Я сделаю, что хочешь, но не точно...

Мэл уже взвывал от мучительных и томительных действий Ника, а рукой начал медленно и ещё более мучительней надрачивать парню, припадая к губам. Далее, две мощных руки раздвинули бледные ноги, подвигая таз к себе ближе. Алексеев смочил средний палец в слюне и начал медленно вводить его в черноволосого, покусывая твёрдые соски. Костя уже был вне себя от удовольствия, он умолял, чтобы кудрявый вошёл в него членом или хотя бы двумя пальцами, но тот был непреклонен и продолжал продвигаться одним пальцем дальше, задевая простату и слыша сладкий стон Бочарова, который разлился по комнате. Вдруг, Ник остановился, вынул палец и отстранился от сосков. — Костя, будешь мне помогать, двигая тазом? — Если шо, я арабка. — Паршивец ты, Костя. По ягодице Мэла прошёлся шлепок, не сильный, но и его достаточно, чтобы с его губ начал срываться стон. Алексеев усмехнулся. Он провёл по своему стояку, размазывая естественную смазку, которой хоть отбавляй, и начал моститься возле ануса Бочарова, целуя бледную шею. Ник проник сначала головкой, слыша очередной протяжный стон и чувствуя, как колечко мышц сжимается от ощущений заполненности. Кудрявый не медля вошёл на половину, хватая Костю за член и делая очередной шлепок. Далее певец вошёл до самого основания, задевая простату. — Ммх!.. Ник… ит… Сильнее, пож… А! Луста!.. Алексеев начал делать сначала медленные, а дальше и быстрые фрикции, каждый раз ускоряя их. В воздухе витал запах секса, а с уст Бочарова всё срывались и срывались стоны. Последние две фрикции и Никита, громко выдохнув, кончил в Костю, продолжая ему надрачивать. Вслед за ним кончает и Мэл, схватив простынь и закатив глаза с прерывистым, но мелодичным стоном. Алексеев упал рядом и восстанавливал дыхание. Мэл, как последняя сучка, хотел больше, глубже, необычнее, поэтому он кое-что придумал. — Ник, а что если я… Ну… Сядешь на меня? — Оу, малыш, какой ты смелый, только учти, что меня с начала надо немного растянуть… Алексеев перекинул через Бочарова одну ногу и потянулся за поцелуем, трогая парня за грудь, проводя руками ниже. Далее он отстранился с характерным причмокиванием и взял в рот два пальца Кости, чтобы тому было проще его растянуть. Мэл прошел рукой по бедру, останавливаясь на узкой дыроче любимого. Сначала в ход пошёл один палец, который вошёл на две фаланги, а дальше внутри Алексеева блуждало уже два, которые раздвигались в стороны подобно ножницам. От таких приятных ощущений парень стонал, кусая губы, а Бочаров другой рукой обхватил его член и придавливал большим пальцем головку. В миг черноволосый вытащил с Ника пальцы, из-за чего его заполнила пустота, но вдруг он почувствовал набухшую головку, которая скользила дальше. Кудрявый вцепился в простынь мёртвой хваткой и громко стонал, проговаривая имя Кости или громко восклицая «да!», когда Бочаров бился об простату, фрикции были неимоверно быстрыми и горячими. Они оба уже были на пределе и чувствовали, что вот-вот кончат. Так и случилось: Мэл излился в Алексеева, шлёпнув его по попе, а Ник кончил почти сразу на живот парня, ложась на него сверху ещё с членом в заднице. — Ты потрясающий, Мэл…