Вопрос бизнеса

Утро началось ужасно. Веник с Дашей на кухне о чём-то сладко воркуют, и она мило лохматит его тёмные кудри. Мама снова бурчит о работе и о некомпетентном начальнике, снова что-то роняя и на ходу помешивая суп. Маша сидит за столиком в гостиной и держит в зубах расческу, тихо напевая свою песню и собирая волосы в высокий хвост. Растрёпанная после очередной бессонной ночи, Галина Сергеевна сразу привлекает к себе внимание, и Пуговка смотрит внимательными глазами на её покосившиеся очки. Полночи на учебники и ещё полночи на работу. Галя зевает, прикрывая рот рукой, и садится на стул за круглый стол посередине кухни. — Опять трудилась на благо отечества? — спрашивает мама, ставя тарелки с супом перед Веником и Дашей, и возвращается за супом для Галины и Пуговки. — Вернее сказать, на благо начальства, — нехотя отвечает та, принимая тарелку из рук мамы. «Сегодня ещё один день из числа пройденных, когда я снова буду видеть вас половину рабочего времени. Я не жалуюсь, это меня более чем устраивает. Мне нравится слушать ваши советы. Мне нравится слышать ваш резкий голос, и как вы нервно убиваете на месте одним словом любого вошедшего. Любого, но не меня». — Галина Сергеевна, тебе надо больше отдыхать. У нас же ещё Пуговка школу не закончила, — заметила Даша. — Если бы не Галина Сергеевна, то ты бы как раз окончила школу вместе с Пуговкой, — бросает Маша, заходя на кухню в пижамном костюме, и берет тарелку, протянутую мамой. — Не нервируйте меня, пожалуйста. Я и так всю ночь не спала. Мне ещё пригодится сегодня деятельность мозга. И как, спрашивается, я справлюсь, если вы раньше времени мне его вынесете. Галина Сергеевна трёт виски, закрыв глаза. — Ну ладно, Галочка, ты не волнуйся, главное. — Хорошо, мам. Быстро позавтракать, сказать «спасибо», во второй раз умыться холодной водой, надеть строгую юбку и белую рубашку с жилеткой, подкрасить губы, привести волосы в порядок, и вот уже можно идти на работу. «Сама от себя удивляюсь. Ради чего я меняю свой имидж и ради чего стараюсь хорошо выглядеть?». «Да ты и сама знаешь» — отвечал внутренний голос.

***

— Как идут дела, Василий Александрович? — Ты, видимо, хотела сказать: «Добрый день, мой уважаемый начальник». Но и твой вопрос вполне справедлив, — олигарх щелкает ручкой и небрежно бросает её на стол. — Ты выглядишь так, будто вагоны разгружала. — Вы правы. Вагоны знаний и вагоны работы, которую вы мне поручили. — Хм, отлично, тогда будь любезна начать отчёт о проделанной работе. «Ты понимаешь, зачем я это делаю. На работе ты не должна думать ни о чём, кроме работы». «Вы и так всегда это повторяете. Забыть ваши слова невозможно. Но даже работа не мешает мне задумываться о личных предпочтениях. Но вы же не имеете доступа к моим мыслям, как к сейфу, код которого не знаете». «Мне невероятно льстят такие слова». — Хорошо, Василий Александрович. Пожалуй, я начну, — Галина Сергеевна кашлянула и достала из сумки небольшую папку. — Хотелось бы заметить вот что. Сейчас кризис, а, соответственно, идёт падение цен на нефть. Крупные компании, которые согласились финансировать ваш новый проект, могут в любое время расторгнуть с вами контракт из-за простого убытка денежных средств в результате «процветания» вашей идеи. Сейчас то, чему вы решили частично себя посвятить, не актуально и найдется слишком мало желающих позаимствовать эту продукцию. А во-вторых, идея с производством фарфоровых кукол в стиле прошлого века в самом центре Москвы кажется мне какой-то абсурдной. — Я так не считаю, — Василий встал, подходя к девочке и кладя руку ей на плечо. — Если бы эта идея по-настоящему казалась тебе абсурдной, то ты бы не сидела за ней всю ночь. Или сколько там. — Вообще-то половину ночи, но это не имеет никакого отношения к репутации этой вашей идеи. — Как я скажу, то так и будет. Потому что у моей идеи есть хотя бы репутация, и это ты не преминула подтвердить только что. — Вы весьма наблюдательны. — Запомните, Галина Сергеевна. Китайский философ сказал, что тот, кто мне льстит — тот мой враг. — Не думаю, что он имел в виду именно вас. «Вы же любите, когда ваши подчинённые хорошо о вас отзываются. Вы сейчас лжете сам себе». «Лгать самому себе, если это в интересах бизнеса — святое дело. Ради своего достатка можно потерпеть несколько нелестных высказываний в свою сторону». «Знаете, а вы умеете в философском стиле обозначить себя жертвой обстоятельств». «Если нужно, Галя, я готов на всё ради своей репутации. И ради того, чтобы мои подчинённые высказывались обо мне хорошо, хоть и в своих интересах. Как это делаешь сейчас ты». «Похоже, что я вам повторяла бесчисленное количество раз, что в деньгах я не заинтересована. И существует огромнейшее количество ситуаций, когда вы понимаете меня не совсем правильно, как мне хотелось бы. Вы слишком часто задумываетесь и слишком часто обезоруживаете своим обаянием». «Собственно, как и ты. Но мы оба должны этого не показывать даже друг другу». — Не отходите от темы, Галина Сергеевна. Мне бы хотелось вернуться к твоему отчёту. Продолжай. Василий сел за длинный дубовый стол посередине кабинета. Отточенным движением он взял графин с водой и наполовину наполнил ею граненый стакан. Быстрым движением он приблизил его к губам и мельком бросил взгляд на девочку, стоящую около стола. Галина смотрела на него внимательным взглядом. Человеку, который привык подозревать каждого из своего окружения, в том числе и себя, было несложно догадаться, что сейчас она ловила его каждое движение. Внешне её взгляд был холоден, как и всегда при обсуждении деловых вопросов, но стоило отойти от темы, как он смягчался и становился слишком теплым для этого алчного человека. Василий это прекрасно понимал, но ему часто казалось, что такого он не заслуживает от этой светлой девочки, которая не раз спасала его от маленьких финансовых крахов. Она слишком неглупая для таких разговоров, поэтому он привык помалкивать обо всём, что казалось их личных взаимоотношений. Галина делала то же самое. Потому что сейчас её с ним связывает только работа; и оба это прекрасно понимают. — Вы начали первым приводить в пример китайских философов. Но хорошо. Я продолжу. И больше не буду вам льстить, потому что мне не улыбается быть вашим врагом. — Ловишь на лету, девочка моя. Управляй силами трёх армий, как будто командуешь одним человеком. — Давай им задания, не объясняй им причин, — закончила Галина Сергеевна. — Совершенно с вами согласна. — Это очень хорошо. Потому что во всем организме моего бизнеса ты исполняешь роль сердца, если можно так выразиться, — Василий улыбнулся. — Потому что я ваш заместитель и гоняю эритроцитов по их рабочим местам в коридорах сосудов. А вы? — А я? А я, безусловно, мозг. Я посылаю тебе сигналы, ты сразу активизируешься на своем рабочем месте, и помогаешь перегнать сотрудников туда, где им следует быть. «Анализируя ваши слова, то несложно понять, что если остановится сердце, то у мозга начнутся невыполнимые проблемы. Получается, что без меня вы долго не протянете». «Прекрати во всем искать какой-либо смысл. В делах бизнеса это не всегда идёт на пользу. И вообще не слишком цепляйся к той ерунде, которую я могу говорить когда угодно. То же самое я сказал и сейчас». «Но вы сказали справедливую мысль». «Ты выполняешь роль сердца только до того момента, пока ты здесь находишься. Когда тебя тут не станет, мозг подберёт себе другое сердце. А так как это невозможно, то я тебя никуда не отпущу». «Вам не к лицу подвергать сердце такому шоку». «Ты должна понимать, что это всего лишь аналогия». «Не сказала бы, что этот термин сейчас подходит к ситуации». «Но согласись, что красиво звучит». — Глупая ассоциация. — Да что же за день такой сегодня! Сначала ты опоздала на работу, — Федотов встал и вальяжно прошёлся по кабинету за спиной Галины Сергеевны, которой она просто чувствовала его напряжение. Похоже, что не только она не спала сегодняшней ночью. — Потом ты начинаешь мне капать на мозги своими этими философами, потом тянешь с отчётом и, в конце концов, ведёшь себя так, будто тебя к полу приклеили. Походи хотя бы, разомни мышцы, а то несколько часов в одной позе вредно для здоровья. — И это говорит мне человек, который заваливает меня работой на месяц вперед! И совершенно не думает о том, что у меня ещё параллельно учеба, дом и семья. — Четыре значения не могут быть друг с другом параллельными. — Конечно! Поэтому мне приходится всё это объединять. Из-за вас причём! — Я ещё и виноват? Милочка моя, ты тут должна работать, а не чаи гонять, как все обалдуи. — А чем я по-вашему ещё тут занимаюсь? — Галина Сергеевна хлопнула папкой по столу. «А зачем мы сейчас ругаемся?». «Так принято». «Но ведь и вы и я прекрасно знаем, что, когда люди ругаются, то они пытаются скрыть свои настоящие эмоции». «Ты права, Галя, как всегда права. Но мы деловые партнеры, плюс ты являешься моей подчинённой». «Вы слишком любите это повторять. И тот факт, что вы очень любите командовать лично мной, слишком заметен». «Что поделаешь. Я богатый человек, а богатым всегда всё мало. И ты это знаешь». «Как не знать. От вас же». — Продолжи, пожалуйста, и заканчивай пререкаться. — Ладно. Так вот, что я хочу вам сказать, Василий Александрович. Ваша идея не соответствует тому, что хотят видеть люди перед собой, потому что у них менталитет соответствует современности, а куклы прошлого века под эту категорию не попадают. Если вы действительно хотите увеличить капитал вложений от этого производства и самим заработать на этом, то лучше стоит передать эту идею конкурентам, как вы сами сделали тогда с казино. А если вы это не сделаете, то потеряете все деньги, которые сами же вложили в производство этих кукол. И вам не получится извлечь из этого хоть малейшую выгоду. Потому что это сейчас никому не интересно, — Галина обернулась. — Ну почему, в Москве есть, как минимум, три сотни людей, которые очень бы заинтересовались моей идеей и захотели бы пополнить свои коллекции изящными куколками, — Василий еле заметно приблизился к девочке. — Вы сейчас странно себя ведёте. И всё-таки идея до невозможности абсурдная. — Я вложил в неё кучу денег, девочка моя, и уже не собираюсь от неё отказываться. «Ваша». «Моя». — Но от дирижаблей вы же отказались, — Галина отступила на шаг назад, ближе к двери, внимательно изучая взглядом Василия, который сейчас делал медленные шаги к ней. — Конечно, ведь эта идея существовала только в наших головах и воздухе кабинета, и больше ничего. — Тогда, — она коснулась спиной поверхности, — почему бы вам не прекратить вкладывать деньги в это? — Потому что, — он положил ладонь на дверь рядом с головой девочки, — ты сама понимаешь, что это невозможно. И мне нужно, — Федотов приблизился ещё ближе, — чтобы ты помогла мне с этим. Вернее… это приказ. И возражения не принимаются. Галя приподнялась на носочки, и теперь она была одного роста с начальником. — Я возражать не буду, — она выдохнула ему почти что в губы, — просто попытаюсь отговорить вас от этого. Моя заработная плата зависит от качества выполняемой мной… работы. Но даже я не знаю, как повысить продажу этих кукол. И вы понимаете это… надеюсь. Откажитесь. — Ты знаешь, что не могу, — Василий коснулся пальцами её тонкой талии и слегка притянул к себе. — Деньги уже вложены не только в само производство, но и в рекламу. Он заметил, как потемнел взгляд у Галины, и был этим доволен. Она робко положила руки ему на плечи, ощущая прохладную ткань дорогого костюма и слегка напрягшиеся мышцы. Василий чувствовал под пальцами хрупкое дрожащее тело и ловил губами ответное дыхание. «Вы пахнете слишком хорошо». «Слежу за этим лишь ради тебя. И ты знаешь, чего я сейчас…». «Хочу…». «Хочу». — У вас есть ещё время… передать эту идею конкурентам. — Мне придётся это сделать, если ты мне не поможешь в этом деле, — он потянулся к её губам. В коридоре за дверью какой-то запоздалый сотрудник что-то уронил, и оно, лязгая, покатилось по полу. — Знаете, что? — Галина Сергеевна в последний момент оттолкнула Василия и взялась за ручку двери, словно очнувшись от этого звука в коридоре. — Я отказываюсь вам в этом содействовать. — Ах вот так, значит? Хорошо, я и без твоей помощи смогу добиться распродаж. — Хорошо, тогда я со стороны понаблюдаю за процветанием этого плода вашей амбициозности и лезть в эти дела не собираюсь, — она вышла из кабинета, демонстративно хлопнув дверью. — Да пожалуйста. Вечером следующего дня Федотов снова вызвал к себе Галину Сергеевну. Он стоял около стола, и черты его лица плохо были видны из-за освещения за спиной. Пиджак на нём был расстегнут, и девочка остановилась около закрытой двери, внимательно смотря на начальника. За окнами начинало стремительно темнеть, и они оба уже чувствовали значительную усталость за этот день. — Должен признать, что ты была права. Она удовлетворённо кивнула. — Никакой продуктивности эта идея не вызвала. Её просто списали с крупных бирж за неимением обменного капитала. И прибыли, соответственно, наша компания никакой не заимела. — Я вам говорила. — Учту твои слова на будущее. Мне сейчас хотелось бы вот что сказать. День выдался на редкость хлопотный. И сейчас мне бы хотелось с тобой здесь… обсудить ещё кое-что. Но, запомни. Всё, что происходило или будет происходить в этом кабинете — лишь вопрос бизнеса, и останется только в твоей памяти. Стоит тебе уволиться — ничего не было. И единым воспоминанием об этой работе у тебя останутся только деньги. До того момента, пока ты их кому-нибудь не раздаришь. — Приму, как есть. — А сейчас у нас с тобой есть более важное дело. «Я приму всё, что вы мне скажете». «Обязательно. Ведь сейчас ты никуда уже не денешься». «Мне нравится такой расклад дел». «Мне тоже, Галя». Галина сняла очки, а Василий резким движением ослабил узел галстука и сделал первый уверенный шаг вперёд. Предупреждение есть — всё это лишь вопрос бизнеса.