***
В его чёрных глазницах и по сей час не было жизни. Он безразлично смотрел на падающие капли воды, грязный фонтан из человеческого мусора. Он давно потерял желание жить. Он прекратил заботиться о своей гигиене, уборке дома, личных отношениях, работе, даже о собственном родном брате. Он мёртв. Мёртв как внутри, так и снаружи. И из его левой глазницы всё же вылилась одна маленькая, крошечная слезинка. Он забыл, что такое жизнь. Он забыл, как это — чувствовать. Он забыл, как это — любить. Он забыл самого себя. А теперь, когда потеряно всё, он забыл, как это, спастись или проиграть. Но он прекрасно понимал, что смысла в спасении нет. Он прекрасно понимал, что всё, что он делает — бесполезно. Ему никогда не удастся выйти из этого порочного круга событий, в который втянул его этот грязный учёный. Он встал. Подтянув рукава запыленной бледно-голубой худи, Санс устремился вперёд. Даже если у него опять ничего не получится, то он хотя бы попытается. Однако надеяться всё равно бессмысленно, он понимал. Он всё прекрасно понимал.***
Свет. Зал. Нарастание гула хора поющих птиц. Это была имитация, но, по крайней мере, слегка успокаивала. Скелет стоял, опёршись на одну из колонн Зала Справедливости. И нет, он не волновался. Он совершенно спокойно смотрел навстречу одной из повторяющихся снова и снова своих смертей, привычно. Пыль, как всегда, выстраивалась в приветственную дорожку, словно приглашала в этот бесконечный ад. И всё же тот недовольно похрустывал пальцами кистей, ожидая очередного прибытия его «личного» палача. Топот ног. Отчётливое сбивчивое дыхание. Холодная атмосфера. Металлический блеск ножа, окутанного в отвратный, но знакомый мерзостный прах. Нет. Никто не ждал её появления. Никто никогда не приглашал эту сволочь «в гости». И этот человек ни за что, никогда, ни во веки веков не сможет смыть с себя все эти поганые грехи. Шаг. Монстр внимательно наблюдал за стремительными движениями вмиг взбудоражившейся убийцы. И услышал отчётливо, без единой запинки: — НАШЛА. На лице Чары отразилась хищническая улыбка. Та самая, которую он видел при смерти своего брата, королевы и короля. На остальных он просто не хотел и не мог смотреть. Рывок. Человек без оглядки рванулась по направлению к безучастно стоявшему скелету. Лезвие. Нож угрожающе блеснул в белесых руках. Удар. И… …Кетчуп? Из прорезанных «костей» Санса полилась красная жидкость. Она брызнула ребёнку прямо в глаза, из-за чего та резко ринулась тереть их, пытаясь любыми способами избавиться от внезапной помехи. Послышался неразличимый вопиющий крик. Он не был похож ни на человечий, ни на животный, ни даже на крик монстра. Это была адская смесь высоковольтного демонического возгласа и разочарованный писк маленькой девчонки. Однако Санс не сдвинулся с места. Он продолжал стоять там, где стоял. И наблюдал, наблюдал за тем, как отчаянно эта тварь пыталась содрать с себя уже несуществующие капли кетчупа. — УБЬЮ!!! — безнадёжно вопила Чара. — ВСЕХ, ВСЕХ ДО ЕДИНОГО УБЬЮ!!! Он схватил её за шею. Стал с силой давить на мягкую плоть человека, из-за чего на ней выскочили напряжённые вены. Но тварь не могла противостоять этой силе. Она дёргалась, и дёргалась, и дергалась, как беспомощная собачонка, пока жизнь постепенно вытекала из её тела. Он начал сжимать сильнее. Шея со временем превращалась в синюю безродную массу, стиснутую и более мягкую при прикосновении. Но он не останавливался. Он лишь равнодушно продолжал душить настоящего «монстра». Тихие стоны стали вырываться из глотки «Чары». Однако было уже поздно. Фриск надо было думать раньше, прежде чем встать на этот извилистый, тернистый, погрязший в бессмысленной, бесцельной, нелепой смерти, омерзительный путь ублюдков. Её конечности ослабли. Лицо окончательно посинело. Искорка жизни потихоньку начала угасать. Душа побледнела. А лицо по-прежнему не прекращало бездумно улыбаться. — Не… волнуйся… Санс… — хрипло произносила последние слова «Чара». — Мы ещё… придём за тобой. В следующий раз… жди нас. И накрывай… полный… стол… шоколадных сладостей, — жестокий блеск порывисто отразился в её глазах, будто полярная звезда алого цвета, а затем так же скоропостижно погас. На руках скелета осталась лишь мёртвая оболочка бездушного маньяка. Но… вдруг он что-то заметил. Что-то тускло светилось и блестело в испустившем дух теле. Это… Это было похоже на душу. И… Как же, как же это возможно? Неужели?.. Санс, в душе которого за многие годы нескончаемой депрессии возникла капелька надежды, решил использовать шанс. Он поглотил душу. Та начала ярко сиять.***
Руки. Первое, что она увидела, были руки. Холодные, ледяные, безжизненные руки. Она потрясла ими. И ничего не почувствовала. Послышался тихий вздох. «Поздно, — сказал ей невидимый голос. — Ты уже сделала свой выбор, соплячка». Фриск попыталась привстать. Ноги её еле слушались. «Ты… убей себя. Твоя жизнь уже не имеет значения, — вторил ей демонический голос. — Ты всегда сможешь просто «перезапустить». Неужели это так сложно? Признать, что, хоть один раз, но ты проиграла?..» Выражение на лице девочки поменялось. По её щекам потекли мелкие слёзы. «Да ты… — Чара осеклась. — Как ты… ТЫ ЧТО, СЕРЬЁЗНО ХОЧЕШЬ РАЗОРВАТЬ НАШУ СДЕЛКУ?!» Фриск беззвучно закивала. «НЕТ! ДАЖЕ… Даже не смей. Я не позволю тебе изничтожить наши труды так просто. Я не для этого старалась, чтобы все наши геноциды прошли попусту. ТЫ ведь хотела новую концовку, верно?.. Это ТЫ, кто хотела заполучить желаемое!!! ДУМАЛА, ЧТО ТВОЯ ЭГОИСТИЧЕСКАЯ СУЩНОСТЬ — ЭТО ВСЁ, ЧТО НУЖНО, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ?! ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ ЧЕГО-ТО?..» — помрачневшее сердце Фриск резко кольнула неистовая боль, быстрая и стремительная, словно стрела. И так же быстро прошла. — Нет… НЕТ!!! Теперь ты в моей власти, и у тебя нет выбора, понимаешь?.. ЭТО ТЫ В МОЕЙ ВЛАСТИ, А НЕ Я В ТВОЕЙ!!!» Человек свалилась на пол. Слова тени резали, будто тысячи ножей, и убивали, словно оружие. Она предприняла очередную попытку противостоять силам Чары, но вместо этого лишь униженно и беспомощно корчилась на полу от нескончаемых колик. «Нет… ЖАЛКОЕ ОТРОДЬЕ! Это я, кто дала тебе мощь! Это я, кто подарила тебе шанс на победу! Это я, я, кто пожалела тебя тогда, а ты… Ничтожество. Такой партнёр мне не нужен. Я считала, что мы сможем руководить всем этим вместе. Как же я ошибалась… — призрак, продолжая награждать девочку длительными муками, злорадно усмехнулась. — Хорошо… Раз так, то… Смотри, что сейчас с тобой будет». После слов демона, проследовавших в сознании искалеченной полумёртвой Фриск, возникла минутная пауза. Затем боли в теле усилились втрое. Что только не происходило с оболочкой ребёнка в течении последующих пяти минут: Чара, решившая устроить небольшое представление в виде её «наказания», оторвала ей язык, из-за чего рот её стал кровоточить; разорвала голосовые связки, из-за чего девочка чуть слышно попискивала, издавая хлюпающие звуки и грубое хрипение, как обессилевший козлёнок; перерезала глотку, и из шеи вырвался кровавый поток, похожий на своеобразный фонтан алого цвета; выдернула волосы, и голова её покрылась шлейфом красной жидкости. И во время всего этого процесса призрак только раскатисто хохотала, постоянно надрываясь и скатываясь на оглушительный визг. Агония. Агония покрывала тело Фриск. Ей понадобилось ещё секунд тринадцать, чтобы та безмолвно умоляла о прощении, но демону было всё равно. Она наслаждалась её страданиями. Человек не выдержала. Очи её закатились, обнажая белые белки и покрасневшие вены, и выпали из глазниц, словно испорченные яблоки. Из них порывистой речкой выливалась та же самая кровь. Но Чара не останавливалась. Она всё возобновляла и возобновляла её муки, продлевая невыносимую адскую боль. И тут к ней пришла мысль: «Она это заслужила. Хотя… наказываю ли я её вообще? Ведь… боль это всего лишь вид проявления «особого отношения». Она… не может быть точно чем-то ужасным. Верно. В любом случае, все они попадут в Ад. А Ад тоже не может быть ужасным. Он прекрасен. Действительно. Прекрасный Ад». И с этими словами жизнь девочки наконец завершилась. Посмотрев на свою «работу», демон, как всегда после кровопролития, торжественно и победно ухмыльнулась. Она знала, что в следующий раз эта оболочка будет полностью принадлежать ей. А Фриск лежала там, омертвевшая. Сердце её более не стучало, дыхание выветрилось, как будто его не существовало, руки превратились в перемешанное желе и ноги стали похожи на изрезанные вставки манекена. Души не было. И только тогда, в этот момент, до Чары дошло, что она натворила. Она поняла, что нажать на кнопку уже не получится. «Этот идиот… — она яростно взвыла. — Как… КАК Я МОГЛА ТАК ПРОСЧИТАТЬСЯ?!» И поражённо отпихнула останки в одну из бледных стоявших в зале колонн.***
…Река. Река текла, забирая с собой тревожные мысли. Оставшиеся глыбы льда проплывали по ней, растаивая и превращаясь в воду. Тишина… Тишина. Везде царила тишина. Кажется, он уже к ней привык. Санс смотрел на течение подземной речки, обдумывая происходящее. Эксперимент провалился, никто не вернулся к жизни. Видимо, монстрам возвращать не дано. «Однако, — подумал тот, некая особая мысль прокралась в его череп. — Возможно, и я смог бы перезапускать, если бы не тот случай. Так, вина лежит только на моих плечах. У меня был шанс предотвратить катастрофу, но я наивно поверил его словам. Да… надежда. Иногда надежда может подтолкнуть даже на самые необдуманные и безумные поступки». Монстр вздохнул. Даже с такой силой, которую он заполучил от убийцы, у него всё равно не получается сбросить. Досадно. «И что делать теперь? — спросил он сам себя, глупо усмехнувшись. — Совершить суицид? Нет, благодаря поглощённой душе такое не пройдёт. Продолжить пытаться? Разве он уже не пытался? И во что это вылилось? Верно. В ожившего цветка». Он ещё немного постоял рядом с рекой, глухо шумящей, но в то же время крайне тихой. Что же ему оставалось? Или… Он вспомнил. К нему стремглав пришла идея, отчего его бледные горящие зрачки ярко вспыхнули. Правильно. Зал Справедливости, а дальше… Комната с шестью душами погибших детей. Наверное, всё же стоит временами вернуться к своему прежнему я. Более инициативному. «Ха, — усмехнулся скелетообразный монстр. — Вот услышал бы Папайрус… Точно бы УМЕР от столь ОКОСТЕНИТЕЛЬНОЙ новости… если был бы жив». Санс телепортировался в зал с колбами. Его опустошённо-решительный взгляд был направлен на души.