Вечер после эфира

— Господи, ну наконец-то, — Тим облегчённо выдохнул и выключил ноутбук, вставая из-за стола, который пришлось подвинуть ближе к стене, чтобы ничего лишнего на фоне не оказалось во время прямого эфира. Тут же в комнату вошёл Юнас. — Хреновая была затея тебе возвращаться, мог бы завтра придти тогда уж, всё равно за костюмом пошёл — сказал он, приблизившись к Тиму. — Хенрик, падла, мог бы и промолчать, — ответил Тим, потирая глаза. — Да ты сам хорош! — засмеялся Юнас, снимая с Тима шляпу и бросая на стол. — «Я в… комнате», — передразнил он Оштрёма. — Мог бы сказать, что дома. — Как будто Хенрик не знает мой дом. Вон, даже стену твою белую помнит, — Тим ткнул пальцем в эту самую стену. — Ну хоть в прошлый эфир молчал. — Ай, ну его. Пойдём я тебе чаю налью и в койку, — сказал Юнас, взяв лицо Тима в ладони. — Мне было больно на тебя смотреть, ты сейчас вырубишься, соня. Тим улыбнулся в ответ, глаза открывались с трудом. Они вышли из комнаты в гостиную, совмещённую с кухней и столовой. Тим дополз до дивана и развалился на нём, снова начав тереть глаза и зевать. — С лимоном и мёдом? — спросил Юнас, включая чайник. — Да. Спасибо, заботливый мой. — Фу, давай без этих нежностей, — засмеялся Юнас и добавил, — кстати, будь здоров. — А? — не понял Тим. — Я видел, ты чихал на эфире. — А. Спасибо, — ответил Тим, наблюдая сонными глазами за действиями Юнаса, подперев одной рукой щёку. А потом снова добавил с улыбкой, — заботливый мой. Юнас обернулся и посмотрел на него серьёзным взглядом. Тим знал, как ему не нравится это слово, но любил позлить таким образом. Вообще Ярлсби таким и был, несмотря на внешнюю суровость, и Тим очень ценил это. Сам Оштрём часто забивал на себя, разве что за волосами следил и одеждой, но зато мог не есть долгое время, особенно если засядет за гитару, или мог есть какую-нибудь фастфудную дрянь, от которой потом болел живот. Юнас же, напротив, не признавал ленивую еду вроде бутербродов или пиццы, а иногда любил и сам готовить, когда было время. И следить за такими вот разгильдяями ему не составляло труда, потому ему не нравилось, когда его называли заботливым, ведь это получалось само собой. Но Тим — дело другое. Заботиться о нём доставляло удовольствие, особенно в последнее время, но Юнас всё равно не хотел слышать таких слов в свой адрес, хотя где-то в глубине души ему было даже приятно. Как-то уж слишком быстро завязалась их дружба после прихода Оштрёма в группу. Но в последнее время она переросла в большее. Когда грянул мировой карантин, которого в Швеции, правда, не было, то работа их начала сдвигаться, ближайший концерт на разогреве у Iron Maiden, о котором они все так мечтали, был перенесён, выход альбома тоже, съёмки клипа затянулись, делать было решительно нечего, и Тим, прямо скажем, напросился к Юнасу погостить на несколько дней. При этом припёр с собой рюкзак с одеждой и гитару. Ярлсби не возражал: комната для гостей у него имелась. Они прекрасно проводили время, слушая различную музыку, смотря фильмы и сериалы и, конечно же, играя на гитарах. Несколько раз заказывали тайскую и итальянскую еду. Лазанья особенно часто была на столе, один раз Юнас даже сам решил приготовить. Весь процесс Тим сидел рядом и с интересом наблюдал, а когда они сели пробовать, искренне удивляясь спросил: «И почему ты не женат, такой мужик пропадает!». А в один прекрасный вечер, недели через полторы после того, как Тим поселился здесь, они решили посмотреть вечером фильм. Юнас завалился на диван, раскинув руки по его спинке и уже включил фильм, Тим в этот момент был в зоне кухни, где высыпал чипсы из пачек в большую стеклянную миску. Пиво уже стояло на журнальном столике. Когда Тим принёс миску, то завалился с ней в руках прямо под бок Юнаса и чуть сполз вниз, чтобы положить голову ему на грудь. Это вышло так естественно, что никто как будто и не заметил. Тим закинул в рот чипсы и после второго захода в миску, протянул руку Юнасу, а тот схватил чипсы, задевая губами пальцы Тима. Через несколько подобных действий Тим сказал: — Мы с тобой как старая женатая пара сейчас. Юнас засмеялся. — Не, ну, а что, — продолжил Тим, — сидим тут целыми днями жрём, да сериальчики смотрим. Только секса не хватает. И собаку завести. Юнас прыснул от смеха. — Вот ты смеёшься, а я был бы совсем не против, — сказал Тим достаточно серьёзно, отправляя в рот очередную порцию чипсов. Юнас сперва затих, а потом спросил: — Не против чего? — Да всего. — В смысле, жениться хочешь? — ещё после некоторой паузы спросил Ярлсби. — Ты ж ни с кем не встречаешься. — Да не тупи ты, — сказал Тим, снова подавая рукой Юнасу чипсы, когда он их взял, Оштрём сел, отставив миску на столик, и посмотрел на Ярлсби. — Я имел в виду, что… — тут он немного замялся, сделав паузу, — что не против отношений с тобой. Юнас удивлённо поднял брови и перестал жевать. — Да жуй ты, жуй. Прости, если что. Я не настаиваю, просто мысли вслух, — Тим поднял обе ладони вверх, а потом хлопнул ими по своим коленям, разворачиваясь обратно в сторону экрана. — Даже не знаю, что и сказать, честно говоря, — Юнас потянулся за банкой пива и сделал несколько глотков. Тим поступил точно так же. Фильм на экране продолжал идти, но завязка сюжета была уже несколько смазана разговором. Юнас снова вернулся в свою первоначальную позу на диване, оставив банку в одной руке, по другую сторону от Тима. Оштрём тоже вернулся в своё положение, но в этот раз медленно положил голову на грудь Юнаса, как будто проверяя, не сбежит ли он. И он не сбежал, а даже через минуту или две опустил свободную руку на Тима, обняв его. Ярлсби не видел, но Оштрём в этот момент улыбнулся совершенно счастливой улыбкой, сощурив при этом глаза как довольный кот, как он обычно и делал, когда искренне улыбался. Последующие дни превратились для них в удивительное приключение по познанию друг друга с новой стороны, как это и бывает в начале отношений. Выяснилось, что Тим давно уже «не против», просто зачем-то слишком долго молчал. Но всё происходит в своё время, как говорится. Первый эфир с вопросами и ответами на фейсбуке они решили так и провести в квартире Юнаса. Тим остался в гостиной, а хозяин дома отправился на балкон, благо погода позволяла. Но всё равно пришлось надеть тёплую толстовку поверх рубашки. Хенрик тогда промолчал, но не узнать квартиру Юнаса не мог. Но с другой стороны ничего страшного в этом не было, если б и сказал. Но во время второго эфира три недели спустя нахождение Тима снова у Юнаса было уже более подозрительным. Эфир начинался достаточно поздно за полтора часа до полуночи. Йоханнес почти перед ним придумал одеться всем в костюмы и шляпы. Но костюм Тим не приносил, и ему пришлось смотаться домой. Юнас предлагал ему там и остаться, но он всё же вернулся, объяснив это тем, что уже отвык спать в одиночестве и ему решительно не хочется этого делать. Эфир прошёл хорошо, если бы не Хенрик и ужасное желание Тима спать. Даже снюс никак не бодрил. Хотя, он уже давно не бодрил, а скорее наоборот. Оштрём еле дождался конца эфира, пытаясь не вырубиться, Ярлсби тоже зевал, но не так сильно. — Вот твой чай, соня, — Юнас поставил кружки на журнальный столик и сам упал на диван. — Быстро пьём, чистить зубы и спать. Никаких больше приключений на сегодня. — Есть, сэр! То есть, капитан. Ты так и будешь в фуражке ходить? — хохотнул Тим, отпивая чай. Юнас снял фуражку и положил на стол. Когда чай был допит, они направились в ванную. По пути Юнас остановил Тима за плечи с стянул с него пиджак. — Вот теперь иди, — Ярлсби подтолкнул Оштрёма вперёд, а сам повесил пиджак на стул, снял свой, повесил сверху и присоединился к Тиму в ванной. Они оба почистили зубы и умыли лица — на большее сил уже никаких не было, особенно у Тима. Когда они вернулись в спальню, Тим упал в кровать не раздеваясь, так что Юнасу пришлось его раздевать и запихивать под одеяло. Тим вырубился почти сразу, но когда Юнас разделся сам, залез под одеяло и притянул его к себе, тот открыл сонные глаза и улыбнулся. — Может им рассказать уже всё? — спросил Тим и зевнул, закрывая лицо одной рукой. — Думаю, пока рано, — ответил Юнас и поцеловал Тима в висок. — Спи уже. — Спокойной ночи, мой заботливый, — сказал Тим, за что получил укус за ухо. — И тебе.