AU пре-Стэнфорд
***
Джон снова уехал на охоту. Как бы Сэм не любил отца, но оставаться с Дином он любит больше, поэтому его скорым отъездом он был не сильно огорчён. Они стоят на пороге дряхлого одноэтажного домишки, который Джон снял два дня назад. Домик небольшой, но вполне уютный — две спальни, камин, ванная комната, гостиная с небольшим, но мягким диваном и небольшая кухня. На улице холодно. Пасмурная погода с утра изначально не обещала ничего хорошего, поэтому братья даже не удивились тому, что сразу после отъезда отца рванул дождь. Сэм в кожаной куртке и растянутой футболке — странно, что отец этого не заметил — Дина, стоит и мокнет под долгожданным дождём. <— Ты слишком сильно любишь дождь. Иногда мне кажется, что даже больше, чем меня!> — шутливо жаловался Дин, когда они сидели на диване в старом мотеле. <← Тебе кажется.> — сонно отвечает Сэм, зарываясь холодным носом в шею брата. Они часто остаются одни. На этом сказываются частые отъезды Джона и то, что он постоянно оставляет Дина приглядывать за Сэмом. Никому от этого хуже не становится, ведь, когда они остаются одни можно не бояться, что в любую минуту может зайти отец и застать их вместе. Иногда Сэму кажется, что их отец просто слепой. Нет, он, конечно, крайне рад тому, что Джон ничего не заподозрил, но когда Сэм наглым образом вышел из комнаты в растянутой диновой футболке, в которой, кстати, старший проходил всю прошлую неделю, и небольшим красным пятном на ключице, младший реально засомневался, что отец вообще их видит. Джон вообще редко обращает внимание на такие вещи, как, например, отношения братьев. Его совершенно не интересует то, как жадно Дин смотрит на выходящего из душа Сэма, на котором из одежды только полотенце на бёдрах. Его совсем не интересует то, как сильно Сэм прижимается к руке Дина, когда отец рассказывает им страшные истории с охоты.***
Сэм, словно трёхлетний ребёнок, ловит на язык капли летнего дождя. Его волосы безбожно мокнут и начинают противно липнуть к вискам, но младшему Винчестеру всё равно. А, стоящий на пороге дома, Дин, уже заранее понимая, что брата лечить потом будет именно он, идёт к Сэму, чтобы затащить его в дом, а после и под горячий душ, чтобы уж точно избежать мучительной для обоих простуды. Старший аккуратно подходит к брату и обнимает его со спины, прикрывая собой от дождя. Укутывая собой, своим запахом, теплом и курткой. — Ты собираешься домой идти? — шёпотом спросил Дин, прижимая промокшего брата ближе к тёплому телу. — Нет, тут только дождь начался, не хочу снова всё пропустить… — так же тихо ответил младший, пригреваясь в руках старшего, укладывая взмокшую голову ему на плечо. — А лечить тебя потом кто будет? — снова спрашивает он, забираясь горячими руками под футболку, отчего у младшего по коже пробегают мурашки. Он осторожно, боясь разрушить возникшую между ними тишину, поворачивает брата лицом к себе и надевает на него свою куртку, когда тот запрыгивает на него, обхватывая ногами талию. — Сэмми, ты знал, что ты обезьяна? — усмехаясь, спрашивает старший. Сэм на это лишь глубже зарывается холодным носом в шею брата.***
Отправив Сэма в душ, перед этим несколько раз спросив не нужна ли ему помощь и получив удовлетворительный ответ в образе покрасневших ушей Сэма, Дин пошёл в их комнату, чтобы взять младшему одежду в виде пижамных штанов и нагло отжатой у него, Дина, футболки и, наконец, сдвинуть кровати. Сэм вышел из душа через пару минут, замёрзший, c мокрыми волосами и обернутый в одно полотенце. Дин, полюбовавшись на это чудо, отдал ему одежду и потрепал брата по влажным волосам. Откопав где-то на кухне старый радиоприёмник, они пошли в гостиную, к камину. Гостиная встретила их привычным запахом старины и жжёного дерева. Усевшись с Сэмом на диване, Дин попробовал включить радио, которое ни в какую не хотело давать им хоть какую-то музыку. Бросив эту гиблую затею он уже хотел было выкинуть старый механизм, как ловкие пальчики Сэма выхватили его у него из рук. Пытаясь настроить радио на нужный канал, младший закусил губу, вспоминая, чему его научил его друг из прошлой школы. В это же время Дин, ловивший неимоверный кайф от созерцания длинных и юрких пальцев младшего всю сознательную жизнь, задумался о том, что неплохо было бы заварить им чаю, а заодно и взять из комнаты одеяло, потому что ледяные руки Сэма его совсем не устраивали.***
Устав валяться на тесном диване, Дин решил перенести себя, а заодно и Сэма в спальню, где уже была полноценная двуспальная кровать. Уложив брата на постель, старший навис над ним, поставив руки по обе стороны от его головы. Наклонившись, он жадно и неистово впился в губы младшего, сплетаясь языками, обследуя каждый уголок жаркого рта, забираясь мозолистыми руками под футболку и поглаживая формирующиеся мышцы. Им очень долго не хватало этого. Быстрые касания, поцелуи перед выходом из комнаты, жаркие взгляды — всего этого было так мало, слишком мало. Лишь иногда, когда случалось так, что Джон всё-таки оставался дома на слишком длительное время и братьям просто невозможно не хватало друг-друга, они пытались найти любую причину, чтобы быть ближе — был ли это ужин и они за столом садились так, чтобы голые колени соприкасались; был ли это совместный просмотр фотографий из детства братьев, где один укладывал голову на плечо другому, мол, не видно по-другому, а в самом деле стараясь быть как можно ближе. Приникнув губами к шее брата, Дин потянулся к ремню младшего, видя его возбуждение и ощущая уже переходящее в боль своё, чувствуя, как у Сэма в горле пересохло от желания, жадным поцелуем впиваясь в губы.***
Лёжа на кровати и поглаживая по волосам лежащего у него на животе Сэма, Дин, наконец, осознаёт, что значит счастье. Ведь это самое счастье сейчас лежит у него на животе и мирно засыпая, чувствуя себя в безопасности рядом с ним, Дином, и ни о чём не думает.Он счастлив оттого, что он смог подарить Сэму настоящее счастье - любовь, семью и себя самого.