По одной дороге

Тусклое помещение, пропитанное ароматом алкоголя, оживляла громкая музыка. Звон бьющихся друг о друга стаканов, сопровождающиеся озорным или пьяным смехом дарили расслабляющую атмосферу. По кафе метались официанты с подносами и записными блокнотами. Среди них были как парни, так и девушки. Однако женская половина любила проходить мимо того самого столика со стороны окон в углу, под высоким комнатным растением. Потому что таких красавчиков давно не заносило в их заведение. А еще галантно одетый: черный смокинг, галстук, черные туфли, на правой руке сияли часы. Уверенные в том, что этот парень — важная шишка, девушки время от времени проходили именно мимо его столика, стараясь как можно изящней поправить прядь волос, метнуть взгляд в сторону Шото, заметно повилять бедрами и не забыть крикнуть что-то так громко, что весь зал оборачивался. У девушек хватало фантазии на любые приемы. Но все они были абсолютно бесполезны. Он ничего не замечал. Его взгляд был все так же равнодушен и устремлен лишь на одну особу. Ту самую особу, что в одиночку выпивала уже третью бутылку сакэ. Сильный румянец на щеках, затуманенный взгляд, проглатываемые слова — все это кричало о том, что пора остановиться. Но только Яойорозу этого не понимала. Она продолжала что-то лепетать Джиро, которая, на удивление, была очень трезва. Хотя выпила примерно столько же. Разница в умении пить на лицо. — Оффици-и-и-ант! — протянула громко Момо, подняв руку вверх. — Ещ-ще бутылочку, пош-шайлуйста! Ее рука была резко схвачена и насильно опущена вниз. Взволнованный водитель, сидевший рядом с ней, отпустил ее руку и вежливо произнес: — Яойорозу-сан, я думаю, с вас хватит. Вы слишком пьяны. Вам будет завтра сильно нездоровиться, если продолжите в том же духе. Недовольная Момо хмуро взглянула на подчиненного. А какого лешего он тут сидит и указывает ей? Она медленно повернулась к нему. Ее указательный пальчик сначала был направлен в его сторону: — Ты-ы, — а затем резко указал в сторону выхода, — ит-ти отсюда! Стоит воспринимать данный жест как приказ или нет — Шото не знал. А еще больше его волновал вопрос о том, как она доберется до дома в таком состоянии. Ее шатает уже сидя на месте. Полностью игнорируя ее слова, он глубоко вздохнул и сделал глоток кофе — единственное его спасение. На часах уже стояло два часа, а они все сидят и находят темы для разговоров. Как же Шото хотел бы сейчас почувствовать телом мягкость подушки и тепло одеяла. Ну или хотя бы увидеть дверь своей квартиры, а не пьяные лица знакомых девушек. — Ну-ну, Момо. Мы Шото позвали, чтобы он расслабился вместе с нами, — ее слова, по мнению парня, сильно отличаются от действительности, потому что сейчас ему еще неспокойнее, чем во время работы. Хотя, по сути, это и есть работа. — Давай лучше дадим ему слово. Яойорозу внимательно выслушала подругу, а потом взяла почти пустую бутылочку алкоголя и вновь наполнила чашку. — Ну давай, Шото, расскажи что-нибудь интересное о себе, — пробубнила она, пригубив жидкость. Тодороки удивленно уставился на компанию девчонок, которые, так сказать, внезапно передали микрофон в его руки. И что теперь? Что говорить? На какие темы? В таких ситуациях Шото не силен. В принципе, общение — его слабая сторона. Он привык говорить лишь то, что обязан. Поэтому сейчас его загнали в угол. — Я не знаю, что говорить. А вот прямолинейность — его сильная сторона. Сдержанный смешок послышался со стороны Момо. Улыбка Джиро тоже не скрылась от глаз парня. Яойорозу поставила уже наполовину пустую чашку сакэ на стол и положила правую руку на плечо Шото. — Ты-ы сейчас серь-е-е-зно? — звонкий смех Яойорозу раздался на весь зал, привлекая больше внимания ревнивых официанток. Сдерживать смех она точно больше не пыталась. — Ну-у, я не з-знаю. Назови, — пьяная икота начала иногда разрывать ее предложения, — хотя бы свою фамилию. Недолгая пауза последовала после ее слов. Девушки с явным любопытством уставились на него. Он не хотел рассказывать слишком много, но и лгать тоже не собирался. Раз к этому в итоге пришел разговор, то пытаться улизнуть от ответа Шото не будет — да и не сможет, ведь врать не умеет. — Тодороки. Тодороки Шото. Удивленные лица, а следом громкий удар по столу ладонями. Своими поступками Момо привлекает с каждой секундой все больше и больше внимания. Даже Джиро уже не понимала, чем удивлена больше: его фамилией или действиями подруги. — Ты сказал Тодороки? — громко переспросила Момо, на что ее рот в ту же секунду был моментально накрыт мужской рукой. Другую руку Шото положил ей на плечо, вынуждая сесть обратно на стул. — Тихо, не так громко, пожалуйста, — прошипел он. — Ты сейчас на полном серьезе? — лицо Джиро выглядело так, будто парень только что отпустил неудачную шутку. Но после очередного утвердительного кивка, она облокотилась на стол, чтобы приблизиться к Шото, что сидел на другой стороне. — Хочешь сказать, ты правда тот самый Тодороки Шото? Сын владельца корпорации Тодороки? Снова утвердительный кивок. Он уже просто так кивает или все же говорит правду? — Не-не-не, — сама себе пробубнила Яойорозу, а затем залпом выпила оставшееся в чашке сакэ. — Не может быть, чтобы сын самого господина Тодороки работал моим водителем, — девушка уверенно поставила чашку на стол и скрестила руки на груди. — У таких людей есть собственные водители. — Я не вру, — Шото расстегнул пиджак, ненароком демонстрируя достаточно натренированное тело, которое можно заметить даже через белую рубашку. Он достал из внутреннего кармана книжечку и раскрыл ее. — Я правда Тодороки Шото. «Тодороки Шото» гласила надпись на паспортной страничке, что показывал парень. И даже пьяный взгляд не помешал Яойорозу разглядеть ее. Однако сейчас ее голова была не в том состоянии, чтобы это обдумывать. Она просто сразу же приняла этот факт, как что-то нормальное, и, не замечая удивленных взглядов товарищей, громко потребовала официанток подойти. Тодороки обрадовался тому, что разговор о его происхождении обошелся, даже если Джиро выглядела более заинтересованной, чем собственный босс. Сейчас он должен благодарить алкоголь за это, но предчувствие подсказывало, что вскоре неизбежный рассказ парня состоится. А пока надо подумать о том, как остановить Яойорозу от ее внезапного синдрома пьяницы. Она хочет заказать очередную бутылку саке. Какая она там по счету? Тодороки уже сбился. — Хорошо, поняла, — покивала официантка после заказа Момо и сделала пометки в блокноте. — Отмените заказ, — строго, но очень тихо произнес Шото. Возмущенный взгляд начальницы пронзил его, как нож. Если бы не ее красное лицо, то, может быть, он и испугался. — Что? Повтори-ик-ка! — протянула Момо. — Я сказал, чтобы отменили заказ. Джиро-сан, — полностью игнорируя возмущенную лекцию Яойорозу, он посмотрел на ее подругу, — надеюсь, вы понимаете, что ей лучше вернуться домой. Джиро внимательно рассматривала Момо, которая уже вцепилась в плечо Тодороки, лишь бы достучаться до него, и лицо Шото, которое не выражало ни единой эмоции. Но даже так, мотив был понятен — во благо здоровья Яойорозу. В знак понимания она махнула рукой и затем на эту же руку положила подбородок. Девушка сама чувствовала, что уже очень пьяна, а ее неумеющая пить лучшая подруга — тем более. Тодороки глубоко вздохнул, ведь впереди еще ждет самое сложное, и, положив немного денег на стол, аккуратно взял Яойорозу за руки, которыми она держала пиджак водителя. — Нам пора домой, Яойорозу-сан. Вашему отцу лучше не видеть вас в таком состоянии. Сопротивление последовало моментально, как он и ожидал. Она толкала, ругалась и пыталась вырваться из крепкой хватки Шото. Разум был давно отключен, и принимать правильные решения она временно разучилась. Девушка не понимала, почему не может остаться здесь. Здесь так хорошо: нет ни работы, ни обязанностей, ни отца. Нет этих огромных стопок бумаг, которые она должна все перечитать и подписать, нет противных людей, которым по сто раз нужно объяснять одно и тоже, нет хмурого взгляда отца, который ежедневно ждет от нее успехов во всех делах. И именно сейчас собственный водитель хочет утащить ее в этот ад. Почему? Зачем? — Не трогай меня! — разозлилась она и толкнула со всей силы, что аж сама покачнулась и рухнула на стул. Тодороки не ожидал такой реакции и сделал шаг назад. Взволнованная Джиро оббежала стол, чтобы добраться до подруги. — Не ударилась? Все хорошо? — спросила она, осматривая Момо. — Нет, не хорошо, — Яойорозу прикрыла лицо ладонью, лишь бы скрыться от посторонних глаз. — Почему он тащит меня туда, куда я не хочу? Кто тебя просил об этом? И не трогай меня без разрешения! — Хорошо, не буду, — послушно ответил Тодороки. — Только пообещайте мне, что сможете самостоятельно идти. — Никуда я не пойду! Сегодня и завтра выходные. Я буду где угодно, но только не дома! Джиро приобняла Момо, в голосе которой играли нотки усталости. Она, как никто другой, знает, какое давление на подругу оказывает окружение, в котором она живет. Сколько груза висит на хрупких плечах Момо. Однако ей не нравится выход, который выбрала подруга. Алкоголь по выходным почти стал привычкой. Джиро пыталась с ней поговорить, но она не слушает. Момо убеждена в том, что только это является ее спасением. И Кьека смирилась. Она не смогла помочь, даже спустя стольких лет дружбы. Все, что теперь она может, это каждые выходные ездить с ней и следить, чтобы ничего плохого не случилось. Подруге больно все время видеть ее слезы, слушать уставший голос и понимать, в какой тупик загнала ее богатая жизнь. От которой так просто не сбежишь. Однако этот человек, несмотря на то, что знает Момо не так долго, все равно делает, как лучше. И сейчас, когда в сердце Джиро зародилась надежда, она не может не встать на его сторону. — Давай ты переночуешь у меня, — ласково произнесла Джиро, привлекая внимание грустных серых глаз. Тодороки собирался вновь встрять в разговор, но был моментально перебит подругой, которая своим тоном намекала, что разговаривает не только с Момо. — Я понимаю, почему ты не хочешь домой. Ты можешь не ехать домой, но пусть эта бутылка, — девушка отодвинула пустую бутылочку от сакэ, стоящую на столе, подальше, — будет последней. Водитель продолжал наблюдать, как его начальница вцепилась в блузку Джиро, спрятала личико за подругой и тихонько кивала. Было ощущение, что она вот-вот заплачет. Но почему-то слез он так и не увидел. И только Джиро понимала, что Яойорозу устала плакать. Она устала от всего, но продолжала жить. Она потеряла многих людей и перестала искать новых. Яойорозу просто надоело. И Кьека надеется, что Тодороки вскоре это поймет. А сейчас пускай примет данный исход. Нет, она очень благодарна ему за то, что он и не обязан делать. Этот парень имеет доброе сердце. Просто сейчас он сделал все возможное. Большего пока Момо не примет. Шото же опустил голову и глубоко вздохнул. В принципе, его тоже все устраивает, ведь своей цели он добился — остановить Момо. — Я вас отвезу и завтра заберу, — пробормотал Шото, оставляя чаевые на столике, перед которым все еще стояла официантка, безотрывно наблюдавшая за ними все это время. — Надеюсь, столько хватит за молчание. Влюбленными глазами официантка провожала троицу, которая медленным шагом покидала заведение. Конечно, в первую очередь ей хотелось смотреть на красавчика-водителя, который помогал пьяненьким подругам удерживать равновесие после веселого вечера.

***

Черная машина уже стояла у подъезда, ожидая Яойорозу, которая не могла проснуться даже в обед. Как только она коснулась босыми ногами холодного пола, девушка не задумываясь подошла к зеркалу. Волосы растрепаны так, словно на голове птицы свили гнездо. Макияж был размазан по всему лицу. Признаться, клоуны в цирках выглядят привлекательнее. Одежда помялась после длительного сна в ней, а другую она не нашла — размерчики с Джиро слишком разные. Поэтому пришлось очень много времени потратить на самовосстановление. Да еще и головная боль мешала этому процессу. Тодороки же молча сидел полтора часа в машине, время от времени поглядывая на часы. Писать Момо с просьбами поторопиться не стал. Он правда плох в общении, но все же был хорошо осведомлен, что многим девушкам нужно много времени на подготовку. Да и после вчерашней ночи Шото был уверен, что ей придется долго возиться. И он был прав. Момо устало вздохнула после того, как смогла сделать себя похожей, хотя бы, на человека. И теперь, видя черную машину перед собой, в глубине души обрадовалась, что ей не придется в таком виде добираться домой. Показываться посторонним людям — это последнее, что хотела бы сейчас Яойорозу. Именно поэтому она поспешила сесть в машину. Тодороки, конечно же, не отставал и оперативно вылез, чтобы открыть ей дверь, а затем вернулся за руль. — Добрый день, Яойорозу-сан, — монотонно, как обычно, заговорил Шото. — Как вы себя чувствуете? Яойорозу заметила взгляд разноцветных глаз через переднее зеркало машины, но решила не вступать с ними в контакт. Причину она сама не понимала. С одной стороны, ей неловко, что он теперь знает ее поведение после нескольких чашек сакэ. Но с другой стороны, сейчас она благодарна ему за то, что он сумел вовремя закончить пьяный вечер. Однако больше ее волновало вовсе не это.  — Все хорошо. Спасибо за беспокойство, — ответила вежливо Момо, как по инструкции. Выдавать свое настоящее состояние она все равно не желала. — Я рад, — ответил водитель, успешно забывая, что такие слова обычно говорят с улыбкой, а не безразличным выражением лица. — Тогда я отвезу вас домой. Он пристегнул ремень и завел мотор. Как только его руки легли на руль, все внимание Тодороки приковал на дорогу, как и положено каждому водителю. Стоило услышать это слово, как в голове вновь промелькнул образ отца с хмурым лицом. Он стоит в кабинете возле письменного стола, заваленного документами и отчитывает Момо за ее поведение, которое не соответствует высшему обществу. Хотя ее отец и не знал о вредной привычке напиваться по выходным, но если узнает, то, Яойорозу уверена, примерно такая картина бы случилась дома. С мыслью, что половина выходного дня уже прошла, а завтра ее вновь ждет работа, девушка устало облокачивается на спинку сидения, уставившись в окно. Взгляд, полный печали и разочарования. Его водитель сумел уловить краем глаза в зеркале. А тон, с которым она протянула свое «Понятно» еще сильнее подтверждал ее нежелание сейчас ехать домой. Тодороки сменил дорожную полосу и повернул. Здания чередовались одно за другим. Яойорозу уже привыкла к ним и не хотела каждый раз смотреть на это, лишний раз напоминать себе о делах. Она просто закрыла глаза. Именно поэтому девушка не заметила, как знакомые здания сменились на незнакомые, а затем вовсе исчезли. Когда она открыла глаза, то моментально подскочила, увидев за окном зеленые поля. Удивленно осмотревшись, Момо потерла глаза, убедившись, что это не галлюцинации, вызванные вчерашней пьянкой. — Шото-сан, мы сейчас на окраине города? — Да, — он ответила так, словно сюда им и надо было. — Что? А почему мы здесь? — все еще не понимая происходящего, Яойорозу хлопала ресницами, при этом умудряясь любоваться природными пейзажами. — Вы ведь не хотели провести выходной дома. Я подумал показать вам место, где вы сможете отдохнуть. Сердечко забилось чаще. Радость просыпалась внутри. Как же далеко она сейчас. И как же приятно это чувство. Улыбка украсила личико девушки. Она облегченно вздохнула и прошептала: — Спасибо. Машина продолжала свой путь недолго, пока не свернула на тропинку, где кочки немного потрясли Шото и Момо. Они остановились возле огромного голубого озера, которое отражало лучики солнца, сияя. Яойорозу покинула машину и тут же вдохнула в легкие свежего воздуха, оживляя свой организм. Она немного размяла тело, шею и тихим шагом последовала за Тодороки, который за это время закрыл машину. Они подошли к берегу, на котором было совсем немного песочка. Парень не пожалел свой деловой костюм и присел на траву, которая так же была недалеко от берега. — Шото-сан, твои штаны ведь… — Пусть. Я люблю здесь сидеть. Впервые Момо увидела на его лице улыбку. Теплую и искреннюю улыбку. Хоть она не была такой сияющей, как у моделей на обложках журналов, но от нее веяло счастьем. Яойорозу последовала примеру Тодороки и точно так же присела на траву. Теперь и ей наплевать на одежду. Все равно она и так мятая. Прижав колени к груди, девушка смотрела, как ветерок колышет ветки деревьев, как белоснежные облака плывут по голубому небу, как вода тоже поддается порывам ветра. А еще ей показалось, что она слышит писк утят. Или не показалось? Присмотревшись, Момо видит, как большая уточка вместе со своими детишками беззаботно плавает в озере. — Боже мой, тут уточки! — восторженно пропищала Момо, у которой в глазах загорелись огоньки. — Блин, как жаль, что у меня с собой нет никакой булочки. — Я часто их тут вижу. Здесь не так много машин и людей. В этом месте царит гармония, поэтому уткам хорошо. Как же Момо нравилось сейчас наблюдать за ним. То ли потому что Шото раскрыл свою новую сторону, которую, как водитель, он бы открыть не смог, то ли потому что он всегда ходит с хладнокровным выражением лица. На самом деле, причина сейчас не важна. Он заботливый человек — ведь Тодороки привез ее сюда, чтобы она расслабилась и отдохнула. И этот отдых ей нравится даже больше, чем тот, к которому девушка уже привыкла. Внезапно в голову взбрело воспоминание о паспорте, который он вчера продемонстрировал. Может, сейчас не лучшее время, но вдруг потом шансов поговорить на эту тему не будет? — Шото-сан, — она неуверенно заговорила, закусывая губу и опуская взгляд на землю, — а ты правда, — она сама понимала, что тянуть вопрос больше не стоит, но пауза сама как-то образовалась, — из семьи Тодороки? На глазах его лицо переменилось. Оно стало серьезным и… тоскливым? Парень медленно кивнул. Сам он уже знал, что рано или поздно она спросит. Все спрашивают. Давно пора было привыкнуть, но как бы Шото не пытался — просто не мог. От его смены настроения Яойорозу почувствовала свою вину. Но, раз сказала «А», надо говорить и «Б». — А как так получилось, что ты стал водителем? Тодороки заглянул в глаза Момо, дабы убедиться, что ей действительно интересно. — Это довольно банальная история. Да и долго рассказывать. — Я никуда не спешу, — Яойорозу улыбнулась и положила голову на свои коленки. Тодороки отвел взгляд и вздохнул. Он прилег на траву, подкладывая собственные руки под голову. Взор был направлен на облака. Где-то глубоко в мыслях он задумывался, на что они похожи. — Я самый младший сын главы корпорации Тодороки — Энджи Тодороки. Так сложилось, что в семье самыми талантливыми оказались только два сына: самый старший и самый младший. Остальные не очень понимали законы бизнеса. Отец был уверен, что они не сумеют управлять такой крупной машинной компанией. Он только начал рассказ, а Яойорозу уже могла предсказать, что будет дальше. И от этих мыслей внутри что-то кольнуло. Обида, скорее всего. И не только за него. — Отец стал обучать старшего и младшего грамотно вести дела. Честно сказать, мой старший брат намного талантливее и опытнее меня. Однако однажды отец сказал, что не передаст пост руководителя ему. Потому что он вел дело слишком агрессивно и рискованно. Такой политикой можно нажить кучу врагов и потерять свою компанию. А может даже жизнь. Яойорозу удивленно или даже испуганно взглянула на Шото. Он улыбнулся — реакция позабавила — и продолжил: — Таким образом, все обязанности, как настоящие, так и будущие, упали на плечи семнадцатилетнего подростка. Курсы, собрания, конференции, учеба в элитных заведениях — отец всем этим меня обеспечил. Я буквально жил его жизнью. — Как же, — сорвались с ее губ слова, а жалобный взгляд не отрывался от Тодороки, — я тебя понимаю. — Прошу, не смотрите так, — он поднялся с травы, а затем встал на ноги. Отряхнувшись, парень сделал пару шагов в сторону озера. — Учеба и бизнес, учеба и бизнес, учеба и бизнес. Это все, что меня окружало, — он засунул руки в карманы и вздохнул. — И вдруг ниточка терпения порвалась. Яойорозу подняла на него ошарашенный взгляд. Она смотрела в спину человеку, который ближе всех знаком с ее жизнью. Он, как никто другой, понимает ее. Но только сейчас этот силуэт ей больше напоминает благородного героя. — Мне осточертела эта жизнь, и я сбежал, — он повернулся к ней лицом и натянул улыбку. Не сказать, что она была счастливой. Но, скорее всего, в его глазах она видела гордость. Он не о чем не жалеет. — Я взял с собой немного денег отца на время, пока сам не встану на ноги, и скрылся. — Тебя искали? — Яойорозу тоже поднялась, оттряхивая себя от грязи и листиков травки. — Конечно. И даже нашли. Но, когда я последний раз стоял в кабинете отца, я сказал, что не встану во главе компании. Что не хочу этим заниматься и хочу жить своей жизнью, а не его мечтами. Словно кусочек ее души этот водитель только что вырвал и прочитал вслух все, что там хранится. Слово в слово. Она хотела его слушать дольше и дольше. Словно она читает книгу, где главный герой храбро сражается со злом и побеждает с помощью своей силы воли. Это восхитительно. Для Яойорозу это смелый поступок. Поэтому любопытство не угасало. — И чем же все закончилось? Что за печаль появилась в глазах? Почему сердце Момо забилось чаще, когда она стала ожидать ответа на вопрос. Словно он решит ее судьбу. Или она питает надежды на это? Тодороки медленным шагом направился в ее сторону, а затем остановился за спиной. — Он сказал, что я ему больше не сын и чтобы я даже не пытался вернуться домой, пока не надумаю заниматься бизнесом. Его ответ заставил тело онеметь. Слова застряли в горле, и она лишь молча смотрела в спину водителю, который возвращался в машину. Небо окрасилось багровым румянцем. Солнце медленно скрывалось за горизонтом. Уже поздно. Кажется, пора домой.