США стоял среди одетых в синее солдат и ждал.
КША стоял среди одетых в серое солдат и ждал.
Они оба шагнули вперед, встретившись друг с другом посреди поля боя. Зеркальные отражения друг друга, одно синее, другое серое.
— Знаешь, ты мог бы сдаться.
— Ни за что.
— Тогда ты не оставляешь мне выбора, брат.
— Да будет так.
Они вернулись к своим армиям. Две пары голубых глаз оценивающе смотрели друг на друга. КША вскочил на коня, США поднял ружье. Ни один из них не знал, кто из них первым бросился в атаку, но прежде чем они это поняли, армии столкнулись.
США пробивался сквозь ряды войск Конфедерации к всаднику, стараясь не смотреть ему в глаза. Как бы сильно его брат ни утверждал, что эти люди — его люди, они все еще принадлежали старшему, и то, что он убил их, глубоко ранило его. Он знал, что эта битва, эта война изменит его не только как страну, но и как человека. Эти люди, как синие, так и серые, были его народом, его детьми, и он подвел их, когда позволил Конфетератам отделиться от него.
Когда КША ехал через битву, оставляя свой собственный след в войсках Союза, его лошадь была застрелена и выбита из-под него. Когда он собрался встать, то обнаружил меч у своего горла. Его глаза скользнули вверх по лезвию, встретившись с теплыми голубыми глазами близнеца. Он мог видеть в них боль.
Глаза Севера были тревожны.
США перевел взгляд с клинка на брата, в холодные серо-голубые глаза своего близнеца. Он видел, что КША действительно думает, что поступает правильно.
Глаза Юга сверкали.
Парень взмахнул мечом, и старший едва успел остановить его. Оба чувствовали потери, которые несли их армии, но оба были слишком поглощены собственной борьбой, чтобы обращать на это внимание. Битва продолжалась, и братья были в самом ее центре.
Клинок КША ударил США в живот, заставив того упасть на землю. КША стоял над Севером, направив винтовку ему в голову, его глаза все еще были тревожны. США посмотрел на него снизу вверх, глаза Юга все еще сверкали. Их ссора ничего не изменила. Рука США нащупала винтовку и поднесла ее к голове брата. Из его глаз потекли слеза.
— Увидимся в аду.
— Нет.
Оба пистолета выстрелили. КША лежал на земле, США опустил винтовку, выстрелив первому в живот. Выстрел КША едва не попал в голову США. Войска Конфедерации отступили, войска Союза издали победный клич.
Только старший сидел среди этой бойни, обнимая брата. Он испустил мучительный крик.
Глаза младшего медленно открылись, когда он почувствовал, как капли дождя упали ему на лицо. То, что он увидел, когда они открылись, потрясло его. Дождя не было, это были слезы его брата, США плакал, оплакивал его. Он поднял руку и коснулся лица брата.
США встретился взглядом с КША. Глаза Юга были полны удивления. Глаза Севера были полны печали. КША закрыл глаза, когда к ним подошел солдат в сером мундире. Старший поднял голову.
— Неужели он…?
США отрицательно покачал головой. Солдат помог младшему подняться на ноги и вернулся к своим солдатам, оставив старшего стоять на коленях в кровавой грязи. КША оглянулся на брата. Это был последний раз, когда КША покидал поле боя, с помощью или без нее. Война закончилась, и Юг проиграл, Конфедерация прекратит свое существование, а вместе с ней и младший брат. США отвернулся, прежде чем встать и присоединиться к своим войскам. КША снова обратил свое слабеющее внимание на ходьбу, отвечая на вопросы солдата расплывчатыми ответами.
Юг лежал в медицинской палатке с перевязанной раной на животе. Даже сейчас, когда боль утихла, не было никакой надежды повернуть все вспять. Конфедерации нет, и парню повезло, что он еще дышит. Рядом с ним поставили стакан виски, потому что он знал, что такое боль. Он смутно подумал, дадут ли они ему достаточно, чтобы напиться, но ему действительно не хотелось доживать свои последние часы трезвым. Он встал, не обращая внимания на внезапную вспышку боли, и вышел из палатки. Он был Конфедеративными Штатами Америки, и будь он проклят, если собирался еще больше мучиться от жалости к себе. Дело было не в том, умрет ли он, а в том, когда именно, но он должен был быть чертовски уверен, что выйдет на сцену с чувством стиля и гордостью Юга. Его флаг все еще развевался на юге, а не США, и он собирался убедиться, что это его флаг, под которым он умрет.
Пробираясь через лагерь, он слышал музыку и слова своей маршевой песни «Синий флаг Бонни». Он что-то напевал себе под нос, направляясь к своему генералу, который наблюдал за происходящим через поле боя. Даже когда битва официально закончилась, нападение могло произойти в любое время. Он смутно видел, что его брат делает то же самое. Боль, наконец, ошеломила его. Перед глазами у него все поплыло, и земля понеслась ему навстречу.
Когда он проснулся, то лежал в очень знакомой комнате. Это была его собственная спальня. Он был действительно удивлен, что дом все еще стоял, будучи так близко к битве, из которой он только что вышел. Судя по письму, лежавшему на его постели, он был без сознания со второго апреля 1865 года. В письме сообщалось, что его армия капитулировала, война официально закончилась. Он выдохнул, а затем выругался от боли. По всем правилам он должен был умереть от ран, нанесенных США еще неделю назад. Надеюсь, кто-то сумел скрыть этот факт. Меньше всего ему хотелось, чтобы его обвинили в дьявольщине.
5 мая 1865 года, Вашингтон, Джорджия
На собрании присутствовали США, КША и еще пятнадцать человек. Конфедерация была официально распущена. Юг встретился взглядом с Севером.
Глаза США больше не казались тревожными, но выглядели печальными.
Глаза КША все еще сверкали.
— Юг снова встанет.
КША исчез, оставив позади Техас. США не смотрел даже на него, но одновременно вытирал слезы.
Ура! Ура! Правде Юга ура!
Ура Синему Флагу Бонни, на котором одна звезда!
