На закате лет

      «Вот он, стоит за штурвалом, устремив взгляд куда-то вдаль в поисках суши. Лёгкий морской ветерок ласкает его тёмные волосы и едва заметно раздувает расстёгнутую чёрную свободную рубаху. Вот уже две недели мы не чувствовали твёрдой земли под ногами. Вот уже две недели я схожу с ума по моему Капитану. Он всё не теряет надежды. Всё надеется рассмотреть что-то в густом, непроглядном тумане, расстелившемся на пару миль вперёд. Я подхожу к нему и мягко опускаю руку на могучее плечо, чуть сжимая холщовую ткань его рубашки. Он, в свою очередь, отвлекается от созерцания морских волн и поворачивает ко мне голову. О, эти голубые глаза! Их цвет можно было сравнить разве что с цветом неба в самую ясную погоду. Я буквально тонула в их глубине... А его губы? Боже мой, какие у него губы! Чувственные, манящие... Ещё секунда, и я сорвусь! Нет-нет, прекрати. Мне не стоит думать об этом. Меня выдают глаза. Он натягивает улыбку и в смущении отводит взгляд. Мой стеснительный капитан, тебе всё равно никуда от меня не деться...» — писала вдова Лукас с довольной улыбкой, изредка покусывая губы в самые напряженные моменты. Она сочиняла историю своей мечты на ходу, отражая её в толстом кожаном ежедневнике в виде непонятных угловатых закорючек, которыми врачи обычно выписывают рецепты. — Добрый вечер, — Крюк устало улыбается и плюхается на стул за стойкой. — Бутылку рома, — сухо произносит он, не оставив без внимания таинственные письмена. Поизносившийся, переживший несколько инфарктов моторчик старушки замер на мгновение и запустился с новой силой, на этот раз выпрыгивая из бюстгальтера размера C или даже D. Увидеть воочию героя своего романа было неописуемым счастьем для дамы далеко не бальзаковского возраста. — Конечно, Капитан, сейчас, — Лукас расплылась в мечтательной улыбке и, выхватив из-под стойки стакан, протёрла его, после чего поставила перед измученным с виду Джонсом. Уже больше месяца старушка заказывала по ящику дорогого рома себе в убыток для редкого гостя её небольшого кафе. Бабуля ловко откупорила бутылку и выбросила пробку, точно зная, что капитан опустошит её полностью. Она опустила бутылку на стойку, и Киллиан в тот же миг потянулся за ней, не желая ждать. Вдова не упустила своего шанса. Она коснулась пальцев Крюка, украшенных перстнями с крупными камешками, и отдёрнула руку, поглядывая на мужчину поверх очков. Свой кусочек счастья она отхватила, а Джонс, получив, наконец, желаемое, преспокойно отправился за дальний столик в тот угол, где не было посетителей. Не было печали да черти накачали. В окне мелькнула блондинистая голова, и в дверях кафе «У Бабушки» появилась Эмма Свон. Она бегло осмотрела помещение с лёгким прищуром, напоминающим тот, когда ищешь на экране гаджета очередную мелкую безделушку, без которой не пройти уровень в игре по поиску предметов. Отыскав свою «мелкую безделушку», на лице которой засияла улыбка, Свон игриво ухмыльнулась и бросилась к стойке прямиком на амбразуру, именуемую вдовой Лукас. — Какао и два пончика! — весело бросила Эмма, улыбнувшись старушке, и на лебединых крыльях любви подлетела к уже поднявшемуся с мягкого диванчика Киллиану. Джонс встретил возлюбленную с распростёртыми объятьями. Пират положил руки на талию Спасительницы и, с ухмылкой подавшись вперёд, накрыл её губы своими, сливаясь в жарком поцелуе на глазах у всех присутствующих, которым в общем-то было до лампочки, кто и чем занимается, но одна из них была готова превратиться в Халка. «Даже не удостоила меня своим королевским приветствием, фифа размалёванная! И как ей удаётся не толстеть? Пончики коробками поедает, и хоть бы что! Тут-то какую булочку маленькую или пирожочек съешь — новая складка на животе. Ах, ну да. То-то он такой замученный. Небось заставляет его помогать сжигать калории ночи напролёт да при любом удобном случае! Стерва белобрысая. Такое сокровище беречь нужно... Нет, ты посмотри, а! Она ещё и целует его!» — думала Лукас, стиснув зубы. Старушка сжала кулаки, пытаясь перебороть в себе всю ту ярость и ненависть к Свон, которая грозилась вылиться в виде слабительного в её любимое какао. Желчь, зависть и ревность захлестывали бедную женщину настолько сильно, что голова просто разрывалась, разламывалась пополам от ноющей боли. Матёрая хозяйка кафе всё-таки переборола свои чувства и молча, давя в себе обиду, выполнила заказ. Бабуля, плавно скользя между столами, приблизилась к парочке. Одарив улыбкой Джонса, уже опрокинувшего в себя пару стаканов рома и оттого покрывшегося лёгким румянцем, она опустила поднос и поставила на стол тарелку с пончиками. Улыбка тут же сошла с пухленького лица, стоило старушке перевести взгляд на блондинку. Кружка, полная какао, с глухим стуком опустилась на блестящую от чистоты поверхность так, что едва не запачкала её своим содержимым, и угрюмая хозяйка кафе удалилась.