Ночная тишь

Сегодня мой дебют. Я не знаю, как будут развиваться события сегодняшнего вечера, да и мне плевать. Отчасти на всё плевать. Я знаю одно – мне надо показать себя. Ошеломить всех. Особенно его. С того момента, как Даниель рассказал мне о Эрике с Адрианой, я успела правильно проанализировать ситуацию и расставить у себя всё по полочкам. Мой уход был болезненной для меня частью того вечера, но интересно, как было это и для него. Не могу сказать, смогу ли я действительно после всего, что с нами случилось, а между нами было почти ничего, показать себя. Мне не хочется, чтобы он обратил на меня внимание только из-за моего внешнего вида, а из-за того, какая я на самом деле. Пусть он вспомнит, какой видел меня тогда. Но мой сегодняшний наряд безусловно будет его отвлекать, ибо я впервые нравлюсь себе: бордовое шелковое платье в пол свободно лежит на мне, его дополняют серебряные округлые серьги на крючке с узорами, в середине которых есть маленький висящий белый топаз; на запястье, висит широкий, в середине овальный, такого же метала браслет с разными узорами, как и на серьгах; на среднем пальце – кольцо с маленьким белым топазом. Чтобы дополнить весь этот вечерний вид, я подчеркнула совсем немного свои глаза тушью, а на веках нарисовала чёрные стрелки среднего размера. Распущенные волосы, немного подкрученные на концах, легко спадают мне на плечи до самой груди. На ногах у меня серые туфли на платформе. Маленькая сумочка, где находятся деньги, ключи от дома, мой айпод и компактную косметичку. Я выгляжу старше, чем есть на самом деле, и кажусь выше. Смотрю на себя в зеркало и с трудом понимаю, что в нём отображаюсь именно я. Эмилия. Как будто на меня глядит нимфа, спустившаяся сюда из самих небес. Единственный раз за всю историю моей жизни, когда я нравлюсь себе. Только есть одна проблема – моя депрессия. Из-за неё я поникла, побледнела и немного истощала. Настоящего румянца на моем лице давно не замечалось. Внизу меня ждёт Александр – мой папа. Он согласился сопровождать меня и маму. Место куда мы едем – это вечеринка-бал по случаю сорокового день рождения компании, где работает отец. Там будут почти всё кого я знаю и кого нет. В том числе и Эрика с Адрианой. И Даниель. Спускаюсь по лестнице на первый этаж и из-за алого ковра, отец с мамой не слышат моих шагов. Они оживленно беседуют о чем-то на диване. Мама выглядит потрясающе, только платье у неё официальное и она не такой высокой платформе, как я. Сама по себе мама довольно высокая. К моему сожалению, ростом я пошла в отца. Он ниже Оливии на одну голову. Но, не смотря на этот рост, они прекрасно смотрятся вместе и довольно счастливы, чему я очень рада. Не всем удается держать брак на плаву такой долгий срок, да и при этом любить друг друга. Когда я наступаю на ламинат и иду к дивану, где и сидят отец с мамой, они обращают на меня внимание. Разговор прекращается, как я понимаю, на самой интересной ноте. - Эмилия… - говорит мама, словно увидела чудо. – Ты выглядишь просто невероятно! Я краснею от её слов. - Спасибо, мам. Ты выглядишь намного лучше. – В моих словах звучит уверенность. Она и вправду потрясающе выглядит. - Вы оба выглядите обворожительно, мои дорогие. Александр подходит ко мне, целует в лоб и идёт в коридор. Мы следуем за ним. Сначала он надевает маме её белое бархатное пальто, а потом на меня одевает серое меховое, такой же длинны как и моё платье, с капюшоном. На самом папе его лучший черный смокинг, идеально белая рубашка и красный полосатый галстук. Мы все подходим в тон друг другу. Я под папин галстук, мама под смокинг. Сразу видно, что обе женщины принадлежат ему. Папа с мамой выходят первые, по моей просьбе, и я закрываю входную дверь. В одной руке у меня край подола моего платья, а во второй сумочка. Мама уже сидит в машине, но отец выходит из неё и по-джентельменски открывает мне дверь на пассажирское сиденье. Разглаживаю на ягодицах платье, чтобы то не помялось и сажусь в машину. Папа вставляет ключ зажигания, и мотор нашего джипа начинает работать. Пока мы доезжаем, темная простыня успевает накрыть синее небо и заполнить её мириадами ярких звезд. Отец паркует машину поблизости с рестораном «Ночная тишь», куда мы и направляемся. Не люблю, когда Александр показывает свои джентльменские повадки, поэтому выхожу сама. Шлейф платья падает на землю, уставленную идеально ровными серыми камнями. Папа берёт меня с мамой под руку и мы вместе переходим дорогу. Перед нами открывается идеальный вид на «Ночную тишь»: с виду это похоже на величественный замок десятого века, но окна и двери выдают сами себя. Двухэтажное здание покрыто природным камнем, чем навевает ту самую атмосферу стародавности. Из больших окон блистают огни прожекторов, доноситься спокойная классическая музыка. Огромные стеклянные двери служат входом в это сооружение. Раньше я не была здесь, так как не имела даже желание приходить. Но по слухам знала, что левая часть – ресторан, правая – отель. Мы входим в фойе, и официант проводит нас троих на «левый фланг». По пути у нас забирают нашу верхнюю одежду, и мы следуем дальше в еще одни стеклянные двери с рукописной надписью, разделенной на каждую дверь «Ночная тишь». Цоканье моих каблуков четко отбивается с маминым, словно мы идем в такт друг другу. Папа всё так же поддерживает нас за руки и проводит в небольшой зал, где находятся три двери. Судя по всему, Александру рассказывали куда надо идти, ибо он ведет нас в дверь находящуюся на правой стороне от нас. Я застываю при виде двух мне знакомых фигур: длинноногие девушки, с волнистыми конскими хвостами стоят в зале, оживленно обсуждая разные вещи. Наверняка очередная сплетня. Я должна с ними поговорить. - Прошу меня простить. - Сделаем вид, что тебя не знаем? – с задором спрашивает папа, улыбаясь мне во все свои тридцать два зуба. - Да, как обычно. – В ответ я натягиваю фальшивую улыбку, чтобы скрыть свою нарастающую злость. Целую отца и маму в щеки, машу рукой и покидаю их. Нет, Эмилия. Стой. Увереннее. Они ничего не знают, ведь этот болван им ничего не рассказал. Посмел бы. Делаю глубокий вдох для храбрости и уверенным в себе шагом иду к своим подругам. Отказываюсь что либо замечать вокруг себя, потому что знаю, на кого могу наткнуться. Сейчас мне нужны эти двое. Звук моих каблуков растворяется в цокоте других. Подол моего платья свисает на плитку и по этой самой причине, платье стает немного тяжелее. Но я не подаю виду. Подхожу к двум распутным фигурам и тихо встреваю между ними. - Ждите меня в зале, где три двери. – Говорю я так, чтобы расслышать могли только они. Девушки ахают от испуга, глаза широко раскрываются и они с испугом смотрят на меня, словно я призрак. Я знаю, что эти двое последуют за мной. Иду прямо к выходу из зала в очередной коридор, где мы стояли с родителями. Меньше чем через минуту Эрика и Адриана уже тут. Оба встали прямо перед дверью, словно каждая относится к одной из сторон высокой стеклянной дверцы. Эрика – левая, Адриана – права. В глазах читается легкий испуг, что неудивительно. Догадались. - Я хотела с вами поговорить, дорогие. – Мой тон звучит немного выше, чем я ожидала. Величественно. - Эмилия, прекрасно выглядишь! Где купила такое платье? – Встревожено пищит Ерика, покручивая свисшую с виска прядь. О-о, мы переводим тему. Как мило! - Неважно, Эрика. – Строго отсекаю я. Делаю специально два шага вперед, чтобы они оказываются за моей спиной. Я долго придумывала как помягче воплотить задуманное. Но я не хочу тратить свои нервы на таких как они. Поворачиваюсь, со злостью в движениях накручиваю два конских хвоста на запястья и натягиваю в свою сторону так, чтобы они видели моё иступленное выражение лица. Впервые я настолько зла на них. - А теперь слушайте сюда, вы обе. – Я еле удерживаюсь от слова «потаскухи», проглатываю это высказывание и продолжаю. – Отныне наша дружба разорвана, если её так можно было назвать. Я знаю вас, поэтому одно слово обо мне или о ком-то мне дорогом, и я вас в клочья раздеру, вы меня поняли? – совершенно спокойно заканчиваю и натягиваю еще сильнее хвосты в ожидании ответа. Чем они заслужили такое отношение? Есть за что. Предательство – это низшая степень описания их ничтожного поступка. Почему они не сопротивляются? Потому что знаю, насколько я сильна и чем я занималась пару лет назад. Боевые искусства. Я запросто могу сломать им руку, и не буду даже об этом жалеть. С удовольствием выдеру эти светлые соломы из проклятых корней. - Как вы поняли, мне известно о Даниеле. Ладно он, но вы… - Судорожно сглатываю, чтобы не сказать еще одно слово, которое способно описать Эрику и Адриану. – Как видите, я говорю коротко. – Еще сильнее натягиваю конские хвосты, так, чтобы те едва ли не касались моего плеча. – Слышать о вас больше не хочу, и посмейте мне попасться на глаза этим вечером. Я не оставлю от вас и мокрого места. Я смакую каждый медленных вдох и выход этих девиц. Страх – это меньшее, чем они могут поплатиться за содеянное. Подруги так не поступают. Подруги не пойдут на такое. И вывод? Они далеко не они. И никогда ими не были, просто кое-кто, а я имею в виду себя, был слеп. Признаюсь, что в жизни не вела себя подобно. Я была всегда мила, снисходительна, пыталась понимать людей и разрешать нормально ситуацию. Но всему приходит край. И мне жаль, что они переступили его. Адриана нервно проглатывает свой комок в горле. - Хорошо, Эмилия. – Слегка дрожащим голосом говорит блондинка, чей хвост намотан на моем правом запястье. - Эм, договорились. Не встретим тебя, ничего не скажем. Только, пожалуйста. Отпусти нас… - Её ошалевший голос стоит всего этого. Стук сердца девушек отдается мне, через оголенные спины. Я склоняюсь над ушами и еле скрываю свою злость в голосе: - Не смейте. Меня. Больше называть. Эм. Ни-ко-гда. Они быстро закивали, но сразу же пожалели об этом. Каждый волос натянулся, и я уверена, им стало очень больно. Но не так как было мне. Эти две твари близко не чувствую того, что пришлось пережить мне за последние недели! Протяжной стон боли звучал отчасти музыкой для моих ушей. Это прекрасное чувство мести, которое я сейчас испытываю, делает меня победителем. Я – победитель. А не Адриана и Эрика. Надеюсь, они успели пожалеть о том дне, когда сделали эту чертовщину. Отпускаю соломенные хвосты, на что в ответ получаю облегченные выдохи. Затаили дыхание? Боялись? Ничего приятнее в жизни не испытывала! Хотя, нет. Вру. Испытывала. Но они отняли это у меня! Сердце судорожно защемило. Не поддавайся, Эм. Сильнее. Выше. Будь выше. Недели тренировок против этого. «Мне жаль вас, жалкие подобия человека» - пролетает у меня в голове пару раз. Я не оставляю напоследок ни одного слова. Поднимаю с пола свою сумочку, разворачиваюсь и уверено прямую в наш зал. О, сладостное чувство триумфа! Радость возвращается. Никогда я не уходила так, словно сзади меня происходят взрывы. Надеюсь, они происходят. Я не против, чтобы Эрика с Адриана сгорели. «Стой, Эм. Ты не такая» - шепчет моё подавленное подсознание. Я довела его до изнеможения, убивая в себе последние радостные эмоции, рыдая ночи напролёт. Довела до такого состояния, что оно сузилось до размера булавки. Оно право, что я не такая. Но образ стервы мне подходит. Достало быть мямлей! Сидеть больше трёх недель в четырех стенах из-за парня, с которым да ничего по сути и не было и быть не могло! Я просто накрутила себе чёрти знает что! И вот получила взамен несносную боль, груз на душе, который тянула всё это время. А он ведь даже ничего не чувствует ко мне.… Но тогда зачем надо было рассказывать мне об этом? В кой раз я задаю себе этот вопрос за все эти недели. Сдержи слёзы, глупая. Даже не смей. Глубокий вдох, быстрый выдох. Захожу в зал, и на меня обваливается божественный запах вин разной разливки, головокружительный аромат различных блюд. Они все переплетаются в одно божественное благоухание. Тело онемело, когда я краем глаза замечаю знакомого мне человека: грация, очертания лица и тела. Чёрт! Даниель подходит к округлому столику и присаживается. За шесть секунд, что я наблюдаю за ним, успеваю заметить его улыбку, видимо развеселили, и то, что он берет столовые приборы. Томно вдыхая от предвкушения. Меня накрывает волной воспоминания. На сердце валится груз массой в тонну. Земля начинает уходить с-под ног. Стоп, Эмилия! Даже не смей! Нет! Нет! Еще раз нет! Как же я рада, что он меня не замечает. И люди закрывают меня собою. Передо мной образуется живой коридор обращенных ко мне взглядов. Не хватает прожекторов для полной картины. Некоторые женщины и мужчины, девушки и парни заворожено глядят на меня, но мне это не нравится. Не испытываю особо восторга от излишнего интереса. Мне не их внимание надо. Не прекращаю идти прямо и следую к новой стеклянной двери с той же выгравированной надписью «Ночная тишь». Подол платья умедляет мой шаг, чем я больше привлекаю посторонние взгляды. Захожу в новый зал, замечаю родителей и меня накрывает волной облегчения. Я боялась, что придется искать их по всему залу, а это значит – еще раз наткнуться на Даниеля. Оливия радостно машет мне своей ладошкой, чтобы я шла, наконец, к ним. Чувство победителя испарилось, стоило мне только его увидеть. Прекрасно. Еще один глубокий вдох, короткий выдох. Мне удалось дойти до нашего столика не упавши – прогресс. За ним сидим не только мы, но и еще один высокий, в меру мускулистый парень, одна женщина, примерно маминого возраста (судя по внешнему виду) и мужчина постарше моего отца. При виде меня парень в черном смокинге с бабочкой вместо галстука, поднимается и отодвигает возле себя свободный стул с высокой спинкой. - Добрый вечер. – Вежливо говорит обладатель басистого голоса. Краткий поклон в мой адрес. - Добрый вечер.- Я делаю ему в ответ реверанс и сажусь за стол. Этот вечер уже нельзя назвать добрым, после того, как я увидела Его. А чего я ожидала? Прекрасно знала, что он здесь будет, он придет из-за своих родителей. Тогда какого черта я смею расстраиваться до такой степени? Опять это ужасное чувство подавленности, будто мою душу в какой раз растоптали, а он даже ничего для этого не сделал. Просто попал в моё поле зрения, а я так остро реагирую. Не надо. Просто не надо так делать. Эмилия, ты сходишь с ума. Переключись лучше на этого прекрасного, зеленоглазого парня. Пора забыть о нём. Двадцать четыре дня. Девятнадцать дней ты то и делала, что сидела дома в своей комнате, ты то и делала, что рыдала в подушку от жгучей пожирающей тебя адской внутренней боли, на двадцатый день ты наконец-то решилась проанализировать ситуацию и вот уже эта ерунда продолжается четыре дня. Четыре гребанных дня я мучаю себя догадками, ведь так и не пришла к нормально выводу. А вывод я могу сделать сейчас – не нужна была, ну нужна сейчас и нужной не буду. Никто для него. Пустое место, которым просто использовались ради выгоды. Вот и всё. Раздувать с мухи слона! Ты это умеешь, Эмилия. Ох, как умеешь! Мучить себя не за что. Истощать себя страданиями, убивать себя по пустому поводу…. Да я ведь мастер в этом, черт побери! - Я – Максимилиан. Это моя мама Одри и отец – Эдвард. Пустота раздувается, когда я понимаю, что на самом деле ничего не значу для него. «Просто успокойся и проведи хорошо вечер» - повторяю спокойно себе. Проведи свободный вечер, когда там, в другом зале, сидит виновник всей этой чертовщины. А вот и нет! Он не виноват. Эмилия. Ты сама всё это сделала. Ты знала, на что идешь. - Эмилия Понд. – Как ни в чём не бывало, весело отвечаю. – Александр Понд и Оливия Понд. Но, полагаю, вы познакомились. - Да, у тебя отличные родители. – Улыбается белоснежной улыбкой Максимилиан, а в глазах играет некий задор. - Не сомневаюсь, у тебя они тоже отличные. Одри и Эдвард. Красиво звучит. Мое совершенное спокойствие выбивает меня из колеи. В жизни себя не помню такой. Сегодня вечер удиви-себя-сама-Эмилия? Никто даже не поймет, что я гнию внутри. Никто не догадается, что черная дыра поглощает меня. И я рада этому. Сегодня надо отвлечься. Впервые за этот месяц я не сижу дома и не ною, не рыдаю под смазливые кинофильмы и не сижу сжавшись в клубочек. Наверное, отец с мамой были удивлены до мозга костей моим сегодняшним видом, ведь всё что они видели последние дни – поникшая, бесстрастная, вечно с опухшими глазами дочь, которая ничего почти не ест, ибо кусок в горло не лезет. Мне надо постараться ради них. Организм истощен. - Да, ты права. Они замечательные! У меня возникает вопрос и я тут же его озвучиваю: - Прости, что спрашиваю, ты, конечно, можешь не отвечать. А как у них в плане отношений? Максимилиан удивленно вскидывает бровь. Видимо мой вопрос был немного неожиданным. Я сегодня сама для себя неожиданная. - Хм… Они проводят много времени вместе, как мне кажется. По-моему, у них еще не всё потеряно. – На последнем предложении он засмеялся заразительным смехом и моментально прикрыл ладонью рот, чтобы это не прозвучало слишком громко. Я расплываюсь в широкой улыбке, подавляя смешок. Что его вызывает? У него и вправду заразительный смех! Нет причины, но так хочется засмеяться. Впервые, черт возьми, за всё эти недели я хочу засмеяться! Я разражаюсь громким смехом без причины, прикрываю рот, чтобы не обращать на себя посторонние взгляды, но всё-таки, привлекаю внимание своих родителей. Передать удивление, перемешанное с плохо скрываемой радостью в их глазах…. Почти невозможно. Искренняя радость за дочь, которую они давно потеряли. Настоящую дочь. Их девочку. Я оглядываю тарелки на столе и в некоторых уже наложена еда. Мой живот заурчал, но на радость, музыка унесла с собою это фоновое дополнение. - Должна признаться, я изрядно проголодалась! После услышанного, Александр повернул ко мне свой взор и его густые брови взлетели вверх. Ты радуешься, папа. По моей вине они теряли своё прекрасное настроение. Хватало одного вида меня. - Хм… - задумался зеленоглазый парень. – Сейчас, пока не подали и другие блюда, у нас имеется: разные сорта идеально прожаренного мяса, гарнир из приправленной картошки, миллиард рулетов, канапе для перекуса и разные виды алкоголя. А если откровенно-о-о, то эти блюда имеют названия! Вот только я их не знаю и буду тебе фантазировать. Договорились? Я начинаю смеяться сильнее, продолжая прикрывать ладонью свой рот. Эти радостные всхлипы по неизвестной причине вызывают дрожь по телу. Долго мои уши не слышали всего этого. - Договорились! Только чур ты придумываешь что-то легкое, но классное, чтобы я запомнила. Вдруг дома захочу сделать! - Ха! Нет проблем! Я мастер по всем этим названиям! Однажды назвал мамину стряпню «произведение искусства». Стой, рано смеяться! – Не прекращая хихикать, с иронией говорит Максимилиан. – Мне кажется, мама добавила туда грязные носки, потому что на вкус – это было что-то с чем-то. Я не могу найти подходящего слова до сих пор. Ага! – Он замечает, как я еле сдерживаю смех. - Но чтобы не обидеть, я назвал это так. Мама ведь старалась, пусть и готовка это не её. - А кто у вас тогда готовит? - Мисс Либерта. Наш домашний шеф-повар. - О как. – В моем голосе звучит явное удивление, пусть я и пытаюсь его скрыть. Домашние шеф-повара – это хорошо. Но выглядит слишком вульгарно, для меня. Но если брать во внимание, что Одри отвратно готовит, то тут выходит простительная ситуация. - У вас нет шеф-повара? Я наклоняюсь и насмешливо шепчу ему на ухо: - Оливия готовит просто волшебно. И никакие шеф-повара её не заменят. - О как. – Повторяет Максимилиан мои слова и улыбается еще шире. – Пригласишь как-то на ужин? Я скажу тебе профессиональное мнение. Не в силах удержать еще один поток смеха, я начинаю нервно смеяться, в то же время, пытаясь унять истерический смех. - Приглашу. Поверь мне. Ладно, хватит так смеяться. А то это уже походит на ржание лошадей. – Я пытаюсь подавить очередной смешок. – Кушать! Кушать! - Подтверждаю. Кушать. – Совершенно серьёзно говорит зеленоглазый парень и обводит рукою весь стол. – Выбирайте, мадемуазель. На ваш вкус. Я наиграно тереблю пальцы, давая понять, что якобы раздумываю над выбором. Ставлю маленький кусочек мясного рулета, индейки и гарнира из приправленной картошки. Разглядываю алкогольные напитки и думаю: Не напиться ли мне? Как это делают большое количество девушек в моих случаях. Господи, Эмилия. Забудь, в конце концов! С тобой сидит обаятельный парень, заставивший тебя засмеяться после такого долго периода, а ты всё ноешь. - Что вы мне предложите, Максимилиан, из алкогольных напитков? - Как на счёт виски? Я отрицательно качаю головой. - Ликёра? Коньяка? Водки? Вино? Шампанского? Отрицательно. Отрицательно. Отрицательно. Вина? - Вина? Какие именно вы мне предложите? - И так, - он натягивает серьёзную маску, но я вижу, что он едва сдерживает хохот. Улыбка так и хочет появиться на его лице. Кто-то плохо умеет с собой справляться. «Кто бы говорил» - фыркает моё подсознание. - Вино «Бординь`ем». Двадцати одного года выдержки. Далее у нас есть «Жан-Дель`Мьёр», тут у нас… - Он с явным интересном разглядывает бутылку красного вина с застарелой бумагой, прищуривается, словно на нём невидимые очки и говорит. – Тридцати двух летней выдержки. И что-что полегче. У нас есть фруктовое вино «Ла Бонна» с яблоками и, конечно же, виноградом. Двенадцать лет выдержки. Это вам не просто так! – Возвышенно бросает он в конце. - Фруктовое вино? И я выбираю его! – Это звучит как в викторине. - Прекрасный выбор, - он ставит бутылку на стол и аплодирует мне. Снова берёт её в руки, открывает пробку и аккуратно наливает мне половину бокала. - Благодарю. И так, Максимилиан. Как вы назовете вот этот рулет? – Указываю ему на свою тарелку, пытаясь сдержать очередной приступ хохота. - Эм-м-м… - Протягивает юноша. - Интересный выбор, мадемуазель. Это блюдо сделано по древнегреческому рецепту, сам Цезарь ел такой рулет. Я киваю ему, поджав губы, едва ли справляясь с очередными приступами. Глупая улыбка не исчезает с лица. Максимилиан не отличается: он сам так же как и я сдерживает себя. - И какое же оно носит название, шеф? - Рулет «Аля де ФрикЦезарё». Мне прорывает башню. Я начинаю покатываться со смеху, биться в конвульсиях смеха и чуть не падаю со стула. В подходящий момент Макс хватает меня за локоть и возвращает в нормальное положение. - Эй, девушка, вы глядите, еще упадите! О Боже! Я не могу! Всё! У меня начинает течь слеза. Я быстро её вытираю, чтобы не потекла тушь и стрелки. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. И так еще два раза, пока истерические приступы не остаются позади. - Ладно, всё! Я просто хочу покушать. Обещай, что не будешь меня смешить! Щеки парня порозовели, и я уверена – у него болит челюсть от смеха, как и у меня. Ох... ну умеет же он. - Обещаю. - Спасибо. Придвигаю стул поближе к круглому столу и беру столовые приборы. Александр смотрит на меня глазами полными искреннего счастья и удивление, они прямо таки сверкают. Оливия не верит своим глазам. Родные, я сама от себя в шоке! Быстро перевожу взгляд на Максимилиана и улыбаюсь ему. Всего пара минут. Пара минут и он успел меня развеселить так, как не удавалось никому за этот месяц. Этот парень представить себе не может, насколько я ему благодарна за это. Рулет порезан тонкими ломтиками, поэтому легко пережевывается. Изысканное мясо идеально пропечено в духовке: внутри индейки есть сыр «моцаррела», огурцы, вареные яйца и какой-то странный, но вкусный продукт, который я не могу вспомнить. Вкус невероятный! Под взором моих родителей, быстро уплетаю содержимое своей тарелки, оставляя места и для других блюд. Это ведь «Лед-Зе Интэрпрайзес»! Они отнюдь не скупые люди и если праздновать юбилей, то по полной программе. Надеюсь, родители сейчас счастливы видеть меня такой. Не могла и подумать, что порадую их такой мелочью. Внутри потеплело. Нестерпимый холод – мой проводник последние недели. Оливия и Александр, в свою очередь, непрестанно разговаривают с Одри и Эдвардом. Мы, с Максимилианом обсуждаем разные темы: философия, экономика, книги и прочие. Феноменально, что Макс такой прекрасный собеседник! Успеваю забыть обо всех гложущих меня проблемах: о Даниеле и проклятых экс-подругах. Словно это был страшный сон. Невероятно, но ему так легко удается меня отвлечь, лишь задев мои любимые предметы. Я не оставляю его в покое, расспрашивая о личной жизни и в общем. Нет, я не перехожу рамки дозволенного. Внимательно его слушаю, и сама решаю, правильно ли задавать следующий вопрос. С этим у меня всё налажено - я чувствую слово «стоп», даже если мой собеседник не намекает на него. Ему и не обязательно. Один мой единственный дар в области общения. Порой кажется, что я занудная. Не могу точно судить, ведь об этом могут говорить только те, кто меня слушают. Еще я могу увидеть, если человеку трудно вести со мной беседу. Это не так и тяжело. Хотя попадались мне парочка актрис и один хренов актёр. Нагло притворялись, что им интересно… Из моих раздумий меня вывод знакомая песня. Сердце моментально сжимается, а по телу проносится холодок. Нет, пожалуйста, почему именно она?! Я думала, будут классические композиции, живой оркестр! Но не музыка двадцать первого века! Знакомый медленный мотив. Из колонок звучит приятный, низкий, вибрирующий, немного осипший женский голос: - Every Saturday night I get. Dressed up to ride for you, baby. Cruising down the street on Hollywood and Vine for you, baby… Почему именно она? Из всех исполнителей мира они выбрали именно Лану Дель Рей?! Надежды, что этот вечер пройдет хорошо разбиваются в пух и прах. Я сижу на кожаном диване у Даниеля в пентхаусе. Он возбужден до предела, поднимает меня, привлекает к себе и впивается жадно в губы. Мне стает забавно, ведь я еще не рассказала ему главную новость дня. Улыбаюсь через поцелуй и запускаю пальцы в его густую шевелюру. Он быстро расстегивает каждую пуговицу и откидывает в сторону мою рубашку. Мужские руки скользят по моей талии к джинсам и останавливаются у еще одной пуговицы. Преграда перед желанием. Разворачиваю его к французскому окну и швыряю на диван. Забираюсь на него, закидываю за голову его руки и сжимаю одной ладонью. Склоняюсь над ухом брюнета и шепотом, сексуально, смакуя каждый склад, произношу: - У меня… ме – Едва ли касаясь, провожу языком по ушной раковине Даниеля, своим дыханием щекочу его плоть, - Ся…чны...е. – Нежно кусаю мочку уха и отодвигаюсь, чтобы понаблюдать за первоклассной картиной. Его томные выдохи прекращаются. Он ошалевший глядит на меня исподлобья. Забирает руку от моего бедра и легонько отталкивает, пока я не оказываюсь по левую сторону от него. - Почему ты, чёрт возьми, с самого начала не сказала?! – В его глазах играют бесы. Это как отобрать леденец у ребенка. Я явно окатила его воображаемой ледяной водой. Он все равно еще возбужден – это его и бесит. Медленно опускаюсь к его шеи; едва ощутимо касаюсь губами гладкой кожи и нежно целую. - Просто... – я выдыхаю каждое слово, – Ты так… - Кусаю его кожу, и из Даниеля выходит протяжной стон. – Хотел… Я не вижу его усмешку, но чувствую, как уголки деликатных губ поднимаются. - Сумасшедшая. Он берет меня за подбородок и запечатывает на губах нежный поцелуй. Кусает мою губу, натягивая её на себя. - Ты пробудила во мне аппетит. Сама знаешь к чему, - шепчет парень в мои губы. – Но, ты меня мастерски обломала, с чем и поздравляю. – Триумф! Отодвигается на пару сантиметров и смотрит мне прямо в глаза. – Эмилия, будешь кушать? - Не откажусь, Даниель. Его волшебное имя так легко слетает с моих губ. Я не знаю, как назвать штуковину, которая происходит между нами. Это явно не отношения, но и далеко не простое знакомство. Для меня. Вся эта дьявольщина завязалась случайно, а я вдобавок погрязла в ней. Даниель не испытывает ко мне ничего, а я за два чертовых месяца успела в него влюбится. Я не специально. Как бы банально это не прозвучало - девственность я потеряла с ним. Он вел себя со мной нежно, местами грубо, но мне это нравилось. Вся его опытность, движения, слова которые он шептал мне на ухо… Я полюбила это. Порой я имею желание взять и накинутся на него, но к счастью умею держать себя в руках. Я люблю его сладкозвучное имя. Мне нравятся его нефритовые глаза и как небольшой черный лимб подчеркивает их. Звонкий голос иногда может пробить до самой дрожи. Он буквально может свести меня с ума. Наша первая встреча образовалась сама собой. Мне хотелось чего-то нового: однотипная жизнь выводила из себя. Мне девятнадцать, ему двадцать два. Небольшая разница в возрасте, но жизнь сыграла с Даниелем в злую шутку, и он вынужден был стать морально взрослым. С ним я чувству себя в безопасности, как за каменной стеной. Сначала у нас была простая физическая связь, но потом у нас состоялось свидание в обычном кино. Он не банален, относится ко всему крайне серьёзно и переходит сразу к делу. Поэтому я понятия не имею было ли у него такое с его прошлыми девушками, но мы как-то даже не обсуждали пара мы или нет. «Он свободно может трахать всё что движется» - именно так я думала в самом начале. А сейчас то и ревную его при одной мысли, что он будет с другой. Он не говорит мне спал ли он с кем-то еще помимо меня за эти месяцы, и я искренне надеюсь, что ответ будет – нет. Свою любовь не показываю, пытаясь вести себя так, как вела до всего этого. Просто в один момент я поняла, что мне как-то не по себе, когда он уходит после очередной проведенной вместе ночи. Меня огорчала мысль, что для него это обычный секс. Но и самого секса у нас было не особо много. Три раза. Когда мы соединялись духовно и физически, казалось, что я узнаю его настоящего. Я наверняка лгу себе самой. Он не особо откровенен со мной, но мне достаточно того, что мы проводим вместе время, общаемся хоть как-то, пусть и он не относиться к этому так серьёзно. На улице уже давным-давно вечер. Даниель копошится на кухне, а я заворожено наблюдаю за этим: выбирает из холодильника пластиковые контейнеры, открывает, ставит содержимое на черные квадратные тарелки, достает хрустальные стаканы с верхней полки и вливает туда заранее заваренный чай. Звук бьющейся об тарелки вилки и вот он уже идет ко мне во всей своей красоте. На нём остались только спортивные шорты. Торс полностью оголен, показывая при этом его чудесные формы, на которые я могу любоваться долгое время, пока мне не надоест. Выпускаю волосы из тугой резинки. - Кушать подано, Эмилия. – он вручает мне черную тарелку с пастой «пизелли» приготовленную им самим. - Спасибо. Приятного аппетита. – Мило благодарю я и забираю тарелку со столовым прибором. Парень присаживается возле меня; включает телевизор, нажимает комбинацию цифр «17», щелкает пультом, останавливается на музыкальном канале и неожиданно для меня – легонько целует в губы. Даниель сексуально шепчет мне «приятного аппетита» и я нахожу здесь скрытый подтекст. Кто-то хочет меня возбудить, но я и без того готова, если бы не красные дни календаря. Он сегодня слишком добр ко мне. Все эти поцелуи, нежные прикосновения. Не совсем в его стиле. Его паста имеет нежнейшую структуру. В ней есть поджаренный бекон, плавленый сыр, горошек и зелень. Конечно же, главный продукт этого чудесного изделия – паста. Он взял в форме ракушки. Не знаю почему, но я начинаю глупо улыбаться. - Что? – Медленно пережевывая, спрашивает парень. - Нет, ничего. Вкусная паста. Ты молодец. Даниель ничего не отвечает, да и ему не надо. Пунцовый румянец на его щеках говорит без него. Мы справляемся с ужином буквально за десять минут, просматривая и слушая музыкальный канал. Новинки музыки многого не обещают. Я радуюсь, когда в углу экрана выскакивает «Lana Del Rey». Играет её новый клип «Burning Desire». Начинаю мычать под нос мотив песни, но меня прерывает мой чудный собеседник: - Эмилия… Я должен тебе кое-что рассказать. Начало мне уже не нравится, но я не подаю никакого вида. Расплываюсь в улыбке, чтобы скрыть свою новообретенную тревогу. - Пару дней назад… - в его горле стает комок, я вижу, как он говорит через силу. – Я днём встретил твоих подруг – Эрику и Адриану. Эрику – когда был в саду, приводил его в порядок. Она появилась из неоткуда. А Адриана приперлась прямо ко мне домой. Они начали кокетничать... - Я не понимаю… - Через фальшивую улыбку, неожиданно выходит из меня. Не говори это. Не говори, пожалуйста, то, о чём я сейчас думаю. Ради всего святого, Даниель. - Я изменил тебе, Эмилия. В яблочко, Даниель. Туман совершенства присущий этому дню вмиг развеивается. Словно стеклянная стена разбивается вдребезги – именно так сейчас произошло у меня внутри. Улыбка моментально пропадает. Этими словами он воткнул в моё сердце нож. Я отстраняюсь от него. - Эмилия… - Его рука тянется ко мне. Инстинктивно делаю шаг назад, от чего она безвольно повисает в воздухе. - Не надо, хорошо? – в моем голосе звучит упрёк. Без того ясно, что сейчас, я дала ему понять о своих чувствах. Иначе бы мое лицо не исказилось от боли. Этим признание он застал меня врасплох. Меня начинает тошнить. Чёрт! Слёзы наворачиваются. Не перед ним, глупая. Не смей перед ним плакать! Ха, чего врать самой себе? Плакать? Я начну рыдать. А, хотя, какая ему будет разница?! Какая ему, черт подери, будет разница?! Мы только спали вместе, ради этого он продолжал эти псевдо отношения! Вот я и нашла подходящее слово для описания этой «штуковины». Моё сердце не выдержит этого. Я не выдержу. К горлу уже подкатывает комок вместе с ужином. С трудом понимаю, что уже отошла от него на довольно большую дистанцию, а он нагло следует за мной, держась на расстоянии. Как же мне хочется сейчас зарядить в него чем-то! Почему он вообще следует за мной?! Какое ему дело к всему этому? Ну влюбилась девка! И что?! Ему плевать и без того на это! Не впервые же ему разбивать сердце, проклятому сердцееду! Натыкаюсь на свою рубашку. За одну секунду поднимаю её из пола, натягиваю на себя, застегнув пуговицы наугад. Распущенные волосы превратились в бардак на голове. Густые локоны прилипли к лицу. Подношу руку к нему, и подушечки пальцев мгновенно намокают. Отлично. Ты на все сто процентов показала ему, что тебе далеко не плевать на эту информацию. Поздравляю! Направляюсь к выходу, по дороге захватив свою джинсовую, легко свисающую с плеча, сумку. Миную диван, и вот преградой к выходу стает сам Даниель. Стоит в паре метров от меня, а дверь практически за ним. Чёрт… Чёрт! - Эм... – Его рука опять тянется ко мне. Вспоминаю, как она блуждала по моему телу. В животе завязывается тугой узел, пища вот-вот вылезет. Я отстраняюсь от неё так, словно это горящий предмет, смертельное оружие, вещь, к которой я не хочу прикасаться ни за какие просьбы. Ни за что в жизни не хочу взглянуть в эти глаза еще раз. - Не называй меня так! - Кричу я, но тут же корю себя за это. - Уйди с моей дороги. Пожалуйста. – Шиплю сквозь зубы и поднимаю взгляд на него. – Со мной всё прекрасно. – Вытираю солёную воду на лице тыльной стороной руки и показываю её ему. - Это слёзы радости, от того, что ты трахаешь не только меня. Поздравляю. Продолжай в том же духе. Господи... зачем устраивать тут сцену? Просто взяла и ушла, Эмилия! Еще несколько секунд и меня точно вырвет. Проклятый и не нужный стресс! Зачем вообще это так воспринимать? Зачем вообще надо было влюбляться?! Эта любовь… ни что иное как зло. Ничего после расставания, кроме страданий она не может принести. Пф… «Расставания». Мы и парой не были! Здесь не уместен этот термин. Здесь и не уместен термин «изменил». Может трахать свободно кого ему только захочется. - Желаю удачи, Даниель. Он сам отходит в сторону, тем самым давая мне проход к двери. Быстрым шагом выхожу из его пентхауса. Как только переступаю порог, оказываюсь в фойе на тринадцатом этаже, быстрый шаг заменяется бегом. Не хочу оставаться наедине со своим разумом, поэтому я не иду к лифту, ведь от этого станет еще больнее. Нахожу дверь с надписью «Лестница» и рывком её открываю. Сердце в груди не просто сильно бьется, оно грохочет, отбивая сильные ритмы. Я не просто бегу с лестницы, я лечу. Когда оказываюсь в главном фойе, выбегаю из здания. Забегаю за угол, падаю на колени и из меня выходит весь ужин. Слёзы прекращаются. - С вами всё в порядке? Ко мне подбегает мужчина; забирает мои волосы назад и держит, пока из меня всё не выходит. Просовывает мне что-то приятное на ощупь – платок. Вытираю рот и смотрю ему в глаза. - Всё отлично. Просто немного плохо. - Я помогу вам встать. Вызвать вам такси? Я берусь за протянутые руки, и на мгновение мне стает противно, что ко мне кто-то прикасается. Отвращение проходит по каждой клеточке тела. Резко отдергиваю руки и говорю осипшим голосом «Нет, спасибо». Дрожащими руками выбираю телефон и смотрю который час. На экране высвечивается большими цифрами – 11:14. Пропущенный звонок от Даниеля. О, чудесно. Я сказала родителям, что вообще приду завтра! Нагоняй будет точно. Еще раз благодарю человека за его помощь, пожимаю руку и бегу к тротуару. Ловлю такси и говорю ему свой адрес. Глаза опять на мокром месте, но я еле сдерживаю себя в руках. Залетаю в дом, бегу в свою комнату, запираюсь и начинаю громко рыдать в подушку. Стук в дверь. - Эмилия, дорогая. С тобой всё в порядке? - Не сейчас мама! – рявкаю я и в тот же момент жалею о сказанном. Она не заслужила этого. - Эм… Снова это Эм! Поднимаюсь, открываю дверь и говорю: - Пожалуйста, мам… - Это скорее всего походит на мольбу. В глазах тухнет огонь. Улыбка исчезает с её очаровательного лица. Господи… прости мама. Я не хотела. Обнимаю её и запираю опять дверь. О том, что этот человек меня любит я и говорить не хочу. Это высшей степени абсурд! Что вообще за ахинею я себе думала? Влюбится в такого как он… понятно, что потом меня бы ожидали одни страдания. Вот и получила. Я просто мечтаю о том, чтобы это был сон.… До болезненной дрожи, кошмарный сон. Его последний поцелуй до сих пор горит огнём на моих губах. - Эмилия…. С тобой всё хорошо? Эти слова возвращают меня в реальность. Натужно понимаю, что Макс дергает меня за плечо. Тошнота возвращается. У меня широко раскрыты глаза, рот приоткрыт. Я смотрю в одну точку, ничего не говорю и не шевелюсь. Снова этот противный комок в горле. - Почему ты плачешь? Плачу? Как? Когда?! Я подношу пальцы к щекам, и они вмиг стают влажными. Снова эти слёзы! Почему сейчас?! Я думала с этим на сегодня покончено! Проклятое воспоминание! Вот бы как по мановению волшебной палочки стереть его из памяти. Стереть все воспоминания связанные с Даниелем навсегда. Дар речи возвращается. - Мне нехорошо. Надо подышать свежим воздухом. - Конечно. – Макс кивает и встает. Смотрю на родителей и читаю на их лице тревогу. От радости ничего не осталось. Господи… простите меня. Я не намерено. Губами говорю «Не волнуйтесь». Пусть хоть они проведут этот вечер спокойно. Чувствую, как подкашиваются ноги. Макс хватает меня за плечи и поднимает. - Идёшь со мной под руку? Пару раз быстро киваю, после чего парень берёт меня под руку. Когда мы идём, я чувствую взгляды на своей спине. Притуляюсь к его плечу, и мы выходим из нашего зала. Максимилиан не возражает. В другом зале обстановка веселее, чем у нас. Люди танцуют под ту самую Лану Дель Рей. Эта песня играет в каждом зале? Тошнота еще больше подкрадывается к горлу. Спокойно покидаем зал, где сидит Даниель, но я даже не смотрю в его сторону. Еще больше захочу пойти в туалет. Покидаем еще одно помещение, но Макс сворачивает не в левую сторону, где находится выход. Он идёт прямо к первой стеклянной двери. Мы входим в неё, но коридор ничем не отличается от других. Заворачивает за угол и нам открывается прекрасный вид на террасу «Ночной тиши». Небо давно накрыло одеялом ночи. Деформированная деревянная дорожка имеет длину не больше семи-восьми метров. Только на левой стороне есть балюстрада, достающая мне до бедра. Её перильца и балясины обернуты спиралью различных цветов. Я узнаю мои любимые фиалки. Они переплетены с гортензиями, желтыми настурциями, красно-шафранновыми бархатцами и в особенных местах есть белые георгины. А внизу всего этого чуда стоят свечи в закрытых стаканчиках. На правой стороне есть маленький, но широкий ручеек с кувшинками, на которых лежат такие же прелести, как и возле балюстрады. В ручей поступает вода из удачно замаскированного шланга, находящегося под грудой камней. При свете звезд терраса выглядит еще более потрясающе. Это производит на меня невероятное впечатление. Я ахаю от удивления и в тоже время восторга. - Правда – красиво? – Нарушает мою личную идиллию Макс. - Не то слово, - восторженно отвечаю я. - Они только недавно решили построить эту террасу. Мало кто еще о ней знает. Какой-то смышленый паренёк решил подать им эту идею. И знаешь что? - Что? – на автомате спрашиваю. - Он не прогадал. – Сделав глубокий вдох, отвечает юноша. – Это место упоительное. Даже, что ли, стресс снимает. – Макс театрально поджимает губы и расплывается в улыбке. Невозможно не улыбнуться этому парню в ответ. - Сказочно красиво – вот моё мнение. – Шепчу я. - Вдохни поглубже этот запах. Он невероятен. Эти всё цветы соединяются в неплохой альянс. Я делаю глубокий вдох, и в меня проникает головокружительный аромат союза цветов. От блаженства закрываю глаза. Мне кажется, что с этим благоуханием уходит мой стресс вместе со всеми напастями. Тошнота проходит. Тело освобождается от тяжелого груза, но, всего лишь на пару мгновений. Я расслабляюсь по-настоящему. Делаю еще один глубокий вдох, и внутри все сжимается по непонятной причине. - Ты прав, - выдавливаю я. – Сильный альянс. На глаза снова наворачиваются слёзы. За все эти дни они так приелись ко мне, что порой, мне кажется, они стали частью меня. Частью моего дня. Проснулась, попыталась позавтракать и начала рыдать. Выплакалась, пошла заниматься своими делами и продолжай в том же духе. Пустота внутри – она меня уже поглотила. Я в кромешной внутренней тьме, с которой свыклась уже жить. Первую неделю я рыдала без остановок, не задавая себя вопроса «зачем?». Я вообще себе никаких вопросов не задавала. Мой мозг был пуст. Я ведь и так знала, что этим кончится. Не изменой, конечно. Я о том, что у нас не было бы никаких отношений. Попусту тратить свои надежды… Чёрт, какой же я в этом мастер. Неужели должно было пройти столько времени, чтобы я смогла это понять? Хватит ныть. Причинять боль близким и самой себе. Ты сильная девушка, Эмилия. Так будь же ею. Мои мысли прерывает Макс. - Прости… что задаю тебе этот вопрос. Ты можешь на него отвечать. Интерес съедает меня, а я привык быть откровенен... – парень запнулся. Джентльмен, что еще скажешь. Я поняла о чём он. Мне было бы самой интересно, будь я свидетелем такой картины: ступор на время и внезапные слёзы на щеках. Пусть озвучит этот вопрос. - Да ладно, говори. – Я расплываюсь в доброй улыбке. - Почему ты начала плакать? Ни с того ни с сего. Я проглатываю предательский комок. Пытаюсь найти правильный ответ на этот вопрос, но мне не удается. Как коротко объяснить парню, которого я почти не знаю, почему начала вот так внезапно плакать? Эмилия, да ты сама загадка. Вот так просто сказать правду? Наверное. - Эта песня… Ланы Дель Рей. Как бы глупо это не звучало, навевает не самые лучшие воспоминания. Скажем так – вспомнила жуткий фрагмент из своей жизни. – Я попыталась натянуть фальшивую улыбку, но уголки губ не желали подниматься. Всем телом, каждой его мышцей даю понять, что я преуменьшила. Жуткий? Правильное слово – трагичный. А еще возможно и убийственный, мрачный, отвратительный, за душу цепляющий, больной, чудовищный, отчаянный момент из моей жизни. Со стороны так не выглядело, но для меня это было именно так. Я знаю, что приняла всё слишком близко к сердцу. Сейчас поняла. Ничего другого и не надо было ожидать от Даниеля. Глупая и наивная Эмилия. Накрутила себе черти знает что. Вот и поплатилась. Зря, ох как зря. И мне понадобилось столько времени, чтобы понять это? Или мне понадобился другой парень? Скорее всего - второе. Впервые отвлеклась от всей этой суматохи, благодаря Максимилиану. «А знакомы всего пару часов!» От этой мысли я начинаю глупо улыбаться. На душе становится легче. Теплее. Приятнее. - Что? – Непонимающе, с лучезарной улыбкой спрашивает юноша. Все парни так похожи? Как улыбнешься без повода, так сразу «Что?». - Ничего. Спасибо, что привёл меня сюда. Здесь очень красиво. – Оглядываю волшебную окрестность перед нами и поворачиваю свой взор обратно к парню. – Придем потом сюда еще раз? Александр и Оливия, наверное, уже волнуются. Надо показаться, а то, не дай бог, подумают, что меня увезла скорая помощь. - Ладно, пошли. – Хихикает Макс. - Ой! – вдруг я вспоминаю главную вещь, для меня. – Как я выгляжу? Макс улыбается, но я вижу как он замешкался. - Кошмарно, да? Всё растерлось? Он поджимает губу и кивает. - А идти, хотя бы, можно? Парень медленно качает в стороны. - Прекрасно… - отчаянно выдыхаю я. – Неужели всё так ужасно? Его рука тянется к правому кармашку на черном пиджаке. Он достает платок и вручает его мне. - Только подтереть под глазами и отлично. - Не ври. Я знаю, когда растекается тушь и стрелки. Я явно должна сходить в дамскую комнату. А сумочку я забыла в нашем зале. Прикроешь меня? - Прикрою. – Он смеется звонким смехом и кивает в сторону выхода. – Ладно, пошли. Вытираю еще влажные щеки шелковой ткань, шмыгаю носом и издаю тихий смешной. Нелепо себя чувствую. Он бережно берёт меня под руку и уводит из волшебного места. По этой небольшой дороге, мы продолжаем вести мило беседу хоть о чём. Ноги продолжают время от времени подкашиваться, но до третей двери мы доходим без всяких приключений. Только войдя в зал, где находится Даниель, меня накрывает небольшой волной паники. Пытаясь не обращать на неё внимания, я мило улыбаюсь и продолжаю общаться с Максом. Мой взгляд только на нём, но глаза предательски хотят посмотреть на Него. Ох.… Ну почему все так нелегко? С трудом проходим этот зал и заходим в свой. Только тут я вздыхаю с облегчением. Идём к нашему столику, я беру свою сумочку, напоследок кидая родителям «Я только навести марафет». Благодарю Максимилиана, что проводил меня, чмокаю его в щеку и иду к выходу. Паника опять возвращается. «Сколько можно, Эмилия?» - моё подсознание театрально закатывает глаза. И правда. Сколько можно? Надо уже брать себя в руки. Опускаю голову, так, чтобы локоны скрывали всё лицо. Никто не должен видеть кошмара, творящегося у меня на лице, пока я не приведу себя в порядок. Но при этом всём гордо выпрямляю спину и открываю стеклянные двери. Иду прямо, не смотря ни на кого, но вновь чувствую на себе взгляды людей. Прохожу еще одну дверь и выхожу в зал с тремя дверями. Не знаю, для чего нужна еще вторая дверь, возможно еще один зал. Помню, как отец говорил нам с мамой, на всякие пожарные, что дамская комната находится в фойе. Именно туда я и направляюсь. - Фух… - облегченно выдыхаю я, когда закрываю за собой дверь. Весь кошмар позади. Главное привести себя в порядок, а потом уже будет что будет. Надеюсь, я проведу хороший вечер с Максом. Огромное зеркало вдоль всей стены, черная мраморная столешница такой же ширины. Здесь почти всё сделано из мрамора: пол выложен темно-коричневым брокателло, стена обложена плиткой цвета зеленой сосны. Белые раковины огибают кромку столешницы. Подхожу к раковине и открываю свою сумочку. Радуюсь той мысли, что удосужилась взять с собой косметичку. Ожидай от себя всего. Выставляю её содержимое на столешницу. Первым делом беру бумажные полотенца, установленные на стене, и вырываю себе пару клочков. Включаю кран, ставлю бумагу под струю. Когда она полностью пропиталась водой, я прилаживаю её к лицу и убираю весь макияж. Я выгляжу ужасно. Как Макс вообще смотрел на меня? Словно ведьма на праздник Хэллоуин: тушь полностью потекла, от стрелок остались только черные пятная, которые и то растеклись по всему лицу вместе со средством для подчеркивания ресниц. Какой кошмар. Умываю глаза и всё лицо, от чего оно становится еще чернее. У меня уходит четыре мокрых бумажных полотенца, чтобы полностью убрать весь этот ужас, и два сухих, для того, чтоб убрать излишки воды. Еще один облегченный выдох выходит из меня. Откидываю волосы назад и принимаюсь за тушь. Легкими движениями навожу черную смесь на ресницы, пока они стают такими, какими мне требуется. Не слишком густые, но идеально подчеркивают глаза. Карандашом рисую себе новые стрелки, на что у меня уходит куда больше времени, чем на ресницы. Когда работа закончена – любуюсь ею. Идеально! И снова на меня глядит нимфа из зеркала. Только здесь есть один изъян – красные опухшие глаза. Когда я берусь за помаду, в дамскую комнату открывается дверь. Я рефлекторно смотрю на отображение двери, и как только вижу знакомую фигуру в черном костюме, то внутри все начинает сжиматься. Меня тянет вниз. Держусь за бортик столешницы, чтобы не упасть. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю и выдыхаю. От этого становится легче. Меня пронзает слабость, возвращается уныние. Нет! Я только смогла прийти в себя. Стать настоящей Эмилией, а не размазней. Умеет он все испортить! Еще один вдох и выход. «Будь сильнее» - вторю себе. Открываю глаза и смотрю на отображение парня. Руки в карманах, как обычно. - Привет. – Как ни в чём не бывало, говорит Даниель и закрывает за собою дверь. - Ты ошибся дверью. Это дамский туалет. – Я словно не обращаю на него внимания; открываю помаду и начинаю нарочито медленно красить губы. Пусть побесится. Я слышу защелку. Он закрыл дверь. Где-то внутри зарождается страх. - Ну... как у тебя дела? Я невольно фыркаю. Какой глупый вопрос. Ты сам знаешь, Даниель. Дела хуже всех. Я измотала саму себя ложными надеждами и страданиями. Скажи мне, как у меня дела? - Лучше не бывает. – Ловко лгу я. – А у тебя как? - Тоже не плохо. Он сдвигается со своего места: делает один шаг вперёд. Я ловлю его взгляд в зеркале: в этих нефритовых глазах играют те же бесы. Не надо так. Внутри всё напрягается. Что ему вообще надо? Хотя, кого я обманываю? Чёрт возьми, я рада его видеть. Как же я ненавижу, когда во мне сопротивляются две личности. Одна - за, а вторая – против. И какая же из них одержит победу? Нет, думаю, у них сейчас идёт война. - Это твой новый хахаль? Ну, тот, с которым ты расхаживала под ручку. Ух ты! Кого-то задело то, что я хожу не с самим Мистер-я-вселенная! Не плохо. Я театрально поднимаю бровь, останавливаю движения помады, смотрю в зеркало на Даниеля и легко, непринужденно, сладостно смакуя каждое слово, отвечаю ему: - Не хахаль, Даниель. А парень. Па-ре-нь. Тебе ведь не известен этот термин. По его лицу пробегает тень. У-у, я кого-то задела по-настоящему! Неповторимый фурор! - И давно вы с ним? Еще один шаг в мою сторону, но дистанция между нами всё равно остается. Его волнует, сколько я встречаюсь? Что-то новенькое. Во мне просыпается стерва. Как же я за ней соскучилась. - Три недели. Мы уже познакомились, когда я с тобой просто трахалась. Вот и потом решили начать встречаться. Я закрываю помаду, беру карандаш с тушью и ставлю их обратно в косметичку. Её запихиваю в сумочку и закрываю. - Он знал о нас? - О нас? А что было между нами? – непринужденно спрашиваю я, но сердце щемит. Как непривычно говорить с ним в таком тоне. А я хорошо держусь. Молодцом. Делаю вид, что убираю излишки помады. Кокетливо провожу пальцем у контура нижней губы, закусываю её и снова перевожу взгляд на мужскую фигуру в зеркале. - Ты прекрасно знаешь. – Шипит он сквозь зубы. Сам Даниель Клейнман хочет сказать, что между нами что-то было? А это что-то новенькое. Во мне просыпается надежда, но я тут же её подавляю. На что тут надеяться? Еще раз воспользуется мной? В том зале меня ждёт поистине чудесный человек. Поправляю волосы, чтобы несколько густых закрученных прядей падали на грудь. Отлаживаю сумочку в сторону, поворачиваюсь к нему и опираюсь на бортик столешницы. - Нет, не знаю. Мы же просто «трахались». Отношений у нас никаких не было. Его глаза суживаются: он приковал свой пристальный взор ко мне, но я вижу, как он замешкался. Непривычно видеть меня такой, а, Даниель? Сильная, уверенная в себе Эмилия. Мне это нравится! А вот тебе похоже - нет. Но я-то знаю, что это всего лишь моя маска. Актриса с меня выходит хорошая. Показывать Даниелю Клейнману, что тебе действительно плевать на «отношения»…. Не каждый день выпадает такой случай! Воодушевляет. Между нами образовалась неловкая пауза. Он так же вглядывается в меня, словно пытается найти в моем лице одно фальшивое движение, которое выдаст меня с потрохами. Но не тут то было, Даниель. Я смотрю на него без единой эмоции, только на лице играет театральная улыбка. Моя правая бровь приподнята. Я знаю, что выгляжу неотразимо. Второй раз за свою жизнь, за один день, признаю это себе. Он выпрямляется, высовывает руки из карманов и деловито говорит мне: - Тебя не смутил мой глагол «изменил»? - Изменил? – я ухмыляюсь. - Нельзя изменить тому, с кем даже ничего не было. – Выпаливаю на духу. Сколько раз я воспроизводила эту фразу у себя в голове. Как долго мне хотелось сказать ему эти слова! И вот, он сам попался в эти сети. Будто камень с души упал. Еще одна неловкая пауза на несколько секунд. Странный получается разговор. - А твой хахаль не против, что мы «трахались», когда вы познакомились? – он смазливо произносит «трахались». Его смущает это слово? В яблочко, Эмилия. - Я ему не рассказывала. И ты тоже не расскажешь. Понятно? На этом разговор окончен, ибо мне не о чём с тобой говорить, Даниель. И я не хочу тратить на тебя свое драгоценное время, когда в зале меня ждёт красивый, весёлый, умный парень, которому я нужна. Я легко подчеркиваю слово «нужна». Когда я выговариваю его имя – по телу проходит сладкая судорога. Как давно я не говорила этого имени вслух. Мои глаза сверкают. Его – мечут молнии. Он прожигает меня взглядом. Злится? Даниель Клейнман на меня злится? - Небось, пообещал тебе та-а-анец, - фыркает парень. - Да, пообещал! И танцует он безупречно! Я рада, что Макс не знает обо всём этом. Каждое моё слово – ложь. И мне нравится весь этот обман! Мистер-я-вселенная бесится – бесценная картина. Забираю сумочку из столешницы и прямую к выходу. На полпути Даниель перехватывает меня, бёрет мое лицо в свои сильные ладони и отчетливо произносит: - Ты мне нужна. Я скучал по тебе. Не верю своим ушам. Семь слов и моя защита против него в момент валится. Сердце оттаивает, ноги подкашиваются, дыхание перехватывает. Что он со мной делает? Как я давно хотела услышать от него эти слова. Но не сейчас, когда решила покончить с ним! Я горестно выдыхаю. Парень перехватывает мой испуганный взгляд. В воздухе летает электричество. Оно бьет меня током, и бьет его, чтобы мы были ближе друг другу. Его лицо совсем близко. Всего в паре сантиметров от моего. Пару ничтожных сантиметров разделяют наши губы. Во мне перемешалось бурное желание зарядить ему пощечину, и накинутся на него. Избить его, отомстить ему. Чтобы он почувствовал хоть часть той накрученной мною боли. Как это глупо звучит... Первым срывается Даниель. Он жадно впивается в мои губы, притягивает меня к себе, но ему явно этого мало. Он сильно прижимает меня, и мне это чертовки нравится. Я делаю шаг назад, но Даниель делает его вместе со мной. Я накидываюсь на него всей массой своего тела, скрепляю свои ноги на его ягодицах. Он несёт меня к зеркалу, ставит на столешницу и в тот же момент притягивает к себе. Язык беспощадно врывается в мой рот и начинает играть с моим языком, губы терзают мои. Даниель издает какое-то подавленное первобытное рычание, совсем ему не свойственно. Запускаю пальцы в его волосы и рывком оттягиваю его голову назад. Он открывает свои нефритовые глаза и всматривается в мои. Что ты хочешь в них найти, Даниель? Я пылаю. Я скучала по тебе. Ты мне нужен. Сейчас. Немедленно. Он словно читает мои мысли. Впиваясь в меня своими безжалостными губами, Даниель снимает с себя пиджак и бросает его на пол. Что мы вытворяем? Мы в общественном месте! Ей богу, в женском туалете ресторана! Сюда могут зайди в любой момент! Но почему мне так плевать? Сейчас – мне чхать на это. Мои пальцы уже у его пуговиц. Одна за другой и белоснежная рубашка присоединяется к пиджаку. Как я скучала по этому торсу! По этому телу! По этим губам. Движениям. По всему! Внутри живота образуется тяжесть, которая отдает прямо в пах. Сладостные муки, вызванные одним Даниелем. Его ловкие пальцы бегут по моему берду, пробираются под платье и останавливаются у моих трусиков. Я затаиваю дыхание от предвкушения и кусаю его за губу. - Как же я скучал по тебе, Эмилия. – Шепчет он мне в губы. И через секунду, три слова, опьяняющие мой разум, слетают с его губ: - Я люблю тебя. Во мне разжигается костёр. Сердце отдает бешеный ритм. Он испепеляет каждую клеточку моего тела. Языки пламени берут в плен каждый мой орган. Томительная пытка… невыносимо! Я ничего не отвечаю ему и только рывков притягиваю его губы к своим, запуская свой язык в его рот. Мужские пальцы ласкают меня внизу через ткань. Мои спускаются с его лица на грудь, на живот и вскоре достают своей цели – ремень на его брюках. - Расслабь ноги. – Ласково шепчет Даниель. Только сейчас обращаю на них внимание. Я зажала их на его ягодицах до такой степени, что парень не может пошевелиться. Делаю как велено, от чего ноги свешиваются по обе стороны от него. Прислонившись лбом к моему лбу, я чувствую на себе его горячее учащенное дыхание. Он резкими движениями стягивает с себя ремень, бубня под нос «проклятые вещи!». Еще одно движение и его брюки спускаются, обнажая мне сильные бёдра. У него началась эрекция. Самодовольно улыбаюсь, чувствуя победный триумф. Он стягивает с меня трусики и бросает их на пол. Один рывок и Даниель во мне. Я хочу закричать от внезапного толчка, но Даниель затыкает мне рот страстным поцелуем. В нём вся его злость, любовь, похоть, ярость, тоска, бешенство и в тоже время нежность. Мое тело изгибается, я не сдерживаю громкие стоны. Сначала он двигается нарочито медленно, но потом не выдерживает и ускоряет свой темп. Мышцы ног напрягаются, начинаю двигать тазом, подлавливая его быстрый ритм. Он не прекращает притягивать меня к себе. Его губы переходят на мою шею, руки сжимают мою грудь через чашечки бюстгальтера. Я подавляюще стону в его волосы, моё тело не выдерживает. Все сильнее и сильнее, быстрее и быстрее. Меня свергает сладостная судорога наслаждения. Мой край. Моя скала. Я выгибаюсь ему навстречу и падаю с обрыва. Меня заполоняет неимоверное дикое чувство. Оно наполняет меня. Азарт происходящего только дополняет всю картину. Еще секунда и я взрываюсь от сладостного удовлетворения. Даниель кончает вместе со мной.