505

Arctic monkeys — «505» Они оба уже не помнят, как это началось. Между ними была искра с первой совместной игры. Они осознали её не сразу, посчитав за актёрскую химию. Сидя в гримёрке, они пререкались о какой-то ерунде, пока это не переросло в серьезный спор. Арсений, наконец, разозлился и прижал Шастуна к стене. Тогда они переспали в первый раз. Антон сказал, что это не повторится, что это ужасно, что у него есть девушка. А потом они переспали во второй, третий, десятый… И это уже не казалось чем-то неправильным. Попов нашёл какой-то старый, побитый жизнью отель, где бы их точно никто не узнал. И впервые забронировал номер — первый, на который упал его взгляд: «505». Он потом не раз с иронией задумывался, что в этом здании все такое же расшатанное, как в их отношениях. Отношения… Вряд ли их секс можно было назвать таким громким словом. Арсению нравились щиколотки и ключицы Антона. А потом понравились губы. Улыбка. Смех. Наверное, началом конца был тот момент, когда Арсений стал укрывать спящего Шаста одеялом. Или когда перед уходом стал оставлять ему батончик и сок — ведь тот слишком мало ест. Или когда стал ругаться из-за отсутствия на этом взрослом ребёнке шапки… Он уже был обречён. Бежать было поздно.

***

Антон пишет ему: — Выбил сегодня свободный день. Встретимся вечером? Часов в 8. Арсений спрашивает: — На следующей неделе никак? В ответ приходит лаконичное «нет». И следом: — Ты приедешь? Арсений вздыхает, покупая билет из Амстердама обратно в Москву. Он не планировал возвращаться на этой неделе, а теперь его ждёт семичасовой перелёт. Он пишет Шасту заветное «Приеду». После секса Антон для чего-то спрашивает: — Ты был в Москве по делам или из самого Питера ко мне прикатил? — он ухмыляется, явно говоря в шутку. Никуда бы Арс просто ради него не поехал. — Из Амстердама. Глаза Шастуна на мгновение расширяются в удивлении, но уже через секунду он привычно смеётся: — Шутник ты. Попов пожимает плечами, явно не разделяя его весёлого настроения. Он вымученно смотрит на Антона. Они какое-то время лежат в тишине. — Арс, я ведь… Люблю Иру. Правда люблю. — Знаю. — А ты — это так. — Так… — вторил ему Арсений. — Я больше не приеду, Антон. Шастун лениво, но заинтересованно взглянул на него: — Правда? — без доли усмешки. — Нет, — отвечает Арсений и в нём что-то ломается. Он садится на кровати, закрывая лицо руками, шумно вздыхает через нос. Антон не собирается его успокаивать, но… Чёрт. — Если для тебя это больно, нам стоит закончить с этим. Шастун правда не знает, как сказать иначе. Арсений словно взрывается, произнося: — А тебе не больно? Антон перекатывает это слово на языке. Прикрывает даже глаза на секунду, но никакой боли не чувствует и мотает головой. — У тебя есть девушка, Антон. Если ты ее любишь, то… — То что, прекратить это всё? Но я это тебе и предлагаю- Попов перебивает его: — Если ты её любишь, сделай так, чтобы она никогда не узнала. Иначе, это разобьёт её сердце, а значит вместе с ним и твоё. А я не хочу, чтобы такое случалось… С тобой. Антон закуривает и произносит: — Я не понимаю. Арсений одевается, а Шастун смотрит ему в спину. Уходя, Попов бросает: — Сдашь ключи от номера, — и обводит взглядом покосившуюся табличку с злочастным номером: «505». Иногда любовь это то, что разрушает нас окончательно, а не даёт надежду. И Арсений знал, что вернётся в этот номер ещё не раз. Он будет возвращаться и возвращаться, до тех пор, пока Антон не поймёт, что он имел ввиду под разбитым сердцем. А когда он поймет всё, когда он прекратит это всё окончательно, Арсений вздохнёт с облегчением. И, наверное, выстрелит себе в глотку. I'm going back to 505 Я возвращаюсь обратно в номер 505 — If it's a 7 hour flight Не имеет значения, займёт ли это 7 часов на самолёте Or a 45 minute drive Или 45 минут на машине. In my imagination you're waiting lying on your side В моём воображении ты ждёшь меня, лёжа на боку, With your hands between your thighs С руками между бёдер And a smile И улыбкой.