— Что мне сделать, чтобы Его Величество полюбил меня? Атанасия со слезами на глазах, сжимая своими пальцами ткань чужих брюк, смотрела на мужчину перед собой. Однако её отец, император Клод, глядел на неё сверху вниз холодно, без всяких эмоций. — Должна ли я походить на Дженнет? Если у меня получится, будете ли Вы относиться ко мне, как к Дженнет, нежно звать меня по имени? Будете ли смотреть на меня переполненным теплом взглядом? Её сводная красавица сестра. Прекрасная Дженет купалась в внимание, о котором Атанасия могла только мечтать, и словно этого было недостаточно…она украла у Атанасии даже любовь отца. Осмелившись назвать ему это имя, она уже была душевно сломлена. — Обнимите? Не оттолкнете ли больше? — Я скорее умру, чем позволю этому случится. — За что? Однако, Клод не колебался ни секунды. Он даже не поразился, глядя на, до этого момент, бывшую, что обычно была спокойной, дочь перед ним, которая сейчас выглядела так жалко. — Я ведь тоже дочь Его Величества. Я была с вами дольше, чем Дженнет. Атанасия собрала всю свою храбрость и вымолила своё первое желание, также бывшее её последним отчаянным призывом. Однако император, её отец, был холоден до самого конца. — Дура. Руки, что вцепились в ноги Клода, ослабли и упали на пол. Жестокие слова, что спутали все мысли Атанасии. Так жестоко, что, казалось, её уши вот-вот начнут кровоточить. — Я никогда не считал тебя своей дочерью. Чистые, синие, как океан, глаза Атанасии поглотило глубокое отчаяние.
***
— Видимо мои правдивые слова тебя слишком сильно огорчили, Атанасия. Его ледяной голос хуже тупого ножа, только причинял ей боль, почему Атанасия молча смотрела в пол. Её руки крепко держали стражники, которые силой привели сюда, хоть та и кричала, что не виновата. Но кто ей поверит. Её больше волновало, что с Лили, которая так же громко, как и она, кричала, что принцесса невиновна. Она помнит как её ударили, лишь бы так заткнулась. — Что ты можешь сказать в своё оправдание, Атанасия? Отвращение. То что он испытывал к ней. К её копии. Клод смотрел на неё, испепеляя взглядом, ведь его любимая дочь пострадала лишь из-за какой-то бестактной и лицемерной девчонки, что хотела его любви. Она посчитала, если избавиться от неё, то она сразу же получит его любовь? Глупо. — Я не отравляла Дженет, Ваше Величество. Я невиновна. Это всё ошибка. Он слышал дрожь в её голосе и прекрасно знал, что сейчас она заплачет, но слезы ей не помогут, как любому другому, кто окажется в таком же положение как она. — Ты совершила покушение на члена императорской семьи, почему я приговариваю тебя к казни. В темницу её, а завтра на рассвете повесить. Девушку резко подняли с пола, почему неприятно сдавило суставы, но это боль не сравниться с той, что причинил своими словами этот человек. Атанасия сейчас могла кричать и молить о пощаде, молить о том, чтобы ей поверили, но будет ли толку это делать, если этот человек не видит в ней родную дочь, не то что дочь, даже человека. Насекомое, которое просто ползает и раздражает своим видом. Её увели под ненавистный ей взгляд отца.***
Осталось ещё пару часов до рассвета. Её кристально голубые глаза опухли от долгих слёз, а запястья, что были закованы в кандалы, кровоточили, а концы неаккуратно отстриженных волос кололи шею. Но уже плевать на красоту, о которой ей твердили многие, все равно она встретится с той самой неизвестностью, о которой многие твердят. Неизвестность, которая забирает твой последний вздох и стук сердца, оставляя для других бесчувственное мёртвое тело. Неизвестность, о которой спорят, что тебя там ждёт рай или все же ад, а может просто вечная тьма, как во сне.***
Её вели по ступенькам наверх под гневные и также жалкие взгляды публики. Кто-то кричал ей вслед проклятие, а кто-то жалел девочку, ведь такая молодая, а из-за слепой ревности сглупила. Все на площади знали кто будет казнен и из-за кого устроили казнь. Народ любил Дженет и он не был готов простить первую принцессу за причинённый ей вред. Но блондинке плевать. Она внушила себя это и идёт с этим до конца. На её тонкую, нежную шею закинули петлю, которая словно отдавала раскалённым железом, почему та немного дернулась, когда палач затягивал её. Было безумно больно. Больно видеть даже перед смертью этот равнодушный холодный взгляд. Император сидел напротив неё на троне, как почётный гость в театре, и наблюдал за выражением лица своей жалкой дочери. На её лице не было эмоций, ни одной негативной эмоции. Может ей было страшно, но она не показывала, может ей было больно и неприятно, но она тоже этого не показывала. Атанасия нежно улыбалась, ведь это последний раз, когда она это сделает. Достаточно с неё слез и страданий, время уходить, а если уходить то только с улыбкой, не о чем не жалея. Как глупо, но даже сейчас её заветным желанием было лишь одним…чтобы он посмотрел на неё как на Дженет. Но он его взгляд всегда был холоден, когда он смотрел на неё, только в мгновение, когда под ногами исчезла опора, она увидела в его глазах смятение, но было поздно. Напоследок её губы прошептали то, что она мечтала сказать ему в лицо всё эти девять лет после их первой встречи: — Папа…***
Брюнетка, закончив подметать пол, заметила, что на прилавках лежит книжка. — Что? Её кто-то оставил, но когда? Не понимая, как это произошло, ведь она не помнит, что чтобы кто-то заходил в магазин перед закрытием. Девушка прочитала название книги: — «Прекрасная принцесса». Если её оставили, то в свободное время на работе почитаю, пока хозяин за ней не придёт. Она отложила книгу ближе к кассе и продолжила уборку, ещё не подозревая, что благодаря ей её заветному желанию будет суждено сбыться.