Точно?

Где-то час ночи. Плюс-минус полчаса, но это не суть. В домике было тихо. Что естественно для такого времени, но что-то было необычным. Хотя… в целом-то всё было как раз как всегда. Мне опять не спалось, а вожатая пыталась не обращать внимания на то, что пионер в очередной раз за смену невольно не даёт ей нормально поспать. Конечно, можно было бы отчитать его, но зачем отрываться от подушки — тогда уж, даже уложив меня спать, вожатая не уснёт. А так есть шанс вновь уснуть, пока он гуляет. Да, Ольга Дмитриевна уже смирилась с этим «феноменом», так что старалась не обращать внимания. В том были и плюсы — она может сверить часы со мной, поскольку я всегда решался встать примерно к полуночи или в первом часу. Но вот толку от того? Да, сомнительное дело… Однако желания портить себе даже подобие сна окончательно у вожатой не было ни малейшего желания — это я знал точно. Потому я, стараясь не шуметь, вышел на улицу, чтобы полежать на шезлонге и посмотреть на небо. Или пройтись по лагерю. Но сегодня слишком много работы было, так что ходить не имелось желания, а вот полежать на свежем воздухе казалось заманчивой идеей. Так и пролежав с полчаса на шезлонге, я уснул, сам того не заметив. Утомился, вот и сморило стрекотанием кузнечиков. — Сэм? — послышался сквозь сон приятный голос. В ту же секунду я отчётливо ощутил, как на край моего ложа кто-то сел. Я открыл глаза, — Ой, я тебя разбудила? ~Мда, разбудила. О чём же она хотела поговорить? ~ С этими мыслями я протёр глаза и сказал: — Доброй ночи, Сэмми. Ты говорила, что нам нужно поговорить. Может, сейчас и поговорим? Только сейчас ко мне вернулась чёткость зрения, и я заметил, что в лунном свете, да ещё и в своём платье с пьесы она выглядит очень… красиво. Да, красиво. Сногсшибательно прекрасно… Однако одно портило картину: она была грустной. От вида её печального лица у меня чуть сдавило горло. — Что-то случилось? — спросил я, садясь, чтобы мои глаза были на уровне её. — На самом деле нет… и да… я не знаю, как сказать. — Расскажешь? — она посмотрела на меня. Даже в сумерках я мог различить её волнение и что-то ещё. Страх? Нет, не совсем, но что-то близкое. — Ты… не будешь смеяться? — притихшим голосом спросила Саманта. — Как я могу смеяться над тем, что вызывает у тебя беспокойство? — искренне недоумевал я. Похоже, она приняла это как «нет», поскольку отвернулась и сделала медленный и глубокий вдох, успокаиваясь. — Ну… прости, я забыла, о чём хотела поговорить днём, — она виновато потупилась, — но это и не важно, наверное… но… — она сделала продолжительную паузу, словно подбирая слова. — Тебе снятся сны, которые ты хочешь забыть, но одновременно и хочется понять, что же там было? — Ну, как бы сказать… кошмары бывают. Но они по большей части забываются уже к обеду. — Нет, не совсем кошмары… — так, а вот это интересно. Что же такое ей приснилось? — Я не знаю, что это. Вроде и сон, и кошмар, но… всё как в реальности, однако… я ничего не вижу. Говорю, двигаюсь, слышу как в реальности, но всё черно. Только звуки и ощущения. — Нет, не было подобного, но что же тебе приснилось? — Сэм, — немного недовольно ответила Саманта, но тут же вернула прежнее настроение в голос. — Ну… я слышу папу, слышу шум двигателей самолёта, шторм. Мы с папой обсуждаем какой-то фильм, Японию, планы на ближайшее время, а… потом… потом я слышу скрежет металла и чувствую удар. Очень сильный удар. Потом я проснулась. — А что конкретно тебя беспокоит? — Я не знаю. Правда не знаю. Мне просто очень страшно… кажется, это что-то значит, но что? ~Вспомнил!!! Она… та Саманта погибла в авиакатастрофе! Может, это она видит? Ну, не видит — слышит. Может, она не должна была это знать, а теперь, когда знает, и видит этот сон? ~ — Ну что он может значить? По-моему, не стоит уделять ему так много внимания. Это ведь не по-настоящему, — больше ничего я не придумал сказать. И тут я пожалел, что сказал это. Саманта встала и посмотрела на меня слезливыми глазами, причём посмотрела так, будто я её сейчас оскорбил. Мне стало неловко. Саманта тем временем явно металась между тем, чтобы убежать и дать мне моральную — а может, и реальную — пощёчину. Я быстро вскочил и взял её за руку, словно боялся, что она убежит. — Прости, я, наверное, что-то не то сказал… просто не подумал, что тебя это так заденет. Но всё-таки, тебе нечего бояться, пока я рядом. Я не позволю случиться чему-то плохому, обещаю. — Точно? — Чтоб мне сквозь землю провалиться, если я вру. — Сэм… знаешь… меня мучает ещё одна вещь… — тихо произнесла она. — Какая? — спросил я. — Ты ведь не оставишь меня? — ответить она мне не дала, сразу же продолжив говорить. — Мне скоро улетать, а я не могу взять тебя с собой, как бы мне ни хотелось. Я боюсь, что больше никогда тебя не увижу… а я так не хочу… — в уголках её глаз блеснули слёзы. — Я не знаю ничего о том, что будет с нами дальше, но я не хо-… Я прервал этот поток слов крепкими объятиями. Саманта на мгновение замерла, но потом обхватила меня в ответ и с силой прижалась, мелко дрожа. Она плакала. И улыбалась. Точно поняла, что я хотел этим сказать. Но на всякий случай я всё же заговорил: — Нет, глупышка, я тебя не оставлю. Да, мы не можем быть вместе долго, но даже так ничто не мешает нам писать друг другу. Даже если и не получится поддерживать контакт, знай, я всегда буду рядом, — я положил руку ей на сердце, — вот здесь. А оттуда меня сможешь выгнать только ты. Она притихла, слушая мои слова, а потом, секунду помолчав, сильнее прижалась ко мне и уткнулась в плечо, плача. Я лишь поглаживал её по голове и покачивался вместе с ней. Вскоре она успокоилась и теперь просто обнимала меня. Когда она стала мне так красива и мила? Когда успел я, позабыв про всё, стать близким ей? Когда, в конце концов, мне сталось так зависеть от неё, а ей в ответ зависеть от меня? Ответ держать на все вопросы эти я не мог, да и не хотел никак. Просто потому что нет мне смысла отвечать, когда и так понятно всё. Казалось, нет на свете мне дороже ничего. Я это знал, а показать ей я уж точно мог, даже не нарушив этикета. Хотя, признаться честно, очень мне хотелось сие действа — стоя среди ночи целовать и целовать её, пока все силы не уйдут на это — но я не мог себе позволить. Но что это? Вот она сама встаёт поближе, мнётся, нервно дышит, а потом рывком целует меня… в губы. Это всё на короткое время вывело меня из равновесия, а дальше я провалился в ощущение мягких и солоноватых губ. На всё то время я выпал из этого мира. — Теперь всё хорошо. Тебе не о чем волноваться, от этого ничего не изменится. Просто живи и не бойся будущего, не разворачивайся назад. Ты можешь черпать силы из прошлого, но не нужно отдавать туда их, иначе ты так и останешься на месте. Пообещай мне, что, даже если я в один момент исчезну, ты не станешь разворачиваться, а продолжишь идти дальше. — Хорошо. Мы ещё постояли так пару секунд, затем устроились на шезлонге. Смотреть на небо в компании было интереснее, тем более когда эта компания — девушка. А ещё когда она засыпает прямо на твоём плече фактически под окнами вожатой, которая в землю тебя закопает за такую сцену. Но мне было всё равно на это. Не всё равно мне было на то, что становилось холоднее, и Сэмми начала жаться ко мне и мелко дрожать. Хотя мне это доставляло определённое удовольствие, я всё же решился прервать это всё и отнести Саманту в её в домик. Не хватало ещё, чтобы она заболела… С некоторым трудом, но я открыл дверь домика и занёс хозяйку внутрь. Положив её на кровать и укрыв одеялом, я погладил её по волосам и отправился к своей кровати. Однако ж не уснул до самого утра. Однако я каким-то образом выспался, так что вожатая ничего особо не заметила.