Мир забытой искренности

Запах альфы усилился, заставляя омегу забыться. Кроме собственных стонов Танджиро больше ничего различить не мог, да и, возможно, не хотел, ведь сейчас Кёджуро не мог сказать ничего полезного. Танджиро готов был поспорить, что всё, что говорит альфа, заключалось только в развратных словах Кёджуро по отношению к нему. Это, конечно, заводило омегу, но в данный момент для него хватало и пару прикосновений Кёджуро, чтобы возбуждение снова брало верх над разумом. Казалось, что на теле омеги не осталось такого участка, где бы не было засоса или просто красных, либо же бордовых следов от рук альфы. И Кёджуро нравилось. Ему нравилось владеть омегой. Нравилось слушать его стоны, его мольбы. Ему нравилось, как на теле Танджиро появляется новый бордовый засос. Альфе нравилось смотреть в эти гранатовые глаза, которые были полны желания. Ему нравился этот новый запах, который появлялся только, когда они занимались сексом. Запах смешанный с запахом омеги и его собственным. Именно так должен пахнуть Танджиро и никак иначе. Он должен быть настолько сильным, чтобы его было слышно за милю. Поставить метку. Это единственное, что крутилось в голове альфы с момента начала гона. Танджиро дал согласие на постоянную метку, значит, омега готов. Он готов навсегда связать свою жизнь с Кёджуро. Он готов принадлежать альфе. И от осознания этого шла кругом голова. Осталось дело за малым — поставить метку. Она должна быть на самом видном месте, чтобы все не только чувствовали, но и видели, что эта омега занята. Что у этой омеги уже есть альфа. Кёджуро уже давно присмотрел место, где будет стоять метка. Прижав Танджиро спиной к кровати, он сначала взглянул в глаза омеги. Взгляд Танджиро был расфокусирован, но Кёджуро отчётливо видел возбуждение в его глазах. Ухмыляясь такому состоянию омеги, Кёджуро нежно взял Танджиро за подбородок и, быстро чмокнув его в губы, отвёл лицо в сторону, тем самым открывая вид на шею. Альфа подхватил Танджиро за бёдра, пододвигая ближе к себе и, проведя носом по изгибу шеи, вонзил клыки в кожу омеги. Танджиро вскрикнул и выгнулся дугой. Табун мурашек прошёл по телу, приводя в чувство омегу. Но любое движение головой отдавало резкой и колющей болью в области шеи. Танджиро зарылся пальцами в волосы мужа и немного потянул, вызывая довольное мычание со стороны альфы. Кёджуро положил руки на бёдра омеги и, выйдя из него на половину, снова резко вошёл, вызывая новую волну мурашек по телу Танджиро. Альфа начал набирать темп и через пару толчков сорвался на быстрый ритм, выбивая из омеги хриплые стоны. — Медленнее… п-пожалуйста, — еле выговорил Танджиро, на что получил пару резких и сильных толчков. Кёджуро с довольным стоном излился в омегу, прижимаясь к нему всем телом. После того, как омега с трудом восстановил дыхание, Кёджуро отстранился от шеи Танджиро. Будто завороженный, он смотрел на метку, которая начинала алеть и набухать. Альфа голодным поцелуем вцепился в губы Танджиро, чувствуя, как их запахи смешались. Меняя их положение тел так, чтобы омега оказался сверху, Кёджуро ещё раз осмотрел Танджиро. Всё тело омеги было покрыто бордовыми пятнами, на бёдрах были видны следы от рук, а на шее красовалась метка. Оглаживая ягодицы Танджиро, Кёджуро провёл носом от подбородка до самой ключицы, ловя буквально сводящий с ума запах омеги, в котором он узнавал и свой собственный. Танджиро аккуратно положил голову на плечо альфы, мелко поддрагивая от недавнего оргазма. Кёджуро только сейчас заметил, что омега кончил следом за ним, пачкая свой живот. — Танджиро, милый, такими темпами ты долго не протянешь, — Кёджуро ухмыльнулся, — у нас впереди ещё один раунд. — Ещё? — простонал омега и вымученно посмотрел на Кёджуро. — Да, Танджиро, ещё, — целуя омегу, прошептал альфа, ставя его перед собой на четвереньки, — или ты думал, мы на этом закончим? *** Танджиро не знал, сколько дней прошло с их возвращения. Всё тело болело так, что невозможно было передать словами, что уж говорить о том месте, где, предположительно, стояла метка. В горле жутко пересохло. Такое чувство, будто он не ел и не пил несколько недель. Кое-как приняв сидячее положение, омега посмотрел по сторонам в поисках воды. Но найти ему так ничего и не удалось. Хотя, если бы он и заметил, то навряд ли бы смог встать самостоятельно. Поэтому омега аккуратно лёг обратно, переводя взгляд на мирно спавшего мужа. Вот кому действительно было хорошо. Танджиро тихо вздохнул и закрыл глаза, пытаясь заснуть. Может, хоть так боль немного поутихнет. Но заснуть ему не дал тихий голос Кёджуро. — Как ты себя чувствуешь? — альфа не осмелился дотронуться до омеги, боясь, что тому может быть больно. — Пить хочу, — прошептал Танджиро, не смея шевелиться. Кёджуро аккуратно встал с кровати и, одевшись, вышел из комнаты. Через несколько минут альфа, сидя на корточках перед Танджиро, наблюдал за омегой. — Давай я позову лекаря? — видя, что Танджиро двигается с большим трудом, поинтересовался альфа. — И чем он мне может помочь? — всё также шёпотом спросил омега, ложась на бок спиной к Кёджуро. Альфа обошёл кровать и лёг рядом с Танджиро. — Мази назначит, да и в общем осмотрит твоё состояние, ведь, — Кёджуро остановил свой взгляд на метке, — я тебя пометил, а это может вызвать кое-какие осложнения, — альфа снова посмотрел в глаза Танджиро. Омега и правда ценил заботу Кёджуро, но всё, чего сейчас хотел Танджиро, так это покоя. Он покачал головой в знак отрицания и закрыл глаза. Альфа ещё какое-то время полежал, а потом привстал, собираясь уходить. — Останься, пожалуйста, — не открывая глаза, прошептал омега. Кёджуро не стал перечить Танджиро и аккуратно лёг рядом, осторожно приобнимая омегу. — Может, лучше позвать лекаря? — утыкаясь носом в волосы омеги, спросил Кёджуро. Танджиро снова покачал головой и, медленно вздохнув, прижался ближе к мужу. — Потом, — совсем тихо прошептал омега, проваливаясь в сон. Кёджуро не стал настаивать, понимая, что Танджиро лучше для начала отдохнуть. *** Через несколько дней Танджиро всё-таки наведался к лекарю. Хоть ему всё ещё было больно двигаться, но по сравнению с первым днём, сейчас он чувствовал себя более-менее нормально. Всё это время Кёджуро не отходил от него ни на шаг, выполняя любые его просьбы. Танджиро настолько сильно тронула забота альфы по отношению к нему, что он просто расцеловал лицо мужа, говоря о том, какой он у него замечательный. Кёджуро немного удивился и смутился от такого заявления, но был совсем не против того, чтобы Танджиро целовал его. — В целом, Ваше состояние в норме, но всё же Вам стоит попить вот эти травы, чтобы метка быстрее прижилась и зажила, — врач протянул омеги несколько мешочков с разными травами и рассказал, какой и когда стоит принимать. — А что насчёт, — Танджиро запнулся, — всех остальных следов? — немного краснея, поинтересовался омега. Если засосы болели не так сильно, то вот следы от рук альфы плавно перетекали в синяки. Мужчина дал омеге тюбик с мазью и сказал, что наносить нужно два раза в день — утром и вечером. Всё бы ничего, но трудность заключалась в том, что Танджиро было немного трудно и больно достать до тех мест, поэтому придётся просить об этом Кёджуро. Можно, конечно, попросить и Сёнджуро, но Танджиро было неловко просить младшего Ренгоку о таком. Забрав всё необходимое, омега поблагодарил лекаря и направился к себе в покои. — Ну что? — в комнате был Кёджуро. Он сидел за письменным столом, разбирая какие-то бумаги, но, увидев омегу, он быстро отложил всё в сторону. — Как видишь, — Танджиро показал мужу травы и мазь, — сказал, что ничего страшного не увидел. — Тогда зачем это всё? — недоумевал альфа, подходя ближе к омеге. — Травы нужны для того, чтобы метка быстрее прижилась, а мазь, — Танджиро повертел ею перед носом альфы, — для того, чтобы синяки быстрее сошли, — омега аккуратно сложил всё на маленький стол. Кёджуро лишь виновато посмотрел на омегу и подошёл ближе к столику. — Танджиро, ты сам сказал, что готов, — начал оправдываться Кёджуро, не поднимая взгляд на омегу. — Кёджуро, любимый, — омега засмеялся и подошёл ближе к мужу, беря в руки лицо альфы, — я тебя вовсе не виню, но тебе придётся побыть моим личным слугой, пока я не восстановлюсь после твоего гона. — Я только с радостью, — с улыбкой на лице сказал Кёджуро, целуя Танджиро. — Вот и хорошо, — омега взял мазь и сел на кровать. — Что ты делаешь? — поинтересовался Кёджуро, смотря на то, как Танджиро начал раздеваться. Ему, конечно, нравится, когда на омеге нет одежды, но не сейчас, когда он с трудом передвигается. — Я пока что не могу нанести мазь на синяки, потому что, — Танджиро замялся, подбирая слова, — мне больно, — омега отвёл взгляд в сторону, немного смущаясь, — да и тебе будет виднее, где мазать, — Кёджуро подошёл вплотную к кровати и опустился на корточки, беря мазь. — Ты хочешь, чтобы я нанёс тебе мазь на синяки в тех местах, где ты не достаёшь? — открывая тюбик и хитро прищурившись, поинтересовался альфа. Танджиро лишь кивнул головой, смотря куда-то в сторону. Кёджуро аккуратно развёл ноги омеги в стороны, рассматривая всё ещё красные следы от укусов и отметины от рук. Альфа легонько поцеловал то место, которое собирался намазать, и этого хватило, чтобы Танджиро совсем тихо простонал, закрывая рот рукой. Кёджуро поднял взгляд и встретился с глазами омеги. — Оно болит вообще-то, — недовольно пробубнел Танджиро. — Я вижу, — хмыкнул Кёджуро, и провёл языком вдоль всего синяка, тем самым вызывая дрожь в теле омеги. — Кёджуро, прекрати, — прикрывая рот рукой и откидывая голову назад, проскулил омега, — тебе не хватило что ли? — Мне никогда не хватит, — набирая мазь, довольно облизнулся альфа.