Затащи меня в Ад!

– Так, вы двое, – Белиар откинулся на спинку кресла, хмурясь, выглядел он, впрочем, чем-то сильно обеспокоенным, – Иуда, прекрати в носу ковыряться сейчас же. – Но это расслабляет, – попытался оправдать свои действия Нечистый, однако тут же получил «пулю в лоб» таким взглядом, что счел более разумным немедленно заткнуться. Вообще, постойка «смирно» перед столом наставника в донельзя официальной атмосфере вынуждала быть разумным. А «вы двое» это он сказал, потому что Азазель в отлучке был, и Бальво покомандовать оказалось некому. А «блудливая морда» – Нечистый господина Белиара в душе никак по-другому и не называл, – покомандовать был большой любитель. Ну а Бальво, спасенный из лап голубого огонька в лице Зефара, был только рад. – Значит так, пару минут назад трагически погибла так называемая охотница на демонов, – начал Белиар, уже заранее сокрушенно качая головой, глядя на пропащих личностей, которым это задание поручают. – Как видно, у нее был недюжинный талант, а по сему, вам надо ее в Ад затащить. Чтобы, будучи отправленной на небеса, она не натворила нам кучу всяких бед. Все заняты, поэтому остается только послать вас, оболтусов. Душа этой бесстрашной дамочки сейчас в Европе, где-то в районе Припяти блуждает. Найти и привести. – Господин Белиар, это не по закону, – учтиво заметил Бальво, теребя рукоять своего меча. – Запомните, бойцы, есть законы. А есть личные приказы Люцифера. Все ясно? – Да, – совершенно без энтузиазма махнул рукой Нечистый, крайне увлеченно разглядывая стопку бумаг на столе своего наставника. – «Да», что? – четвертый властитель Геенны прищурился. – Да, господин Белиар, – сникнув еще больше, протянул Искариот. – Исполнять! – сию же секунду скомандовал демон. *** Нечистый дух, по привычке закинув руки за голову, шагал по некогда широкой улице Курчатова и недоумевал: – Вот развелось охотников, тоже мне. Ну ладно бы просто концы отдала... Чего ей в Припяти-то делать? – Снимать штаны и бегать, – раздраженно заметил Бальво. – Да надень же ты наконец респиратор, что он тебе, для красоты, что ли? Слышал, что извращ... эм... господин Белиар сказал: радиация всем вредна, кроме демонов. Так что кончай баловаться. – О да, – Искариот широко улыбнулся, – вот облучусь, умру и... ай! Получивши жестокий подзатыльник, он обиженно замолк, потирая ушибленное место, а через пару секунд продолжил: – Вот все вы так, только бить умеете, и между прочим, по голове. А пожалеть Иудушку никто не хочет. – Во-первых, был бы девушкой твоей – пожалел бы, – Бальво пожал плечами, всем видом демонстрируя невинность. – А так, извиняй. А во-вторых, ты уже и так умер, так что помалкивай. Господин Белиар велел тебе спуску не давать. Кстати, строгий он у тебя. – Ох уж мне этот господин Белиар, – хмуро проворчал Нечистый себе под нос, но респиратор так и не надел. Беседа на этом как-то оборвалась тишиной мертвого города. Она казалось такой... естественной. Спокойная, и совершенно не давила на уши, пульсируя в висках. А в городе было до безумного странно. Он заманивал ласково и в то же время не навязчиво совсем. И сам пробирался в душу. Аура здесь, как ни крути, обреталась совершенно особенная, тихая и притягательная до чертиков. Искариоту город нравился. Может, все потому, что он был мертвым. С колото-зияющими ранами выбитых окон, с дорогами, заваленными – хотя лето было – осенними листьями и разросшимися всюду деревьями, скрывающими теперь когда-то уютные дворы Припяти. Все же время здесь, в человеческом мире, было неумолимо. А в Аду его вообще не было. Нечистый считал, что лучший город – это город без людей. С учетом того, что они в нем когда-то жили. Копаться в чужих воспоминаниях лицемерно и интересно. Это его не смущает и не должно. Зато восторга почти до дрожи. Небо тучи заволокли, угрюмо-свинцовые, грозовые и мрачные. – Во-во, сейчас дождь как грянет, – выдвинул неутешительный прогноз Бальво, уставившись в небо. – Ком-би-нат бы-то-во-го об-слу-жи-ва-ни-я, – совершенно игнорируя его, по слогам протянул Нечистый, тыкая в карту длинным тонким пальцем. – Он справа... кажется. Мы к речному порту сейчас направляемся? Демон в ответ кивнул, старательно пытаясь заглянуть за плечо Иуды. – Ну почему тебе нельзя просто полетать над городом и выяснить, где находится эта... местная активистка, мать ее? Сейчас вылезет к нам какой-нибудь мутант с крестом наперевес... – Нельзя летать, она меня быстро заметит в воздухе, хлопот тогда не оберемся. Кстати, тебе-то там скоро повышение светит? Тяжеловато будет без крыльев, наверное. Искариот неопределенно пожал плечами. Его все устраивало. Да и с таким руководителем, как Белиар, в гробу его только увидеть можно, повышение это. – А когда мы деваху эту найдем, групповуха-то будет? – с ехидным видом поправляя очки, осведомился Нечистый. – Знаешь, по-моему, на тебя кое-кто плохо влияет, – Бальво устало покачал головой. – Слушай, – Иуда вдруг резко переменился в лице, – ты замечал когда-нибудь, чтобы я увлекался наркотическими средствами? – Нет, никогда, а в чем дело? – Я вижу черепашку... – искренне-жалобно проскулил Нечистый, истерически дергая демона за рукав. – Ты что, совсем поехавший? Какая еще черепашка? Ты... – Бальво, сделав огромные глаза, обернулся к Искариоту, – Иуда, это не черепашка, это мать твою через колено, огромная чепарашенция! Ты почему раньше не сказал, что она идет?! Эй! Завис он, что ли? – демон принялся с усердием тормошить Нечистого духа, с неподдельным изумлением уставившегося на «черепашку из ближнего причернобылья». – Какая она хорошенькая... – Вот семейники твои сожрет, тогда посмотришь, какая она хорошенькая! А дело все было в том, что из-за угла индифферентно и с достоинством выворачивала огромная пятиметровая черепаха, окидывая местность царственно-беспристрастным взглядом. – Вот это мы облучи-ились, – выдал наконец Искариот, мину которого надо было просто видеть. Что-то о ней говорить было совершенно пусто и бесполезно. – Не, скорее, это она облучилась, – Бальво воздел к небу указательный палец, знаменуя истину в последней инстанции. И тут с дерева послышалось радостное хихиканье. – О, так вот кто облучился... в смысле обкурился, – поспешно поправился Бальво, и оба слуги Преисподней, игнорируя черепашку, задрали головы кверху, где их милостиво поджидала эпичнейшая картина. Самодовольно крутя в пальцах самый настоящий наркоманский косяк, на ветке, аки амазонка, восседала встрепаная девка в ковбойской шляпе, косухе и с арбалетом, а-ля Ван Хельсинг, за плечами. А еще у нее на глазу повязка была, а на лице куча веснушек и наглая ухмылка. Так что на святошу она походила не больше, чем на танцовщицу местного балета. – Как вам моя Мурка? – осведомилось эпичное создание, спрыгивая с ветки. Искариот только по лбу себе залепил. А вообще, он привык к подобным «неожиданностям». – Это она черепаху, что ль, так назвала? Ну прально, чтоб такое сообразить, надо обязательно косяк загнать, на трезвую голову и не придумаешь... – себе под нос проворчал Бальво, предусмотрительно признавшись отступать в безопасную зону. К черепахе. Потому что амазонка-гопница бодрой походкой направилась к Нечистому духу, дорогой с наслаждением затягиваясь и выпуская в воздух кольца дыма. – Я собираюсь устроить вам хорошую жизненную школу. – Иди понтуйся в другом дворе, девочка, – с неотказывающей ему любезностью подсказал Бальво. – Какая я тебе девочка? Мне двадцать два, мазафака, – в демона сурово ткнули косяком. – Итак, урок первый, сволочи... – А можно вопрос, а можно вопрос? – с видом примерного школьника потянул руку Иуда. – А у меня все учителя будут с явными психическим отклонениями, да? Это что, злой рок такой? Амазоночка, медленно выпуская струю дыма, перевезла на него убивающий взгляд. Но Искариоту было ровным счетом побоку. Его не убивало ни утюгом, ни табуреткой, ни молнией Пикачу, ни Зефаром. Ни взглядом тоже. Взгляд вообще был бессилен. – М-м, а ты хорошенький, – щурясь и по-хозяйски поглаживая Нечистого по подбородку, – помнится, групповуху замутить хотел? Так вот я не против. Прежде чем отправить их обратно в Ад. – Только с тобой, душа моя, – тот, подыгрывая заключил ее в страстные объятия. А потом тут же выронил, авторитетно заявив. – А вообще-то ты педобир. Мне еще восемнадцати нет. Трудолюбивый и сознательный Бальво тем временем решил взять на себя чернобыльскую черепаху Мурку, которая тут же с аппетитом умяла его плащ. И вот, пока вся эта оказия случалась – Бальво махался с черепахой, а Иуда впаривал амазоночке свой респиратор за полцены, – небеса разверзлись, явив миру никого иного, как архангела Михаила в своем ирокезистом шлеме, над которым вся Преисподняя имела нескромную привычку угорать. Напрочь игнорируя тот факт, что совершенно никому нет до него никакого дела, небесный посланник принялся пафосно и громогласно вещать: – Милостью божей, раба Каролина удостаивается чести царства... – Отстань, Мишаня, не видишь, я тут разговариваю, – лениво заметил Искариот, почесывая за ухом, куда поцелуем метила накуренная амазонка. «А у тебя грибы за шиворотом!» – радостно объявила она, беспалевно потянувшись к его ремню. – Я архангел, шибанутое ты создание! – обуреваемый праведным гневом, возмутился посланник. – Пошел! В баню! – почти на пальцах красноречиво изъяснился Искариот, которого к тому времени все еще пытались жестко изнасиловать. – Сейчас мы все схватим лучевую болезнь, – трагично констатировал Бальво, ретиво удирая от весьма проворной, как выяснилось, черепахи. – А кто-то еще и белочку! – радостно добавил Нечистый, у которого грибы были за шиворотом. Но удача изловчалась так вывернуться, что ей даже удалось ему – о, в кои-то веки! – улыбнуться. Точнее дело было так: пока он отпихивал от себя педобиристую амазонку, случайно нажал на кнопочку активации вавилонской печати в ее кармане. А эта штука все окружающее в ближнем радиусе почти немедленно депортирует в Ад. Именно поэтому спустя пару секунд он сам, полуголая амазоночка, а вслед за ними и Бальво в обнимку с черепашкой отправились в самые глубинные глубины Преисподней. – А все потому, что демоны всегда побеждают наркоманов! – артистично заметил Искариот напоследок, взмахнув пальцем. Мягко говоря, чрезвычайно удивленный посланник божий остался стоять один-одинешенек посреди мертвого города. *** – Господин Белиа-ар... Сложная у нас работа, господин Белиар, устаю я. Может, повышение, а?.. – А ну тихо! Фони здесь молча, пока вся эта дрянь не выветрится. – Но полураспад плутония... – Сидеть на жопе ровно, я сказал! Четвертый повелитель Преисподней, хлопнув дверью, отправился за дезактиватором.