ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть первая. ЭАРНИЛ

Через несколько дней, когда Эарнил спустился в Фонтанный двор, к нему подбежала пожилая женщина. Он с удивлением узнал даму, обычно сопровождавшую Эрендис на прогулках. «Господин капитан, моей госпоже плохо!» Он бросился за Гильмит. Девушка полулежала на скамье. — Я позову лекаря! — воскликнул юноша. — Пока он придет!.. — возразила женщина. — Я могу отнести ее во Врачебные Дома… Если Вы позволите, конечно — сказал он. Гильмит кивнула. Эарнил бережно взял Эрендис на руки и быстро, но аккуратно понес к выходу из Цитадели. Няня поспешила за ним. Сердце юноши бешено колотилось. Она лежала у него на руках!... Ее голова была у него на плече. «Нет, я не должен об этом думать, ей же плохо…» Он стремительно подошел к входу во Врачебные дома. Гильмит следовала за ним. Оказавшись внутри, он замер в нерешительности. Вышла женщина, выслушала краткий рассказ Гильмит и отвела их в одну из лучших комнат, после чего ушла за лекарем. Няня начала готовить постель. Эарнил все еще держал девушку на руках. Слегка наклонившись, он ощутил аромат ее волос. «Держи себя в руках!» — приказал он себе. — Кладите ее, — повернулась к нему Гильмит. Эарнил опустил девушку на постель. — Благодарю Вас, — с достоинством произнесла женщина и внимательно посмотрела на Эарнила. — Был рад помочь Вам, госпожа, — вежливо ответил юноша. — Надеюсь, леди Эрендис скоро поправится. Он поклонился и оставил комнату. — Ушел? — тихо спросила Эрендис. — Ушел, маленькая разбойница, — ответила ей няня. Девушка мечтательно улыбнулась. — Ты лучше подумай о том, что к тебе сейчас придет лекарь… Что ты ему скажешь?.. — Пусть приходит… — в глазах девушки играли озорные искорки. Расстроенная Гильмит еще раз убедилась, что Эрендис была хорошей актрисой. Стоило появиться лекарю, как ее госпожа стала слаба и печальна. Пожилой врач осмотрел ее и посоветовал девушке остаться у них и день-два провести в постели. — Видишь, к чему привело твое баловство… — проворчала няня. — Вместо того, чтобы блистать во Дворце, тебе придется два дня сидеть здесь в одиночестве… — сказала Гильмит, снимая с Эрендис платье. — Вот и хорошо. Мне они все надоели… Отдохну от них, — ответила девушка. — Здесь не так уж и плохо… — Ну, если тебе не скучно здесь… — няня начала аккуратно вынимать шпильки из ее головы, освобождая волосы. — Мне не будет скучно. Завтра ты пойдешь к капитану Эарнилу и скажешь ему, что я хочу его поблагодарить, — улыбнулась Эрендис, укладываясь в постель. — И не проси! — ответила женщина. — Нянюшка?.. — Нет! — Ну, нянюшка… После окончания очередного заседания Совета лорду Минастану сообщили о недомогании дочери, и он немедленно отправился во Врачебные дома. Там, откинувшись на подушки, его ждала нежная и грустная Эрендис. Выслушав лекаря о том, что ей лучше пока остаться на попечении врачей, он заметно расстроился. — Как жаль, что ты занемогла… — произнес он. — О тебе спрашивали даже Король с Королевой. Им будет не хватать тебя сегодня вечером… Эрендис промолчала. — Тебе нужно что-нибудь? — продолжил отец. — Нет, батюшка, — ответила девушка, — лекари очень внимательны ко мне. Наконец, лорд Минастан поцеловал дочь и, пожелав ей скорейшего выздоровления, покинул ее. Когда он вышел, Гильмит громко вздохнула. — Вот, и отца расстроила... — произнесла она, — и даже самого государя… — Ой, нянюшка, слова Короля — это обычная вежливость, — отмахнулась Эрендис. — Принеси лучше мне что-нибудь почитать… Или давай поиграем во что-нибудь. Вечером Эарнил опять долго не мог заснуть. Все его мысли занимала Эрендис. Он вспоминал ее головку у себя на плече, чудесный аромат ее волос… Что ему делать? Как совладать с собой?.. Дверь скрипнула, и в комнате показалась Альмариан. — Что с тобой творится в последние дни? — встревоженно спросила она, присаживаясь на край постели. Он ничего не ответил. Женщина погладила его голове. — Ты почти не ешь, не разговариваешь… Плохо спишь. — Я сам не рад этому, Матушка, — тихо ответил он. На следующий день его разыскала Гильмит. — Моя госпожа хотела бы лично поблагодарить Вас за помощь, — произнесла женщина. — Ваша госпожа очень великодушна, — ответил Эарнил. — Я сделал лишь то, что должен был сделать... Но сил отказаться пойти к Эрендис у него не было. Остаток дня для него прошел, как во сне. Закончив с делами, он немедленно отправился во Врачебные Дома. Гильмит пропустила его в комнату. Девушка в одной шелковой рубашке лежала в постели. Ее темные волосы были заплетены в две свободные косы, личико казалось бледным и задумчивым. Он подошел к ее кровати, поклонился, она протянула ему руку, и он поцеловал ее. — Спасибо Вам, господин капитан, — проникновенно произнесла девушка. — Не за что, миледи. Я был рад помочь вам, — улыбнулся он. — Надеюсь, Вам лучше и Вы скоро поправитесь. Она помолчала. Молчал и Эарнил. — Я очень скучаю здесь… Отец мой все время на Совете… Расскажите мне что-нибудь, пожалуйста… Я слышала, что Вы были на войне…. — Даже три раза, но мне не хотелось бы говорить об этом. Поверьте, миледи, там нет ничего увлекательного. — Но если Вы не любите войну, то почему отправлялись воевать? Вам приказывают? — Нет, миледи. Но меня воспитали воином, и я, к сожалению, мало что умею, кроме военного ремесла. — Вас воспитал Блюститель? — поинтересовалась она. — Можно сказать и так… Девушка внимательно смотрела на него. «А ведь он и вправду очень похож на Принца Фарамира. Интересно, кто же его мать?» — А Вы не могли бы почитать мне? Гильмит уже слабовата глазами, — попросила она. Няня открыла было рот, однако промолчала. Эарнил очень удивился, но не смог отказать. Он взял стул, поставил его ближе к кровати, взял у Гильмит книгу и начал читать. Эрендис лежала и с удовольствием слушала, отметив, какой приятный у него голос. Через полчаса в Цитадели пробил колокол, возвестивший окончание Совета. «Надо отослать его, — с сожалением подумала девушка. Отцу не понравится, если он встретит его здесь». — Благодарю Вас, господин капитан, — сказала она. — Я и так отняла у вас много времени. — Что Вы миледи, я рад служить Вам, — произнес он. Эрендис села на постели и протянула ему руку. Покрывало скользнуло вниз, и под тонким шелком явно угадывалось ее прекрасное тело. Юноша вспыхнул, опустил глаза, бережно взял ее руку и коснулся губами. После чего откланялся и стремительно вышел. — Как можно столь бесстыдно себя вести? — сокрушалась Гильмит. — В одной нижней сорочке перед чужим мужчиной! Знала бы, что ты усядешься, шаль бы на тебя надела! — Замолчи, нянюшка, — ответила девушка, вспоминая растекающийся по его щекам румянец. «Не было у него никого прежде, — подумала она. — Придумают же… А вот то, что он сын Блюстителя, очень похоже на правду… У них не только облик, даже голоса похожи. Кто бы мог подумать, что такой сдержанный, умеющий властвовать собой человек, как принц Фарамир, может решиться на подобное… Хотя, с такой холодной и высокомерной супругой это, наверное, не удивительно. Ну почему он не законный сын?.. — мысленно сокрушалась она. — Тогда батюшка точно бы не стал возражать… Почему законный сын Блюстителя — этот лошадник Эльборон?» Девушка вспомнила, как недавно итилиенский наследник пытался увлечь ее беседой, расхваливая свою новую кобылу какой-то особой породы, подаренную его дядей — роханским королем. «На кобыле бы и женился!» — фыркнула про себя Эрендис. Дверь в комнату распахнулась, и в комнату вошел озабоченный Минастан. — Как ты себя чувствуешь? — Спасибо, батюшка, намного лучше. Надеюсь, завтра утром я покину эти Дома, — ответила девушка. — А мне кажется, наоборот, тебе стало хуже, — встревоженно сказал Минастан, — у тебя лицо пылает. — Пустяки, просто в комнате жарко, — нашлась Эрендис и бросила выразительный взгляд на няню. Эарнил, покинув девушку, поднялся на крепостную стену Шестого Яруса. Он понимал, что влюбился, что у него не хватает сил противостоять этому чувству, и теперь он окончательно потерял голову. У него не осталось сомнений, что он симпатичен Эрендис. «Неужели я нравлюсь ей? Неужели такое возможно?» Скажи она сейчас слово — и ради нее он решился бы на любой безумный поступок… Наконец, он с трудом заставил себя пойти домой. Дома его ждало письмо от Фириэль. «Ну сколько можно писать?... Как же мне надоели эти письма и необходимость сочинять вежливый ответ… Почему она не может понять, что я не люблю ее? Да, она очень милая девушка, но для меня она только сестра друга! Неужели я должен прямо ей сказать об этом?» Тут он вспомнил, что в последнее время они почти не общались с Гвиндором. И, признаться, он не был расстроен этим. В конце концов он заставил себя прочесть письмо. Фириэль писала, что матушка много хворает в последнее время, и вряд ли они смогут приехать в Минас-Тирит в этом году. «Вот и хорошо, не надо будет проводить с ней столько времени… — подумал он. — Стоит ей приехать, как Гвиндор мне ее просто навязывает…» Он взял бумагу и написал вежливый, но короткий ответ, в котором желал госпоже Ниэнор скорейшего выздоровления. А также согласился с пиннат-гэллинскими лекарями, что ей не нужно покидать дом в ближайшие месяцы. «Завтра отправлю». Его мысли снова безраздельно заняла Эрендис. Через неделю дней Совет кончился, закончились и торжества по поводу годовщины Коронации короля Элессара, и лорды начали разъезжаться. Эарнилу удалось еще несколько раз мельком увидеться с Эрендис, но эти встречи, несмотря на краткость, лишь убедили его в том, что девушка неравнодушна к нему. Наконец наместник Пеларгира с дочерью уехали. Эарнил испытал странную смесь печали и облегчения. С одной стороны, он страдал от невозможности видеть ее, с другой — был измучен переполнявшими его чувствами и борьбой с самим собой. Конечно, надежды на то, что лорд Минастан может позволить Эрендис стать его женой, почти не было... Все же, он был бастардом и совсем без средств. К тому же, Эарнил понимал, что, несмотря на влюбленность, Эрендис вряд ли захочет поменять жизнь знатной, богатой, ни в чем не нуждающейся леди на скромную жизнь жены бедного капитана. Да он еще и не капитан пока… Что ж, надо им стать. Через несколько дней Гвиндор сообщил ему, что обручился. — И кто твоя избранница? — поинтересовался Эарнил. — Иримэ, дочь Даэрона из Пиннат-Гэллин. Ее отец тоже был всадником в отряде лорда Хирлуина во время войны Кольца. Наши отцы очень дружили и мечтали, что мы когда-нибудь поженимся. — Рад за тебя. Когда же будет свадьба? — Как только матушка поправится. В Пиннат-Гэллин, конечно. И я очень надеюсь, что ты приедешь. «Как у Гвиндора все легко и просто, — размышлял потом Эарнил. — Их отцы дружили и мечтали, что их дети поженятся… И, конечно, эта Иримэ обладает всеми достоинствами настоящей пиннат-гэллинской жены… — усмехнулся он. — Наверняка, она умеет вести дом, прекрасно готовит и рукодельничает. Будет во всем пытаться угодить супругу. А если она еще и недурна собой… То, вполне возможно, Гвиндор будет счастлив. Хотя, интересно, любит ли он ее?.. Или она просто соответствует его идеалу спутницы жизни?..» Через три месяца Эарнил был вынужден отправиться в Пиннат-Гэллин, так как понимал, что друг обидится, если он останется в Столице. Ехать ему очень не хотелось, и юноше непросто было скрывать свое настроение от радостного друга. Ниэнор и, особенно, Фириэль тепло встретили его. В первый же вечер, когда жара начала спадать, Фириэль, увидев, что он хочет пройтись вдоль моря, немедленно присоединилась к нему. Они медленно пошли вдоль берега, солнце уже почти касалось горизонта, и море было удивительного розового цвета. — Как красиво, — сказала Фириэль, аккуратно взяв его под руку. — Да, очень, — согласился он. Некоторое время они шли молча. — Мы так долго не виделись… — начала она. — Да. — Ты такой... грустный… Эарнил взглянул на Фириэль. В ее серьезных серых глазах было неподдельное участие. — Ты, наверное, мало отдыхаешь и очень устаешь, — сказала она, погладив его по руке. — Может быть… Они снова шли молча. — Я так рада за Гвиндора. Иримэ — чудесная девушка, и он будет очень счастлив с ней. — Я тоже очень рад. Гвиндор — замечательный и заслуживает этого. Фириэль улыбнулась. — Твоя Матушка теперь все время живет в Минас-Тирит? — через какое-то время продолжила разговор девушка. — Нет, в конце мая она обычно уезжает в Ламедон: ей кажется, что летом в Минас-Тирит слишком душно, и, пожалуй, она права. — Она не хочет перебраться в Пиннат-Гэллин?.. — Не знаю. Но думаю, что нет… Когда совсем стемнело, Эарнил предложил Фириэль вернуться назад. Над морем поднималась луна, на черном южном небе начали проступать звезды. «Покажи мне созвездия, — попросила она, — а то я знаю только Вильварин…» Эарнил вздохнул. Он показал ей созвездие Менельмакар — небесного воина. Затем — созвездия Соронумэ и Телумендила, орла и тельца. — Посмотри, вон созвездие из семи звезд, — продолжил юноша. — Оно называется Валакирка — серп Валар. Еще это созвездие называют Короной Дурина… Говорят, что это созвездие создала Варда как вызов злому Мелькору. — Ты веришь в Валар? — вдруг спросила Фириэль. — Не знаю… Но Саурон существовал на самом деле. — Почему Валар не помогают людям?.. — грустно сказала девушка. — Возможно, люди не интересны им… Если они могут зажигать звезды, то что им до нас и наших скорбей… Хотя, если верить преданиям, из-за их воззвания к Творцу был низвержен Нуменор. Они вернулись к дому. Следующие дни были заполнены приготовлениями к свадьбе. Гвиндор познакомил друга со своей невестой. Иримэ оказалась славной, миловидной девушкой, влюбленной в жениха. Когда свадебные торжества закончились, Гвиндор, Иримэ и Фириэль уговаривали Эарнила задержаться и погостить подольше, но он, сославшись не необходимость вернуться в Минас-Тирит, через два дня уехал. Едва ли не впервые в жизни он был рад, что едет один, без Гвиндора. Все его мысли были поглощены Эрендис. (C) 2020 murzwin