ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Худой большеглазый мальчик лет одиннадцати устало опустился на крыльцо. Солнце только что скрылось за горизонтом, и вечер обещал принести долгожданную прохладу. Он скинул башмаки и положил ноги на траву, вспоминая уходящий день. Сегодня в столице Ламедона Калембэле была ярмарка, и они с Матушкой Альмариан ходили за покупками. Дорога в Калембэл занимала несколько часов, и, проведя полдня на ногах, Эарнил (так звали мальчика) очень устал. Правда, Матушка купила ему изумительный подарок — большую карту Гондора. Красивая, нарисованная разноцветными чернилами карта была его давней мечтой. Хозяин книжной лавки еще несколько месяцев назад привез ее из Минас-Тирит. Они с Матушкой сразу заметили карту, и она собралась было купить ее, но хозяин запросил слишком высокую цену. Женщина даже пробовала торговаться, что делала редко. Но хозяин заявил, что привез карту в такую даль из Столицы и не намерен уступать ни монеты, так что им пришлось уйти ни с чем. Но каждый раз, оказываясь в городе, Эарнил бежал в лавку посмотреть, не купили ли карту. И каждый раз с облегчением находил ее на прежнем месте. Однако упрашивать Матушку купить столь дорогую вещь ему было неловко. Наконец, Альмариан сжалилась над ним и купила ее. Несколько часов он нес тяжелый сверток, мечтая, наконец, как следует изучить карту. Эарнил был любознателен и очень любил читать, поэтому всякий раз, отправляясь в Калембэл, Матушка покупала ему очередную книгу. Больше всего его интересовала история Гондора, и потому почти все книги о Южном королевстве, попадавшие в местную лавку, становились его добычей. Сейчас мальчик терпеливо ждал трапезу, так как Матушка не позволила разворачивать карту, пока они не поужинают. Да и большой стол у них был всего один — в столовой. Уже почти стемнело, когда Нэрвэн, пожилая служанка, позвала его за стол. Узнав о покупке, она только вздохнула. Жили они очень скромно, и женщине такие траты казались чрезмерными. Наконец, ужин был закончен; Матушка и Нэрвэн зажгли масляные лампы, и карта была торжественно расстелена на столе. Эарнил склонился над ней, читая знакомые из книг названия: Минас-Тирит и Осгилиат, Итилиен и Эмин-Арнен, Лоссарнах и Долина Рингло, Пеларгир, Белфалас, Дол-Амрот, Пиннат-Гэлин... А над ним ближе к северу, — Ламедон. Он был готов провести над картой всю ночь, но Матушка безжалостно прогнала его спать. Вздохнув, Эарнил подчинился. Альмариан не была его родной матерью. Около одиннадцати лет назад неподалеку от их дома Нэрвэн нашла новорожденного младенца. Малыш был заботливо завернут в красивые пеленки, но никакой записки при нем не было. Альмариан отправилась к Старейшине ближайшего селения, тот расспросил жителей, но никто ничего так и не смог сказать. Откуда возле дороги появился брошенный ребенок — осталось тайной. Альмариан была одинока. Муж ее, один из гондорских капитанов, погиб летом 3018 года Третьей Эпохи, защищая Осгилиат, всего через день после свадьбы. Родители ее умерли, братьев и сестер у нее не было. С позволения Старейшины женщина оставила малыша у себя и растила как родного сына. Эарнил искренне любил Альмариан и был весьма к ней привязан, но тайна появления на свет не давала ему покоя. Кто были его настоящие родители? Почему он оказался лежащим возле дороги недалеко от одного из селений Ламедона? Матушка обмолвилась однажды, что, по ее разумению, Эарнил мог быть ребенком из знатной семьи. Красивые пеленки, в которые он был завернут, были довольно дорогими. Да и вид самого мальчика говорил о том, что вряд ли он был сыном простых людей. Несколько лет назад, расхрабрившись, Эарнил спросил у Матушки, не могли ли его из отчего дома похитить орки. Она возразила ему, что, если орки еще и встречаются в Гондоре, то очень редко и разве что на границе с Мордором — в Итилиене. Спустя некоторое время, прочитав об умбарских Корсарах, мальчик предположил, что его могли украсть пираты. Альмариан ответила, что и это невозможно. Ибо как бы пираты оставили его в далеко лежащем от моря Ламедоне? Кроме того, похищенных людей они обычно продавали в рабство в южных странах. С тех пор Эарнил не заговаривал об этом с Матушкой. Но мысль о том, что родные отец или мать могли бросить его, была для него невыносимой. Засыпая, Эарнил часто размышлял о том, как он оказался в Ламедоне и кто его родители. Живы ли они? Помнят ли они о нем? Хотят ли его найти? Почему они все же оставили его? Вот и сейчас, несмотря на усталость, Эарнил долго не мог заснуть. Может быть, его похитили слуги, чтобы отомстить своим господам?.. Когда он открыл глаза, солнце было уже высоко. "Опять спишь чуть ли не до полудня", — проворчала Нэрвэн. Эарнил встал, умылся и спустился вниз. Матушка Альмариан сидела с рукоделием. Она была довольно искусной мастерицей, по крайней мере для Ламедона, и ее вышивки ценились у местных дам. Мальчик достал карту и расстелил на полу. "Госпожа, — вдруг сказала Нэрвэн, обращаясь к Матушке, — что ты решила?" Альмариан вздохнула. "Эарнил, — позвала она мальчика. Тебе уже почти одиннадцать. Нужно подумать о твоем будущем. Хотя мы и не знаем твоего настоящего происхождения, я уверена, что ты сын капитана... Или даже лорда, — помолчав, сказала она. — Значит, ты должен стать воином. А здесь, в глуши, это невозможно. Я отведу тебя к лорду Ангбору Ламедонскому. Возможно, он согласится взять тебя в свою свиту и сделает из тебя оруженосца, а потом и рыцаря". Эарнил сник. Он был всем сердцем привязан к Матушке, а обучение у лорда Ангбора в Калембэле означало разлуку с ней. Почувствовав, что мальчик огорчен, Матушка обняла его. "Ты не можешь вечно оставаться со мной, — сказала она. — Ведь я не смогу обучить тебя никакому мужскому ремеслу, а в ближайшем селении ты сможешь стать лишь подмастерьем кузнеца. Ты умен и любознателен". Альмариан улыбнулась, но глаза ее были грустными. Она искренне любила Эарнила. *** Прошла не одна неделя, прежде чем Альмариан вновь вернулась к этому разговору и объявила сыну, что на следующий день они отправятся в город, к лорду Ангбору. Утром на рассвете она подняла его, вручила дорожный мешок, и они отправились в столицу Ламедона. Путешествие было невеселым для обоих, и они почти не разговаривали. Наконец, ближе к полудню, показался Калембэл. Небольшой замок лорда Ангбора возвышался на холме. Поднявшись к воротам, Матушка попросила доложить о них. Через четверть часа их позвали и отвели в Главный Зал. Лорд Ангбор, пожилой, довольно величественный человек, сидел на возвышении. Матушка поклонилась, мальчик последовал ее примеру. Властитель Ламедона милостиво кивнул в ответ. "Слушаю тебя, госпожа", — произнес он. Женщина назвала свое имя и начала рассказывать историю Эарнила. Поначалу он слушал ее довольно рассеянно но потом заинтересовался рассказом. — Вы считаете, этот мальчик может быть сыном знатных родителей? А не было ли с ребенком какого-нибудь украшения? Медальона, например? — Нет, совсем ничего, — ответила Альмариан. — Я понимаю, почему вы так подумали, — задумчиво произнес он и покачал головой, — но я никогда не слышал, чтобы в каком-либо из знатных семейств Гондора был похищен ребенок. Конечно, я уже нечасто бываю в Столице, и многие вести не доходят до Ламедона, но, мне кажется, такое происшествие не могло остаться незамеченным... Об этом бы много говорили. Матушка молчала. — Если этот ребенок действительно из знатной семьи, то, скорее всего, он незаконнорожденный, — продолжал властитель Ламедона, внимательно рассматривая мальчика. Эарнил смутился. — И его родители, не желая позора, отправили его подальше, в Ламедон. Вряд ли они заинтересованы в нем. Матушка вновь промолчала. — Ну, что ж, я могу взять его в пажи, — наконец произнес он. Альмариан поклонилась и поблагодарила лорда Ангбора. Расстроенный Эарнил поклонился следом. "Позови капитана Беора", — приказал Ангбор слуге. Через несколько минут в Зал вошел высокий, широкоплечий мужчина средних лет. "Я беру этого мальчика, Эарнила, пажом, — произнес властитель Ламедона. — Устрой его и познакомь с остальными". Эарнил посмотрел на Матушку. Альмариан обняла и поцеловала его. "Я буду навещать тебя", — пообещала она. Эарнил, с трудом сдерживая слезы, побрел за Беором. "У лорда Ангбора уже есть три пажа, — объявил Эарнилу Беор. — Ты будешь четвертым". Они вышли во внутренний двор замка, где трое мальчишек играли набитым тряпьем кожаным мячом. "Дамрод, Ворондил, Финрод", — позвал он. Мальчишки бросили игру и с поклоном подошли к капитану. "Это новый паж лорда Ангбора, — объявил Беор. — Покажите ему замок и расскажите о наших порядках. Жить он будет с тобой, Финрод". Капитан развернулся и покинул двор. — Тебя как зовут? — поинтересовался долговязый мальчишка лет четырнадцати. — Эарнил. — Тебе три года, что ли? — фыркнул мальчишка. — Нужно отвечать: "Эарнил, сын такого-то". Представься по-человечески. — Но я не знаю, — смутился Эарнил. — Чего не знаешь? Как отца зовут, не знаешь? Ты что, дурачок? Остальные мальчишки захохотали. — Я не знаю, кто мой отец. Я подкидыш, — наконец признался Эарнил. — Подкидыш, значит. Раз подкидыш — значит незаконнорожденный, — важно заявил мальчишка. — А знаешь, как иначе называется незаконнорожденный? — поинтересовался он. — Не знаю... Как? — Ублюдок, — радостно пояснил Дамрод, снова расхохотавшись. — Ой, да он сейчас разревется, — заметил другой мальчишка (вероятно, Ворондил). — Ладно, живи. Мы разрешаем, — милостиво изрек Дамрод. — Эарнил... Остаток дня пролетел довольно быстро. Новичка провели по Замку и показали трапезную, оружейную, помещение для занятий, маленькие комнатки пажей. Познакомили с учителем фехтования Тургоном и учителем Диором, который занимался с пажами чистописанием и арифметикой. За трапезой он был представлен супруге лорда Ангбора леди Фаниэль — высокой, уже немолодой крупной даме — и его наследнику, лорду Элендуру. Наконец Эарнил оказался в небольшой комнатке, которую ему предстояло делить с тринадцатилетним Финродом. Добравшись до постели, утомленный и расстроенный, он быстро заснул. Начались новые будни. Мальчиков поднимали на заре, обливали холодной водой, затем кормили завтраком. После трапезы начинались занятия. В первый день Тургон с сомнением посмотрел на Эарнила. "Ну и тощ же ты, братец, — заявил он. — Какой из тебя воин? С такой-то тонкой костью... — Он взял мальчика за запястье. — Разве что лучник... Ладно, посмотрим". Как и ожидалось, фехтование пошло у Эарнила не слишком хорошо, хотя он очень старался. Финрод и, особенно, Дамрод были старше и крупнее его, поэтому часто уроки владения мечом заканчивались для новоиспеченного пажа болезненными синяками и ушибами. Крепкие мальчишки легко справлялись с хрупким Эарнилом, и никакие тщательно заученные приемы не помогали их сдержать. За фехтованием следовали уроки чистописания и арифметики. Здесь умный мальчик отдыхал, но скучал. Читать, писать и считать его научила Матушка, и он легко справлялся с несложными заданиями учителя Диора. Остальные же мальчишки тяготились этими занятиями, хотя Диор, в свою очередь, не слишком утруждал их. После обеда в большой Трапезной с лордом Ангбором и его домочадцами начинались уроки верховой езды. Вечером, перед ужином, капитан Беор рассказывал, как должно вести себя будущему воину, а также охотно вспоминал свою молодость, пришедшуюся на конец Войны с Сауроном. После ужина у Эарнила обычно уже не оставалось никаких сил, кроме как добрести до постели. Засыпая, он с тоской вспоминал Матушку, ее маленький, но уютный дом на склоне холма, небольшой садик и зеленую лужайку, спускавшуюся к речке. Примерно раз в семь дней Альмариан приходила навестить его. Эарнил бросался к Матушке и каждый раз, особенно в первые недели, ему хотелось попросить ее забрать его домой, но он не смел ее расстроить — и отважно лгал, что у него все в порядке. А когда, ближе к вечеру, она уходила, тихо плакал, спрятавшись от посторонних взоров. Через несколько месяцев Эарнил постепенно привык к жизни в калембэлском замке, но от этого она не стала менее тоскливой. И даже скупые похвалы учителя Тургона, отмечавшего некоторые успехи нового пажа в воинском деле, не слишком его радовали. Чтение стало его единственной отрадой, не считая встреч с Матушкой. Однажды, когда лорд Ангбор был в исключительно добродушном настроении, Эарнил, собравшись с духом, спросил у милорда разрешения пользоваться библиотекой. Ангбор удивился, но позволил. И Эарнил проводил там каждую свободную минуту. Самыми же радостными днями были дни, когда его отпускали домой. Случалось это нечасто, но примерно один раз в месяц, после обеда, пройдя около девяти миль, он, наконец, оказывался на пороге Матушкиного дома. Они ужинали, а потом, обнявшись, подолгу сидели вместе и смотрели на закат, пока уставший от неблизкой дороги Эарнил не начинал дремать. Но уже к ужину следующего дня ему надлежало возвращаться в замок. Альмариан видела, что мальчик стал бледным и грустным, но забрать домой не решалась. Женщина твердо решила, что он должен стать воином, и не видела иных путей для этого. (C) 2019 murzwin