Скажи мне, ангел. Я тебя пугаю?

Кроули мельком взглянул на часы, стоящие на одном из многочисленных столиков в книжном — было почти 2 часа ночи. Совместный ужин по традиции перетек в совместную попойку и на прилавке уже не было свободного места от пустых бутылок. Выпить в этот вечер хотелось так, что они с ангелом не дошли, как обычно это бывало, до подсобки и расположились прямо в главном зале магазина, распив первую бутылку вина еще по дороге из Ритц. Вечер был словно пронизан каким-то отчаянием и декадансом. Даже Азирафель, уверенный в Непостижимом плане и победе Рая в предстоящей битве, заметно грустил. Возможно поэтому количество алкоголя в этот раз било всевозможные рекорды. А будучи подшофе, ангел часто любил разглагольствовать на тему того, что любовь — это все сущее на Земле и вообще самый главный подарок Небес для человечества. Кроули на это обычно демонстративно закатывал глаза и усиленно налегал на выпивку, предпочитая не спорить с ангелом. Он-то знал, что настоящий подарок человечеству преподнес он, сотворенный своими собственными руками. То, без чего любви не может быть как таковой. И вряд ли в этом мире был кто-то, более осведомленный в вопросах искушения человечества, чем он. Да, Кроули не любил спорить об этом с ангелом. Во-первых, потому что искренне считал ангелов в этих вопросах довольно туповатыми. (На самом деле они были чисты и непорочны, но Кроули больше предпочитал слово туповатые). И отчасти был прав, так как и ангелы и демоны, по сути, были существами бесполыми и многим из них требовалось бы приложить немало усилий по изменению этой неприятной оплошности при «производстве». Но многим же доставались тела, так сказать, в полной комплектации. Как, например, Азирафелю. Кроули, конечно, не спрашивал (а Азирафель, конечно, никогда не говорил), он просто знал это. Чувствовал. И часто думал о том, пользовался ли ангел своими «возможностями»? Хотя спросить никогда не решался и был почти уверен, что не пользовался. Но, с другой стороны, от ангела, который шесть тысяч лет водится с демоном и частенько набухивается почти до беспамятства, можно ожидать всякого. Ангелам вообще разве можно столько бухать? Да, спорить Кроули об этом не любил (хоть о чем-то), но то ли вечер действительно был таким томным, то ли грядущий Апокалипсис так действовал, но в итоге Кроули не выдержал. —...любовь правит миром. — закончил свою фразу Азирафель, начало которой Кроули благополучно не слушал. — Ой, да заткнись ты! — выпалил демон, подрываясь со стола, на котором вальяжно развалился до этого. — Но это так, мой дорогой, — тут же возразил Азирафель, ничуть не смутившись от столь резкого тона своего собутыльника. — Это подарок! Настоящий Дар человечеству! — торжествующе добавил ангел, покачивая вино в своем бокале. — Дар? Да твоя эта…любовь... — на этом слове Кроули изобразил самую свою пренебрежительную гримасу, на которую только был способен, — невозможна без одной такой маленькой вещи! — и попытался жестами передать размер. После падения (ну ладно, не совсем падения, в его случае) Кроули не помнил своей прошлой небесной жизни. Вернее, помнил, но далеко не все. Как создавал звезды, например, помнил. А каким ангелом был — нет. Но еще он помнил эту резкую смену внутреннего ощущения и разницу между собой ангелом и собой демоном. Хотя он абсолютно точно был уверен, что и близко не был примерным и послушным ангелом, иначе ведь и не скатился бы, это логично. Но первое, что он ощутил — это свобода и чувство абсолютной вседозволенности. Будто все предохранители разом вышибло — гуляй не хочу. А поскольку между падением и первым искушением человечества прошло ничтожно мало времени (особенно в разрезе вечности), то ощущения били просто фонтаном. Это как ребенку, который ничего не знает кроме учебы и дома, подарить безлимитный билет в Диснейленд! Навсегда. Навечно! И сначала ты как ужаленный, несешься от одной карусели к другой, а потом к третьей, да еще и обжираешься попутно сладкой ватой, попкорном и карамельными яблоками. И никто не позовет домой, не скажет, что аттракционы закрываются или ты не проходишь по возрасту. Никогда. Можно все! В любом количестве и качестве. И от ощущений просто сносит крышу. И ты катаешься, катаешься, катаешься. И музыка вокруг и огоньки, и такие же ужаленные дети. Совсем как ты. С безлимитными абонементами. А потом на полпути от одной карусели к другой, вдруг какая-то тошнотворная волна поднимается под самое горло. И голова идет кругом. И от одной мысли о сладкой вате начинает мутить еще больше. А еще эти бешенные дети вокруг. Хочется выйти! Срочно, на воздух! Просто посидеть на лавочке перед входом. Просто посидеть. Под вечерним фонарем. В тишине. Просто закрыть глаза и посидеть. Чувствуя, как прямо в макушку светит этот самый фонарь. Просто светит, а не мерцает разноцветными огнями в эпилептическом припадке. Этим фонарем когда-то давно и стал для Кроули Азирафель. И вроде вот он, Диснейленд, буквально рукой подать, там весело и можно все, и вход у него свободный, но под фонарем все равно как-то лучше. Даже если вернуться в парк — все равно очень быстро, просто нестерпимо, начинает хотеться опять сбежать в тишину, к фонарю. Но за время развлечений, пока еще не тошнило, Кроули успел придумать и попробовать очень много всего. И тем, что подарил еще самым первым людям, особенно гордился. Да если бы не он, то человечества и не было. Да, он так и думал. А тут эти ангелы со своей любовью. Но вечер был действительно томным, да и билет из «Диснейленда» заполыхал в кармане адским пламенем, вот он и не сдержался. — Что? — настала очередь Азирафелю пренебрежительно кривиться, — Какой еще вещи? — Такой! — сквозь зубы прорычал демон и двинулся в сторону сидящего неподалеку ангела. — Такой, что появляется, стоит тебе хоть раз взглянуть в те самые глаза! — и Кроули изобразил характерный жест двумя пальцами «я слежу за тобой». — Той, что заставляет, кровь кипеть! Азирафель вдруг понял, что Кроули идет по его душу. И недобро так идет, стремительно. Он машинально попятился назад, вжавшись в спинку своего стула да так, что буквально вывалился из него. — Той, от чего сердце начинает биться со скоростью света! — У ангелов нет сердца, — попытался улыбнуться Азирафель. — Ооо, у тебя точно есть! — почти даже сочувственно произнес Кроули и развел руками. Азирафель судорожно сглотнул и непроизвольно продолжил пятиться назад, пока не уперся спиной в торец книжного стеллажа. — То, от чего становится жарко и потеют ладони! У тебя уже вспотели, ангел? Азирафель нервно хохотнул и вцепился в полки по бокам до белых костяшек, осознавая вдруг, что ладони и впрямь вспотели. — Той, от чего становится тяжело дышать! — Ну вот и все, Кроули подошел совсем вплотную и был невыносимо близко. Они ведь раньше и руки то друг другу не пожимали и не прикасались друг к другу без особой нужны, например, моментов взаимного исцеления во времена одной из многочисленных войн или эпидемии чумы. А тут… — Кроули, перестань! — ангел уже был на грани истерики. — Так, что во рту пересыхает. — Азирафель уже чувствовал его дыхание на своей щеке. — Прекрати, что ты делаешь?! Энтони! Кроули в эту же секунду отскочил на шаг назад и загадочно широко улыбнулся: — Как ты меня назвал? — Энтони! Я сказал, Энтони! Это же твое имя, не так ли? Ты сам его себе выбрал! — Азирафель перешел уже почти на нервный крик. Затем одернул жилет и поправил бабочку. Кроули так и застыл с этой загадочной улыбкой, в шаге от него. Впервые, с той встречи в церкви ангел назвал его Энтони. «Вот он — шанс рвануть отсюда куда подальше!» — подумал Азирафель. Подумал, но рвануть не получилось, так как демон мгновенно очнулся, словно прочитав ангельские мысли насчет побега. — Так на чем мы остановились? — непринужденным тоном пропел Кроули и в это же мгновение материализовался вплотную к ангелу, безжалостно впечатывая его в торец стеллажа. — Ах, да. И название этому, Страсть, Азирафель. — и слово страсть демон произнес почти по буквам. Ангела трясло как осиновый лист на ветру. А Кроули уперся локтем прямо над его головой, не оставляя ровным счетом никаких шансов на побег. — Прежде чем появиться любви, рождается страсть, ангел, — уже почти шепотом прозвучало у самого ангельского лица. — Без страсти невозможно полюбить. Тебе понятно? Сердце у Азирафеля действительно было и колотилось оно уже в самом горле. Отпихнуть бы сейчас этого наглого рыжего демона, но руки что-то совсем стали ватные. — Скажи мне, ангел. Я тебя пугаю? Азирафель закивал, нервно сглатывая. — Скажи, — медленно повторил Кроули. — Да. — снова кивнул прижатый ангел. — Хорошо, — едва улыбнулся демон и шумно и протяжно выдохнул. Еще секунду посверлил ангела взглядом через очки, затем подцепил его двумя пальцами под воротник рубашки и бабочку и потянул вверх, пока их губы не встретились. Азирафель забыл, как дышать, вылупил на демона глаза и еще сильнее вцепился в стеллаж. «Что ты делаешь? Отпусти меня! Кроули!!!» хотелось ему закричать. Да, вот прямо сейчас так и закричит! Вот сейчас. Закричит и оттолкнет! Но не закричал и тем более не оттолкнул. Губы Кроули разлепились буквально на долю секунды и снова впились в Азирафеля. И были они такие горячие. И мягкие. Интересно, у всех демонов такие губы? Какое-то тепло разлилось в животе Азирафеля, такое тепло, что его даже трясти перестало. Ну почти перестало. Губы разомкнулись и Кроули снова протяжно выдохнул, а затем облизнулся. А Азирафель пытался схватить ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Кроули не отходил. Он был в очках и по едва заметному наклону головы было понятно, что смотрит он ангелу не в глаза. Он снова протяжно выдохнул и его пальцы из-под бабочки скользнули Азирафелю на подбородок. Кроули тяжело сглотнул, снова облизнулся и еле слышно произнес: — Открой рот, Азирафель. «Что? Рот? Зачем?» возмутилось что-то в голове ангела, но в слух он ничего не сказал и лишь послушно разомкнул уста. Губы Кроули слегка дернулись в улыбке и снова прильнули к ангельским губам. А во рту вдруг оказался демонский язык. Азирафель испуганно заморгал. «Что ты делаешь?!» снова пронеслось в голове. Нет, конечно, он понимал, что делает Кроули, но…зачем? Он никогда не слышал, чтобы ангелы целовались, за демонов был не уверен, но вот ангелы точно нет. С демонами — тем более. Азирафель видел, как целуются люди, и это было даже вполне логично. Но зачем им это делать? К тому же он никогда не понимал, как можно засовывать кому-то в рот свой язык, так ведь и подавиться недолго! Но вот что удивительно — он стоит тут прижатый к стеллажу, с демонским языком во рту…и не давится. А он, то есть язык, наоборот, очень даже приятный. И мягкий. А когда задевает о его собственный язык, то становится еще приятнее. На столько, что Азирафелю вдруг тоже захотелось потрогать язык Кроули своими языком и он несмело шевельнулся. А потом как-то непроизвольно вцепился руками демону в локти. Но не чтобы оттолкнуть, скорее, чтобы не упасть самому и…чтобы демон вдруг не отошел. Кроули прямо скажем, не ожидал. И буквально благодарственно взмолился сам себе за то, что не снял очки, как обычно делал, оставаясь с ангелом наедине. Ох, как же он сейчас обожал свои очки! И что благодаря им Азирафель не видит, что творится с его взглядом. Но брови под очками не скроешь, и они все равно предательски выдали его удивление. Ангел определенно это заметил и зашевелил языком уже гораздо увереннее, на что рука Кроули перебралась с подбородка на белокурый ангельский затылок и еще сильнее прижала его к себе, заставляя рот открыться еще чуть шире. Да, так гораздо удобнее, даже Азирафель заметил. Сколько они уже вот так стоят? Несколько минут? Или целую вечность. Ангел не понимал. Да и зачем? Он впервые в жизни целовался. И вдруг осознал, что если бы когда-нибудь и решился попробовать, то только с Кроули. Разумеется. Так что, в принципе, почему бы и нет. Еще мгновение — и поцелуй закончился. Кроули прижался лбом к ангельскому лбу, протяжно вздохнул и одним прыжком отскочил от Азирафеля. Как-то странно открыл рот, затем улыбнулся, тоже странно, и развел руками. — Ага. — и одно плечо у него нервно дернулось. Затем демон судорожно кивнул. — Ладно. — снова кивнул и отмашесто вытер большим пальцем еще влажную после поцелуя нижнюю губу — Окей. — и снова кивнул, вытянул губы трубочкой, будто собираясь что-то сказать, но только резко развернулся и семимильными шагами двинулся к выходу. — Чао! — раздалось уже почти с улицы. Азирафель лишь сглотнул и сдвинул брови. Минимум на что он рассчитывал, так это на хоть какие-то объяснения. Бравая походка за пределами магазина стала совсем не бравой, и Кроули дошел до машины буквально на полусогнутых, открыл дверь своей Бентли, плюхнулся на сиденье и рухнул головой на руль. Бентли протяжно загудела. Азирафель, услышав длинный гудок, сразу же бросился к окну, но застал лишь шум мотора, скрывающийся за повтором. Да, пить определенно нужно меньше. — ЧертЧертЧерт!!! — Кроули неистово колотил руками по рулю. — Идиот! Какой же ты идиот! О черт! — и он зарычал, стиснув зубы. — Только напугал Азирафеля! -…Хотя... не так уж он и испугался, — сам себя справедливо поправил Кроули. — Рррррр, черт! — кажется он проскочил на красный. — Конец дружбе!.. Хотя, если подумать, мы все равно скорее всего скоро сдохнем, тем более вообще непонятно, где Антихрист. Молодец, Кроули! Потерял Антихриста, поцеловал ангела — просто демон года! Он не заметил, как доехал до дома и зашел в квартиру, рухнул на свой трон, перекинув одну ногу через подлокотник и шеей перегнувшись через другой. Он мучительно потер лицо руками. Не хотелось открывать глаза. Не хотелось вообще ничего! Вот лечь бы сейчас спать, лет на 50, минимум. За окном уже рассвело. — Скажу, что перебрал. Да и вообще, я же демон, а нам что в голову только не приходит, — вполне логично решил он. — Если, конечно, будет теперь перед кем оправдываться. Черт! Кроули тяжко вздохнул и решил, что нужно срочно на кого-нибудь наорать. На растения, например. Он подорвался с места, схватив разбрызгиватель. Ему повезло — на одном из цветков было пятно, что позволило хоть немного отвести душу, ну или что там у демонов вместо нее? Тишину словно разрезал пронзительный телефонный звонок. — Привет, это Энтони Кроули. Вы знаете, что делать — делайте это стильно, — отчеканил автоответчик. — У меня никаких зацепок, — неожиданно раздался знакомый голос. — А у тебя? Слушай, у меня появилась одна идея… — Что? — Кроули схватил трубку. — О, привет! — все так же непринужденно тараторил ангел — Когда ты менял младенцев 11 лет назад, могло что-то пойти не так? — Что? — И через секунду Кроули уже мчался в книжный. Он пулей залетел в магазин, сейчас любые идеи, касающиеся Антихриста, были, кстати. Залетел и буквально со свистом затормозил, Азирафель стоял за прилавком у самого входа и разглядывал какие-то бумажки. Он поднял голову и посмотрел на демона поверх своих круглых очков. Кроули запыхался, и от того, что так торопился, и от волнения, которое накатило при виде Азирафеля. И, кажется, даже чуточку стыда. Сказать хоть что-то было просто необходимо. Кроули замялся, почесал затылок и начал: — Слушай, ангел, я… — Поцеловал меня, — оборвал его Азирафель — Я помню. Но мне кажется, сейчас у нас есть дела поважнее, — как-то очень спокойно заметил ангел и вышел из-за прилавка. Кроули облегченно зажмурился и чуть согнул колени, а затем растёкся в показательном реверансе, пропуская жестом Азирафеля к выходу — Тогда поехали? Кроули подумал, что это был лучший исход вчерашнего вечера, на который можно было только надеяться.