Чёрный Кардинал, или Кот дьявола

Сидя у окна в прокуренной душной комнате, я точно как и тогда смотрю в окно, проклиная Господа Бога. А ведь ещё вчера я и представить себе не мог, что упаду в яму с дёгтем, где легче будет застрелиться, чем выбраться из неё. За дверью что-то скребётся. Это он. Я, здоровый тридцатилетний (ну почти, мне двадцать семь) мужик испуганно заползаю под кровать, надеясь, что если он и выломает дверь, то, возможно, не заметит меня. Ох… вы же ничего не знаете, верно? Ну что же… я не против начать с начала… В ту ночь шёл сильный дождь, чёртовы мыши перепуганно носились под полами дома, грызя старые газеты, которыми у меня в качестве линолеума был застелен весь пол, и рассохшуюся древесину. Я долго не мог заснуть, потому что не привык оставаться один. До этого момента мне целый месяц приходилось делить кровать с Беатрис, жар её тела всегда согревал меня в холодные промозглые ночи, после которых так непривычно спать одному. Я всегда любил животных. Мне нравилось заботиться о них, подкармливать, с улыбкой смотря в эти доверчивые благодарные глаза, молящие о помощи. А ведь они не виноваты в том, что их выбросили. Просто так. Потому что надоели, или наигрались, как с новой куклой, и, не раздумывая, отправили пылиться на полку до лучших времен. К моему дому зачастую прибивались бездомные кошки, собаки и даже дикие зайцы, поэтому, вернувшись домой с работы, я нисколько не удивился, увидев развалившегося на крыльце крупного кота. Чёрный мех, огромные зелёные глазища, и, самое удивительно, завидев меня, он не пошёл навстречу, чтобы выпросить остатки ланча, а наоборот, трусливо убежал. Обычно всё происходит совсем иначе. Домашние кошки всегда ластятся к людям, особенно когда голодные, но этот засранец, похоже, не хочет есть. Возможно, он даже не домашний, а дикий, и это многое объясняет. По крайне мере, его боязнь людей. А впрочем, чему тут удивляться? Ведь кошки, как и люди, все разные, возможно, у него сегодня было просто плохое настроение, а я тут стою и выдумываю не пойми что. Тогда я сошёл на мысли, что у этого кота есть хозяин, но миску с молоком под дверью на всякий случай оставил и ушёл спать. На утро миска была пуста, и готов поклясться, я видел прошмыгнувшую в кустах кошачью тень. Вернувшись с работы позже обычного в связи с тем, что было много заказов, а работал я официантом в небольшом кафетерии, я заметил всё того же чёрного кота, и на сей раз он не убежал, а осудительно посмотрел на меня, возмущённо мяукнув, как бы говоря: «Ты опоздал. И где моя миска молока?» Подарив этому нахалу тёплую улыбку, я, естественно, вынес голодному котику покушать и лёг спать. А что? Вы даже представить себе не можете, как эта чёртова работа выматывает. Проснувшись, я обнаружил этого чёрного засранца, пригревшегося у себя под бочком. Разумеется, я был немного удивлён, поскольку не имел даже самого малейшего понятия, как он умудрился забраться в мой дом, но прогонять его не стал. Одевшись и обувшись, я снова отправился на работу. Кот увязался за мной, но потерялся где-то по дороге. Кто бы мог подумать, что этот, казалось бы, самый обычный серый день станет одним из худших в моей жизни. — Уволен, — сказал мне босс. После услышанного я, естественно, расстроился, но когда узнал, что уволили всех, даже поваров, то настроение немного улучшилось. Оказывается, босс продал кафе, и теперь на его месте будет стоять аптека. Да уж… Я ведь работаю здесь ещё со школьной скамьи, точнее, работал. Теперь уже всё. Благодаря щедрым чаевым я сумел отложить на чёрный день небольшую сумму, до нахождения новой работы должно хватить. Вот только… Я не знаю, что мне делать с котом. Я не могу завести питомца, так как буквально живу на работе. Да и эта прогнившая лачуга, доставшаяся мне по наследству от покойной бабушки, — не самое подходящее место для животных. Ладно-ладно, вы меня раскусили, это просто бессовестные отговорки! Но мне правда некогда за ним ухаживать. Нет, ну, сейчас-то время есть, а вот в будущем его точно не будет. Взяв Кардинала (я, кажется, придумал ему имя) на руки, я решил отнести его другу. Он давно хотел завести себе какую-нибудь животинку, но жена была против, и… бинго! Он уже месяц как в разводе, так что надо попытать счастье. И котику будет хорошо, и мне на душе спокойно. Так я и сделал. В смысле, отнёс моего любимого засранца Франциску. Он немного поворчал, но кота всё же принял в своё холостяцкое гнёздышко. За час до подъёма я проснулся от грохота, будто что-то разбилось. Ну точно разбилось, этот засранец разбил цветочный горшок. Не скажу, что был удивлён, увидев это блохастое нечто снова в своем доме, он ведь привык ко мне и, похоже, уже успел привязаться. Покормив кота, потом позавтракав, я решил вспомнить старые-добрые школьные годы и взял в руки гитару. Да уж… Первые аккорды были просто ужасны! Но дальше стало лучше, даже Кардинал, заинтересовавшись музыкой, подполз ближе ко мне и, прикрыв глаза в наслаждении, стал вслушиваться в моё незамысловатое бренчание, забавно подёргивая ушками. Не проиграв и пяти минут, я порезался о струны. Не знал, что и такое возможно. У гитары лопнуло сразу две струны. Это плохой знак. Я был страшно суеверным, поэтому, посадив Кардинала в корзинку, я безоговорочно решил вернуть теперь уже чужого кота хозяину. Сегодня с самого утра шёл дождь, так что мне пришлось прикрыть корзинку платком, чтобы ценный груз не пострадал, а то Франциск мне потом устроит. Увидев у подъезда несколько машин скорой помощи, я испугался, сердцем почувствовав, что с Франциском что-то случилось. И надо заметить, чутьё меня не подвело. Ох, уж лучше бы оно ошибалось… Как выяснилось, Франциск в пьяном угаре сиганул в окно. И если кому интересно, жил он на четвёртом этаже. Разбился насмерть. Не уверен, что это нормально, но сейчас меня волнует лишь одно: что теперь делать с котиком, а не похороны друга, на которые меня так и не пустили. Жена Франциска и вправду оказалась той ещё стервой. Ну и ладно! Потом как-нибудь на могилку схожу. Мы с Франциском хоть и выросли вместе, но были не так близки, как хотелось бы. У него свои увлечения, у меня свои, так и жили, пока могильная плита не разлучила нас. Сначала работа, потом цветочный горшок и наконец смерть Франциска… Мне кажется, или этот котик и правда притягивает к себе неприятности? Но я его всё равно не брошу! Если не забыли, я люблю животных, а это всё просто совпадение. Наверное. Ох-ох, как невовремя! Сегодня ко мне пришло моё чудо. Беатрис. Я как мальчишка ещё со школьной скамьи был слепо влюблен в неё, но… Она вышла замуж за какого-то занудного и, как принято, богатого немца. Эх! Она на четыре года старше меня, но, несмотря на это, мы очень хорошо ладим. У неё сложный характер, но добрая душа. Судя по лицу и бутылке томатного сока в правой руке, она пришла посочувствовать потере близкого друга. Вот только поговорить по душам нам не удалось. У Беатрис, оказывается, аллергия на кошек. Я даже и не подозревал об этом… В общем, мы попрощались так же быстро, как и встретились. Вот счастье, у меня появилась лишняя бутылка томатного сока. И что мне с ней делать? Я ведь не пью такой сок. На третий день моей счастливой безработный жизни я продолжил искать коту хозяина, заодно интересуясь, нет ли у них какой вакансии для меня. Мой старый знакомый Феличиано, очень добрый, вежливый и вообще солнечный паренёк, хотел взять кота, но потом почему-то передумал. Наверное, из-за сестры. Беатрис ведь часто к нему в гости приезжает. На днях заходил Гилберт, расспрашивал, что там такого стряслось у Франциска, что он решил свести счёты с жизнью, а я… А что я? Что я должен был ему сказать? Я ведь знаю не больше него: Франциск во второй раз развёлся, дочь осталась с матерью, и, если верить слухам, уже успел найти себе очередную кралю, а после… скончался. Мы немного посидели, выпили, вспомнили былое, и Гилберт ушёл. Я предлагал ему остаться, ведь уже довольно поздно, но он настоял на своём. Дальше я почти ничего не помню, разве что… кота. Я уснул с ним в обнимку. Он такой пушистый, мягкий и тёплый… Боже! О чём я только думаю?! Но котик всё равно хороший, только он и заботится обо мне, согревая своим теплом в такие холодные ночи, как эта. Вечером следующего дня до меня опять же дошли слухи, что какого-то белобрысого парня застрелили возле пивного ларька. Ужас! Тут и к гадалке не ходи, и так понятно, о ком речь. На сей раз я сумел пробиться на похороны, и знаете, кого я там встретил? Ни за что не догадаетесь… Беатрис. И она была, разумеется же, не одна, с мужем. Поэтому я побоялся к ней даже подходить. Чувствовал я себя сейчас, мягко говоря, хреново. Ноги ватные, голова будто пенопластом набита, а внутри всё ноет, болит. Всех друзей растерял, один Феличиано остался, хоть мы с ним практически и не общаемся, но всё равно приятно осознавать, что рядом есть кто-то, кому ты можешь в любой момент выплакаться в жилетку. Беатрис вызвалась проводить меня до дома. Не могу сказать, что было дальше, но проснулись мы в одной постели. Снова она за своё! Если я тебе не нужен, Беатрис, тогда зачем ты мучаешь меня? Я ведь тоже живой человек, который хочет банально завести семью, родить детей и встретить старость, качая на руках внуков. Я никогда её не понимал, но всегда старался делать то, что она хочет. Однако сейчас явно не тот случай, у меня уже второй друг трагически скончался… Правильно говорят, что смерть не приходит одна. Пока Беатрис сладко сопела в моё плечо, у меня было время подумать, и знаете, что? Я решился. Я наконец-то решился на серьёзный разговор. Вот пускай теперь выбирает: либо я, либо тот мудак, который муж. Но Беатрис опередила меня с мыслями и за завтраком завела разговор первой. Она сказала, что больше не приедет и что ребёнок, которого она уже второй месяц вынашивает под сердцем, как и двое других, скорее всего, от меня, поскольку Людвиг очень редко появляется дома, да и проблемы у него по части этого, но при этом дети все рождаются здоровенькие и тёмненькие, а ведь Людвиг у нас блондин с голубыми глазами. Конечно, Беатрис его дурит, ссылаясь на свои гены, она ведь у нас зеленоглазая шатенка, прямо как я. Вот только в живую я их потомства ни разу не видел, даже сказать по этому поводу нечего. Однако сказать, что я был в шоке, — это ничего не сказать. Я был опустошён и загнан в угол. Разрушать чужую счастливую семью мне не хотелось даже ради шанса видеться с детьми и принимать хоть какое-то участие в их воспитании. К тому же подобная новость в первую очередь травмирует детей, а потом уже, если Людвиг откажется от них и разведётся с супругой, то, возможно, и обрадует. Но Беатрис на это, по-видимому, наплевать. Ей вообще всегда и на всех было наплевать: на меня, на детей, на мужа. Лишь бы самой было хорошо, чёртова эгоистка! Если подумать, у меня было всё, а сейчас нет ничего кроме прогнивший крыши над головой. Я один. А Кардинал… Он не кот, а самый настоящий ангел, изгнанный с небес за непокорность Богу. Вот мы и подошли к тому моменту, с которого начали. Страха больше нет, как и сил сопротивляться. Я вылезаю из-под кровати, теперь уже смотря на вещи под другим углом. Не знаю зачем, но я открываю дверь, впуская кота к себе. Он грациозно проскальзывает внутрь, обнюхивает место, на котором я только что сидел, и ложится рядом. Человек не может быть один, но сейчас нас двое. Нас всегда было двое. Обняв кота, я раздумываю над тем, что же делать дальше. В сказках в тяжелые моменты подобно этому должно случится какое-то чудо, но его нет. Я всё жду и жду, деньги уже заканчиваются, работу найти никак не получается, и тут я решаюсь на отчаянный шаг. Продаю дом, украшения, всё, что только есть, и уезжаю подальше от этого проклятого места. Кота беру с собой, куда ж я теперь без него. Купив себе крохотную лачугу в захолустье, я опять выдвигаюсь на поиск работы, и моё чудо, кажется, случается. Я встретил хорошего человека, и первое, что он у меня спросил, — это: — Машину водить умеешь? Я неуверенно киваю. — Беру тебя водителем. Права на вождения у меня и правда были, а вот машины никогда не было, но несмотря на это, водить я всё-таки не разучился. Руки всё помнят, где руль, а где поворотник, а ноги в свою очередь — педали газа и тормоза. С работой на новом месте у меня наладилось, и лачугу свою я отремонтировал, не гостиничный номер, конечно, но жить можно. А вот по делам сердечным… После такого, не побоюсь этого слова, предательства Беатрис я, наверное, больше никогда не смогу доверять людям так, как прежде. Но знаете, мне и без этого неплохо живётся. Иван Васильевич хороший человек, хоть и большой любитель выпить. И вот я сажусь в машину, на заднем сидении сидит Иван Васильевич. Эта поездка будет последней для нас обоих. Справа от меня на свободном сидения сидит Кардинал и довольно щурится от бьющих в глаза солнечных лучей, этот кот и правда проклят. Знаете, в последний раз увидев ослепляющий свет фар вылетевшего на встречку КАМАЗа, мне даже захотелось переименовать его в ангела смерти. А знаете, глупо винить животное в собственных неудачах, это же не он прыгал ко мне в постель, чтобы забеременеть и таким образом осчастливить свой брак, это не он выбросил Франциска из окна и прирезал Гилберта у пивного ларька, и это явно не он был за рулем того чёртового драндулета. Я сам во всём виноват, а Кардинал… спасибо, что не бросил и был со мной до конца… До самой смерти. Утром по телевизору в новостях расскажут о том, как грузовик смял в лепешку чёрный Лексус, за рулем которого был молодой парень лет двадцати пяти, какое-то животное и мужчина средних лет на заднем сидении.