Исповедь

− Знаете, жизнь все-таки бывает красочной, разнообразной, что ли… Это был с виду обычный день, но он изменил мою жизнь и перевернул представление о любви. Чарли Батлер – веселый художник-зазнайка, у которого свои тараканы в голове и карандаши в поясной сумке. В доме вечная разруха, хаос, но одновременно радом с ним так спокойно, тепло…Так вот, вернусь к истории. «Утро было ранним, лучи солнца рвались через занавески, решаясь танцевать по лицу. Я, после бессонной ночи зажмурился и прошипел. Настроение было ниже плинтуса, пока я не почувствовал запах свежей яичницы. Откинув одеяло и приподнявшись с кровати, я еле отлепил глаза, смотря на размытый силуэт художника. − Мм, Чарли, мне кажется или ты все-таки научился готовить и даже что-то оставил мне. − А? Да, я приготовил яичницу и оставил ее на столе, рядом с диваном, если есть аппетит, то бон аметти. − он был явно увлечен процессом рисования очередного недошедевра. − Аппетти, бон аппетти, Чарли, сколько раз я могу повторять. – с набитым ртом лучше не стоило разговаривать, но мне было все равно. Яичница так вкусно пахла, что будь я таким же легкомысленным, как Батлер, то я бы слизал с тарелки остатки. Так сыт и счастлив я не был никогда… − Я вижу тебе очень понравилось. – хоть он, может, и был легкомысленным, но очень внимательным. – Если ты не против, то может сходим в магазин, там завезли новую краску и я подумал, что может ты хочешь прогуляться? − Вполне неплохое предложение, тем более как-то же я должен отблагодарить за эту восхитительную яичницу. − Т-ты серьезно, тебе понравилось? – лучезарная улыбка разлилась по лицу Чарли, а моя жизнь постепенно наполнялась радужными красками. − Да, ты определённо умеешь готовить…» Тогда в наших отношениях был небольшой скачок. Я понял, что радоваться можно и не только простреленной ноги полицейского, умирающего на прогнившем полу безлюдного квартала, а простой улыбки Чарли. Было еще пару воспоминаний, навсегда застрявших в моем сердце… «День был жарким. Если кусочек металла оставить на солнце, то скорей бы всего он расплавился за первые пять минут. Птицы спасались в теньке, прямо под крышей многоэтажки. Я сидел в одних трусах и устало махал утренней газетой возле лица, в надежде хотя бы чуть-чуть выдавить прохлады. Батлер решил последовать моему самому гениальному на тот момент примеру и бегал по квартире в трусах. Желтые уточки на фиолетовом фоне как нельзя подходили к тону его лица. Как я уже и сказал, он бегал по дому в поисках своей кисточки, которая, по его мнению, была самой счастливой из всего набора, ведь когда он раскрашивал ей, картина была особенно красивой. − Ну Рикки, пожалуйста, помоги мне её найти. Чарли явно был расстроен столь важной потерей. − Во-первых я Риккардо, а не Рикки, во-вторых если я встану, то запекусь, как курица в духовке. Чарли с грустью и подавленностью отвернулся от меня, продолжая искать эту злощастную кисточку. После пяти минут терзаний и вздохов я уже не мог смотреть на это унылое создание. − Ладно, уговорил, но если мы её не найдем и я сгорю от жары, ты пожалеешь о том, что родился. − Ладно.» Он был единственным, кто не боялся меня. Он как будто играл со смертью, когда каждый раз провоцировал меня. Этим мне он и безумно нравился. Если бы я сказал это раньше, может что-то бы и вышло из нас. Но трусом все-таки оказался я. Воспоминания так и лезут в голову, копошатся, прогрызают головную кору и лезут наружу. От этого воспоминания мне особенно горестно на душе, а сердце бешено разрывается при упоминании тех событий… «Тогда с самого утра у меня было плохое предчувствие. Голова была забита тревогой, а живот крутило от непонятного беспокойства. Даже погода была некстати. Я мог поклясться, что это все именно из-за неё, но дело было в другом… − Напомни, почему я не беру тебя на задания. – я явно был зол. − Потому что в прошлый раз это кончилось плохо, но я больше не буду ничего трогать, честное слово! Ну возьми я буду как мышка, ни слуху ни духу. Чарли умел очень хорошо убеждать и после щенячьих глазок и валяния в коленях я все же решил взять его с собой. Если бы я знал, что произойдет, приковал бы его тысячью цепями за столб, а ключи от замков спрятал в сейф, но и это бы не спасло от его уговоров. − Ладно, но если ты что-нибудь учудишь… − Я пожалею, что родился, я помню, Рикки… Он слишком хорошо меня знал, чтобы заканчивать за мной предложения и читать мои даже самые скрытные эмоции. И я даже позволял называть себя Рикки, только потому что он был для меня больше, чем друг… Старый завод был давно заброшен, но это не значило, что запертым. Именно там и собирались мафиозники и их главный – Риккардо-Де-Карли. В этом здании были придуманы все самые злые и продуманные планы: кражи денег, взлома домов и вымогательства денег у должников. Выйдя из машины и поправив воротник у пиджака, я направился стремительным шагом к этому до боли знакомому зданию. Чарли плелся за мной, периодически переходя в бег, ведь шёл я довольно быстро. Команда позвала на важное собрание, как они выразились «нужно обсудить будущие кражи». Даже тогда мне показалось, что что-то не так. Расстояние было ничтожно малым от двери в «заброшку» и я немедля ни секунды распахнул её. Но там было пусто, кроме того, что висел какой-то листок с запиской на стене, где была карта города. − Чарли, быстро спрячься за мою спину и иди за мной, не отдаляясь от меня ни на шаг. – скомандовал я, доставая пистолет. Шли мы довольно медленно. Я оглядывался на каждый шорох и шум ветра, который ударялся в окно. Батлер вцепился руками в мои плечи и явно дрожал. Может он уже тысячу раз пожалел о том, что отпросился ехать со мной. Через ничтожных пару минут, которые показались для нас вечностью, мы добрались до записки. Сорвав ее резким движением, я прочитал содержимое. Настроение стало еще хуже, а зрачки глаз сузились до маленьких бусинок. Схватив плечо Батлера и развернувшись, потащил его за ближайший старый и захламленный станок, посадил испуганного Чарли и сел сам, закрыв ему рот рукой. Прижавшись к нему плечом к плечу. Одной рукой держал его рот, а второй сжимал пистолет. Дверь, скрепя открылась, вызывая напряжение. Цоканье каблуков о кафель я не забуду никогда. Он остановился у того места, где мы были с Чарли. Издав что-то наподобие смешка, он начал свою речь: − Риккардо-Де-Карли я знаю, что ты здесь, выходи с поднятыми руками и мы не откроем огонь… «Черт, вот bastardi, все-таки смылись с добычей, а меня кинули» − пронеслось в моей голове. Чарли сильнее стал дрожать и взял меня за руку. Он явно сильно боялся. Он знал меня слишком хорошо, чтобы догадаться о моем решении. Я открыл огонь первым. Мимо. И когда я успел разучиться стрелять?! От куда-то набежало море полицейских и началась перестрелка. Мне было уже не до Батлера, я всячески старался сохранить нам жизнь. Он же прикрыл глаза, а руками закрывал уши. Кто же мог знать, что одна тупая поблажка, могла стать той самой роковой ошибкой. Когда я стрелял в очередного полицейского, пуля отскочила прямо в бедного Чарли. Понял я это только тогда, когда рука коснулась моего локтя. Метнув на него взгляд я понял, что жизнь моя потеряла смысл, а уши слушали только его короткие вздохи. Пистолет выпал, а вторая рука подхватила его тело. Положив голову Чарли на руку, а тело на коленки, слезы уже скопились в глазах и катились с щёк. − Нет, нет, нет, нет, Ч-Чарли держись. – впервые мой голос дрожал. Его рука приземлилась на мою щёку. Вторая вцепилась в локоть. Кровь медленно растекалась и оставалась пятном на ярком жёлтом свитере. − Т-тебе обязательно помогут. Я начал кричать о том, что я сдаюсь и откинул пистолет подальше от нас. Перестрелка прекратилась. − Рикки, я давно хотел с-сказать тебе об этом. – слезы полились теперь из его щёк тоже. – Я люблю тебя. С нашего первого з-знакомства и до последнего издыхания, я люблю тебя. − Я т-тоже, Чарли, я люблю тебя. Кашель, кровь начала скопляться на уголках его губ, а из глаз текли соленые слезы. Последние силы он потратил на то, чтобы согнуть локти и заманил в наш первый и последний поцелуй. Единственное, что я почувствовал, как кололо мое сердце, от осознания того, что он и вправду любил меня. Губы чувствовали вкус металла. И вот, отстранившись от него, я понял, он не дышит. Мир ушел под землю. Больше я ничего не воспринимал, кроме боли, что сделала мне эта жизнь. Дальше я слышал отрывками. Как кто-то вызывал скорую. Как забирали меня. Как забирали Чарли…» − А дальше? Что же было потом? – спросил Пастер, держа в руках библию. − Я не знаю, когда хоронили Чарли, мне говорили приговор. − Ну что ж, ваша исповедь закончилась, мне очень жаль вас Риккардо-Де-Карли. Удачи вам, хотя не думаю, что она понадобиться в данной ситуации. Охранники вели мафиози из одной комнаты в другую. Он знал, что все к этому приведет. На него надели шлем и приковали руки к электрическому стулу. Пастер зачитал молитву и рычаг опустился вниз. − Надеюсь мы увидимся, Чарли Батлер. – ответил Риккардо, прежде чем ток прошёл через его тело.