Трое

      Просыпаться зажатым между сразу двумя горячими телами – пожалуй, самое прекрасное удовольствие за всю жизнь. Стив жмурится, не давая реальности заменить сладкий сон, в котором можно было вообще не выползать из постели пока мир вокруг рушился, но та наступает потоком холодного воздуха, заставляя вылезти из-под одеяла. Кое-как выскользнув через изножье кровати и дотопав босиком до открытого окна, он позволяет себе тяжело вздохнуть. Доведённый до ума старый дом, куда они перебрались по окончании аренды, по-прежнему слишком хлипкий, чтобы выдержать полноценный артобстрел и отчаянно хочется верить, что воевать им больше никогда не придётся. Или, по крайней мере, жизнь будет настолько любезна, что предоставит возможность делать это не здесь.       Брок что-то сонно бормочет и неосознанно подгребает спящего Баки к себе, тут же утыкаясь ему в грудь. Это движение, это доверие со стороны обоих, эта порой почти незаметная забота – заставляют желать запереться в спальне изнутри и навсегда остаться в постели. Но Стив не может: сегодня его очередь готовить завтрак, к тому же…       -Стив… - зовёт Брок и чуть оставляет зад, отчего всё внутри моментально загорается, словно со Стива сняли кожу, облили керосином и бросили спичку. Он опускается на кровать рядом с любовником, гладит по торчащему из-под одеяла плечу и аккуратно целует рядом с ухом, удивляясь самому себе. Казалось бы, прошло столько времени, а Брок до сих пор вызывает такое же желание подмять под себя, раздвинуть ноги и драть, пока мысли в голове не превратятся в единую вязкую кашу, состоящую из «да, да, ещё» и «хочу быть в тебе вечно». Баки, чуть подрастеряв запал от вседозволенности, за это время стал не таким активным, теперь выходя из душа Стив уже не спотыкается о любовников, которых «порыв страсти» настиг прямо у двери. Хотя от этого даже немного печально: совсем недавно они с трудом выдерживали поездку в магазин, неизменно заезжая в «отличное место» и по дороге туда, и по дороге обратно, но прошло каких-то полгода – скатились до сытых поглаживаний на кухне и мягких ленивых поцелуев…       -Искренне надеюсь, что ты думаешь о моей заднице, - зевает Брок и, перевернувшись, демонстрирует стояк: - Мне вот снилось именно это.       -Командир? – подрывается ещё сонный Баки, но тут же виновато опускает глаза. – Брок?       Они вдвоём потратили слишком много сил, чтобы отучить Зимнего Солдата быть Зимним Солдатом (а не только не приносить на порог головы убитых врагов), причём этот «курс» включал также «общение», во время которого Зимнего учили откликаться на «Баки» и звать Брока по имени вместо весьма волнующего, но неуместного в повседневной беседе «командир». Научится-то тот научился, но в моменты тревоги, страха или первые пару минут после сна по-прежнему скатывается в боевой модус. Но Стив всё равно гладит Баки по голове, зарываясь пальцами в волосы, и поощрительно улыбается.       Через минуту ещё не до конца проснувшийся друг заваливает его на кровать, торопливо смазывает и проталкивается, сантиметр за сантиметром, остановившись лишь загнав до конца. Брок сбоку тяжело дышит, видимо, шалея от одного только вида, и что-то говорит. Баки кивает.       И толкается. Медленно. Настолько медленно, что Стив едва не воет от желания ускориться, ёрзает и приподнимает бёдра, но его фиксируют, продолжая издеваться. Лишь когда сил держаться уже нет, металлическая ладонь ныряет вниз и обхватывает член. Не кончить сразу получается лишь потому, что иначе это будет выглядеть слишком некрасиво. Но потом Баки резко толкается, попадая по простате и он уплывает.       -Доброе утро, - сообщает тяжело дышащий друг и звонко чмокает в нос. Стив смеётся, где-то совсем рядом фыркает Брок, после пробуждения обычно больше настроенный на еду, чем на секс. Пока ни одна попытка втянуть его в «утренние игры на троих» успехом не увенчалась, но в теории ведь возможно всё… - Яичница или оладьи?       ***       -Всегда мечтал посмотреть на что-то подобное.       Баки тут же чуть прогнулся вперёд и с лицом готового к бою человека втянул за щёки оба члена. От накрывших ощущений Стив на секунду потерял дар речи, а потом поторопился объяснить, что его слова совсем не значили «порви себе рот, а я посмотрю».       Но Рамлоу успел первым.       -Не жадничай, - выдал он и стукнул Баки по лбу, словно расшалившегося щенка. – Здесь всё твоё, никто не сбегает.       Тот в ответ только рычит, явно не собираясь выпускать изо рта с трудом полученное. У него ушло больше двух дней на то, чтобы уговорить Стива «попробовать кое-что новое», а Брока – просто заманить в постель в середине дня, почти пообещав ему «вынос мозга». И теперь, когда оба любовника оказались настолько близко, он не в состоянии отказаться ни от одного из них. Хотя Брок даже без раздевания легко вынес бы ему мозг – о чём оторванный от рыбалки мужчина и сообщает между стонами. Баки прогибается сильнее, хотя ему и так не слишком-то просто стоять на четвереньках на кровати при учёте постоянно перевешивающей левой руки, и заглатывает сильнее, давясь и позволяя узкому горлу сдавить два члена вместе. Стив чуть откидывается назад, тянет Брока на себя и целует его, обхватив лицо руками. Они не целовались, кажется, уже целую вечность. С пятницы, а точнее – с позднего вечера четверга, и это – безумно большой промежуток времени, который один из них провёл на побережье, выбирая плитку для наружного душа, а второй – с удочкой в руках в самой середине озера, наедине с собой и своими мыслями. Поэтому сейчас он и мстит за долгое отсутствие, и демонстрирует свой восторг от возможности коснуться одновременно.       Запасливость Баки, которую Стив обсмеивал ещё в двадцатые, становится настоящим спасением для их маленькой семьи. Стоит Броку действительно начать стареть и обзаводиться возрастными болячками, как Зимний извлекает из воздуха маленькую ампулу. И на земле становится одним суперсолдатом больше.       Это похоже на сказку, на чёртову рассказанную на ночь историю, в которой есть место и испытаниям, и врагам, и жестокости, и крови, и потерям. И Баки, чьи обречённые глаза и исчезающая в белом тумане фигура до сих пор снится Стиву в не особо удачные ночи. И Броку, подрывающемуся с криком во время послеобеденного сна и потом долго ходящему смурным и тихим. И даже Стиву с его привычными нотациями и правилами, которые всё равно никто уже давно не соблюдает, одним только взглядом показывая своё отношение к тому, что «нельзя есть бекон с шоколадным сиропом». И ему порой так удивительно, что начавшаяся ещё до середины прошлого века история нашла своё завершение именно здесь, в большом старом доме, половицы второго этажа которого немилосердно скрипят, а плеск воды слышен с утра до вечера. Тут, где звёзды падают прямо в озеро, трое бесконечно одиноких людей нашли не только друг друга, но и возможность понимать других без слов.       И, если бы можно было назвать всё происходящее одним словом, он, пожалуй, выбрал бы «конец»…