Хён, у меня зубы режутся

      Чан уже второй раз за ночь просыпается от ноющей боли в плече, которая с каждой секундой становится всё сильнее. На первый раз можно было перетерпеть: Бан просто перевернулся на другой бок, прижимая к себе Чонина, но теперь заснуть стало просто невозможно. Чан с трудом открывает глаза, перемещая взгляд на левое плечо, на нём посапывает его парень, и казалось бы, он просто отлежал руку, но в темноте он различает, как Ян приоткрывает рот и впивается своими зубами в его кожу. — Чонин-а, — полушёпотом тянет Чан, немного жмурясь от боли, — лисёнок, мне больно.       Ян никак не реагирует, продолжая терзать своими клыками чужую руку. Он прикусывает совсем мягко, но старается попасть прямо по кости. Его уши прижаты к голове, хвост аккуратно лежит на свободной половине кровати (Чонин всегда прижимается к Чану так крепко, что спит чуть ли не на нём). — Чони-и-ин, — Бан рукой оглаживает чужую щёку, чтобы помочь парню проснуться. — М? — лис ворочается, забавно дёргая носиком. — Чан-хён?       Чонин разлепляет глаза, но тут же закрывает их обратно, он привстаёт на локтях, пытаясь проснуться, что выходит у него скверно. Его волосы в полном беспорядке, потому что Ян любит ворочаться во сне, губы блестят от слюны, а домашняя футболка, кажется, перевернулась задом наперёд. Чан уверен, его лисёнок выглядит очаровательно, и именно в такие моменты он думает, что сделал абсолютно правильный выбор, приютив воришку примерно год назад. — Что такое? — голос у Чонина спросонья по-странному высокий, и это очень непривычно, но Чан пытается не удивляться каждый раз. — Ты кусаешь меня, — Чан посмеивается и притягивает Яна к себе. — Что-то не так? — Хён, мои зубы чешутся, — ноет Чонин, снова принимаясь покусывать плечо, которое оказалось так близко. — Твои зубы? У тебя клыки режутся или что-то типа того? — Чан думает, что это довольно-таки больно, поэтому ласково чешет за лисьими ушками, приглаживает волосы, чтобы как-то Яна успокоить. — Хён, чешется, — Чонин хнычет, утыкаясь носом в чужую шею, а потом снова кусает, но гораздо больнее, и почему-то глаза зажмуривает от боли именно он, а не Чан. — Сильно болит? — обеспокоенно спрашивает Бан, рассматривая лицо Яна. Оно действительно похоже на мордочку: узкие глаза, такие хитрые, но иногда большие и бездонные; тонкие губы, которые становятся яркой улыбкой; аккуратный носик, который умилительно дёргается во сне. Кажется, Чонин — вполне реальное воплощение слова «очарование». — Чешется, — Ян куксится ещё больше, старается подавить желание вгрызться в шею Чана, только чтобы перестало болеть. Лис ударяется лбом о спинку кровати, когда слишком резко отворачивается.       Чан аккуратно высвобождается из чужих объятий, встаёт с их общей кровати и направляется к двери. — Хён! — кричит Чонин, когда не замечает рядом с собой тёплое тело. — Я за обезболивающим, — Бан мягко улыбается, оставляя дверь открытой — он знает, что его лису так спокойнее. — Хён! — Чонин зовёт его спустя десять минут. Чан задерживается, потому что никак не может найти таблетку или хотя бы микстуру. — Я ищу таблетки, малыш! — кричит ему Чан в ответ, и это успокаивает лиса на какое-то время. — Чан-хён! — крик стал ещё громче, а Чонину, кажется, страшно, потому что хён никогда не оставлял его одного так надолго.       Чонин очень пугливый, а ещё влюбчивый до чёртиков, и он слишком быстро привык к Чану, а ещё слишком сильно. Когда Бан впервые ушёл на работу днём, оставив лиса, казалось бы, всего лишь на шесть часов, Ян испытал животный страх во всех смыслах. Он метался по квартире, заглядывал в окна, долго сидел в прихожей у двери, пытался заснуть, чтобы время прошло быстрее, и в итоге из-за пережитых эмоций свалился прямо на Чана, стоило ему только войти в квартиру.       Чонин очень привязан к старшему, он буквально не может представить свою жизнь без Чана, настолько он его обожает, ведь «мой хён самый лучший, самый заботливый, и вообще, вам он не достанется». Чан тогда долго смеялся, а когда понял, что Чонин на полном серьёзе, вообще-то, извинился и заверил, что думает о лисёнке точно так же. — Хён, хён! — когда Чан забегает в спальню, он видит Чонина. Он тяжело дышит, оглядывается по сторонам и выглядит таким потерянным, видимо, он не до конца проснулся. Бан знает: Чонин уже научился ждать Чана, когда тот принимает душ или готовит на кухне, когда тот ходит в магазин за парой вещей (как правило, он не берёт Чонина с собой только в таких случаях), или когда срочно вызывают на работу, несмотря на то, что работает он, вообще-то, удалённо уже больше полугода. — Чонин! — Чан бросается к своему парню, чуть не выпуская из рук таблетку обезболивающего. — Чонин, всё хорошо. Я просто ходил тебе за таблеткой, ладно? Всё в порядке, да? — Ага, — выдыхает Чонин, немного смеясь с собственной глупости. Ну конечно, Чан-хён не оставил бы его одного, ещё и ночью! — Выпей, должно помочь, — Бан протягивает небольшую красненькую таблетку. Когда Чонин принимает лекарство, старший притягивает лиса с себе, крепко сжимая в объятиях. Он поглаживает своей большой ладонью такую хрупкую спину, прикасается губами ко лбу, успокаивая Чонина окончательно. С каждым таким прикосновением Ян чувствует себя в безопасности, будто он защищён от мира, от всего на свете, потому что его хён вот так просто целует его, нежно прижимает к своей тёплой груди, неловко, но уверенно берёт за руку. — Прости, если я ночью ещё тебя укушу. Я не специально, — виновато шепчет Ян, опуская глаза вниз. — Эй, — Чан зовёт его, заглядывая в большие блестящие оленьи глаза, — всё в порядке, ладно? Если у тебя что-то болит, сразу говори мне, не нужно молчать. — Прости, — Чонин поджимает и без того тонкие губы. — Всё хорошо, лисёнок, — Чан целует Яна в губы, заставляя младшего разжать их. — А теперь засыпай. Завтра сходим к доктору, посмотрим твои клыки. Чонин бормочет что-то невнятное, немного ворочается, но в итоге устраивается поудобнее на плече Чана, обхватывая того руками, ногами и хвостом. — Хён, — сорит Чонин в шею, — погладь мой хвост. И Чан не может сдержаться, поэтому мягко оглаживает хвост лиса, пока тот не расслабляется окончательно, и засыпает вместе с ним в их тёплой постели.