Ссальгасым

Императорский дворец хранит в себе много секретов, а вокруг себя собирает сплетни. Никто не знает, что там происходит, иногда, даже людям, живущим в дворце ничего неизвестно. Он родился в день зимнего солнцестояния, когда солнечный день становился короче, а ночь длиннее и холоднее. Появился на свет и сразу убил двух человек. Мать, которая не выдержала тяжелых родов, и брата близнеца, на шеи которого завязал узел. Волосы ребенка были светлыми, кожа бледная, а крик ужасающий. Впервые императорский дворец познал отчаяние от новорождённого. Седьмой принц был живым проклятием, от которого император в спешке пытался избавиться. Мужчина не мог слышать его плачь, а хрупкое тело как будто горело синим пламенем, обжигая кожу. В страхе за свою жизнь и жизнь своих сыновей, правитель приказал уничтожить создание ночи, но первая императрица успокоила мужа, убеждая оставить монстра в живых. Во дворце, где всегда звучал смех и радость, на время умолкло все. Монстру дали имя Мин Юнги и растили подальше от трона и всего, что с ним связано. Впервые замок окунулся в радость в день рождения девятого принца — Ким Тэхёна. После которого все забыли про трехгодовалого Юнги, чьи дни проходили в обществе придворных дам. Лето сменялось зимой, и монстр рос под презрительные взгляды и всевозможные запреты. Была надежда, что с возрастом блондинистые волосы окрасятся в черный, знаменуя, что из мальчика вышел злой дух. Но с каждым годом белые волосы и неестественно бледная кожа не пропадали, а становились все заметнее. Это то, что выделяло молодого принца среди остальных детей, тем самым окружая его всевозможными слухами и догадками. Его боялись, сторонились и, если, будучи ребенком Мин не замечал этого и не оставлял попыток заговорить с кем-то из братьев, то становясь старше обрастал животной ненавистью ко всем своим родственникам. Мальчишку не подпускали к родным братьям и сестрам, а если он пытался с ними заговорить, то запирали в комнате. Юнги в свои пять не умел читать и писать, его отстраняли от любых занятий. Однако в попытках доказать, что он нормальный, тот всегда находил возможность пробраться в библиотеку или на урок к братьям. Проклятое дитя само научилось читать, считать и искусно владеть мечом. Каждый день золотая клетка давила на него все сильнее, отравляя сознание и создавая зверя, что поселился внутри и жаждал крови. Словно быстрая горная река вытачивала в нем иглы, не подпуская к себе людей, а все попытки показать всем, а самое главное — отцу, что он не монстр, а самый обычный человек — провалились с треском. И монстр устал наблюдать за счастьем, в котором ему нет места. Каждую ночь он слышал смех братьев и сестер где-то в глубине сознания и сходил с ума. Юнги не понимал за что отец так его наказывает, за что так жесток с ним. Отражение, которое он видел в зеркале, Мин ненавидел. Длинные, блондинистые волосы к которым никто не осмеливается прикасаться, ровными рядами прядей опадали на плечи и спину. Узкие, как будто лисьи глаза были пустыми и черными, даже если приглядеться было сложно найти зрачок. Его лицо было настолько идеально сложено, что казалось сами Боги постарались над ним, вложив в его лицо все свои силы. Слегка вздёрнутый носик, аккуратные губы цвета налитой вишни. Юнги ненавидел все это. Он проклинал тот день, когда родился и императрицу, которая оставила его в живых. Плавился от желания сжечь себя и солнце, под которым родился. И когда внутри него остался только пепел, он сорвался. Раз он не может участвовать во всеобщей семейной радости, тогда пусть их смех превратиться в слёзы. Дворец, в котором всегда звучали голоса девяти принцев и двух молодых принцесс, стало местом, где смех превратился в крик ненависти. Юнги своими руками сжег рай, превращая проживание во дворце в кромешный ад. Если его считают монстром, то таким он и станет. Он начал с простого, со слухов, что аккуратно пустил вальсом по дворцу. Слова переходили из уст в уста, видоизменялись, создавая идеальную картину происходящего. Люди имеют хорошую способность понимать смысл по-своему. Скажи одному, что съел яблоко, а он скажет, что ты съел грушу. Мин зажег первый огонек, с которым был готов танцевать и оберегать от сильного ветра. И успешно справлялся, подливая масла в огонь до того момента пока сплетни не стали чем-то большем. — Какой позор, первая жена кронпринца изменяет ему с третьим принцем! — шептали в один голос все слуги. Пока слова все еще летали в воздухе, Юнги подстроил тайную встречу и обустроил все как побег. Сообщая наследному сыну, что его жена собирается сбежать с любовником. И попал в точку, наступил и раздавил под собой хрупкое строение под названием — доверие. Теперь его смех звучал громче всех. Ему нравилось смотреть как столь крепкие отношения рушились с треском, осыпаясь на мраморный пол. Словно хрупкая ваза, которую столкнули со стола. Он играл, шептал и говорил простые предложения, которые со временем обретали силу урагана, снося все на своём пути, превращая любовь во вражду. В то время как Мин прыгал с одной клеточки в другую, заполняя рай огнём. Было мало. Чертовски мало, чтобы утолить голод зверя живущего в самых темных уголках его сознания. Ему хотелось больше власти, больше силы. В голове засела одна единственная цель — завладеть тем, что ему по праву не суждено. Но будучи седьмым сыном, так еще и ребенком без права на трон, попасть на вершину станет самой сложной задачкой в его жизни. Первого кого он убил, был третий принц. Он не строил большие планы по его убийству, просто задушил ночью, а лекари сказали, что это был сердечный приступ. Второй погиб через повешенье, четвертый отравился. Так он устранил большую часть, с каждым разом будучи все ближе и ближе к долгожданному трону. Все шептались, что во дворце происходит что-то мистическое и косо смотрели на Юнги. Тот лишь пожимал плечами и спокойно запирался в своей комнате, проводя кистью по имени, носителя которого уже нет в живых. Последним кого он убил, был Чон Хосок. Первый принц. И сделал это красиво, во время изгнания злого духа. В тот момент, когда Пансанщи в роли Хосока дрался с Чансу, никто не заметил тень на крыше. Натянутая тетива сильно выгнула хиплый лук, но стрела попала в цель. Между маской и защитой, точно в цель. Юнги всего пробрало, от вида алой крови, которая распускалась по песку алыми лепестками. Словно бутон цветка, который наконец-то достиг спелости и смог порадовать садовника своим прекрасным видом. Подходя к мертвому брату, его губы расплылись в ломаной улыбке. Тело болело от упущенной возможности лично задушить. Руки Монстра были все в крови и эту кровь мог видеть только он. Мин чувствовал запах вязкой субстанции и чувствовал железный привкус на кончике языка. Самое пугающее, что было в этом всем, парню было мало. Его костяшки белели от желания разрушать. Он смеялся, прикрывая глаза ладонью, становясь на колени перед бездыханным телом. На глазах были слезы, но он все еще истерически смеялся понимая, что осталось совсем немного и трон его. Осталось лишь убить последнее препятствие на пути — отца императора. Веселье не заставило себя долго ждать. Пару золотых монет слугам и на протяжении месяца императору в еду добавляли яд, который убивал организм постепенно. Монстр наблюдал за этим, как всегда, издалека. Стоя под цветущей вишней, Юнги смотрел на то, как слуги бегают, а лекари не могут понять, что не так с императором. А долгожданная новость не заставила себя долго ждать. — Император почил. — произнес его помощник. Юнги знает, он уже знает и не желает тратить время на глупые слова. Он покорно ждал, когда советник прочтет завещание и сообщить, что после себя оставил император и его испуганное выражение лица, обозначало, что Мин Юнги, Монстр победил. Седьмой принц был назначен на должность Императора империи и должен вступить на престол как можно скорее. Парень картинно удивился такому решению и даже попросил завещание. Перечитав еще пару раз, он улыбнулся, находя в толпе Ким Намджуна, который сразу же отвел взгляд и ушел в другую сторону. Юнги сжал пергамент в пальцах, приказывая готовиться к пиршеству за его имя. Церемония была просто невероятной, красивой и такой, как он себе её представлял. Церемониальное шествие, танцы и все составляющие. Юнги сидел в своем паланкине* и наблюдал за народом. Его длинные белые волосы были собраны в высокий хвост, а черная одежда ярко подчёркивала бледность кожи нового императора. Некоторые люди были не рады, что на престол вступил убийца. Сплетни снова окутали его, но никто не мог их доказать на деле. Все же нашлись и те, что поздравляли его и желали долгой жизни. В знак благодарности своему народу, Монстр продлил празднование на целую неделю и приказал раздавать рис и соджу возле ворот дворца. Вечером второго дня седьмой принц стал императором, но остальные братья: Чимин в роли восьмого, Тэхен — девятого принца, молились Богам. Но вот о чем, только они знают. Эти двое — младше Юнги и не понимали, что можно ожидать от брата, с которым те толком даже не общались. Он был недосягаем как небо и обжигающим как солнечные лучи. Чимин прекрасно понимал, что его старший брат прольет еще много крови, но вот чьей? Рискнёт ли снова поднимать руку на своих братьев или будет калечить простой народ? Братья были не в силах как-либо противостоять новому императору из-за простого страха. Да им и не стоит. Мину казалось, что такие счастливые дни ни что не могло испортить. Счастливый народ, слуги во дворце, жена рядом. Однако одной поздней ночью в неделю празднества восхождения на престол, в покои молодого императора проник наемный убийца. У Мина с детства чуткий сон и любой шорох может его разбудить, поэтому он всегда прогонял всех слуг, из той части дворца где находились его покои и запрещал даже дышать возле его комнаты. А под подушкой у того всегда был припрятан кинжал. Именно он и спас его во время нападения. По белым простыням растеклась алая и густая жидкость, пока убийца смог замахнуться в последний раз и оставить глубокий порез на правом глазу принца. В ту ночь проснулся весь дворец на его крик. А бедная первая жена Юнги — Наён, слышала большое количество угроз во все стороны. На первом же собрании министров Юнги перерезал всех, оставляя в зале переговоров кровавое месиво. Ему не хотелось разбираться кто из них был причастен к ночному нападению. Он прекрасно понимал, что эти лживые ублюдки просто будут перекидывать ответственность на других. Император запечатал любое чувство сожаления за толстыми стенами безжалостности и жестокости. Монстр казнил всех, кто был приближен к прошлому королю и был категорически против его наследства. И с помощью Ким Намджуна собрал новую свиту министров вокруг себя, армию и слуг во дворце. Самого Нама, Юнги назначил своим помощником-правой рукой императора. Он стал собирать государство по крупинкам, полностью перестраивая структуру государства. По кусочкам, словно собирая большой пазл старался не ошибиться. Но есть старая истина: не ошибается только тот, кто ничего не делает. И, конечно, ошибка императора — это всеобщее достояние, которое умножается на миллионный народ, который готов перемывать кости молодого императора и пожирать слухи килограммами. Несогласие с решениями Юнги — превратилось в национальный вид спорта, только ленивый не занимается этим. Главной задачей для Мина стал вопрос о возращении «подаренных» земель империи его отцом. Так получилось, что бывший император был мудр, но труслив и армия, что была собрана при нем, была в ужасном состоянии. Юнги имел понимание того, что собою представляли военные силы империи Тарин — ужас, но вид полупустых казарм, привели его в дикий ужас. Можно сказать, что парень собрал полностью новую армию из говна и палок. Тот не брезговал сам тренировать новобранцев и часто посещал учения. Кусал себе локти, скуля от жгучего желания пойти войной или походом на соседа. В момент, когда военная сила выросла в несколько раз, план похода был вылизан до идеала. Собрав оставшуюся провизию, император выдвинулся на соседнее государство — Селинию. Император тех земель не сразу смог отбить нападение. Юнги забрал старые территории, но надменность правительства Селинии вывело его из себя. Зализав раны и показав народу, что может победить, набрал еще одну волну военных. С ними он мог окончательно завладеть территорией соседа. Мин Юнги — ворон, что кружит над полем боя и выклевывает глаза из полуостывших тел. Монстр, который забирал то, что хотел. Он умно распределил свою ненависть. Воевал с неугодными, а с теми, кто протягивал ему руку помощи обходился осторожно, в любой момент готовясь отрезать протянутую руку. Мин шел, вперед не видя препятствий и границ. Шел через запятые прямо к точке, которая могла наконец успокоить бурлящую кровь. Стоя на поле битвы в крови противника, он понимал, что стоит просто на минном поле, где один неверный шаг и все его усилия канут в лету. А вместе с ними и он. Юнги сам затягивал на своей шеи узел, петлю, что с каждым днем давила на глотку сильнее, не давая дышать. Но парню хотелось больше, хотелось пропитать своих врагов ненавистью к себе и видеть, как они сходят с ума от беспомощности. Правитель, что сам не боялся выйти на поле и биться на ровне со своим войском, доверяя им защиту не только государства, но и своей спины, заслуживает уважения и народ знает это, одаривая императора своей любовью. С каждым разом мужчин в казармах становилось все больше и больше, а сила Юнги росла. С его силой росла и империя. С каждой волной победы, на берегу его государства оставалась пена. Информационная пена выносила на поверхность имена предателей, чьи головы после висели при в ходе в столицу империи Тарин. И через годы Монстр был уже весь покрыт кровью, он оставлял после себя кровавые следы, что вели к трону. Запах крови окутал его с ног до головы. А стекающие ручейки с рук видел только Мин. Как и неприятный чавкот в сапогах преследовал везде. — Брат, почему ты такой? — не унимался восьмой принц, стоя перед скучающим братом, который крутил свой хвабон в руках. — Не понимаю, про, что ты, — проговорил блондин, смотря на свое отражение в мече. — Зачем столько смертей, войн? Тебе не хватило смерти наших братьев или отца?.. Юнги предостерегающе покачал головой и клацнул языком, переводя пустой взгляд на младшего. — Я не убивал их. Ты забыл? — Юнги наставил на того кончик меча — Они погибли сами. А пятого брата — убили. Я к этому никакого отношения не имею. Тэхён сжал ткань своей одежды, и поджал губы. Он смотрел в глаза императора и не видел ничего, лишь пустота, что затягивает в свое безумие. Юнги облизал губы и вернулся к изучению меча. На самом деле Ким не мог понять в какой момент в глазах брата перестал гореть свет. И поэтому ему было страшно. — А министры, — задумался блондин, тихо промычав — это было забавно. Вот такая вот забава. Ты играешь в мячики и погремушки, а я с жизнями людей. Хочешь, я и с тобой поиграю? Стоящий по правую руку от императора Намджун покачал головой, призывая восьмого принца закрыть свой рот и принести свои извинения. По коже Тэхёна прошел разряд тока, который сопровождался холодным порывом ветра. — Простите Ваше Величество, я позволил себе лишнего. У Юнги сразу губы растягиваются в довольной улыбке, а смех заполняет полупустое помещение. Как же жалко выглядят все, стоя внизу, прося прощения за то, что уже не вернуть. Под его смех, Ким удалился, не поворачиваясь к брату спиной. Всем было страшно, что император может запустить в незащищенную спину кинжал или стрелу. Никто не знал, что можно ожидать от него и поэтому предпочитали не рисковать лишний раз.

***

В свободное время от войн, походов и императорских обязанностей Юнги любил охотиться. Одевался как простой люд, брал лошадь, лук и направлялся вглубь леса с несменным партнёром в виде Ким Намджуна. Очень часто они натыкались на простых людей, что так же охотились в этих местах. У каждого охотника-враля на всякий случай была байка в запасе, которой они делились с императором. Многие, конечно, узнавали в нем образ монстра, что сидит во главе целой империи, но остальные вообще не обращали на это внимание, как будто путая его с другим человеком. Юнги же предпочитал вообще никого не встречать, но Ким всегда заставлял его оставаться. По его словам, таким способом можно узнать, что творится в народе и послушать интересные мифы, рожденные среди простого люда. Юнги и Джун уже не помнят свое знакомство и почему стали так близки. Намджун был сыном астронома, что жил во дворце и держал сына рядом. Мин просто однажды встретился с ним взглядом и не увидел эмоций. Впервые седьмой принц не увидел отвращение или страха. Джун так же держался подальше от принцев и принцесс, хотя мог с ними спокойно контактировать. Но казалось, что лучшим собеседником для сына астронома является ночное небо. Может, именно небо и стало той отправной точной, которая и завязала между ними разговор. А возможно и нет. Главное, что Ким был единственным человеком, в котором Юнги был уверен на все сто процентов. Император знал, что ради его благополучия, его помощник будет готов людей на огне сжигать и сам головы отрубать. Джун был ушами и глазами всего дворца. Мин был безумен и жесток, но понимал, что не бессмертен, поэтому за ним с Джуном в тенях всегда были воины, что окружали императора и его помощника со всех сторон, проверяя периметр на наличие посторонних людей. Но за несколько лет еще никто не осмеливался напасть на императора во время охоты. И, даже сейчас, кидая тушу кролика в сумку, Мин тяжело вздыхает и разиминая шею, забираясь на своего коня — Вонгви, что имел белую гриву и темно-коричневый окрас тела. Дав знак, что закончил, выдвинулся обратно в сторону города и дворца. Все было спокойно, пока конь не увидел змею. Поднявшись на дыбы, он рванул вперед, дабы укрыться от мелкой угрозы жизни. Как бы Юнги не пытался успокоить парнокопытного, он не останавливался пока на тропе на появился человек. — Вонгви! Юнги схватил поводья, с силой натягивая, так чтобы конь не сбил остановившегося человека. Снова поднявшись на дыбы, Вонгви все-таки успокоился, несколько раз фыркнув и махнул головой. Тяжело выдохнув, император выпрямился, смотря на особу в широкой, круглой, соломенной шляпе на пути. По одежде можно было понять, что это простой крестьянин, а по комплекции, что перед ним худой парень. Слегка нахмурившись, Мин все так же продолжал смотреть на шляпу, что скрывала лицо парня. Но это было не так долго, когда парень приподнял лицо, император опешил от увиденного, а конь сделал пару шагов назад, переднем копытом ударив о землю. На него смотрел тот же лисий вырез глаз, черные глаза, аккуратное лицо с бледной кожей. Но, что больше всего ужаснуло императора, перекрывая поступление воздуха в лёгкие — шрам на правом глазу. Юнги как будто смотрел в свое отражение, только отражение имело короткие и смолисто черные волосы. В глазах стоящего парня было такое же непонимание. Он бегал взглядом по Юнги открывая рот в немом вопросе, но так и не смог выдавить из себя и звука. У обоих был укоренившийся предрассудок, наглухо захлопнувший перед ней двери разума из-за чего мозг, просто отрицал ситуацию. — Кто ты? — Прошептали они одновременно, снова пугаясь схожести. Молодой парень не понимал на кого смотрит, а император не мог уложить в голове эту маленькую частицу. Внутри него долгие годы собиралась мозаика из своих воспоминаний, ненависти к собственной жизни и слухов, что ходили за ним по пятам. Сейчас эта мозаика просто разбилась на множество пустых частиц, как будто в хрупкое сооружение кинули камень. Монстру казалось, что он отчетливо слышит трест и падение его сооружения. — Ваше Величество! — это вырвало Мина из своих мыслей. Махнув головой и обернувшись, он увидел Намджуна, что мчался в его сторону на своем коне. — с Вами все в порядке? — обеспокоенно спросил тот, когда остановился рядом. Юнги повернул голову к тропе, но уже не видя парня, сведя брови к переносице, он бегло осмотрел окрестности в попытках ухватиться за убегающего человека, но ничего не было. В голове пронеслось тысяча и один вопрос, на которые блондин не мог ответить, как и на вопрос своего друга. В порядке ли Мин? Точно нет, все тело прошибло холодным потом от одной мысли, что запустила шестерёнки в его голове. — Император? — тихо произнес Ким, снова привлекая внимание к себе. — Да, я в порядке. Возвращаемся во дворец. — Скомандовал блондин и опустил вторую ладонь на поводья, слегка дергая за них, призывая коня сдвинутся с места.