Улыбка

На улице давно было темно. В принципе неудивительно для министра заканчивать работу затемно, но сейчас над Лондоном была самая настоящая глубокая ночь, а Эйдан Хойнс сидел в своем кабинете и смотрел на стоящую на полу коробку. Он честно пытался положить в неё что-то кроме какой-то ничего не значащей мелочи, но не смог. Доводилось ли вам ошибаться? Нет…простую ошибку можно исправить, но Хойнс совершил роковую ошибку. Назвать премьер-министра прямо в зале заседания с трибуны «слепым остолопом». О… Вот это размах! Вообще-то речь шла о чёртовом Бэбише и его махинациях на посту министра по бизнесу. Эйдан почти год собирал материал из всех возможных источников, он знал, где копаться, и, наконец, доклад был готов. Но ляпнуть «только слепой остолоп мог не заметить, что творит его протеже у него под самым носом», намекая на то, что Брюс в последнее время, казалось, участвовал во всех делах премьера…. Блэр никак на эти слова не отреагировал, ни один мускул не дрогнул на его лице, и если бы не воцарившаяся в это мгновение, непривычная для зала, звенящая тишина, Хойнс бы и сам не понял, что сказал. А всё этот Блэр. Не иначе, как подсознание сыграло злую шутку с Эйданом. Ведь он был готов действительно на всё, ну может не на всё, но на очень многое, чтобы этот чёртов Тони его заметил. Улыбнулся, как улыбается всему миру – довольной улыбкой чеширского кота, а не так, как Хойнсу, словно в пол силы. И этот долбанный Брюс, который, как выяснилось, сделал всё, чтобы имя Эйдана не попало в список кандидатов на должность министра по бизнесу. Сколько задниц или чего ещё он там вылизал – загадка, но слухами земля полнится. И вот теперь Бэбиш всюду, где только это уместно, «светится» рядом с Тони Блэром. Эйдан хотел привлечь внимание. Привлек? О, да. Но вот только вероятнее всего, Бэбишу всё сойдет с рук, зато завтрашние газеты будут пестрить интересными заголовками Телефон уже обрывали журналисты и более официальные лица, вроде пресс-секретарей, в расчёте на комментарии. А координатор фракции намекнул, что пора проваливать из своего кабинета. Скрываться тут вечно не выйдет. Требовалось только сходить в уборную. Забавно, но на этом этаже нигде даже не горел свет, а туалет оказался закрытым, их вообще кто-то закрывает на ночь? Зачем? Пришлось подняться на этаж выше, поближе к сферам «горним», там горел свет в коридоре, вероятно, уборщики наводят порядок. Хойнс набрал водителя. – Извини, что я задержался, не предупредив. – Ничего страшного, сэр, мы с Крисом смотрим матч. – Крисом? Его водителем? – Эйдан выделил голосом слово «его». – Ага, он тоже задерживается «на неопределённое время». – Хорошо, слушай, вы тогда смотрите там что смотрите, я хочу кое-что ещё уладить…– Хойнс нажал отбой. Значит, премьер ещё тут, работает. Что ж, вероятно это к лучшему. У него есть шанс принести извинения, пусть это уже не будет иметь серьёзного значения, но для него это важно. Пригладив волосы и невидимые складки на костюме, Эйдан Хойнс направился к нужному кабинету. На самом деле Премьер министр чаще всего работал не здесь, в Вестминстере, а на Даунинг-стрит. Секретарей на месте не было, дверь в кабинет была приоткрыта, а внутри горел свет. Хойнс осторожно постучал по косяку, не решаясь входить просто так. – Да-да, заходите, – раздался голос Блэра. Эйдан вошел. Премьер сидел на диванчике, напротив которого был столик, всё пространство которого было завалено бумагами. Кабинет больше напоминал библиотеку: книжные полки на стенах тянулись к потолку, к одной из них была прислонена лестница. Здесь было немного сумрачно, вероятно не только ночью. – Добрый вечер, сэр, – поздоровался вошедший. – Мистер Хойнс? Добрый вечер, хотя скорее уж ночь, – он снова улыбнулся своей полуулыбкой, которая бесила министра транспорта до чёртиков. Блэр снял очки и потер слегка покрасневшие глаза. – Что-то случилось? – он указал на кресло, стоявшее рядом с диванчиком, на котором правда тоже оказалась стопка распечаток, но Блэр тут же их убрал и устроил на столе. – Да нет, всё нормально. Я просто узнал, что вы здесь и пришёл извиниться. Хойнс сел на краешек кресла. – Извиниться? Ах, да, я понял, - снова улыбнулся Тони,– Ваша речь была эмоциональной. – Да, и она должна была быть менее эмоциональной, сэр. Я не должен был… – Хойнс замолчал, потому что Блэр прервал его, подняв руку. – Вероятно, да. Не должны были. Что ж, извинения приняты, – кивнул премьер. – Я хотел уточнить…мне оставить заявление у секретаря, отдать сейчас вам или вы предпочитаете сделать это лично? Блэр нахмурился, пытаясь понять, о чём толкует Хойнс. – Простите, что? – Заявление об отставке, сэр. Блэр молчал несколько мгновений, потом рассмеялся. – Я на секунду подумал, что вас так не устраивает моё руководство, что вы решили уйти, но, подумав еще немного, я понял, что вы решили, будто я собираюсь снять вас с должности. Или это вас уже запугал наш координатор? Теперь пришел черед Эйдана удивляться. – А это не так? – Помилуй Бог, конечно, нет! Если бы меня настолько задел бы ваш эмоциональный выпад, мне стоило бы самому подать в отставку. Нет, точно нет. Сегодня вы заставили меня заинтересоваться вплотную деятельностью Брюса, смотрите, это по следам ваших обвинений, – Блэр обвел рукой, лежащие вокруг него бумаги. Хойнс взял несколько листов. – Вообще этим занимаются специалисты, проверяют все эти подставные фирмы. Но я решил, что в состоянии сам разобраться в некоторых вопросах. – Можно поговорить о привлечении иностранного капитала, вернее те банки, которые якобы инвестировали в бизнес, а на самом деле инвестировали в фирмы, давно связанные с именем Бэбиша. Или научные разработки, которые были, по сути, получены методом шпионажа и уже начались первые иски. Он покрывал перенос производства в страны «третьего мира», за счёт чего были произведены огромные сокращения здесь. Но за счёт лоббирования интересов компаний Брюсом, профсоюзам ничего не удалось доказать. У меня есть наработки, я же не на пустом месте делал доклад. Блэр протянул руку, словно ожидая, что Эйдан достанет свои бумаги из воздуха. – Сейчас принесу из кабинета, – поднялся с кресла Хойнс. – Ох, да, - усмехнулся Блэр, – заработался. Может кофе? Или виски? – Признаться, – чуть помедлив, ответил Эйдан, - я бы не отказался от чего покрепче. Позже они расположились прямо на полу, в окружении бумаг. – Вот, эта компания появлялась довольно часто сначала, ещё когда Брюс занимался пенсиями. Она была оформлена как фонд, затем деньги оседали там и работали на пользу Бэбиша. Если бы всё это накрылось, то деньги пришлось бы снова выделять из бюджета. И вот, она же получает финансирование на разработку программного продукта. Сам продукт перекуплен у маленькой фирмы, и оформлен под «уникальную» разработку. Или вот, как раз на тему иска от иностранных ученых, – Эйдан протянул ещё один листок. – Но самое важное, что Бэбиш редко где светится. Документов на его имя мало, подписей тоже. Однако, есть люди, готовые рассказать о махинациях, но им нужны гарантии. А ещё мне доподлинно известно, что в самом начале Брюс не был так осмотрителен, и несколько фирм, участвовавших в отмывании средств, были оформлены на него лично. Есть денежный перевод, подписанный в том числе Бэбишем, со счетов одного из банков -инвесторов на счёт такой вот подставной фирмы. И его собственная подпись на документе, который подтверждает правомерность массового сокращения рабочих на одной из фабрик, в то время как развернули производство в Индии. И Бэбиш мог бы прикрыться незнанием этого факта, если бы сам торжественно данное производство не открывал. – Это, действительно, впечатляющая работа, – Блэр помолчал некоторое время. – Скажи только вот что: почему Брюс? Вы же были друзьями? – Были. Но я узнал, что он пытался подставить меня, а когда этого не вышло, смог сделать так, чтобы я не был ему конкурентом в некоторых вопросах. – Речь ведь о должности министра по бизнесу? – догадался премьер. – Да, признаться, мне рекомендовали тебя, но потом … помню активно предлагали Гарднер и Бэбиша. С последним мы в тот период много общались по поводу страхования… Кстати, мисс Гарднер, потом подправила наши с ним изначальные выкладки, посоветовав гибкую ставку…–говоря всё это, Блэр внимательно смотрел на Эйдана, и, наверное, тот бы нервничал, если бы не виски и доброжелательный тон «начальства». – Фрея – прекрасный человек, умная женщина и отличный политик, – отрапортовал Хойнс. Говорить о Бэбише не хотелось. – Я помню, ходили слухи, что вы с ней собираетесь пожениться, – Блэр глотнул янтарной жидкости и отвёл взгляд. – Не думал, что вас интересуют слухи. – Секретарши обсуждали вас слишком часто. Гипотетическую свадьбу и кто, «в случае чего», уйдёт в декрет. – О, я же говорю, Фрея производит впечатление «железной леди». Пожалуй, это были только недолгие отношения. Мы оба слишком много работали, чтобы создавать семью. Кому-то в итоге придётся отказаться от своих амбиций в пользу другого. Мы же с Фреей тогда часто конкурировали. Найти партнера в нашей среде – дело непростое. Блэр задумчиво кивнул. – Но, если говорить о слухах и обманутых ожиданиях, – продолжил Эйдан. – Вы тоже оставили нацию без первой леди, – «Зато меня с дурацкой надеждой» ,–добавил он про себя, наливая виски в опустевшие стаканы. – О, признаюсь, это вообще был фейк, – Тони закрыл глаза ладонью. – Пиар ход, для того, чтобы получить голоса консерваторов, - он снова глотнул виски. – Шери – моя подруга с детства и не больше. К тому же она тоже успешна, и, как ты правильно заметил, чьими-то амбициями пришлось бы поступиться. И в этом случае именно её. Да и фиктивный брак – удел старой гвардии. – Всюду обман, – стараясь не показывать своей нелепой радости, усмехнулся Хойнс. Ему вообще слабо верилось в происходящее, ещё пару часов назад он прощался и с должностью, ну заодно и с призрачной надеждой, что Блэр его заметит, обратит внимание, или, о…смелые мечты, приблизит к себе. И увы, в том было меньше политических амбиций, чем должно было быть. А сейчас они обсуждают личную жизнь, сидя на ковре и потягивая виски. Дальше Тони помнил смутно, кто-то из них даже сделал самолетик из распечатки, и тот кружил по кабинету. Эйдан смял один из листов бумаги и отправил его прямо в камин, крикнув что-то оскорбительное про Майкла Джордана. «Наверное, этот камин настоящий, вряд ли в таком здании есть фальш-камины» – была последняя мысль премьер-министра. Утром он проснулся от хитрого солнечного лучика, который светил ему прямо в глаза и немного щекотал нос. Хотя, оказалось, нос щекотали светлые волоски на шее Хойнса. Тони постарался осторожно вдохнуть поглубже, чтобы запомнить приятный аромат от ещё не выветрившегося парфюма и теплой кожи Эйдана. Они уснули на полу, среди бумаг, и министр транспорта до сих пор спал. На часах было шесть, на тех часах что были на руке Тони Блэра, той самой руке, что сейчас обнимала спящего. Он осторожно отстранился от Эйдана. Вот чёрт, во сне на лице Хойнса блуждала улыбка. Блэр невесело ухмыльнулся. Эйдан всегда казался ему слишком серьёзным. В его присутствии даже его собственная улыбка не получалась такой, какой её видел весь мир. Странно, именно Эйдан Хойнс, с которым они общались не так уж и часто, заставлял его чувствовать себя легкомысленным школяром. Ни суровые президенты «не очень дружественных стран», ни советники, годившиеся в отцы. Королева да, но с ней Тони робел, особенно поначалу, но продолжал улыбаться. И вчера, когда мужчина так горячо и с жаром рассказывал о том, что творит у него под носом Бэбиш на одном из ключевых постов – даже нелепое оскорбление показалось ему заслуженным. Правда в том, что Блэру всегда хотелось, чтобы Эйдан улыбнулся, он в шутку придумал такой указ. И сейчас он исполнялся: нужный человек лежал на белом ковре с вполне себе счастливым лицом. Тони отправился в душ, путь в который сложно было бы найти без карты, и уже после этого решил разбудить спящего. – Эйдан, Эйдан, проснись, – Хойнса аккуратно трясли за плечо. Спросонья свет неприятно слепил, но он всё равно успел удивиться тому, что его будит премьер-министр, одетый не в привычный костюм, а в уютный банный халат, с волос которого еще стекают капли воды. – Тони? –Просыпайся, мы с тобой, похоже, вчера переработали. – И немного перебрали, – процедил Хойнс. Пока Эйдан садился, он ногой задел пустую бутылку, откатившуюся в сторону. – Тебе стоит поехать домой и отдохнуть,– предложил Блэр. – Нет, у меня через полтора часа интервью, а еще надо поговорить с Броком, - Хойнс сверился со своими часами, так что я просто переоденусь, выпью кофе... – Маркуса оставь на меня. Могу предложить «премьерский» душ: налево по коридору, там есть чистые халаты, одноразовые станки, щётки. Не понимаю, почему тут так всего много, я, по-моему, ночую здесь во второй раз. Хойнс искренне обрадовался и отправился освежиться, а немного проснувшийся Тони попросил водителя принести кофе и перекусить. Когда Блэр переоделся, шум воды как раз затих. –Эйдан, тебе принести чистый костюм из кабинета? – А, да, если не сложно… – ему показалось, что это как-то неудобно, нужно было самому об этом позаботиться. Уже стоя в душе и пытаясь собрать мысли в одну кучу, у Хойнса возникло чувство, что он словно чего-то лишился. То есть вот оно было только что – и нет. Он сосредоточился и сообразил, что точно помнит, как проснулся часа в четыре утра. Время он запомнил прекрасно, потому что, когда он открыл глаза, перед носом светились стрелки не его часов. Рука Блэра давила приятной тяжестью и Хойнс не стал разрушать чудесное мгновение, постаравшись уснуть как можно скорее. Разве что позволил себе сдвинуться немного ближе к мужчине за спиной. Шкафов в кабинете министра транспорта было всего два: в одном хранились бумаги, а во втором висело несколько костюмов и рубашек, внизу стояло несколько пар обуви. – Носки, – вслух произнес Блэр. Последние обнаружились в выкатных ящиках вместе с.. –… белье... - Блэр не решился выбирать это для Эйдана....но мысленно сделал два вывода – Эйдан предпочитает брифы и хипсы темных цветов, и второе – очевидно, министр транспорта сегодня будет щеголять без белья. Это заставило вспомнить не только тепло исходящее от спящего и его запах, но и собственное возбуждение. Блэр поспешно закрыл шкаф, и пошел в свой кабинет, осторожно неся костюм. Хойнс, собирающий с пола бумаги, был великолепен. Влажные волосы закручивались в светлые кудри, халат на груди немного разошелся, и Тони с трудом отвел взгляд. Интересно хватит ли у него смелости признаться Эйдану, что он не назначил его министром по бизнесу именно вот поэтому… потому что подсознательно боялся приближать эту строгую светловолосую задницу, и не только задницу, слишком близко. Иногда, из ста человек, ты безошибочно выбираешь одного, который может нарушить твое душевное равновесие. И выбираешь держаться от него подальше, или наоборот – сблизиться. В начале работы премьером – душевное равновесие было необходимо. Сейчас можно было немного поступиться внутренним покоем. Эйдан притягивал взгляд, не любоваться им – ну просто невозможно. Особенно, когда он стоит на коленях в гребаном халате. Особенно, когда, несмотря на ершистый характер, рядом с ним ведет себя довольно мило и явно ищет одобрения Тони. Особенно, как он сам признался, что не с состоит в отношениях. Он же это сказал? И ещё он не сказал, что речь должна идти о женщине. «Партнер» - это слово Блэр точно запомнил. Или он говорил не только о себе, а в общем? – Тут должна быть шутка про тебя стоящего на коленях, глубину твоего раскаяния, но ничего путного в голову не идет, – подал голос Тони. – Тогда прими в ответ шутку, про премьер-министра, подбирающего мне утром рубашку, и мы квиты. Вот такой, немного растрепанный, стоящий на коленях, смотрящий снизу вверх, Эйдан должен быть запрещён на законодательном уровне. – Твой шофер принёс кофе и пончики. – Тогда, приступим к трапезе, - просиял Блэр. Они завтракали в тишине, но не гнетущей, а той, что позволяет спокойно подумать. Телефон на столе Блэра зазвенел. Секретарши должны будут прийти примерно через час, так что он сам ответил – Да, слушаю. Что? Вот чёрт, сел ночью, - Тони нашел не подающий признаков жизни мобильный и поставил его на зарядку, - а я не заметил. Да, всё хорошо, разумеется, буду около десяти, ничего, подождут полчаса, кофе попьют. – резко оборвал он разговор. – Я тебя задерживаю? – забеспокоился Хойнс. – Нет, конечно, нет, я сам себя задерживаю. Во сколько у тебя встреча с журналистами? – Примерно через полчаса. Хотят, так сказать, услышать от меня лично всё, что вчера им рассказали мои коллеги. – Ну-ка, – Блэр открыл ноутбук и застучал по клавишам…– Ммм… Бэбиш говорит, что твои обвинения голословны, кое-кто назвал тебя политическим самоубийцей. Нашлись сторонники, считающие, что партия власти нуждается в обоснованной критике, а министерствам неплохо бы провести анализ своей детальности и т.п. Вот и про «оскорбил» … ничего внятного. Я думаю, нам стоит сделать совместное заявление. – Это будет… – Своевременно и адекватно. Ну что ты им скажешь? – Что ты умеешь делать крутые самолетики. –Так это был я? – рассмеялся Блэр. – Вы, сэр. И это был самый впечатляющий полет документов, что мне довелось видеть. – О…прекрати. Или ты репетируешь выступление? – Я пока даже не знаю, что сказать. –Определишься по ходу, я пока тоже подумаю, как лучше преподнести информацию. – Тогда я переоденусь и пойду к себе. – Коробки не разбирай. – В смысле? - оживился Хойнс. – Позже объясню, – Блэр что-то увлеченно стал записывать. – Журналистов встретим у входа, выйдем к ним минут через двадцать, хорошо? Эйдан угукнул, прихватил пакет для химчистки, найденный в той же «дежурной» ванной, и куда он запихнул костюм. У двери адски хотелось обернуться, непонятно почему, но он перетерпел. А то бы застал очень пристальный взгляд одного премьера, обращенный на его… спину, наверное. *** Они встречаются у выхода из Вестминстера. Первые сотрудники уже спешат к рабочим местам, но основная толпа придёт примерно через час. – Есть что-то, что я должен знать заранее? – интересуется Хойнс – Я думаю при необходимости, ты сымпровизируешь, в конце концов. – Мне держаться за тобой? –Как первая леди? На два шага позади? – неловко пошутил Блэр, вгоняя их обоих в смущение. - Извини. Нет, идём вместе, и …ты не мог бы улыбнуться? Немного? –Что? – не сразу понял Эйдан. – Улыбнись, так они сразу растеряются, ведь тебя собираются там забрасывать самыми неудобными вопросами, это собьет их с толку, и инициатива будет на твоей стороне. Хойнс тут же натянул самую лучезарную улыбку. - А ещё тебе очень идет улыбаться, - Блэр делает шаг к двери, не давая Эйдану и секунды на осознание его последней фразы. Журналисты толпятся у выделенной для них площадки, вдруг появляется охрана, словно ниоткуда, следя, чтобы пресса держала дистанцию. –Доброе утро господа, – здоровается Блэр. – Доброе утро, – вторит Хойнс. – Мы с министром решили, что наше совместное выступление удовлетворит ваше любопытство в полном объеме, и мы сможем избежать дальнейших слухов. Перебивать Блэра никто не посмел, все действительно были немного ошарашены их появлением. Первой пришла в себя бойкая девушка из Сан. – Мистер Хойнс, это правда, что вчера вы нанесли оскорбление премьер-министру во время своего выступления? С места в карьер… –Вчера, я действительно слишком эмоционально позволил себе высказаться, касательно отношения премьера и того, что творилось в министерстве по бизнесу. - Однако, смею вас уверить, – перехватил инициативу Блэр, –мистер Хойнс принес мне самые искренние и глубокие извинения, – Эйдан поймал на себе смеющийся взгляд. Он снова делает это! Дразнит…флиртует?! –…а потом помогал мне анализировать представленные им данные. – Мистер Бэбиш говорит, что все слова министра Хойнса – не более чем голословные обвинения. – Министр Бэбиш уже отстранен от должности. В отношении него и его деятельности ведется служебная проверка, и для неё есть все основания – это пока всё, что я могу сказать. «Даже так…» – думает Эйдан. Ему не жаль Брюса, зато теперь понятна скорость принимаемых решений. Можно было не трястись до вечера, о его отставке ему бы сообщили , едва он вернулся в кабинет. – Хотя нет, ещё кое-что важное, – продолжает Блэр, отвлекая Эйдана от его мыслей. - В ближайшее время требуется провести аудит деятельности всего кабинета министров, и, возможно, других министерств, этот вопрос ещё поднимется. Будет создана комиссия, в чьи полномочия и войдёт тот самый аудит, отчитываться они будут лично мне. Это не вопрос доверия моему правительству. Я уверен в каждом, но никто не застрахован от ошибок. Наши избиратели имеют право теперь выражать сомнения в отношении принимаемых правительством решений. Право знать о том, что делает правительство и в чьих интересах оно действует – принадлежит людям. Разумеется, после блестящей работы мистера Хойнса, он будет назначен главой этой комиссии, подберёт себе основных помощников. – То есть мистер Хойнс не будет больше возглавлять министерство транспорта? Эйдан стоял молча, взирая на Блэра, пытаясь понять, что сейчас вообще происходит. – Я бы хотел сказать, что это временно, но скорее всего навсегда. После завершения работы вышеупомянутой комиссии, мы решим вопрос трудоустройства её главы. Такие кадры нужно держать ближе к себе, – Блэр снова смотрит на Хойнса, у которого теперь точно пересохло во рту. Флирт? Это точно был флирт. Он что издевается? *** – Кажется, мы отлично справились? – улыбается Блэр. – По-моему, это ты отлично справился, мне оставалось только кивать. –Ты держался прекрасно. Сейчас поднимемся ко мне, я отдам тебе бумагу о назначении, передай копии спикеру и Броку. Хойнс идет за Тони чеканя шаг, он чувствует, что Блэр ведёт какую-то свою игру, но не понимает какую. – Ты что-то притих, – произносит Блэр, поздоровавшись с секретарями и бросив короткое «не с кем не соединяйте». – Чего ты добиваешься? – почти шипит Эйдан, когда дверь в кабинет закрывается за его спиной. Тони оборачивается и улыбается своей фирменной улыбочкой, чуть краснея. Хойнс срывается, впечатывая этого засранца в стену. Он замирает, когда их губы находятся буквально в паре миллиметров друг от друга – Если ты думаешь, что можешь дразнить меня безнаказанно, то, надеюсь, ты помнишь, что только что сказал журналистам, и ты не уволишь меня. Так что теперь я просто даю тебе шанс сказать, что мне всё почудилось и померещилось, отдать мне бумагу и оставить тебя в покое или я сейчас же устрою нас на том самом ковре, где мы обнимались ночью, - о, Эйдан заметил как Блэр бросил короткий взгляд на пол и сглотнул. – Я бы посмотрел, как ты проходишь мимо секретарей вот так, – прижатый к стене мужчина кивнул на брюки Хойнса. Как он и предполагал, Эйдан остался без белья, и теперь его возбуждение невозможно было скрыть. - Тут есть спальня, напротив ванной. Но у нас не так много времени. – Мы...не будем заходить далеко, сегодня. Кровать была не очень большой, но всё же удобнее пола. – Я не хотел бы, чтобы тебе снова пришлось переодеваться. Ты у нас и так опаздываешь, - прошептал Эйдан на ухо Тони, сползая вниз, проводя ладонями по груди сквозь ткань рубашки и принимаясь за ширинку. – Предусмотрительный... – выдохнул Блэр. – Зря ты меня не назначил тогда, – шепчет, отрываясь на мгновение от любования заметно натянувшимся бельем партнера. – Вот поэтому и не назначил, как с тобой рядом работать? Не прошло и 12 часов, а мы уже вместе напились, спали в обнимку и собираемся предаться разврату. Чем кончатся эти сутки – даже подумать страшно. – Мы найдем выход... – Хойнс накрыл член Тони губами. Сейчас не было времени растягивать удовольствие, да и Блэр был прилично заведен, хватило нескольких минут, чтобы он почти отчаянно толкнулся вперед – глубже, кончая в рот. – Вот теперь можешь идти на свою супер важную встречу, буквально в эту минуту. – Я думаю, что, пожалуй, могу выкроить ещё некоторое время для тебя, в порядке исключения. Тони оказался сверху, правда он дал себе время для того, чтобы расстегнуть рубашку Хойнса, и несколько раз жадно поцеловал его грудь. Он издал стон удовольствия, проведя языком от пояса брюк вверх и насладился ответным вздохом из уст Эйдана. – Если ты сейчас же не снимешь их, мне точно придется переодеваться. – Прикроешь пиджаком,– проворчал Тони, однако освободил мужчину под собой из плена ткани. Он несколько раз двинул рукой по члену Эйдана вверх-вниз. Затем провел языком, слизывая предэякулят, на что Хойнс, рыкнув, запустил ладонь в идеальную прическу Тони и притянул того ближе, безмолвно прося о большем. Блэр послушался, взял глубоко. Эйдана тоже надолго не хватило, он пробормотал неясное: «Я..я…». Тони отстранился на несколько мгновений, продолжая двигать рукой, посмотрел, как первые капли семени пачкают живот и грудь Эйдана, и снова взял в рот, позволяя Хойнсу толкаться так глубоко, как ему хотелось. – Лежи спокойно, я принесу тебе, чем вытереться, – проговорил Блэр поднимаясь. Из ванной он вернулся с влажным полотенцем в руках. – Любовался? – Я не могу позволить тебе пропустить это зрелище. Хойнс откинул испачканную ткань и стал застегивать рубашку. – Итак, мне видимо всё же стоит сложить вещи и перебраться в новый кабинет. – Ты можешь работать здесь, но теперь ты будешь присутствовать на собраниях внутреннего кабинета. Тебе придется регулярно докладывать мне, а это удобнее делать на Даунинг-стрит. – Мы уже съезжаемся? – ехидно пошутил Эйдан. – Пока нет, – Блэр поправил галстук и пиджак, – Сегодня подумай над тем, кто войдет в комиссию, свяжись с ними, обсудите основные вопросы. – Да, хорошо. Должен ли я согласовывать кандидатуры с вами? – Думаю, мы обсудим окончательный состав через…неделю? Хойнс взял, наконец, бумагу о своем назначении, подписанную премьером. – У меня будет ещё одно распоряжение на сегодня. – Какое? Тони подошел вплотную, проведя пальцем по губам Эйдана. – Около семи вечера сообщи, куда прислать машину, и будь готов часам к восьми отправиться в ресторан. – Это приказ? – Это свидание. Эйдан притянул Тони за лацканы. – Я всё-таки разложу тебя на кровати… – Не забывай, кто тут находится наверху… карьерной лестницы. Блэр улыбнулся в поцелуй. Наконец, он открыл дверь, сообщая секретарям, что отправляется на Даунинг-стрит и оставляя иные распоряжения. Эйдан попрощался и отправился всё же собирать вещи и решать формальности относительно своего нового назначения. Он шёл по коридору, ощущая прожигающий взгляд на своей спине, да, спине. Он был точно уверен, что Тони Блэр улыбается самой широкой улыбкой, такой же широкой, какая сейчас была на лице самого Хойнса. Коллаж https://vk.com/feed?c%5Bq%5D=%F5%EE%E9%ED%F1&section=search