять убежишь на двадцать лет. – Не стоит волноваться, – покачал головой папа Ди, опустив руки на плечи Вески. – Я больше не исчезну, мне и с тобой хорошо. Тот пристально посмотрел в сияющие глаза папы Ди и, как видно, прочёл в них что-то, успокоившее его. Тогда он стиснул папу Ди в объятиях, наклонился и впился поцелуем в его губы. Тайзу уже давно сидел с отвисшей челюстью, потрясённо наблюдая за этой странной парой, теперь же он и вовсе впал в состояние лёгкого шока. Ди, более привычный к подобным сценам, самообладания не потерял, однако покраснел и отвернулся, переставляя блюдца и вазочки на столике. – Могу я предложить вам чашечку чая, Лау? – спросил Ди, ненавязчиво отвлекая его внимание от страстно целующейся парочки. – Что? – вздрогнул он, поворачиваясь к Ди. – А, да, спасибо, выпью с удовольствием. Приняв из рук Ди фаянсовую чашечку, Тайзу отпил пару глотков ароматного чая и потянулся за печеньем. Да, это чаепитие началось очень необычно, но Тайзу уже привык, что вокруг Графа всегда творятся диковинные вещи, так что решил наслаждаться его обществом и ни на что не обращать внимания. Граф сел рядом и тоже взял сахарное печенье. Несколько секунд они чинно пили чай, честно стараясь не оглядываться назад. – О, просим нас извинить, – раздался мелодичный голос папы Ди. – Мы давно не виделись и не смогли сдержать своих чувств. – Точно, – подтвердил багровый Веска. – Семнадцать часов, как он улепетнул. Но от меня не убежишь, всё равно ведь найду рано или поздно. – Лучше всё-таки рано, – улыбнулся длинноволосый папа Ди. Папа Ди вновь расположился на диванчике, усадив Веску подле себя. Граф наполнил ещё две чашечки и протянул гостям. – Слушай, Ди, – подмигнул Веска. – С дружком-то своим познакомишь? Безобидная на первый взгляд фраза в контексте последних событий прозвучала весьма двусмысленно. Не привыкший к подобным намёкам Тайзу даже вздрогнул, хотя не сомневался, что Граф поспешит опровергнуть нескромное предположение агента. Но Ди лишь мило потупил глазки и вежливо представил их друг другу. Тайзу машинально ответил на приветствие Вески, пожал протянутую по гайдзинскому обычаю сильную руку, но сердце его затрепетало, когда он решил, что Ди фактически признал его право называться больше, чем знакомым. Как бы Тайзу ни скрывал свои истинные чувства, как бы ни сублимировал неодобрением и недовольством, он не мог противиться обаянию Ди, и образ прекрасного Графа поселился в его строгом, неприступном доселе сердце. Тайзу мог считать себя королём мира, почти не погрешив против истины, но в последнее время он ясно начал осознавать, что для полного счастья ему кое-чего не хватает, вернее, кое-кого. Одного очень странного, непостижимого, раздражающего и прекрасного юноши, с загадочной улыбкой и манящим взглядом разноцветных глаз. Тайзу очень хотелось преодолеть разделяющее их расстояние, приблизиться к таинственному Графу, назвать его своим. Но он не позволял себе ничего подобного, понимая, что это будет неправильно. Он не мог допустить такой ошибки, не имел права рисковать своей размеренной упорядоченной жизнью. Тайзу всегда стремился поступать должным образом, руководствуясь только здравыми соображениями, и никогда не шёл на поводу у чувств. Хотя в последнее время это становилось всё труднее. Тайзу помнил, что его долг перед семьёй и империей состоит также и в том, пробы продолжить род. Ему следовало жениться на красивой целомудренной китаянке из хорошей семьи, которая подарит ему наследника. Тайзу в отчаянии посмотрел на Ди. Конечно, утончённый аристократичный Граф отличался невероятной красотой, и Тайзу не сомневался в невинности неприступного недотроги. И всё же Ди, несмотря на прелестную девичью внешность, романтичность и нежность, был мужчиной, и это убивало все надежды! Тайзу томительно вздохнул. А Ди тихонько помешивал ложечкой чай, не желая замечать устремлённого на него жаркого взгляда. Он выглядел очаровательно смущённым, словно девушка на первом свидании. Тайзу не сводил с него глаз; он давно уже оставил попытки угадать, что творится в душе прекрасного Графа, но не мог запретить себе мечтать, даже если знал, что эти мечты бесплодны. Слишком сильны были его невольные чувства. – Ну так что, Ди? – Веска хлопнул себя по коленям. – Давай уже расскажем ребёнку то, ради чего прилетели сюда. – О да, папа, – встрепенулся Ди. – Какую удивительную новость ты собирался мне поведать? Сейчас, надеюсь, уже можешь рассказать? – Да, сын мой, я думаю, пришло время тебе узнать правду. Это, в самом деле, исключительно важно и касается некоторых обстоятельств твоего рождения... – В самом деле? – Граф в удивлении распахнул глаза. Тайзу мучили сомнения. С одной стороны, он понимал, что присутствие практически постороннего человека при сугубо семейном разговоре вряд ли желательно, и ему следует немедленно извиниться и уйти, сославшись на неотложное совещание. Но в то же время отчаянно не хотелось упускать столь редкую возможность узнать о Графе что-то личное, тем более, никого, похоже, его общество не смущало. Поэтому он решил махнуть рукой на правила хорошего тона и остаться, прикинувшись предметом интерьера. – Видишь ли, сын мой! – проникновенно заговорил папа Ди, сложив ладони у груди. – Мы редко виделись в прошлые годы, и нам с тобой не всегда удавалось достичь взаимопонимания, но ты мой единственный ребёнок, и я люблю тебя, право слово. – Спасибо, папа, – промолвил Ди. – Признаться, в последнее время я тоже стал относиться к тебе гораздо теплее, чем следовало бы, учитывая обстоятельства. – И я несказанно рад этому! – пропел папа Ди. – Нас связывают узы крови, такая связь невероятно сильна. – Боюсь, что так... – вздохнул Ди. – Конечно, ведь я твой отец. Но, понимаешь, мальчик мой, для того, чтобы сотворить новую жизнь, чтобы произвести на свет прекрасное маленькое существо, удивительный в своей неповторимости организм, невероятно любопытный для исследований... Ну, словом, я имею в виду, для того, чтобы родить ребёнка, нужны двое. В результате совокупления двух особей... – Право же, подробности можешь опустить, – быстро проговорил порозовевший Ди. – Я могу представить себе общую картину. – Правда? Я в твои годы не мог. Неужели Софу наконец-то воспринял более продвинутые методы воспитания? Или это всё жуткое человеческое изобретение – ночное кабельное телевидение? Тайзу слушал эту беседу, затаив дыхание. Он сдерживался и по-прежнему старался не обращать на себя внимания, опасаясь быть выставленным за дверь, но манеры папы Ди и его непосредственность порядком шокировали строгого серьёзного наследника империи. Смущению же юного Ди в этот момент и вовсе не было предела. – Папа! Не пора ли уже перейти к тому важному известию, которое ты собирался мне поведать? – В самом деле, Ди, – воскликнул Веска, в нетерпении ёрзающий на диване. – Хватит морочить ребёнку голову, давай уже всё расскажем и дело с концом! – Но именно к этому я и веду, мои дорогие, именно к этому! Скажи, Ди, разве тебя никогда не мучило любопытство относительно твоего второго родителя? – Признаюсь, эта мысль волновала меня. Но дедушка никогда не поощрял моего стремления узнать правду. – Меня это не удивляет, – папа Ди скорбно поднял очи горе. – Отец никогда не одобрял моего выбора. Надеюсь, ты не забыл, какой неописуемый скандал, недостойный нашего благородного семейства, он устроил в прошлом году, когда мы с Веской после долгих испытаний наконец-то вновь обрели друг друга! – Да, конечно, я помню... Ди задумчиво кивнул и вдруг, вздрогнул и, вскинув голову, потрясённо воззрился на отца. – Но, па-па-папа?! – запинаясь, еле выговорил он. – Ты хочешь сказать, что?.. Агент Хоуэлл?.. – Да, мой дорогой, Веска твой второй отец. Разумеется, все гены у тебя мои, а от него требовалось только жизненная сила, если ты понимаешь, о чём я... Но, тем не менее, он твой земной биологический отец. Совершенно ошеломлённый Ди перевёл взгляд с улыбающегося папы Ди на слегка смущённого, хотя и радостного Веску, который с беспокойством смотрел на обретённого ребёнка, ожидая его реакции. – Ди, понимаешь, я и сам только недавно узнал. Здорово обалдел, конечно, я такого никак не ожидал. – Разумеется, Веска. Было бы странно, если бы у тебя возникли подобные предположения. Несмотря на то, что ты обучался на факультете естественных наук, ты невероятно далёк от истинных тайн природы и не допускал и мысли о существовании явлений, выходящих за рамки твоего привычного узкого мировоззрения. – Слушай, Ди, – с упрёком произнёс агент. – Ты, конечно, говоришь верно. А я сильно ошибался, признаю. Но, может быть, мне необязательно выслушивать это в триста сорок второй раз? – О, Веска, прости меня, – проговорил папа Ди, сжимая его руку тонкими пальцами. – Мне следует проявлять большую терпимость. Тем более, ты успешно преодолел ограниченность своих представлений. Даже если агент Хоуэлл справился со своей ограниченностью, то далеко не все могли мгновенно последовать его примеру. Тайзу, слушая эту семейную беседу, всё больше убеждался в том, что её участники только что совершили массовый побег из ближайшей психиатрической клиники. То, о чём они говорили со спокойной уверенностью, как о чём-то само собой разумеющемся, казалось, по меньшей мере, несуразной шуткой. Тайзу, правда, окончил экономический, а не естественнонаучный факультет, но некоторые вещи с детства известны каждому человеку независимо от образования и рода деятельности. Разве у кого-нибудь могут возникнуть сомнения в том, что произвести на свет дитя способна лишь женщина, а два родных отца у одного ребёнка так же невозможны, как появление дракона! Хотя, говоря о драконах, нельзя отрицать их существования. Это внезапное воспоминание пронеслась вдруг в сознании Тайзу, окончательно смешав его мысли. Он еле удержался от восклицания, однако промолчал и на этот раз, вовремя спохватившись. Впрочем, Граф и его отцы продолжали разговор как ни в чём не бывало, нимало не смущаясь его присутствием. – Я помню, как вы удивились, увидев меня и узнав, что я сын вашего знакомого Ди, – промолвил Граф, обращаясь к Веске. – И вы расспрашивали о моей матери. Конечно, я не сумел ничего вам ответить. – Теперь-то я понимаю, – ответил Веска. – Но все эти годы, пока я за этим Ди гонялся, я и подумать не мог, что у него есть от меня сын! Если бы он объяснил мне всё ещё тогда, я бы ни за что не позволил ему сбежать! Хоуэлл протянул руку и положил её на плечо юного Ди, тот вздохнул, но не уклонился от прикосновения. – Я ведь всегда сына хотел, да только не складывалось. Личной жизни у меня почитай, что и не было... Но теперь я знаю, что у меня есть сын, и будь я проклят, если это не лучшее, что случилось за всю мою жизнь! Я очень рад, Ди, и хотел бы, чтобы и ты отнёсся к этому не слишком уж плохо. Ди сидел, опустив голову, волна блестящих чёрных волос скрывала лицо от любопытных взглядов, не позволяя прочесть его чувства. Но при последних словах агента Ди выпрямился и посмотрел на него. Взволнованный Веска поймал взгляд своего сына и с радостью и облегчением увидел его улыбку. – Конечно, это весьма неожиданное известие, – промолвил Ди, всё ещё не оправившийся от удивления, но отнюдь не чувствующий себя несчастным. – И, боюсь, я не сумею сразу привыкнуть к мысли, что вы мой отец. Но я солгал бы, сказав, что меня это огорчает. Напротив, если уж существование второго родителя неизбежная необходимость, я весьма рад, что это оказались именно вы. – На самом деле? – расцвёл Веска. – Тогда отлично! Здорово, сынок, да! – Вот и замечательно! – пропел папа Ди. – Я ни секунды не сомневался, что вы сумеете придти к взаимопониманию, как и подобает столь близким родственникам, тем более что порою вы удивительно схожи в своих стремлениях! – О чём ты говоришь, папа? – Мой дорогой Ди! По-твоему, от кого ты унаследовал неподражаемое упрямство, уже принесшее тебе, уверен, немало нелёгких минут? – О! – только и сумел вымолвить Граф. – Да, мои милые, как служитель науки, могу с уверенностью сказать: между вами определённо просматривается определённое наследственное сходство, – продолжал вещать папа Ди, сияя радужными улыбками. – Не внешнее, разумеется, а психологическое. – Я не против, – довольно сказал Веска. Тайзу уже изменил свою точку зрения насчёт побега Ди и его так называемых отцов из психиатрической клиники. Теперь ему упорно казалось, что, напротив, он сам сошёл с ума и обречён до конца своих дней на странные диковинные галлюцинации. На краткий миг он даже решил, что таково ниспосланное ему свыше наказание за то, что он осмелился возжелать мужчину и мечтал о союзе с ним. Такое впечатление усиливалось полным безразличием, с которым собеседники отнеслись к его присутствию при этом невероятном разговоре, как, собственно, и полагалось порождениям больного сознания. Однако тёплый бок Графа, всё ещё сидящего совсем рядом, чудная улыбка, вновь засиявшая на его лице, нежный голос – всё было более чем реально, и к тому же Тайзу знал, что он менее всего склонен к видениям и помешательству, значит, всему происходящему должно быть иное объяснение, более естественное. В конце концов, в наш век высоких технологий, космонавтики, генетики, искусственного оплодотворения и клонирования возможно практически всё, даже если это и кажется на первый взгляд дикостью. По-крайней мере, Тайзу отчаянно захотелось в это поверить, несмотря на всё его здравомыслие и скептицизм. Вдруг, довольно неожиданно, Граф Ди повернулся к нему и, взяв его за руку своей изящной рукой, воскликнул: – О, Лау! Приношу тысячу извинений. Вас, наверно, изрядно утомили наши семейные разговоры. А я так поддался влиянию новых чувств, что совершенно забыл о своём долге гостеприимства! Надеюсь, вы простите мне эту слабость? – Разумеется, Граф! – сумел произнести Тайзу. – Я прекрасно понимаю ваши чувства, прошу вас, не беспокойтесь. – Вы душевный человек, Лау! – вздохнул Ди, сжимая его руку и глядя в глаза. – Мне повезло, что я встретил вас... Сердце Тайзу запело, ведь Граф называл его по имени и обращался с такой нежностью! – Надеюсь, Лау, вы понимаете, что лишь исключительное доверие, которое я питаю к вам, позволило мне без стеснения обсуждать с родными столь личные обстоятельства. – Да, конечно, – согласно кивнул решительно ничего не понимающий Тайзу. – Хотя, признаться, некоторые моменты вашего разговора поставили меня в тупик. – Не стану отрицать, мне ясно, о чём вы говорите, Лау, – Ди изящно склонил голову. – Наверно, в самом деле пришло время всё объяснить вам... – Ди, – негромко произнёс папа Ди, обращаясь к сыну, хотя слышали его однозначно все. – Ты уверен, что стоит так усложнять? Ведь намного проще дать ему чашечку чая с настойкой полыни? Пара часов – и все лишние воспоминания рассеются, как едкий дым... – Эта идея не кажется мне удачной, папа, – мягко, но категорично ответил Граф. – Напротив, я уже давно собирался поведать Лау всю правду и, откровенно говоря, ваше появление совсем немного ускорило ход событий. – О, в самом деле? – длинные ресницы взлетели в удивлении. – В таких делах не следует торопиться. Но поступай, как знаешь, я не стану чинить тебе препятствий. Тем более, – продолжил папа Ди, подарив Тайзу долгий благосклонный взгляд, – У меня не возникает ни малейших сомнений, что такой благородный господин заслуживает доверия. Благородный господин чуть склонил голову, принимая комплимент; он понимал, что в его интересах наладить хорошие отношения с родителями Ди, даже если они самые странные из всех когда-либо видимых им людей. – Благодарю, папа, – Ди вновь повернулся к Тайзу. – Полагаясь на вашу рассудительность и уравновешенность, я позволю себе говорить без обиняков. Видите ли, Лау, я не совсем обычный человек, каким, возможно, вы меня считаете... – Да нет, – покачал головой наследник. – Обычным я бы вас ни в коем случае не назвал, Граф. – Вот как? Значит, вас не слишком удивит, если я признаюсь, что вообще не являюсь представителем человеческого рода, – Ди посмотрел на Веску и добавил. – Разве что наполовину. – Я не совсем улавливаю вашу мысль, Граф... – Тайзу приготовился к новому потрясению. – Я – ками. Так же, как и мой отец, и мой дед и весь наш исчезающий род. – Ох... – только и мог выговорить Тайзу. Последнее сообщение уже переходило всяческие границы разумного вероятия. Но, вместе с тем, это заявление Ди странным образом ставило всё на свои места. Тайзу всё-таки был китайцем, с раннего детства неразрывно связанным с культурой и впитывающим духовные верования и представления своего народа. И, хотя его деятельность и повседневная жизнь была подчинена совсем иным, более материальным, законам, он не мог забыть о том, что каждую минуту где-то рядом происходят чудеса. Ведь именно поэтому он не удивляясь принимал всё, что творилось вокруг Графа, любые странности, мистические происшествия, невероятных животных и волшебную ауру. И хотя более влиятельная рациональная часть сознания Тайзу яростно противилась противоречащему здравому смыслу объяснению, сердце его и душа готовы были поверить. И прекрасные разноцветные глаза Графа, устремлённые на него с невероятной мольбой, полные беспокойства в ожидании отклика, также были весьма красноречивы и убедительны. – Не знаю, что и сказать, Граф, – медленно произнёс Тайзу. – Ваши слова меня очень удивили, и я не могу так сразу поверить в подобное чудо. – О, Лау... – юный ками закусил губу. – Однако должен признать, что у меня не так много причин вам не верить. Если, конечно, не считать самых очевидных причин. Но я очень хочу вам поверить, Ди. – Спасибо вам, Лау! – Ди вновь сжал его ладонь своими нежными пальцами. И, глядя в радостно сияющие глаза, Тайзу подумал, что никогда не встречал существа, которому так сильно хотел бы поверить. И он готов был поверить, с радостью и восторгом. – Чудесно! Лучшего и пожелать нельзя! – воскликнул папа Ди. – В таком случае, нам ничто не помешает отдаться волнению столь важного мгновения! Теперь, когда со значимых, давних и не очень, событий спали покровы тайны, мы можем считать себя исключительно дружной семьёй, не так ли? – Конечно, Ди! – довольно подтвердил Веска. – Да и давно пора, сказал бы я. – Не могу не согласиться с вами обоими, – проговорил Граф. – Однако боюсь, что дедушку не обрадуют подобные новости. – Это для моего отца не новость, – ответил папа Ди. – Хотя улыбок радости нам от него всё равно не дождаться, здесь ты определённо прав, сын мой. Ди вздохнул и умолк, очевидно, размышляя об отношении своего дедушки. По случайным замечаниям, иногда срывающимся с прекрасных губ Графа, Тайзу мог составить представление об этом деде как о довольно суровом и непримиримом старике. Разумеется, подобные обстоятельства не привели бы его в восторг! – Но оставим эту тему! – махнул рукой папа Ди, откидываясь на спинку дивана. – К счастью, мой отец сейчас очень далеко, в Румынии, и нет ни малейшей необходимости беспокоиться о его реакции и отношении, просто пожелаем ему удачи и застрять в горах лет на семь. Поговорим лучше о... Но в этот раз слушателям не довелось узнать о предпочтениях папы Ди в выборе новой темы для семейной беседы. Их внимание отвлёк неожиданный стук в окно; все синхронно обернулись и с немалым удивлением увидели, что в стекло бьются две летучие мыши. Больше всех был поражён Тайзу, никак не ожидавший узреть летучих мышей не так уж поздно вечером, к тому же на уровне четырнадцатого этажа. Папа Ди, судя по всему, удивился намного меньше, но на его личике проступила гримаска досады. – Ну вот! – всплеснул он руками. – Говорят же, не вспоминай лихо, пока спит тихо! И кто просил меня открывать рот?! Граф Ди же быстро поднялся и поспешил открыть окно. Летучие мыши незамедлительно влетели в магазин. Чёрная мышь впорхнула медленно и плавно, словно танцуя, и покружила под потолком. А более светлая, с рожками и хвостиком, пронзительно вереща, стремительно пронеслась мимо Графа на середину комнаты, ударилась об пол и превратилась в стройного красивого китайца. Тайзу смотрел на это чудо во все глаза. Но, как ни поразило его превращение зверька в человека, ещё больше потрясла наследника империи внешность незнакомца. С его появлением в комнате стало не два, а три Графа! Незнакомец был полнейшей копией Ди, даже с короткими волосами, правда, расчёсанными на прямой пробор. Изящную фигуру элегантно облегал тёмно-фиолетовый, расшитый серебряными цветами чеонгсам, а в руках красовался неведомо откуда взявшийся веер. Без сомнения, это был ещё один родственничек Графа. Только вот степень их родства умудрённый уже опытом Тайзу определить не брался. Но Ди быстро разрешил его затруднения, бросившись к незнакомцу и обняв его. – О, дедушка, как я рад тебя видеть! Ах, дедушка? Потрясающе. Если даже папа Ди выглядел невероятно молодым и прекрасным, чтобы быть отцом столь взрослого сына, то что говорить о старшем, которому по самым скромным подсчётам должно было бы стукнуть никак не меньше шестидесяти лет! Но дедушка Ди выглядел максимум на тридцать! Или, подумал уже всему верящий Тайзу, в их семье из поколения в поколение передаётся не только красота, но и рецепт вечной молодости? Агент Хоуэлл приметил замешательство наследника и ободряюще похлопал его по плечу. – Не волнуйся, сынок, это только поначалу такой эффект, – прошептал Веска, наклонившись через столик. – Я сам, когда первый раз их всех вместе увидал, чуть коньки от удивления не отбросил. А потом ничего, привык. И не так уж они похожи, кстати. Не похожи? Тайзу перевёл взгляд с по-детски радостно улыбающегося Графа Ди на хмурящегося и поджимающего губы дедушку, потом на закатившего глаза и качающего головой папу и решил, что спутать Ди в самом деле невозможно, слишком разные чувства и стремления отражались на их лицах, совсем отличные идеалы читались. Несмотря на то, что природа одарила их одной внешностью, душа у каждого была своя и уникальная, как и происходит с начала времён, так что об абсолютном сходстве не могло вестись и речи. Да и глаза у всех были разного цвета. – Здравствуй, Ди, – ответствовал тем временем новоприбывший. – Рад видеть тебя в добром здравии и в хорошем настроении. Очевидно, ты достойно продолжаешь наше дело? – Я прилагаю все старания, дедушка, чтобы не подвести тебя. – Ты хороший внук, Ди, я горжусь тобой. Но почему ты не поздороваешься с Алексом? – О, приношу свои извинения! – воскликнул Граф, обернувшись. – Добрый день, господин Алекс. Надеюсь, перелёт не слишком утомил вас? Тайзу понял, что Граф обращается ко второй летучей мышке, которая устроилась на люстре и то грациозно расправляла, то аккуратно складывала крылышки. Услышав обращённые к ней слова Ди, она слетела со своего насеста и, спикировав, устремилась к полу. И в следующее мгновение в комнате стоял ещё один человек, высокий стройный блондин с хорошеньким наивным лицом и вьющимися локонами. Белоснежная рубашка с кружевной манишкой, чёрные обтягивающие бриджи, высокие сапоги и спадающий с плеч длинный плащ – таков был странный наряд Алекса. – Здравствуй, Ди. Здравствуйте, господа, – томно протянул он и отвесил всем присутствующим очень изящный, но не лишённый некоторой небрежности поклон. Затем он медленно прошёл по комнате, опустился в свободное кресло, опершись о подлокотник, и отрешился от происходящего. Тайзу глубоко вздохнул и изо всех сил ущипнул себя за руку. Только невероятная выдержка помогла ему молча вынести более чем реальную боль. Нет, происходящее всё же не являлось сном или галлюцинацией. Без сомнений, это была обычная жизнь таинственного Графа, которую он раньше не слишком усердно, но всё же скрывал, а сегодня вдруг, по непонятной причине, решил поверить ему. Несмотря на фантасмагорическую неправдоподобность происходящего, Тайзу решил больше ничему не удивляться и принимать как должное любое странное и невероятное происшествие, что бы ни случилось. Тем более что, судя по всему, это сулило ему только приятные изменения в судьбе. – Ди, мне очень нравится твой новый магазин, – сказал дедушка Ди, оглядевшись по сторонам. – Прекрасный выбор, думаю, лучшего места в Токио не сыскать. – Ты прав, дедушка, Новый Чайна-таун – это чудесный островок сохранённых китайских традиций в скучном современном мире. Кстати, позволь представить тебе владельца торгового центра, господина Лау Ю Фея. Дедушка Ди устремил на наследника внимательный строгий взгляд, словно пытаясь прочесть всю его душу; Тайзу низко поклонился и почтительно приветствовал его. Тот ответил, безукоризненно вежливо, хотя его кивок можно было счесть несколько высокомерным, но Тайзу не обиделся, с первого взгляда осознав, что властность и чувство превосходства являлись второй натурой строгого китайца. Очевидно, результаты наблюдений удовлетворили дедушку Ди, он весьма благосклонно кивнул наследнику империи и как должное принял его дальнейшее присутствие. – Прошу прощения, – раздался вдруг мелодичный голос папы Ди. – Могу ли и я ожидать приветствия своего отца, или это излишне самонадеянно с моей стороны? – И у тебя ещё хватает дерзости заговаривать со мной? – воскликнул дедушка Ди, резко повернувшись к папе Ди и уставив на него палец с невероятно длинным ногтем. – После всего, что ты натворил, несмотря на мои неоднократные запреты? – Ах, прости, пожалуйста, что не оправдал твоих ожиданий! – папа Ди всплеснул руками и спрятал лицо в ладонях. – Признаю, моим поступкам нет оправдания, и я заслуживаю самой страшной кары... – Немедленно прекрати паясничать! Ты уже не ребёнок, подумай лучше, какой пример ты подаёшь своему сыну! Ты невозможен, Ди, ты позор нашего рода! Мало того, что ты предал наше священное дело, ты испорчен и никчёмен... – Папаша, я бы попросил! – вмешался Веска, вскипевший от столь резких слов в адрес своего возлюбленного. Его они задели гораздо больше, чем самого папу Ди, который, отняв от лица ладони, лишь поднял брови и невозмутимо подлил в свою чашечку ещё чая. Но дедушку Ди вмешательство Хоуэлла рассердило ещё сильнее, он оскорблённо выпрямился, возмущаясь: – Он бы попросил! Вот и надо было просить двадцать шесть лет назад. Попросил бы как следует руки моего сына, а не совращал невинного мальчика в студенческом общежитии! Папа Ди поперхнулся чаем и закашлялся. – Отец! – воскликнул он, залившись краской. – Право же, не стоит сейчас вспоминать об этом. – Я говорю только то, что соответствует истине, Ди! Или ты станешь опровергать мои слова? – Речь не об этом, отец. Но, право же, совершенно не обязательно предавать огласке подобные сведения, тем более что прошло столько лет! То, что когда-либо было между мной и Веской, не касается никого, кроме нас. – Кстати, да, – кивнул Веска. – Вот у нас в Америке не принято, чтобы родители вмешивались в жизнь своих детей. – Меня не интересуют нравы страны прогнившего капитализма, – презрительно сморщил нос дедушка Ди. – Единственное, что вызывает моё беспокойство, это благополучие единственного внука. – Но у меня всё великолепно! – воскликнул граф. – Я никогда не был счастливее, чем теперь. – Надеюсь, ты правильно понимаешь своё счастье, внук. А то представления об этом возникают самые различные. – Уверяю тебя, я счастлив, дедушка. Это истинная правда! – Ну что же, я рад за тебя. – Дедушка, у меня никогда не было от тебя секретов, хотя ты не отвечал мне тем же. Но тем не менее я и впредь не собираюсь от тебя ничего скрывать. Поэтому ты должен узнать о некоторых новых обстоятельствах. – Это даже звучит пугающе, – дедушка Ди прищурился. – Не сомневаюсь, без твоего отца тут не обошлось. – Это верно. Тут не обошлось без обоих моих отцов. – Что?! – дедушка Ди приложил ко лбу изящную кисть, пытаясь справиться с собой. – Они всё-таки рассказали тебе? – Рассказали. А что? – несколько агрессивно выступил Веска. – Ди имеет право знать. – Да, мы поведали нашему сыну всю правду, – произнёс папа Ди. – И я был очень рад узнать, что агент Хоуэлл – мой второй отец! – воскликнул Граф. – Давно пора было рассказать мальчику правду, – раздался томный голос Алекса. Он полулежал в кресле, накручивая на палец волнистую прядку. – Вот видишь, отец! – взмахнул руками обрадованный неожиданной поддержкой папа Ди. – Даже господин Алекс согласен с нами! – Меня это не удивляет, – вздохнул дедушка Ди. – Господин Алекс придаёт искренности в отношениях излишне большое значение, не задумываясь, как это отражается на других. – Простите, господин Ди, – не утерпел всё-таки Тайзу. – Разве откровенности может быть слишком много? – Поверьте мне! Вам бы тоже не доставило удовольствия узнавать имена всех златокудрых дев, которых спутник вашей жизни... встречал на своём пути. Тайзу в очередной раз за этот вечер в изумлении распахнул глаза; пожалуй, это уже становилось рефлексом. Сколько ещё странных тайн доведётся ему услышать сегодня? – Так или иначе, но Ди уже знает всю правду, – заявил папа Ди, поигрывая ложечкой. – И ты, отец, теперь ничего не сможешь с этим поделать! – Удивительно, Ди, но тебе от твоего отца достались самые скверные черты! – покачал головой дедушка Ди. – Прости, я не совсем улавливаю твою мысль... – ложечка замерла в воздухе. – Ты такой же мечтатель, тебя так же влекут странствия и новые впечатления, ты не желаешь подчиняться, летишь за каждой мечтой и всегда стремишься преподнести горькую правду... – Подожди, отец! – голос папы Ди вдруг зазвенел. – Это описание, возможно, применимо ко мне, но к тебе оно не подходит совершенно, и ты это знаешь. – К счастью, ты прав, ко мне это описание неприменимо. Но и ты похож на меня лишь внешне, унаследовав от своего второго отца черты, не лучшим образом подходящие достойным ками. – Но кто же мой второй отец? Ты никогда не говорил мне этого. – Сейчас скажу, раз уж у нас такой прелестный вечер откровений, – тоном оскорблённой невинности произнёс дедушка Ди. – Но потом, прошу тебя, воздержись от жалоб и сетований на злосчастную судьбу. – Ди, тебе не кажется, что ты слишком жесток? – протянул Алекс, грациозно выскользнув из кресла. – Тебе следует быть более разборчивым в выборе слов, они, знаешь ли, могут ранить... – И я ещё порой упрекаю сына за излишнюю пафосность! – вздохнул дедушка Ди. – Он весь пошёл в тебя, Алекс. – Господин Алекс? Господин Алекс – мой отец? – папа Ди принялся судорожно обмахиваться салфеткой. – И все эти годы вы даже не намекнули мне! Определённо, это новое объявление удивило не только папу Ди. Веска сидел с отвисшей челюстью. Младший Ди ахнул и в волнении схватил Тайзу за руку, чем тот не преминул воспользоваться, стиснув тонкие пальцы. Сам Тайзу тоже был потрясён, больше, правда, не личностью родителя папы Ди, а тем фактом, что, по-видимому, размножение в семействе Ди велось исключительно по мужской линии, что сулило весьма приятные перспективы. – Мы скрывали правду из-за моего происхождения, Ди, – Алекс печально склонил голову. – Ведь для ками нет большей драмы, чем связать свою судьбу с вампиром. А быть сыном вампира, наверно, и вовсе ужасно... Мне всегда претила ложь, но я не осмеливался настаивать на своих правах, чтобы не причинить тебе огорчений. – О, право же! – голос папы Ди дрогнул. – Неужели вы думаете, что для меня подобные пустяки могут иметь значение? Я всегда, всегда испытывал к вам самые добрые чувства. – Правда? – Алекс сделал несколько шагов вперёд. – И тебя совершенно не смущает моя натура? – Никоим образом! – ответил папа Ди, вставая. – Напротив, мне невероятно лестно знать, что в жилах моих предков текла особая кровь! – Можно было не сомневаться в его извращённом вкусе, – пробормотал дедушка Ди, не сводя однако взгляда со своего сына и его второго отца, которые от избытка чувств бросились друг другу в объятия. – Что же тогда говорить о вашем вкусе, папаша? – хмыкнул Хоуэлл. – Это ведь вы живёте с вампиром столько лет. – По-крайней мере, не с представителем жалкого людского рода, – поджал губы дедушка Ди. Веска только расхохотался. – Значит, господин Алекс тоже мой дед? – воскликнул Граф Ди. – Как интересно! – О, юный Ди! – проговорил Алекс, раскрывая объятия и ему. – Мог ли ты подумать, качаясь в детстве у меня на коленях, что нас связывают родственные узы? – Нет, должен признаться, мне это и в голову не приходило, – ответил Ди, обнимая нового дедушку. – Невероятно! За один вечер у меня внезапно появилось столько новых родственников! – Я был бы счастлив предложить вам ещё одного, Ди, – выпалил Тайзу, решившись в этот полный сюрпризов вечер надеяться на свою счастливую звезду и идти до конца. Свершившиеся события предоставили Тайзу возможность надеяться на выполнение его самых сокровенных желаний. Откровенность Графа и его готовность включить Тайзу в число своих ближайших и дорогих людей доказывали несомненную склонность к нему. Сейчас Тайзу был почти уверен, что Ди неравнодушен к нему и согласится стать спутником его жизни. А некоторые изумительные особенности рода ками позволяли Тайзу не беспокоиться насчёт нового наследника империи, так что самое большое препятствие теперь не стояло на пути его счастья. – О чём вы говорите, Лау? – обернулся к нему Граф. – Я люблю вас, Ди! Люблю уже давно, преданно и страстно! – пылко воскликнул он, становясь на колени. – И, если вы позволите, я осмелюсь просить вашей руки у вас и всей вашей почтенной семьи! – О, Лау... – выдохнул Ди. – Наконец-то вы решились! Я уже почти потерял надежду... – Вы согласны, Ди?! – Конечно, Лау! – горячо воскликнул разрумянившийся Граф. – Если только мои папы и дедушки не станут возражать... Папы и дедушки не возражали. И вскоре Тайзу послал в кондитерскую на третьем этаже за лучшими произведениями кулинарного искусства, оранжадом, мороженым и бутылкой кьянти, чтобы наилучшим образом отпраздновать помолвку. И все присутствующие были весьма довольны. Алекс надеялся, что, возможно, в третьем поколении его кровь всё же возьмёт своё и на свет появится здоровый маленький вампирчик. Дедушка Ди был доволен тем, что в отличие от невоспитанного мужлана, к тому же, иностранца, с которым связался его непутёвый сын, Лау Ю Фэй был в высшей степени достойным и приличным молодым китайцем. Веска просто радовался тому, что его сын обрёл своё счастье без долгих мучений, которые выпали в своё время на его долю. Папа Ди подсчитывал в уме, какую долю миллионных доходов торгового центра ему удастся выманить у зятя на осуществление новых важных опытов. Тайзу витал на седьмом небе, обретя и любимого человека, вернее, ками и мечту на полную семью с обещанием наследника. А Граф Ди... Граф Ди был просто счастлив. Февраль 2007.