***
В пижаме Вергилия видели только Данте и, намного реже, Кэт. Сомнительная пижама, впрочем, черные шорты и тёмно-синий мягкий свитшот. Люди так на работу ходят, а Верг не решился бы даже за хлебом спуститься в таком виде. Поэтому приходилось просить хлеб у соседки. — Кэт? Доброе утро, Кэт, ты не могла бы поделиться хлебом? Данте отказывается есть без него, грозится заказать пиццу. Никто из нас ведь не хочет, чтобы у него был гастрит? Ладно, если честно, мне иногда очень хочется, но лечить его придётся на мои деньги. Вергилий чувствовал себя хозяином и в этой квартире, так что парень прошёл вглубь, до кухни, открыл шкаф, посмотрел на сидящего за столом мужчину, закрыл шкаф. Ну хоть не на столе. Такое прощалось только Данте и то с переменным успехом. — По крайней мере не демон, — пробубнил нефелим себе под нос, беззастенчиво окидывая человека взглядом. — Ну ты там где? Клянусь, Верг, если вы тут-, — Данте, в связи с тем, что жизнь на улице жестока и смертоносна, куда более бдительный и остановился едва дойдя до комнаты. — Верг, это кто? — Не знаю. Молодой человек, вы кто? Ещё влажный Данте в одном только полотенце на бёдрах и с кружкой в руках незваному гостю куда интереснее его одетого брата. — Я… я парень Кэт. А вы кто? — А мы, — Данте подошел ближе к Вергилию, переглянулся с ним и снова посмотрел на парня за столом. — Мы её братья. — Она не говорила, что у неё есть братья. Вергилий аж прыснул. Это была просто фантастическая комедия. «Друзья» нервно курят в углу. — Я бы тоже не сказал своему парню, что у меня есть братья. — Не поспоришь, — тоже усмехнулся человек на стуле. — Я Генри. — Я Вергилий. Приятно. — Взаимно. А он?.. — Генри кивнул на Данте, который спрятался у брата за спиной и положил подбородок на плечо. — А он очень переживает за Кэт. Ей, знаешь ли, досталось в своё время. А ещё он профессиональный убийца. Генри посмотрел на голого нефелима. Тот моргнул и дёрнул уголком губ. — Данте его зовут, — недовольно пропищала влетевшая в кухню девушка. — Забирайте свой хлеб, вы двое, и кыш из моей квартиры. Если и было что-то общее между детьми Спарды, то это абсолютная бессовестность. — Ей, — говорил Данте, жуя свой завтрак и сложив ноги на чужие колени. — Ей стоило бы сказать нам заранее, знаешь. — Определенно, — поддакнул Вергилий, отпивая из общей чашки с кофе (ещё одну варить было лень обоим), и сменил один новостной канал на другой. — Быть чуть откровеннее. — Именно!***
Было бы хорошо, если бы про сон на ящиках с пулями была шутка. Вергилий вскочил, схватил Ямато, и телепортировался к брату в комнату. Там пару секунд раздавался довольно серьезный грохот, и такое появление могло напугать неуклюжего нападавшего. Если бы он был. Данте лежал на полу, в ногах была рассыпана часть патронов, край простыни остался на не опрокинутых ящиках, наготу прикрывало одеяло, которое брат отказывался отпускать. Часы на тумбе показывали три двадцать шесть утра. — Иногда я думаю, что ты нормальный, Данте, а потом вспоминаю, кто ты такой, — Вергилий помог ему подняться. Взъерошенный нефелим, медленно моргающий со сна, в одеяле, в складках которого затерялась пуля, не позволял на него злиться, просто выглядя так. Парень вздохнул. — Что с нормальной кроватью? — Да помнишь, ты оставался в штабе на ночь недавно? — Предположим, помню, с неделю назад, да? — Ну и, короче, я позвал девчонку, и мы сломали кровать. — Больше недели назад? — он каждый раз удивлялся. И почему они вообще вместе живут? В прочем, несмотря на то, что Вергилий не был большим фанатом анального секса, пару раз, всё же, случалось, и парень поймал себя на мысли, что слегка, самую малость, завидует девушке. Это по крайней мере прикольно: чувствовать как под тобой трещит несчастная шведская мебель. — Ну, я каждый раз забывал, да и ящики — не худшая альтернатива. — Понятно, Данте, — вздохнул нефелим и принялся поднимать ящики, когда брат решил благополучно слинять. — А убираться кто будет? — Вообще, ты уже это делаешь. А лично мне не плевать на то, что сейчас полчетвертого утра и нам обоим завтра на работу вставать. — Дант-, — Вергилий хотел пресечь все пререкания своим фирменным ледяным тоном начальника, но замешкался. — Когда ты на работу устроился? — Ну, если ты встанешь, мне тоже придется, — голос его звучал так, что Верг меньше бы удивился тому, что Данте надует губы, сомкнет колени и постучит друг об друга указательными пальцами, чем тому, что он этого не сделал. — Ты сам говорил, что тебе больше нравится завтракать в компании, и вообще, ты всё время на работе, и я, короче, короче, иди нахуй! — развернулся к двери, а когда услышал, что близнец набирает воздух, чтобы позвать его по имени, добавил: — да поссать я пошёл, успокойся. Вергилий складывал патроны в ящик и едва не смеялся: Данте, убийца демонов, Данте, нигилист и неформал, Данте, герой-любовник и алкоголик, вставал раньше, чем ему позволяли его биологические часы чтобы провести больше времени с братом. А еще это был Данте, который невероятно долго отливал. Вергилий забросил последний патрон в контейнер, накрыл крышкой, и был вообще не удивлен, когда обнаружил Данте в своей постели. Кровать у младшего сына Спарды была честно отнятой в бою, в котором у другого ребёнка Евы не было, на самом деле, никакой мотивации, а потому и шанса выиграть. Данте отзывался о ней как «настоящий траходром», вот настолько большой и удобной она была, но Вергилия интересовало только одно — хороший сон в комфортных условиях. У него были некоторые проблемы с этим на почве стресса последние несколько лет, так что, когда они переберутся в Парадайз, Верг обложит стены своей спальни ватой, установит сверхчувствительный термостат и увлажнитель воздуха, повесит самые плотные и тяжелые шторы на окна, а кровать купит в десять тысяч раз удобнее имеющейся. И Верг убьет брата, если тот притащит туда какую-нибудь упругую девичью задницу. Ему было не впервой делить с кем-то постель, и даже не впервой делить её с Данте, но утром правда на работу, так что пришлось двигать сонную тушу к краю, приговаривая: — Только пальцем меня тронь, пойдешь спать на коврике под дверью, ты меня понял, Данте? — Да понял, кончай! Кэт, узнай она о том, как Вергилий себя ведёт, по причине того, что он вообще-то любит обниматься, а объятия перед сном улучшают качество этого сна, назвала бы его цундере. Вероятно, им всем следует поучиться откровенности, потому что Верг не мог заснуть до тех пор, пока брат не нарушил запрет и не ткнулся носом ему в грудь, а сам Данте поднялся ещё раньше, чтобы сходить за энергетиками: если из-за него Вергилий будет зевать до вечера, получится нечестно, обидно и совершенно не по-братски.***
Вергилий не ел поп-корн, кажется, чисто принципиально, а вот газировка оказалась слабым местом пафосного и собранного нефелима. Но ещё одно ведро с этими бедными сгоревшими детьми кукурузы Верг покупал по причине: Данте съедал две трети из своего ещё до начала сеанса. — Боевики тупые, Данте. — Сам ты тупой! — Серьёзно, почему они вообще тебе нравятся? Твоя жизнь похожа на видеоигру в жанре слэшер. Ты, Данте, похож на героя слэшера. — Ну, боевиках всё немного по-другому… я же у тебя не спрашиваю, почему тебе нравятся детективы! Короче, ужасы? — парни посмотрели на табло и хором выдохнули «нет». — А знаешь, кто бы нас туда при любом раскладе затащил? — теперь они смотрели друг другу в глаза и не могли не улыбаться, так же в унисон произнося «Кэт». — Это моё! — едва не пискнул Данте, когда брат, всё ещё изучающий расписание ближайших двадцати минут, стянул у него из ведра пару зерен поп-корна. — Да! Я зачистил склад, мне заплатили менты, вот на эти деньги мы сейчас здесь. — Бесчестные деньги. — Деньги не пахнут. А ты вообще не любишь поп-корн! — Почему ты так решил? — Что? Да потому что ты его никогда не покупаешь. Если бы он тебе нравился, ты бы ел его как все нормальные, я не знаю, есть образец нормального нефелима? — Это точно не ты. — Точно не я. Но ты тоже не ахти. — Я так понимаю, романтические комедии тоже в пролёте? — Что? И почему это? — Мы два взрослых мужика, мы не можем просто взяться за руки и пойти смотреть ромком. — Ага, а свергать вроде как самого могущественного демона во Вселенной или типа того, мы просто могли пойти и сделать. — Я, конечно, понимаю, что ты присоединился к нам в самом конце, но мы не просто «пошли и сделали». Был довольно длительный период подготовки, ты, Данте, выполнил пятнадцать процентов всей работы, — парень сюрпнул газировкой. — Я несколько раз чуть не умер! — И умер бы, если бы мы тщательно не выверили план. — А то, что было в серверной, это тоже план? — Нет, всё, что не имеет прямого отношения к Мундусу — форс-мажорные обстоятельства. — Ты не спас Кэт, а сразу побежал к серверам! — А ты бы стал рисковать таким объёмом важной информации? У меня просто не было времени искать Кэт. — Если бы там был я… — Тебя там не было, — этот разговор расстраивал Вергилия. Данте понял это по напряженному тону и опущенным к грязным берцам глазам. — И даже если бы был, я бы в первую очередь убедился, что ты в безопасности. Ты можешь за себя постоять, но Мундус не пожалел сил на взятие штаба ни человеческих, ни адских, — брат выглядел тронутым, но в некотором замешательстве. Вергилий тоже пребывал в нём, поэтому трусливо отвёл тему. — Пошли на твой этот ромком. До него пятнадцать минут осталось. — А за руки взяться? — Данте явно стремился разрядить атмосферу, но был кошмарно тронут тем, что брат перехватил стакан с газировкой другой рукой, а свободной сжал чужую ладонь. Хотя уже сидя в зале, за пару минут до рекламы, Данте очень рассердился. Он даже предположил, что Верг выбрал именно этот момент, чтобы сказать, потому что устроить драку возможности не представлялось. — Я эту кофту, Данте, дома ношу. — Это твоя кофта? — Все синие вещи в нашем доме принадлежат мне. Я один раз оставил её в гостиной, и ты решил, что она твоя, потому что твои вещи — все, что не лежат на своих местах. Я прав? — Она мне всё равно больше идёт, — парня очень злило, что младший нефелим действительно прав. — Почему это? — Ну, знаешь, когда изначально данные лучше… — Да-анте, — это у Вергилия было вместо «Господи боже, блять». В прочем, тому совсем не обязательно быть в курсе того, что Верг находил свою одежду на соседе весьма милым фактом. А Вергу, что Данте прекрасно об этом знает. Только подсознательная Кэт обоих закатывала глаза. «Могли бы и поговорить. Словами через рот».***
Для людей в Ордене Вергилий всегда был мрачным и загадочным борцом за человеческую свободу; для партийных он был взвешенным и сосредоточенным оппозиционером; для заказчиков программ и софтов — IT-гением со странным увлечением в виде политики; нелегальным партнерам казалось, что нефелим не тот, за кого себя выдаёт. Но общее всегда было одно — никто из них и предположить не мог, что у Вергилия были слабости. Но слабостями сын Спарды всё-таки обладал: Пепси, сон, Данте, удобные кресла и Принглс с паприкой. Пепси был слаще Колы; спать получалось довольно редко, а если и получалось, то не всегда хорошо; Данте был клиническим дебилом с псиным лицом, злиться на которого — преступление; в удобных креслах не болела спина от долгой работы за компьютером, а Принглс с паприкой… если честно, просто Принглс с паприкой. Единственная проблема, с которой он столкнулся — от друзей это прятать не получалось. Особенно от Данте. Данте вообще замечательно устроился: пару раз в неделю, если не реже, приходил весь в крови и с кучей денег, на которые покупал пиццу, подписку на Нетфликс или видеоигры. Хорошо ещё, если не заваливался сразу к Кэт: та с удовольствием принимала подарки в виде демонических костей, шерсти или пирожных, но тут же била его по голове шваброй за то, что он опять накапал тут своей кровью, демонической лимфой и всей грязью Лимбо Сити. Будто бы ему от демонов мало досталось. Вергилий работал сильно по-другому. Утром сидел в офисе и до четырех дня писал какие-то не особо сложные программы, с четырех тридцати до семи работал над партийным проектом, с семи до девяти писал защитные комплексы для одних парней, а с девяти до двенадцати сам же их взламывал для других. И так шесть дней в неделю (иногда пять или семь). Возможно, все, чем он занимался после четырех тридцати было не таким сложным, как ему казалось, просто его сильно отвлекала одна из его слабостей. Лохматый дурак, который если не рубил демонов, не пропивал заработанное в баре и не спал с… Вергилий, если честно, не знал, с кем, то прокрастинировал дома. А единственным развлечением дома, кроме приставки, на которой были пройдены все игры, кино, будто бы все на свете пересмотренное, и книг, которые парень всё равно не читал, было испытывать нервы брата. —Верг? —Я занят, уже сорок битых минут проверяю проект реформ системы образования, который мне прислали с опозданием, не буду смотреть с тобой сериал только потому, что он страшный, Кэт на работе, за сырками сходи сам, почитай Хаксли. На все вопросы ответил? — говорящий дернул головой, в попытке размять шею. Данте открыл рот, закрыл, прищурился, вдохнул поглубже и обиженно отвернулся к телевизору, так и не найдя, что сказать. Данте хотел поиграть в Мортал Комбат, Вергилий — тоже, только Данте брал, что хотел, а Вергилий — трудоголик и зануда. Трудоголик и зануда на неудобном стуле за раздражающим мозг и глаза компьютером. Данте подкрался к брату со спины, рукой закрыл глаза и, наклонившись к уху, наигранно-загадочно сказал: — Пошли рамсить в Мортле… — Ещё будешь меня отвлекать, я тебя просто побью. — Ну, вообще, я люблю драться, ты же знаешь, — парень с силой провел большими пальцами по чужим плечам. — Если тебе нужно выместить раздражение, мы можем просто взять мечи, подняться на крышу… — Чуть, чуть выше пожалуйста, — выдохнул Вергилий, откровенно закусывая губу. Надо было срочно покупать самое удобное кресло из всех возможных, желательно вообще какое-нибудь ортопедическое, потому что если им так легко манипулировать при помощи массажа, то он жалок. В прочем, все мы понимаем, что вообще трогать неприкрытую кожу можно только Данте. Данте это льстило. — Так мне с тобой поиграть или подраться? — Какая вообще разница, я же всё равно выиграю. — Значит, подраться. Бери Ребеллион. Позже, сидя на крыше, бережно вытирая с Ямато кровь, Вергилий сказал: — Давай ещё раз? — Да все, бро, ничья, — Данте очень досталось в последний раз. Глубокая ссадина на щеке никак не затягивалась. — Два-два. — Ты просто боишься, что я снова тебя выиграю. — Ну, разве что мы снимем ограничение на триггер… — Нет, Данте, каждый из нас в триггере… — Настоящий дьявол, я в курсе. — Мы могли бы, ты знаешь, — Данте возбужденно закусил губу, чувствуя, как брат закончит предложение. Вергилий на пару секунд задержал взгляд на клыке, вонзившемся в кожу. — Обменяться оружием. — Всегда хотел подержать в руке твой меч, — сказал Данте, встав нарочито близко к краю, будто показывая, что даже несколько десятков метров вниз к асфальту его не смущают. — Только ты её ревнуешь ко всем подряд. Вергилий, до этого ласково смотревший и гладивший Ямато по чуть виднеющемуся из-за ножен лезвию, дернулся, как от удара током. — С братом грех не поделиться, Данте. Если, конечно, твой двуручник не против. Его, ты знаешь, буквально зовут Мятежник. — Ну, вот сейчас и посмотрим. Уже в порванной десять раз футболке, и ещё более измотанный, чем прежде, Данте растерянно смотрел на японский нож у себя в руке. — Она такая легкая! Как, как ты вообще с такой силой ей бьешь? Ты мне полспины распорол этим ножом для писем? Вергилий обычно лучше скрывал свои эмоции, но на его лице сейчас отражалось такое же сильное смятение. Глаза были широко раскрыты, светлые брови сведены, а рот открывался и закрывался. Жест, присущий исключительно Данте. — Кому вообще нужно такое тяжёлое оружие? — Верг рыкнул, поднял двуручник правой рукой и попытался ударить, но в итоге соперник увернулся, а парень улетел за оружием. —Ты много вкладываешь в удар! Так, ну, не нужно так делать, — нефелим сложил катану в ножны, аккуратно положил её на крышу и подбежал к брату. Критически оглядел обиженно пыхтящего мужчину и собственный меч в его руках, испачканный их кровью. — Ам, ну, значит так, — он зашел за напряженную спину и положил свои руки на чужие. Вергилий подумал, что сбитое дыхание на ухо должно ощущаться более дискомфортно. Близнец тем временем продолжал. — Ты почти такой же сильный, ну, ты в курсе. Просто не пытайся им ударить. Направь его, а остальное сделает физика, я же красивый брат, а не умный, ты должен в этом понимать, а не я. Вот, сейчас он в, вообще, самом нормальном для него положении, упирается ребром конца в землю. Нужно его оторвать, так что давай второй рукой тоже возьмёмся за рукоять. Давай, наступая, снизу вверх рубящим ударом, а потом таким же сверху крест-накрест. Получилось с первой попытки, и, несмотря на то, что Вергилий превосходно фехтует более легким оружием и вообще хороший боец, это, пожалуй, самая странная вещь, которая случалась с ним. Потому что в голове у него царила звенящая тишина, а по виску стекала капля холодного пота. Потому что брат прижимался грудью к спине и направлял движения сильными руками. Верг даже обрадовался, что у него рефлекс — в любой непонятной ситуации делать отстранённо-сосредоточенное выражение лица. Сейчас это можно было списать на концентрации внимания на новом виде оружия. Сменить катану на двуручный меч это не то же самое, что сменить кольт дробовиком, в конце концов. Потом Данте ещё показал ему приёмы на силу удара и на скорость. Вдохнув-выдохнув, Вергилий даже вполне спокойно объяснил в чём принципиальное отличие катаны от любых ножей, с которыми был знаком второй сын Спарды, и посмеялся, когда тот чуть не улетел с крыши, в попытке повторить движение. Только Кэт, решившая всё же составить компанию другу в Мортал Комбат, время от времени поглядывала на нефелима за столом, которого не смущал ни неудобный стул, ни раздражающий мозг компьютер.***
И всё же, как бы Данте ни фыркал обиженно, когда сам косячил, как бы ни дул обветренные губы, и даже как бы ни лез обниматься — он вообще должен был быть уверен, что Вергилий не любит обниматься! — время от времени он с таким рвением перегибал палку, что не рассердиться на него значило бы неуважение к самому себе. Вчера, например, Данте сравнил брата с Мундусом. На самом деле, они изначально ругались и были, так сказать, под шефе: в самом Данте было около 700 миллилитров виски, а в Верге полбутылки вина. Обидно, потому что по законам физики старший должен был быть уже довольно сильно пьян, а второй… ну точно не более пьяным, чем он! А ещё по законам физики не должно было существовать Лимбо, как довольно тесно расположенного параллельного измерения, но физика в этом фандоме, очевидно, не работала. — Просто помешанные на власти и контроле садисты, — пьяный Данте был обиженным и злым. Не стоит говорить, что он расстроился, когда брат рассказал о своих претензиях на мировое господство. Вергилий дал ему остыть пару часов, потом они нормально поговорили, по-взрослому, как никто из них не любил и не умел. Поэтому они после того не повторяли эту практику. Когда Данте заметил, что лицо Вергилия приняло выражение стылой керамической маски — намного позже, чем когда это случилось, и пропустив короткий момент, в который светлое лицо было перекошено обидой, — было уже поздно, но он поступили так, как всегда поступал: фыркнул, скривился и плюхнулся на диван, отхлебывая прямо из бутылки. Верг кивнул и вышел из комнаты. Бедная, бедная малышка Кэт, которая не могла принять сторону ни одного из братьев. Ладно, объективно, Данте повёл себя как мудак, но это же Данте, с него как минимум ничего не возьмёшь. Злиться на Данте за то, что он сболтнул лишнего, то же самое, что злиться на Вергилия за то, что он забывал о чувствах, что своих, что чужих. — Хорошо, давай знаешь как, он извиняется, а ты его прощаешь, — девушка обнимала чужое плечо и ласково заглядывала в лицо. — Ты не понимаешь, Кэт, — Верг не то рычал, не то хныкал. Кэт не столько было обидно, сколько смешно. Да, Вергилий понимает в межличностных отношениях больше. Не он ведь зафрендзонил девушку по следующему списку причин: не распознал её очевидных чувств, не распознал своих очевидных чувств, забил на свои и чужие чувства ради идеи и работы, испугался близости. Кэт с её медленно развивающимися здоровыми отношениями и неприкрытой полноценной сестринской любовью к этим двум придуркам и рядом не стояла. И всё же, по причине последнего факта, медиум погладила друга по скуле и вкрадчиво произнесла: — Тогда расскажи мне, в чём же дело, и почему вы так переживаете? Не то, чтобы Вергилия можно было назвать предсказуемым, девушка поняла это со второго дня знакомства и продолжала убеждаться в этом до сих пор, но у него была ролевая модель, исходя из которой можно было спрогнозировать с относительно высокой точностью, чего он делать точно не будет и что сделает вероятнее всего. Следующую фразу Кэт ожидала услышать от себя лет в четырнадцать, от героя мелодрамы, да даже, она надеялась, что тот её простит за такие мысли, от Данте. Но не от этого взвешенного молодого мужчины, со сложным лицом сейчас глядящего в нижний левый угол. — Он меня не любит. — Что, извини? — Не любит, Кэт. Ему правда противно то, что я делаю. Ему противен я. Ты не видела его лица, оно было один в один таким же, как когда я ему всё рассказал после осады в серверной. А он тогда на таком взводе был, я едва не сбегал из комнаты, и сбежал бы, было бы куда. А сейчас есть. Он не просто не любит меня, я ему отвратителен. Вот и всё, — голос звучал тихо и ровно. Постороннему бы младший сын Спарды показался вообще незаинтересованным в беседе, что уж говорить про разбитое сердце. — За что мне эти королевы драмы, — вздохнула Кэт, а собеседник будто бы и не заметил. — Давай рассуждать логически. Когда мы свергали Мундуса, с точки зрения Данте ты вёл себя ужасно. Допустил облаву на Орден, оставил меня в серверной, а потом отказался спасать, убил Лилит, хотя уговор был другой, я думаю, ты понял. Я не считаю, что ты вёл себя неправильно, ты просто характерно для себя расставил приоритеты. Но Данте считал. И он всё равно пошёл, вверил свою жизнь в твои руки, а потом ещё и поселился с тобой. Кто из вас двоих, в конце концов, умный брат, а кто красивый? — Кэт специально использовала глупую шутку Данте. Вергилий всё-таки поднял глаза на подругу. «Ты правда думаешь, что я не прав?». Он опустил веки на пару секунд и медленно выдохнул. Данте бы, конечно, извинился, если бы, ну, умел. Кэт сделала телевизор потише, чтобы парень не смог сделать вид, что его смотрит. — Я не могу этого сделать. — Почему? — Я не знаю как! — Данте соскочил с дивана, сделал пару кругов по комнате и повернулся к подруге. — Вообще не знаю. — Почему ты вообще так сказал? — Я, ну, — Данте снова сел рядом с медиумом, сложил локти на колени и посмотрел в угол, противоположный тому, в который пару дней назад смотрел его брат. — Я вообще всегда хотел брата, прямо настоящего, ага? Чтобы драться с ним из-за девчонки, — нефелим улыбнулся, — а потом говорить, какими были дебилами и пить пиво, приходить по ночам, когда кошмары совсем достанут, играть в файтеры, делиться последним бутером, и, ну, ты понял, короче, — он снова скривил губы и свел брови к переносице. — А он будто бы и нет. Будто бы я для него обуза, и вообще зачем он только меня нашел. — Данте, — его Кэт понимала куда лучше, потому что тоже пережила вот это всё. Со стороны это выглядело просто нелепо, но колдунья не собиралась смеяться. Она положила лохматую голову себе на колени. Данте ткнулся носом в живот и обнял подругу. Да, с ним разговаривать нужно совсем иначе. Девушка погладила бритый висок. — Он очень тебя любит, Данте, —она специально позвала по имени, как это делал Верг. — Но ты поступил очень нехорошо. Нормально, что он расстроился. Ему важно, что ты о нём думаешь. И сейчас он уверен, что ты думаешь о нём плохо. — Да как вообще можно думать о нём плохо? Он же такой… уверенный и целеустремленный, и- — Да, Данте, я знаю, — так ласково, как только могла, говорила медиум. — Скажи об этом ему. — Я же не могу просто прийти и начать говорить, какой он классный! — Данте перевернулся на спину и вздохнул. — Куплю ему чипсы. — Вам нужно поговорить. И быть откровеннее друг с другом. — Словами через рот? Ме. Чипсы говорят лучше меня. Однако, чипсы не помогли. Как и массаж, газировка, и даже сверхдорогое и ультраудобное кресло, которое Данте купил на деньги с очередного заказа ментов. Парень готов был заложить голову, что у брата на самом деле не было столько работы, просто он всегда её находил. Потому что когда Данте просыпался, Вергилия уже не было дома, когда сам он приходил с задания, тот работал, да даже когда старший сын Спарды заглядывал в чужую спальню среди ночи, решив, что в три утра на него никто обижаться не будет, сосредоточенно лицо Верга подсвечивал ноутбук. Может, Кэт была права? Да ну, и что, разве это значило, что Данте должен бежать признаваться другу в любви? Нефелим оторвал глаза от какого-то скучного и нереалистичного фильма и посмотрел на трогательно выбившуюся из укладки светлую прядь. Ну, видимо, да, блять, должен. — Верг, — начал было он, как его оборвали. — Меня не так зовут. — Верг, — сказал Данте более настойчиво. Парень за компом не стал спорить. — Ты так себе зрение испортишь. — Мы нефелимы, Данте, у нас не портится зрение. — Так-то лучше. — Что? — Вергилий аж оторвался от монитора. — Ну, лучше уж ты будешь нудить, чем опять игнорить меня больше недели. — Очень смешно, Данте, — и вернулся к работе. — Ну, тебе может и смешно, а я серьёзно. — Да? — Хуй на! Ты какого чёрта так себя ведешь? — Нашего отца. — Верг! — Да что? Может, потому что ты повёл себя, как мудак, и решил, что один раз переступить через себя это слишком? Или потому что ты целенаправленно надавил на больное? Или потому что тебя на самом деле волнуешь только ты? Это продолжалось бы до бесконечности: Вергилий обычно не говорил то, что на самом деле чувствует в полной мере, поэтому и потому что, когда начинал, это не прекращалось. Не прекратилось бы и сейчас, если бы Данте впервые не сказал так спокойно, как сделал это. Они будто поменялись местами: Вергилий обиженно кричал, а Данте виновато вздыхал, моргал и звал по имени. — Верг, — названный сжал зубы, зажмурил глаза и судорожно выдохнул. — Извини меня, окей? Правда. Я не имел это в виду. Я его ненавижу. А тебя нет. Ты замечательный лидер и из тебя получился бы отличный властелин мира или типа того. А ещё ты лучший во всем Лимбо брат. По крайней мере, другого у меня нет. Вергилий некоторое время просто растерянно смотрит другу в глаза, прикусывает губу, а потом усмехается: — С каких пор ты такой сентиментальный? Ох, Данте, я же говорил тебе не начинать учиться читать с Уайльда. — А хуй мой пососать не хочешь, братик? — А что, можно? Отсмеявшись, дети Спарды, на самом деле, облегченно продолжили заниматься своими делами, только украдкой друг на друга поглядывая и улыбаясь. В конце концов, Вергилий закрыл уже двадцать минут как дописанную программу и сел на диван. Если у их отношений и был плюс, то заключался он в том, что когда дело не касалось сложных ментальных структур, говорить было не обязательно. Вот и сейчас Вергилию не пришлось просить брата, чтобы он устроился на груди, прикрытой мягкой синей тканью кофты, и обхватил руками за пояс. — Блин, бро, давай переключим? — сказал Данте, зевая. — Они явно пытались в грязный реализм, но, ну, ничего у них не получилось, короче. Очень нереалистично. Верг пару секунд посмотрел экран и чуть удивленно ответил: — Это новости, Данте. — Пиздец.***
Эта ссора не могла не изменить отношения между этими двумя. Казалось бы, она должна была растолкать их по разным углам комнаты и вешать неловкое, густое, как грузинское вино, молчание в каждый диалог. Но случилось диаметрально противоположное. Не общавшихся две недели, живущих в одной квартире близнецов, было хрен оторвёшь теперь друг от друга. А Кэт просто зашла спросить у парней, насколько хорошо, по их мнению, она выглядит, перед свиданием. Прежде чем девушка успела хоть что-то сказать, Вергилий поднял одну руку, вернул на геймпад, выслушал шутку Гладос о весе героини, поставил игру на паузу и окинул подругу взглядом. — Хорошо выглядишь, Кэт! Куда-то собираешься? — Да, Генри позвал к себе поужинать, — чуть растерянно ответила медиум. Вергилий выглядел, будто был в хорошем настроении, выглядел счастливым. Нефелим посмотрел в окно, потом перешёл обеспокоенный взгляд на сестру. — Там смеркается. Дойдёшь так сама? — Знаешь же, что да. А ты, я вижу, в любом случае встать не в состоянии, — Кэт хихикнула. Данте сидел у брата на коленях, обнимал шею и дышал куда-то туда же. Он обычно довольно чутко спал, так что сейчас либо притворялся, либо чувствовал себя страшно комфортно. Вместо привычной одной из пары тысяч маек на охотнике был мягкий черный свитшот. — Я не знаю, он просто пришёл и лёг на меня, сраный кошак, — если даже после этого Данте не ткнул Вергилию под рёбра локтем (или Ребеллионом), то точно спал. — Наелся и спит. В углу правда покоились коробки из-под пиццы и пара пустых бутылок пива. — А меня не позвали! — Поверь, меня тоже. — И куда он столько ест? — задумчиво пролепетала девочка. — Он недавно цех зачищал, я не мог ему помочь, потому что у меня были дебаты, а ты знаешь что такое «зачистка», — парень потёрся скулой о чужое плечо. — Ну и он просто обжора. Кэт посмотрела на друзей и ласково улыбнулась. — Ладно, я что хотела сказать, я вернусь только завтра вечером, зайдите, пожалуйста, ко мне в десять, убавьте огонь под заклинанием. — Хорошо, Кэт. Возьми презервативы у Данте около кровати. — У него есть презервативы, он, вообще-то, взрослый. — Мало ли, сказал же, возьми. Охотно верю в его здоровье, но пополнение нам сейчас нужно меньше всего. — Вергилий! — она рассмеялась. — Кошмар, у меня будто действительно старшие братья. Данте широко зевнул и потянулся, посмотрел на подругу, и не думая перестать цепляться за брата. — Ну, ты наша семья. Так что твоё пополнение — наше тоже. Бля, Верг, Портал, серьезно? Хотя чего я ожидал… Ну и вообще, да, оно это с детьми реально сейчас никому не надо, Парадайз дорестят, там можно будет думать. Да и сколько вы встречаетесь, полгода? Наши предки сделали детей за полгода, посмотри, что из этого получилось. — Мои лучшие друзья. — Да погоди, ты не улав- — Всё-всё, я поняла, пока, парни! — колдунья, смеясь, скрылась за дверью — Пока, Кэт! — хором отозвались дети Спарды. Данте уже было опять уснул, и такой он был теплый, что даже тощую задницу можно было стерпеть, как зазвонил мобильник, оставленный на столе. — Данте, если ты сейчас же не отцепишься, я пойду до компа с тобой. — Да я уже в своём сознании настолько преисполнился, будто много миллионов лет проживаю на миллиардах планет как эта, — бубнил нефелим в шею и вставать явно не собирался. Вергилий выдохнул что-то что могло бы быть «я предупреждал» и резко поднялся, поддерживая близнеца под коленями. За плечи он и сам отлично держался. — А! Блять! Охуел? Совсем ебанулся, во мне же сотка! — Нет в тебе сотки, не ври. — Это почему ещё? — Потому что во мне едва ли девяносто есть, — он плюхнулся в кресло. — Всё, закрой пасть, Данте. Да? Привет, Чарльз. Данте не мог перестать тихо смеяться, и Вергилий приставил к его губам палец. Разумеется, Данте его укусил. Верг, время от времени угукая и без контекста вбрасывая короткие фразы, посмотрел на него с укоризной. Того это, естественно, только сильнее рассмешило. — Может, с утра? Туда же часа четыре ехать, как раз будет время освежиться и сразу в Парламент. Ты со мной? Мне не помешала бы помощь, — парень смущенно улыбнулся — коллега сказал что-то льстящее. Данте поцеловал палец. — Ну отлично. Рад, что ты так решил. А-а, знаешь, — Верг постучал пальцем по чужим губам, будто по своим. — Я всё равно буду целыми днями в Парламенте, тебе не обязательно постоянно быть при мне, но опять же, было бы здорово. Так что, думаю, одного номера хватит. Конечно, — он снова почти рассмеялся и машинально погладил макушку Данте. — Спасибо, что позвонил. До завтра тогда, пока. — Чё такое? — Надо уехать в Лондон по делам. Всё, Данте, свали, у меня уже ноги отсохли. Тот слезать не спешил, лицо выдавало напряженный мыслительный процесс. — Ты ебёшься со своим секретарём? — Что? Нет! Данте, чёрт возьми, нет. Мы же коллеги. Он мой подчиненный! Иметь с ним какие-то интимные отношения по крайней мере неэтично. Сосед ещё пару секунд, сощурив глаза, поглядел на лицо, в итоге пожал плечами, сказал «ладно пофиг» и путём нескольких довольно стремительных движений закинул друга на плечо. Вергилий только рассмеялся. — А ты что, ревнуешь? — Ну а если и да? — Не волнуйся, необразованные говнари в моём вкусе больше, чем секретари. Данте бросил Верга спиной на диван и сам, практически, лёг сверху. — Мне бы поработать на самом деле, раз уж меня наконец-то дёргают в Лондон, нужно подготовиться, — Вергилий достал откуда-то из-за дивана ноутбук и поймал жалостливый взгляд брата. — Иди поспи, у тебя были сложные пару суток. Прости, что не смог подтянуться. — Да ладно, ты такое веселье просрал, — Данте чувствует, как брат дышит в макушку, и решает, что если он не будет откровенен, никто из них так и не научится говорить словами через рот. Мысль, достойная того, чтобы находиться в голове Вергилия. — Не хочу спать без тебя. Тот помолчал пару секунд, отложил комп на спинку дивана, подтянул Данте чуть повыше на себя, так, чтобы он дышал в шею, и, чуть приподнявшись на подушке, положил ноутбук на спину близнеца. — Теперь спи.***
Проснулся Данте, естественно, в чужой постели. Достаточно тёплой, чтобы предположить, что спал брат здесь и встал относительно недавно. Вергилий нашёлся на окутанной сумерками кухне: кому-то писал и пил кофе, время от времени поднимая глаза на телевизор. В полшестого утра Данте его обожал: уже в костюме и с очень серьезным выражением лица, но всё ещё с некоторой заторможенностью в движениях и выбивающимися из причёски прядями. Несмотря на то, что был в белье, нефелим по привычке вышел в одеяле и хрипло сказал «Привет». Вергилий поморгал и утомленно улыбнулся. — Опять ночь не спал, кусок работящего говна? — наигранно ворчал Данте, усаживаясь на табуретку. Близнец стоял напротив, опираясь бедрами о столешницу. — Спал, — пожал плечами и заглянул в глаза. — А ты чего подскочил? Спал бы ещё. — Тебя провожать. — Я же всего на несколько дней. — Ну, я лично, даже думать не хочу о том, какая херня тебя там поджидает, — Данте поморщился. — Бюрократический Ад! — А тебе лишь бы демонов рубить да трахаться. Данте, кстати, уже подумал о том, что квартира будет свободна некоторое время, и поймал себя на мысли, что не хочет никого сюда водить, и сексом заниматься ни с кем не хочет. Ну не-ет, не мог же он так рано постареть. Или это переходный возраст кончился?.. — Ну, я по крайней мере не собирался устанавливать военную диктатуру. — Кто-то сейчас нахуй пойдет, мне кажется. — Когда кажется, креститься надо. Вергилий молча принялся закатывать рукава рубашки. — Да шучу, шучу! — Данте смеётся, но вскакивает с места, вытянув обе руки вперёд и подогнув ноги, будто готов броситься не то наутёк, не то в атаку. Одеяло сползло с плеча. Брат отвернулся к раковине и стал мыть испачканную в кофе кружку. — Блять. Плечи под белой хлопковой тканью затряслись. Ублюдок беззвучно смеялся. — Ну, теперь ты не будешь скучать? — Сколько тебя не будет, кстати? Ну, там, если чуть конкретнее, ага? У парня сделалось лицо ещё более задумчивое, чем обычно. — В четверг буду дома. Теперь сложным стало выражение лица Данте. — Через пять дней, — помог ему брат. — Долго. — Смеёшься? Ты когда на охоту на кого-то крупного уходишь, тебя может больше недели не быть. Мы иногда серьезно думаем, что ты умер. — Правда? — Зная твой стиль ведения боя- — Нет, погоди, я про «больше недели». Реально? — Я полагал, ты знаешь. — Нет! Я, ну… нет! Охереть. Я ем типа раза два и выкуриваю полторы пачки, но я думал потому, что это неебаться стрессовая ситуация. — Интересно… — Охуенно! — А с календарями ты не знаком? — А зачем мне календари? Блин, так вот что Кэт так радуется, когда я возвращаюсь! — он едва не хлопнул себя по лбу, но потом нахмурился. — А ты не радуешься! — Я просто привык к тому, что ты можешь умереть когда и где угодно, — тёмные брови опустились ещё ниже. — Будет тебе, конечно я радуюсь. Просто не кидаюсь на тебя с объятиями. — Лучше бы кидался, — пробурчал Данте себе под нос и почесал щетину. — Что? — Что? Верг посмотрел на часы. — Мне пора. В прихожей Данте всё ещё заспанно хлопал глазами. С кухни стал проникать солнечный свет. Парень опёрся плечом о стену и поплотнее запахнул одеяло, наблюдая за братом, который, судя по сжатым губам и бегающим по отражению в зеркале глазам, изо всех сил пытался понять, насколько понятно выглядит его укладка. — Да красивый, красивый, успокойся. Не такой красивый, как я, конечно, но… Вергилий, не глядя, метнул в него щётку для обуви, которая успешно пролетела мимо пригнувшегося нефелима. В последний раз Верг поправил пальто, и Данте подумалось, что ему хочется попросить позвонить, как доберётся, но он не будет этого делать. Это было бы слишком уж откровенно и слегка странно. — Не поцелуешь братика на прощание? — Данте завидовал тому, с каким серьезным и спокойным лицом Верг шутил. — Вали уже, братик. Но у Вергилия было хорошее настроение, так что прежде, чем свалить, он пуще прежнего — хотя казалось бы, да? — растрепал тёмные волосы, за что сам чуть ее схватил по ушам. — До скорого, — сказал парень уже за порогом. — Бывай. Но особо долго Данте, у которого как назло не было работы, и которому после зачисток запрещала работать Кэт — кстати, надо убавить огонь под заклинанием — долго не продержался и вечером всё же написал брату. Ответил тот в половине второго ночи. «Мне даже жаль твоих оппонентов Уверен ты превратил их в фарш» Вы, 19:26 «Их аргументы, а не их. Мы слегка иначе работаем, чем ты.» Верг, 01:31 «Хотя, если честно, их тоже хочется превратить минимум в бекон.» Верг, 01:31 «Ору» Вы, 01:33 «Че не спишь пес» Вы, 01:33 «А ты? Почему не спишь?» Верг, 01:33 «Почему не сплю? Я за нас двоих небеса молю потому не сплю…….» Вы, 01:34 «Ахахах, чёрт. Ладно, мне через десять часов нужно быть в Парламенте, так что, не знаю, спокойной ночи?» Верг, 01:35 «Чарльз взял номер в отеле от которого до Парламента ехать сорок минут. Если бы он не был приятным, я бы его уволил.» Верг, 01:35 «УВОЛЬ ЕГО лмао типа я бы такого говна не простил» Вы, 01:36 «А ты ему спать не мешаешь компом своим» Вы, 01:36 «Он тоже работает.» Верг, 01:36 «Выебывается» Вы, 01:36 «Тоже так думаю.» Верг, 01:36 «Ты сделал, что Кэт просила?» Верг, 01:37 «Я же не дебил» Вы, 01:37 «Ок дебил но огонь я убавил минута в минуту btw» Вы, 01:40 «Я уже думал, что пиздец нам с тобой. Кэт как там, к слову?» Верг, 01:40 «С ума сойти какая довольная но готовить не стала(((((9» Вы, 01:41 «И правильно, нечего без меня там пирушки устраивать. Мы довольствуемся полуфабрикатами и лапшой» Верг, 01:41 «Бля сочувствую бро» Вы, 01:42 «Ты вроде спать собирался не» Вы, 01:42 «А, точно, да.» Верг, 01:42 «Пока» Верг, 01:43 «Спокойной ночи😘» Вы, 01:43 «Ахахахах» Верг, 01:43 «Придурок» Верг, 01:43 «💕» Верг, 01:46 — Богом клянусь, если ты и мои вещи носишь, пока меня нет… — говорила Кэт, пялясь в телек и вышивая. Данте, занимавший привычное положение головой у неё на коленях, фыркнул. Девочка резко сменила тему. — Я поступила в мед. Данте аж подскочил на диване. — Чего? — Я скопила денег и поступила в медицинский ВУЗ. Я сдавала экзамены ещё в июле, и вчера мне пришло письмо. Меня взяли, — казалось, что она изо всех сил старалась не зажмуриться. — Чёрт, это… это охуенно! — Данте едва не смеялся от восторга. — Просто, мать вашу, потрясающе, Кэт, ты такая большая молодец! — Ты правда так думаешь? — медиум обняла себя за плечи. — Конечно, малышка! — нефелим последовал её примеру и притянул как можно ближе к себе. — Как я вообще могу думать по-другому? — Генри отнесся к этому весьма прохладно, — она потупила взгляд. — Ну значит, Генри кусок говна! То-то он мне не нравился. — Это скорее что-то территориальное. — Верг то же самое говорит. Кстати! — Данте схватил телефон и что-то очень быстро написал, очевидно, Вергилию. Через пару секунд телефон зазвонил. Парень рассмеялся крику «Что?» в трубке и со словами «Ага, щас» передал её сестре. — Кэт! Кэт, черти, ты… я, блин горжусь тобой! — Вергилий звучал радостно и непривычно эмоционально. Послышался выдох и друг стал говорить в привычной манере: более сдержанно. — Ты самая большая умница во всём Лимбо. Я сейчас занят, так что просто скажу, что согласен со всем, что уже наверняка сказал тебе Данте, — пару секунд никаких звуков не было, и девушка решила, что Вергилий сбросил, но тот внезапно сказал «Мы тебя любим, хорошо?» и ушёл только после того как услышал высокое «угу». — Ну ты чего, мелкая? — Данте своей огромной лапой бережно стёр слёзы с конопатых щёк. — Я, — начала было колдунья, но в итоге кротко улыбнулась, покачала головой и пристроила её на широкой груди. — Не важно. Включи с МакЭвоем что-нибудь. — Люди Икс, норм? — Угу. — И я не ношу твои вещи, пока тебя нет. Просто Верг в этой шмотке спит, от неё им пасёт сильнее, чем от меня сигами. — Интересно, что будет с этими двумя, если разделить их на месяц… — Что? — Ничего. Но было вообще-то очень даже «чего»: Данте, как уже говорилось, мог неделями не работать, немудрено, что после крупной чистки меньше недели работы не было. Парень даже сел читать «Божественную комедию» хотя бы потому, что это было забавно, но очень не понял любви родителей к этому произведению. Текст был тяжелым для чтения и невероятно неудобным для осмысления. Да ещё и несмешным, тоже мне, комедия. Поэтому Данте — сын Спарды, не Алигьери — хандрил. У Кэт было невероятное количество дел, у брата тоже, а вот он уже перемыл все окна и полы и даже отскреб, казалось, безнадежно испорченную заклинанием кастрюлю Кэт. Пиво и пять раз пройденный «Devil Hunter» не развлекали, а в купленный Вергом «Bioshock» он играть не будет принципиально. Ну и, если честно, он ужасно скучал по брату, которого не было четвертый день. Даже миллион раз посмотренные фильмы было веселее смотреть, чувствуя тёплое тело рядом. Кэт тоже была тёплой, но тёплой по-другому, она будто грелка, которую можно обнять, а Вергилий будто батарея, в которую, при условии, что ты кошка, можно хоть целиком залезть. — Данте, я роллы купила, пойдёшь ужинать? — Кэт как всегда входила без стука. Ответа не последовало, поэтому девушка прошла вглубь квартиры. Мда, нефелим, уткнувшийся лицом в диванную подушку со свисающей на пол рукой с книжкой, был некоторой проблемой, которую нужно решить. Медиум поставила пакеты и присела на край рядом с другом. — Что такое опять? — ответа не последовало, поэтому девочка решила выдвинуть предположение. — А теперь представь, как он места себе не находит, когда ты на работе буквально пропадаешь. При условии, что ты знаешь, что он в порядке. — Да ну, ему есть, чем заняться, мне кажется. — И что? — искренне не поняла Кэт. — Он так сильно пытается отвлечься на работу, что не может сходить пообедать просто, мне в него еду силой приходится заталкивать. Понимаешь ведь, в чём дело, я точно знаю, что ты вернёшься, не уверена, что знаю почему, но я ещё ни разу не ошиблась. А вот Вергилий не знает. Не потому, что он не верит в тебя, а потому что он скептик. Он вообще ни во что не верит, пока это не будет доказано. — Я не понимаю, это же какая-то херня! — парень перевернулся на спину. — В плане, я мозгами осознаю, что, ну, прошло-то всего-ничего, но всё равно, эта, это, я не знаю, как об этом сказать. — Данте обхватил себя руками. — Я всё поняла, — Кэт погладила его по волосам и ласково улыбнулась. — Так мы пойдём есть? Лично я зверски голодная. — Ты всё равно не съешь больше меня! — Спорим?***
Вергилий потрепал девочку по голове и поспешил сообщить, что привёз ей какую-то столичную маску для лица, которые на обедах нахваливали его коллеги. Приятно, когда друзья ездят в командировки. — А что по поводу работы? — Ну, — нефелим смущенно улыбнулся и посмотрел под ноги. — Наш проект образовательной реформы отправили на рассмотрение. Кэт в изумлении приоткрыла рот. — Это же… это замечательная новость! Я очень рада, что вы справились! — она ещё раз его обняла. — А Чарльза ты потерял где-то? Данте говорил, вы вместе ездили. — Он сказал, что ему нужно остаться в Лондоне на пару дней. Что же, я думаю, он наработал куда больше отгулов. Кстати о Данте, где мой брат? — Говорит о чём-то с Генри у машины. — Генри? — Да, я выпила, а Данте вообще за руль садить нельзя, вот Генри вызвался помочь. Он очень хочет заслужить ваше доверие. — Пусть не обижает теб- Договорить Вергилию не дал вихрь в чёрно-красном плаще. Честное слово, он не знает, почему остался в относительно вертикальном положении. Данте практически обхватил его всеми конечностями и не слезал, пока Кэт не подёргала его за рукав. — Я тоже рад тебя видеть, — улыбнулся Верг. В машине они просто сидят рядом с той только оговоркой, что «рядом» значит «вплотную», и Вергилий положил одну ногу на чужую, а Данте дышал брату в шею. Генри, остановившийся на светофоре, посмотрел в зеркало заднего вида. — Вы можете как-нибудь по-другому выражать своё единство? — Генри! — шикнула Кэт на переднем сидении. — Как, например? — спросил Вергилий, глядя на то, как Данте переплетает их пальцы. — Менее гомосексуально. — Нет у меня больше парня, — печально пробурчала Кэт. Её друзья же в унисон сказали: — Мы же братья! — возмутился Данте. — А ты гомофоб? — ледяным тоном поинтересовался Верг. Он снова встретился с Генри глазами, медленно моргнул и отодвинулся от брата. В конце концов, это его машина. — Спасибо, что подвёз, — уже выйдя у подъезда сказал Вергилий и пожал парню руку. — Надо поговорить. — Да, перетереть кое о чём, — добавил Данте, смотря, как за Кэт закрывается дверь и поджигая сигарету. Генри от предложения закурить отказался. — Данте мне рассказал некоторые вещи. Возможно, это не наше дело… — Но слёзы Кэт в случае чего вытирать нам. — Именно. Поэтому ты либо проявляешь неземные любовь и поддержку… — Либо сваливаешь нахуй пока не поздно, и она совсем к тебе не привязалась. — Есть ещё вариант, где ты разбиваешь ей сердце. — Но в нём, — нефелим взвёл курок припрятанной за поясом Айвори. — Нам придётся тебя убить, — почесал нос дулом. — Ничего личного, Генри, просто мы оба довольно крупные рыбы, этот вообще охотник на демонов, — лёд и напускное безразличие в голосе Вергилия выгодно сочетались с порыкиванием в словах брата. — И, понимаешь ли, если с нами что-то случится, хочется думать, что она будет в безопасности и полном порядке. — Ты нам не нравишься, но это чисто вопрос территории, — заговорил Данте, пока близнец затягивался с его рук. — Если ты будешь хорошо себя вести рискуешь стать частью семьи. Генри прищурился, посмотрел куда-то в сторону, снова повернулся к парням и кивнул. — Вы отличные братья. — Спасибо, Генри. — Мы в курсе, кент. Позже, попивая пиво из общей бутылки и болтая ни о чём под «Теорию Большого Взрыва» (к несчастью Вергилия это была не лекция, а ситком), дети Спарды пришли к выводу, что такие откровенные разговоры могут быть более, чем полезными.***
Казалось бы, абсолютно закономерно, что Данте и Вергилий не сошлись характерами. Когда Вергилий жаловался на то, что от работы головой, она у него болит, имелось в виду, что он писал какую-то программу всю ночь или работал над партийной кампанией; когда то же самое делал Данте, очевидно, что он кого-то своей лохматой башкой ударил. Но главная проблема оказалась не совсем в том, насколько они разные. Данте всем своим видом подчеркивал свою аполитичность, а про социальные формации и слышать не желал. Он вообще выглядел как приставки «а» и «анти», будто ему пятнадцать. Но по сути, если отбросить эти условности, которыми Вергилия, естественно, не обманешь, Данте был анархо-капиталистом. Это противоположный край спектра относительно положения Вергилия. Буквально. Верг — социалист, хороший, классический, верящий в сильную руку государства (желательно его сильную руку) и то, что можно требовать от каждого по возможностям и давать каждому по потребностям. Данте был убежден, что каждый сам за себя. — Надеюсь, ты найдешь, чем платить, — говорит Данте, которого не учили приличиям, болезненного вида женщине, не приглашая её войти. — Я… сэр, прошу, я не знаю, к кому обратиться! — К кому-то, кто работает бесплатно, — ухмыльнулся Данте и собирался уже закрыть дверь, как перед его носом возник затылок брата. — Постойте! Прошу, войдите, — говорит Верг, отодвинув себя и непутевого соседа с прохода. Данте, убийца демонов, панк, и, по выражению Кэт, медведь, оказался зажат между стеной и, куда более узкой, но едва ли от того менее сильной, чем у него, братской спиной. Вергилий буквально ногой, буквально из воздуха достал стул, которые у них в прихожей с роду не стояли. — Пока присаживайтесь, а нам надо кое о чем переговорить, — он улыбнулся женщине и дернул брата в другой конец коридора, тихо зарычал на него. — Ты что творишь?! — А, хер знает, слушай, уважаю свой труд? — И пускаешь псу под хвост мой! — парень оглянулся на посетительницу. — Один раз, Данте, помоги мне, я же знаю, что тебе нравится этим заниматься! Это очень поднимет мои рейтинги. — Я тебе напомню, что мы познакомились, потому что тебе нужна была моя помощь. И вообще, не ты ли говорил, что нам нужно бабло на ремонт Парадайз? Благотворительностью столько не заработаешь. — Данте, я сейчас закончу софт, за который столько заплатят, что мы новый Парадайз построить сможем. Принеси хоть какую-то пользу обществу. — Да я это общество от диктатора освободил! — Данте, — Вергилий посмотрел на брата абсолютно обезоруживающе. «Неужели ты меня оставишь?». Нефелим похлопал близнеца по плечу. — Ладно, поступай, как знаешь. Охотник перехватил уже соскальзывающую с него руку. — Пофиг, сам сказал, мне по кайфу, — он взял плащ и кивнул женщине, мол «показывай». Уже переступив порог, обернулся к Вергилию и указал пальцем в его сторону. — Ты должен мне большую четыре сыра, бутылку виски и батарею белого «Монстра». — Твои услуги столько не стоят. — Специальная цена по промокоду «мой белобрысый тощий уёбок»! — Вали уже, — не получалось не смеяться. Чтобы проиллюстрировать то, как сильно Вергилий любит брата, достаточно указать, что он регулярно звал того стать соруководителем партии. Вергилий не мог отрицать, что он спал и видел, как они с Данте становятся правителями всей планеты. О, они, дети Спарды, навели бы порядок. Но чтобы понять, в чем же заключается эта любовь, нужно знать один факт о личности нефелима: он был жаден до власти и контроля просто страшным образом. Ещё в Ордене ничто не проходило мимо него, что говорить о том, что случилось, когда организация стала легальной. Но с Данте он готов был — и хотел — поделиться. Данте не просыпался четвертый день, и это вроде как называется «комой». Судя по тому, как о его состоянии отзывались врачи, в порядке вещей, что у активно регенерирующего организма нет сил на бодрствование. У Вергилия полно дел, у него партия, у него программирование, у него полно каких-то малозначимых людей и событий, которые он не мог пустить на самотёк, в конце концов, нефелимам тоже иногда нужно спать и есть. Но, вместо этого всего, он сидел у больничной койки, время от времени не способный заснуть, как бы ни силился, а в другое время не позволяющий себе это сделать. — Он будет в порядке, ты же знаешь, — Кэт сидела с ним на одном стуле и крепко обнимала друга. — Во всяком случае, ты же умный. Понимаешь, что легче ему от того, что ты чахнешь, не становится. Только я переживаю ещё и за тебя. — Ты всегда переживаешь за нас обоих. — О вас вообще по отдельности думать нельзя. — О чём ты? — парень зевнул. — Ты серьёзно? Господи, и вот эти двое свергли Короля Демонов? — девушка заглянула в его лицо. — Наверное, это стрессовые ситуации вас так сплотили, или быт, я не знаю, но вы сплавились. Вы же весь досуг друг от друга не отлипаете. Вергилий посмотрел в зеленые глаза и покусал губу. Возможно. Кэт была права чаще, чем ему бы того хотелось. — Я схожу за кофе, — в итоге вздохнула медиум. — У тебя же смена только что кончилась? — Да. — Иди оставайся. Стране нужны здоровые и бодрые медики. — Приказ начальства? — девочка улыбнулась и, получив кивок и вымученную улыбку, подмигнула: — Так точно, босс! — скрылась за дверью. Тело под капельницей на койке захрипело. — Бля-я, — протянут Данте, не открывая глаз. — Знаешь, чего мне пиздец хочется? Фамилию «Алигьери», — он не переставал смеяться ещё с две минуты. Чуть успокоился, снова сказал «Алигьери» и опять рассмеялся, более звонко и жизнерадостно. Вергилий, успевший задремать на стуле, улыбнулся. Брат шутит, а это значит, либо он сейчас умрет, либо всё будет хорошо. Судя по ровному сердечному ритму, к счастью, второе. Верг положил подбородок рядом с чужим плечом. — Я тебе теперь должен целую партию «Монстра». — Да ладно тебе, бро, было весело. — Они сказали, ты был похож на фарш. Сам не видел, потому что не сразу узнал, долго ехал, да и кто бы меня сюда сразу пустил… — Вергилий посмотрел на чужую руку и накрыл её своей. — Не хочу тебя отпускать никуда больше. — Я никуда и не уходил, — Данте переплел пальцы и коротко поцеловал тыльную сторону ладони брата. Тот фыркнул. Данте потерся о неё колючей щекой. — И никуда не уйду. Ты же не вывезешь без меня, — он цокнул языком. — Всё сам, всё сам… — Не вывезу, — вздохнул Верг и тоже стал ластиться у братской руке. Данте снова засмеялся. — Данте, у нас момент, а ты ржёшь опять. — Да погоди, я мем вспомнил… — Почему я не удивлен? — Да он смешной, там типа один чувак говорит, мол, я буду рядом, пока это не закончится, а второй: «да из-за тебя вся эта херня и происходит». Отлично, теперь они держались за руки, пока один из них с трудом восстанавливался под физраствором, и смеялись. Лучшая братская энергетика. — Парадайз сделали, можно хоть сейчас вещи перевозить и въезжать. — Его же рестили вечность, почему они закончили, когда я в отрубе лежал? Скажи честно, меня на самом деле не было семь лет, и у вас с Кэт уже семьи, а ты премьер-министр? Вергилий снова фыркнул. — Рад, что ты в порядке, Данте.***
— Я, — у Вергилия спёрло дыхание. — Я даже вопрос сформулировать не могу. Вот это обязательно было? Данте, ставящий на крыльцо ящик с патронами, недоумевающе нахмурился. — Ты про это? — Да, Данте, про это. — Ну вообще, не пользоваться ситуацией в мире, которую мы с тобой, между прочим, создали, было бы тупо. Вергилий закатил глаза. Если кто-то вдруг решил, что про стены, обитые ватой, это шутка, то это вообще не шутка. Вергилий подавил желание с размаху бросить вещи в угол комнаты и рухнуть как Вавилонская башня на кровать. Вместо этого нефелим аккуратно поставил сумки, внеся в ментальный список дел их разобрать, подошёл к стене у окна и провёл рукой сначала по гипсокартону пыльного, сине-серого цвета, а потом по плюшевым шторам. Не зря он на них потратился. И кровать теперь у него была не шведская. Да в такой комнате даже с его убитой давным-давно нервной системой можно выспаться! Но прежде, чем он успел сходить осмотреть кабинет, Данте позвал его в свой. Если чуть конкретнее и менее пафосно — на задний двор. Даже дверь в комнате Верга была толще входной, но брат открыл её, будто она ничего не весила. — Ты видел? Да там в футбол играть можно! — Хоть шаг сюда в грязных ботинках сделаешь, я буду играть в футбол твоей головой. — Понял. Эй, у тебя опять кровать больше моей! — Данте ткнул мятежником в сторону чужой постели и продолжил: — блин, а дай полежать? — Уйди, — Верг подошёл и махнул его в грудь, — отсюда, — чуть дальше, — со своим, — ещё немного, — вонючим, — ну вы поняли, — клеймором. И не приближайся к моей спальне если максимум не в трусах и мылся не максимум двадцать минут назад. Мы договорились, Данте? — Если ты со мной поиграешь! — прижатый к стене сын Спарды чувствовал себя более, чем комфортно. Верг закатил глаза, пару секунд просто смотрел на брата, а потом заглянул в спальню и высунулся из-за двери с уже обнаженной катаной. Данте рассмеялся и махнул Мятежником. — Защищайся! Это не было их привычным тренировочным или даже развлекательным поединком. Это правда было игрой. Данте думал, что Парадайз запомнился ему огромным дворцом потому, что сначала он сам был маленьким, а потом был здесь в Лимбо, где привычная геометрия, ну, умирает, короче. Но дом правда был тем, чем всегда казался: запутанной сетью коридоров и залов в обрамлении большого, неухоженного сейчас сада. Им будто бы правда снова по шесть лет, только заливистый смех брата звучит гораздо ниже и неохотнее отражается от стен. Данте неприятно ударяется носом о затылок Верга, резко остановившемся перед… что это вообще такое? Какое-то маленькое ограждение? В любом случае по другую сторону от этого заборчика стояла Кэт, скрестив руки на груди. — Я иду на работу, и если вы, медведи, устроите на грядке полигон, вы вообще из дома больше не выйдете. — Хорошо, ма-ам, — синхронно протянули парни и так же в унисон рассмеялись. — Ха-ха, да, — девушка вздохнула, но чуть улыбнулась. — И почему я с ними живу? Разумеется, Кэт будет жить с ними. Квартиры надо было освобождать, люди стремительно возвращались в город, а оставлять её с Генри никто бы себе не позволил. И вообще, грубо говоря, они жили относительно вместе всё это время, лестничная клетка — куда меньшее пространство, чем Парадайз. Данте говорил об энергетиках и сигаретах, пока они шли до гостиной через галереи, где едва высохла известка на сводах, а Верг не стеснялся улыбаться. Данте был с ним всё это время. Он заслуживает знать, что Вергилий счастлив. Брат снова в него врезался, когда он резко затормозил и приоткрыл рот перед портретом Евы, который введено было не снимать. — Кэт говорит, мы очень на неё похожи, — Данте стоял за спиной, но Вергилий чувствовал, как он приблизился. — Да ну не-ет, — зажмурился и покачал головой. — Не можем же мы быть такими красивыми. Верг медленно согласно моргнул и потянул брата за низ футболки, чуть поворачивая голову. К счастью, не всегда нужно говорить словами через рот, чтобы быть честными. Данте прижал близнеца к себе и по-кошачьи потёрся скулой об острое плечо, терпеливо дожидаясь, пока его обнимут за пояс. «Забудь. Ты можешь». Плюсом иметь с Кэт общую кухню являлось и то, что завтраки готовила преимущественно она. И несмотря на то, что у них была столовая, она была огромной и вообще есть в столовой для Данте и Кэт — непривычно и чересчур. В таких дворцах вообще надо было, наверное, держать прислугу, но не то, чтобы у них были на это деньги, и Данте отказывался от всех, кто не Альфред Пенниуорт. Вергилий вошёл на кухню уже в рубашке, налил себе остывшего с ночи кофе, и достал телефон. Всё это делалось с безразличным пасмурным лицом. — Даже не пошутишь про «кто этот человек, и что ты сделала с моим братом?», — скорее участливо, чем обиженно. — Не смешно, блин, я это делаю только потому, что люблю тебя, — встрял Данте, запивающий апельсиновым соком сладкую овсянку. Вергилий крупно вздрогнул, когда к нему обратились, будто до этого находился в прострации, поэтому даже Данте напрягся. — Йау, бро, ты ок? — Да, всё хорошо, спасибо. Не кури в доме, Данте, не спи на парах, Кэт, — и ушёл, через пару минут пиликнув сигнализацией машины. — Ну и чё это с ним? Когда он сказал не курить дома я решил, что всё ок, и он просто не проснулся, но как можно подумать, что ты будешь спать на учёбе? — Опять оно, — вздохнула медиум, допивая свой зелёный чай. — А блять? — Понимаешь, я ведь не единственная в своё время настрадалась неприятными снами. Только в моём случае это проекция действительности, а у него причины более материальны, — девушка опять вздохнула и села напротив Данте, опустив глаза. — У него и так с этим проблемы, ты знаешь, а сейчас, наверное, нужно ему что-то сварить, чтобы он хоть немного отдыхал. Парень кивнул, прикусил губу и сказал: — Иди учись. Мы разберёмся, ага? Кэт кивнула тоже и натянуто улыбнулась. Следующим утром Данте проснулся от стука в соседнюю комнату. Нефелим потянулся и выглянул в коридор. — У тебя же было что-то… чем можно это, — Вергилий, стоящий к брату спиной сделал пасс рукой, вероятно указывая на что-то на своём лице, — убрать. — Убрать не получится, конечно, — сипло ответила заспанная Кэт, стоящая в дверном проёме в трусах и майке. — Но бледнее сделать можно. Зайди. Подслушивать, а тем более подсматривать, Данте не собирался, так что пошёл ставить кофе: Верг был всё ещё лохматым и в пижаме, а значит, завтракать не ходил. У Кэт впервые за долгое время был выходной, так что она, скорее всего, ляжет досыпать свои законные сутки. Парень вздрогнул, думая об этом. Бедные медики… Вергилий уволился из компании, в которой получал копейки, зато в штабе теперь торчат с утра до вечера. Войдя в кухню, сказал «спасибо» и налил горячего кофе, пока Данте старался не смеяться. Получалось плохо. — Ты похож на вампира! — А ты похож на моего брата, которого я сейчас ударю. Вергилий с тщательно и, отдавая должное Кэт, вполне естественно замазанными синяками под глазами выглядел правда более устрашающе, чем когда не прятал их. — Мне сегодня встречаться с очень важными людьми. Не хочу, чтобы они думали, что я умираю от рака. — Ну да, лучше они подумают, что ты вообще сдох. Шучу. Всё у тебя получится, кент. — Спасибо, — он улыбнулся и собрался уходить из кухни. — Ты опять есть не будешь? — Не хочу. До вечера. — Пока. Данте потёр небритую скулу. Он бы мог сказать, что ему не нужен тощий не выспавшийся брат, но правда в том, что ему любой брат нужен. Он просто хочет быть уверенным, что этот брат не упадёт в обморок прямо за рулём. Не то, чтобы до этого Верг спал дохуя нормально, но сейчас совсем пиздец какой-то. Это подтверждалось тем, что когда этим вечером Вергилий вернулся домой, и его чуть не сшибли Данте со словами «Я понял только, что нихуя не понял, но Кэт сказала, что ты большой молодец!» и Кэт, говорящая о том, какую большую работу он проделал, тот только улыбнулся и сказал, что это только первая победа и ему нужно уйти поработать. Слушая новости, Кэт, которая неоднократно читала несколько версий проекта брата, даже довольно сильно измененным, его узнала. — Поработать? Бро, ты буквально сейчас на законодательном уровне на страну повлиял. Какая работа, пошли бухать! — Правда, нужно же иногда отдыхать. — На том свете отдохну, — хмыкает парень. Медиум кусает губу, на пару минут скрывается наверху, в своей комнате, а потом возвращается с пульвилезатором в руках, обнаруживая друзей, как оставила: братья подпирали стену, Вергилий спиной, Данте — плечом, а лбом прислонился к плечу брата. — Вот, обрызгай этим изножье кровати перед сном. — «Изножье», — фыркнул Данте. — Мы что, в «Ведьмаке» или «Властелине колец»? — А ты, Данте, других фэнтези не знаешь, я смотрю, — парировал Верг. — Спасибо, Кэт. — Пошли, может, ну, спарринг устроим? — Данте возбужденно задвигался. — А то ты, я смотрю, давно не уставал, как надо! — Я не уверена, — начала было колдунья, но под жалостливым взглядом старшего нефелима и фирменным «я буду в порядке», когда он не будет, второго, вздохнула и капитулирующе подняла руки, смотря куда-то в левый верхний угол. — Ясно. Насилие им нравится больше здоровья, я всё поняла. Грядки только не затопчите, я вам же из того, что на них растёт, зелья варю. Уставший Верг, косметика на синяках которого подтёрлась, был явно не настроен дурачиться, поэтому Данте попытался хотя бы поддержать беседу. — Может подарить ей цветочки какие-нибудь? Ну, чтоб как нормальная девчонка пионы там выращивала. — Нормальная девчонка? — хмыкнул собеседник. Не смеши. — Из неё ведьма-то нормальная не получиться, она вон, — он махнул рукой с зельем. — Заклинание в пульвилезатор засунула. Посреди тренировки Данте мазнул острием Мятежника по ребру близнеца. Тот разделся по пояс, чтобы одежду не портить. И всё бы ничего, только это был довольно тупой удар, который Верг не должен был пропустить ни за что. Ещё и царапина эта нелепая долго не затягивалась. — Да ты заебал! — прорычал парень и с размаху вонзил Ребеллион в землю. — Что? Данте, я один удар пропустил, не глупи. Брат посмотрел на него сверху вниз — Верг согнулся пополам, опираясь одной рукой на колено, а второй потирая переносицу. Данте шумно вдохнул и сел на ящик с патронами, который так и не втащил в гараж. — А ну-ка, иди сюда. Вергилий выдохнул и подошёл. Он не в том состоянии, чтобы спорить. — Нет, сюда, — Данте похлопал ладонью по колену. — Идиот? — Ты же знаешь, что да. Так что не задавай тупых вопросов и садись. Тому ничего не оставалось, как перестать задавать тупые вопросы и сесть. Тупые вопросы теперь задавал Данте, но ему это было свойственно. — Чё за дела, братан? О, не делай такое лицо, ты шаришь, о чём я. Нахрен мне не упало твоё выгорание, что ты меч нормально держать не можешь. — Это сабля. — Да мне насрать. Когда Кэт в уник поступила, ты пищал как маленькая девочка, а когда какие-то твои политические штуки делаются, ты хмыкаешь, как холодный хуй. Ты устал, бро, мне-то не ври, ок? Так хер ли тебе не отдохнуть? — Потому что я не могу, Данте, — он говорил спокойно, но будто бы хотел крикнуть. Данте довольно чутко чувствовал эти грани между настоящим хладнокровием, умиротворением, мраморной маской и маской, которая развалится если до неё дотронуться. Поэтому он гладит брата по скуле. Не всралась ему эта маска. — Я не помню, что мне снится, но просыпаюсь с ощущением, что умру, если засну. Когда ещё паралич сонный прихватит, кошмар продолжается наяву. Это дерьмо недели три уже, всё время, что мы здесь. Я едва вывожу, Данте, у меня же партия, у меня вы, у меня ты, я не могу так просто расклеиться, — Вергилий ссутулился, чего обычно не делал, закрыл лицо руками и не сопротивлялся, когда Данте притянул его ближе. Какой ужас. Парень нахмурился. Он может быть честным и даже откровенным, если брату это нужно. — Да, блин, у тебя мы, у тебя я. Но это значит не только, что ты несёшь ответственность или типа того. Это ещё и значит, что ты можешь рассчитывать на помощь. Типа, нет ничего плохого в том, что тебя подкашивают трудности. Но вот когда ты не можешь это признать, вот это, брат, отсосно. Ты прав, ты несёшь какую-то ответственность. Ну так и неси её нормально. Ты просто обязан быть в порядке, но «быть в порядке» не значит «быть неуязвимым». Это типа значит нормально оценивать свои силы и восполнять потери, когда это нужно, — Данте вдохнул ещё раз. Закупил губу. — Я люблю тебя, ок? Вергилий кивнул, сложил руки на коленях и благодарно сжал чужую ладонь, когда та в утешающем жесте накрыла его пальцы. — Ну вот и клёво. Устрой себе отпуск. Выпьем пива, поиграем в приставку, почитаешь книжки свои, или поможем Кэт с рассадой. Хочешь, закажем пиццу или приготовим ужин? — Хочу суп. Грибной. — Круто. Хорошо. Пойдём. Разумеется у Кэт были ингредиенты. Ну, потому что это Кэт. Она сидела в единственном кресле в углу кухни и терпеливо поясняла братьям, что нужно делать и что они делают не так, но один раз всё же шикнула на Вергилия, который упорно не понимал, каким именно образом картошка должна получится такой формы, какой, ну, должна. Девушка подошла, взяла его руки в свои и с лицом «дайте мне посидеть в инстаграме, вы, два придурка», проводила инструктаж. Верг даже засмеялся и наигранно-умоляюще осмотрел на близнеца. Тот, конечно, подыграл и развёл руками, но про себя подумал, что будет каждый день совершать над собой гигантское усилие, лишь бы его белобрысый придурок смеялся. Ночью Данте пришёл к брату, как тот наказывал — в трусах и вымывшись. — Если хотел, чтобы я с тобой полежал, мог бы так и сказать. — Не думаю, — спокойно ответил Вергилий, теснее вжимаясь спиной в тёплую грудь. — Но я рад, что ты здесь. — Ну ещё бы ты не. Ночи, бро. — И тебе, Данте. Разумеется, кошмары не прошли сразу и ещё с неделю нефелим просыпался в холодном поту и сонном параличе, но обволакивающее тепло брата и «эй, я здесь», «ты в безопасности» и «всё хорошо, всё будет хорошо» куда-то в шею или макушку были совсем не похожи на душащего Ингума.***
Помочь Кэт было идеей Данте, но тот сказал её фактически на эмоциях, вообще не думал он, что говорил, и на самом деле был страшным лентяем. — Ты же понимаешь, что мы могли бы нанять кого-то это сделать? Или, ну, я не знаю, позвать её парня? — Брось, Данте, тут работы на пятнадцать минут. — Ненавижу молотки, когда ими нужно забивать гвозди, а не проламывать демонические черепушки. — Можешь позабивать гвозди Ребеллионом. — Ну, а что насчёт Ямато? — Пожалуйста, хотя бы пока я жив, не сравнивай свой двуручник с моей изящной самурайской саблей. — О-очень интересно. — Иди ты. — Надеюсь, не пойду. — Почему? — озадачился Вергилий, поудобнее перехватывая доски на своём плече. — Ну, мне говорили, это очень больно. — Да, но иногда оно того стоит. — Погоди, — Данте аж затормозил и оттопырил указательный палец руки, в которой держал небольшую коробку с гвоздями. — Пошли, Данте, у меня и так уже, кажется, вся рука в занозах. — Да стой ты, — он сделал пару крупных шагов к соседу и снова остановился, прищурившись. — Ты занимался анальным сексом? — Что-то не так? — Да! Это просто типа… да я думал, ты занимаешься сексом после пятого свидания, с выключенным светом, только в миссионерской позе, а потом сразу спать. — Я конечно в курсе, какого ты обо мне мнения, но мне же не сорок. — Я бы не был так уверен. — Да иди ты. — Парни, может, я Генри позвоню? — Кэт высунулась из окна на втором этаже. Второй этаж в Парадайз — довольно высоко. — Нет, — хором ответили братья, несмотря на то, что Данте буквально несколько реплик назад был готов любым способом откосить от даже такой незначительной работы. — Правда, Кэт, нам не сложно. Приёмный отец заставлял меня заниматься чем-то таким, пытаясь воспитать во мне… — Вергилий сделал сложное лицо и почему-то посмотрел на Данте. — Понятия не имею, если честно, что он пытался во мне воспитать, потому что через двадцать минут я играл на фортепиано. Данте подавился стянутым у брата пивом — своё он уже допил. — Ты ещё и на фортепиано играть умеешь? Охуеть, почему я столько о тебе не знал? Ты вообще брат мой? — Нет, мы просто очень похожи, — пожал плечами Верг, забивая ещё один гвоздь. — Ах, чёрт. — Да дай посмотрю, — вздохнул Данте, бесцеремонно хватая чужую руку. Её хозяин не очень-то сопротивлялся. Нефелим критически оглядел ладонь, несколькими ловкими движениями вытащил занозы и поцеловал её, мозолистым большим пальцем растирая ссадину. — Вот и всё, проблем-то было. Верг? Вергилий, взгляд которого с полминуты устремлялся куда-то за левое плечо Данте, моргнул несколько раз, поднял глаза на собеседника и наконец вдохнул. — Да? — Ну, давай закончим с этим? Работы и правда было едва ли на десять минут. Оставалась ультрафиолетовая лампа, которую нужно было повесить над какой-то особенной травой сестры, а значит, провести на задний двор электричество. — Ты держи, а я плавлю. — Данте, это паяльник, — сырая трава неприятно холодила задницу. Не май месяц на улице. — Он для металла, ты ведь в курсе? Резина закипит. — Ну мы не можем закапать голые провода! Давай тогда зажигалкой. Вергилий вздохнул, посмотрел на близнеца, ещё раз вздохнул и обернул место, которое они только что спаяли, тонкой белой резиной. Данте достал из кармана джинсов зажигалку. Через две минуты Верг шумно вдохнул. — Долго ещё? — Всё, — ответил старший через пару секунд. Верг тут же бросил кабель и встряхнул руками. Данте обеспокоенно обвёл его глазами. — Больно? — Терпимо. Но охотник, как и полчаса назад, абсолютно без разговоров схватил ладони с покрасневшими пальцами и поцеловал по одному на каждой руке. — Ожог не сильный, но больше мы так делать не будем, понял. — Ты их сегодня только не облизал! — возмутился Вергилий, но рук не отнял. Брат некоторое время смотрел на него, а потом, не отводя глаз, провёл чёртовым языком по чёртовым пальцам. Отойдя от шока, парень ткнул ладонь в чужое лицо. — Идиот ты, Данте.***
Границы между этими двумя размывались постепенно, но отпуск, в который Вергилий всё же ушёл, загруженность Кэт и откровенное лоботрясничество Данте в связи с сырой осенью, которую не любят ни люди, ни демоны, сильно ускоряли процесс. Помимо того, родной, стремительно обживающийся, дом не мог не влиять на это. Кэт искренне было интересно, расцепляются ли они в это время, или в туалет тоже за ручку ходят. В прочем, какая разница, если Данте выглядел счастливым, а Вергилий впервые, кажется, на её памяти больше походил на живого, чем на мёртвого. Девушка зевнула и, уже умывшись и в домашнем, вошла в гостиную. Та была лучше обставлена, чем оставленная в квартире, и по площади, естественно, была больше, компьютер перекочевал в кабинет Вергилия, а мест, куда можно присесть стало на порядок больше, и, о боже, кофейный столик. Прямо как у людей. На самом деле это была даже не гостиная, а, скорее, просто общая комната: сюда попадали малочисленные друзья и сами жильцы. Для посетителей Вергилия и клиентов Кэт и Данте была отдельная комната, выглядящая в разы строже, хотя бы из-за отсутствия приставки, разбросанных книг и постера «Combichrist». Медиум время от времени серьезно задумывалась, а не пятнадцать ли ему? На сестру парни не отреагировали по той причине, что оба были в наушниках, подключенных к телефону Вергилия. Данте, почти привычно устроившийся на чужих коленях тощей задницей, первым оторвался от экрана, вытащил один наушник из уха и с широкой улыбкой поздоровался. — Привет, Кэт! Как день? — Время половина одиннадцатого, хорошие мальчики в это время уже спят. — Мы смотрим asmr, он успокаивает Верга. Хочешь с нами? Кэт хихикнула. — Пожалуй, воздержусь. Я на самом деле пришла только сказать, что я жива, и уйти отдыхать. — Правда не расскажешь, как дела? — подал голос второй сын Спарды. — На выходных. Я сказала Генри, что может не рассчитывать на меня в этот уикенд. Сходим куда-нибудь? — Конечно, Кэт. — Отдыхай, малышка. — Спокойной ночи, парни! Когда дверь спальни хлопнула где-то в глубине дома, Данте, до этого влажно дышащий за ухо, выдернул ближайший к себе наушник. — Реально, может, спать пойдём? — Мне кажется, я на жизнь вперёд отоспался. Никогда так много не спал. — Вот видишь! — нефелим хлопнул по братской груди. — Меня можно как лекарство выписывать. — А мне компанию будет составлять сонный паралич. Данте почти засмеялся. Он уже собрался звать близнеца гулять, как по стеклу застучал дождь. Усиливается он явно в какой-то там прогрессии. — На самом деле, давай локацию сменим, в спальне теплее и тише. — Не хочу с тебя вставать, ты теплее всех одеял, — Данте и впрямь вёл себя как маленький время от времени. Очень иногда, но — случалось. — Это очень льстит мне, Данте, но там правда будет удобнее. — Но я ведь в грязной, для твоей стерильной комнаты, одежде. — Разденься. Данте посмеялся, но футболку снял. Верг, вообще-то, шутит, и потому откликнулся на спинку дивана. — Нечестно, я мёрзну, а ты в кофте! И за что ты меня так не любишь… — Тебе в алфавитном порядке или в порядке возрастания? — Пошёл нахуй! — возмутился Данте, сел поудобнее и стал сам стягивать с брата верх. Теперь смеялись оба, хотя казалось бы, смешного было не то, чтобы очень много. Хотя Верг стал смеяться куда чаще, чем до этого. Не так много, как Данте, и даже меньше среднестатистического человека, но всё же. Да и есть нормально стал, кажется, даже черты лица сгладились, а чуть выше пресса не так отчётливо проступали рёбра. Парень не долго выжидал, чтобы проверить. Вергилий под ним только заинтересованно поднял голову. — Так мы идём? — Ну, вообще, раз уж ты меня раздел… — Фактически, это ты меня раздел. — Ты идёшь, нет? — Данте, не желавший спорить, всё-таки встал на ноги и протянул другу руку. Лежать под одеялом в тёплой комнате, куда едва договорились звуки грозы, и смотреть asmr-тиктоки, наверное, одно из лучших занятий, которое пробовал Вергилий. Данте же подобным анализом не занимался и просто старался извлечь максимум удовольствия из процесса. Учитывая, что Верг не особо возражал тому, чтобы устроится между длинных ног и лечь затылком на плечо, это было не очень проблематично. — Ты там уснул что ли? — Минимум третий раз, Данте. — Ты же говорил, что не хочешь спать. — А ещё я долго не говорил о своих претензиях на мировое господство. Что думаешь, можно верить всему, что я говорю? — Ну, вообще-то хотелось бы. — Я не врал тебе, Данте, я правда не хочу спать. Но живое тепло и массаж мозгов делают своё дело. А ещё я знаю, что ты тоже спал, так что не строй из себя святого. — Ты время видел? Три утра. Ещё бы я не спал! Я когда ещё предлагал этим заняться. Вергилий выключил телефон, аккуратно обернул вокруг него наушники и положил всё это на прикроватную тумбу, несмотря ни на что, стараясь не сильно отрываться от Данте. Нефелим перевернулся на живот и потянулся. — Всё, можешь спать. — А ты? — А мне и так хорошо. Спи, Данте. — Ну уж нет, нечестно получается, я сплю, а ты лежишь скучаешь. По-хорошему, надо бы сказать брату, что ему просто доставляет удовольствие такое положение, но делать он этого, разумеется, не будет. — Кэт ко второй, можем полежать до половины восьмого. — Просто полежать? — Скажешь, тебе это не нравится? Данте теснее прижал к груди близнеца. — А вот и нравится. Но пошли хотя бы поиграем? Верг высунул ступню из-под одеяла и тут же, едва ли не с шипением подтянул её к себе, будто вампир, обжёгшийся о солнечный свет. — Не пошли. Я недостаточно мотивирован, чтобы совершать над собой такое, — хоровое зевание, — усилие. — Я, кстати, пробовал читать этого вашего Данте, пока ты был в Лондоне, и, если очень уж честно, нихера не понимаю, почему это считается великим текстом. — Ты что? «Божественная Комедия»… ты же её читал? — Ну да. — Величие «Божественной Комедии» заключается в нескольких пунктах, первый из которых… Не то, чтобы они несколько часов говорили о средневековой литературе. Данте потом рассказывал что-то о наркотиках, Вергилий — о государственном управлении, но суть в том, что дождь кончился и стало светать. — Сколько времени? — Верг потянулся и потрепал чужую макушку. — Аэ, — Данте сощурился и посмотрел на часы за спиной брата. — Семь двадцать. Готовить приходилось в сумерках, потому что Данте бесит электрический свет. Вергилий списывал это на негативные ассоциации: зная Лимбо, брат всю жизнь провёл в этом электрическом свете, а она была не то, чтобы очень приятной. Верг надел на себя столько домашней тёплой одежды, сколько вообще нашёл в комнате, в то время как Данте стоял босиком в одном халате. Да, Верг всё же купил ему халат, такой, который больше подходил на одеяло с рукавами, чтобы этот придурок не разносил нормальные одеяла по всему дому. Парень привычно устроился на столе и стянул с тарелки блин. — Эй, Данте! Немного же осталось дожарить, а ну верни. — М, н-нет, — и откусил. — Делись тогда! — Свой возьми, господин Принципиальность. — Хорошее воспитание, говнарь. — Всё равно не поделюсь. Верг дёрнулся ухватить кусок, но охотник резко поднял руку и поцеловал его. Когда парень подвис на несколько секунд, запихал остатки в рот целиком и с лицом победителя проглотил. — Данте, ты сделал что? — Вергилий очень надеялся, что выглядит спокойным. Зря, в прочем, надеялся. — А что я сделал? — он посмотрел в лицо брата и утрировано отзеркалил его выражение. — Блять, я что, сделал это? — парень тут же соскочил со стола и отодвинулся спиной к холодильнику. Вергилий знал это поведение — Данте так готовился обороняться. Но Верг не хотел, чтобы он оборонялся, это же просто не нужно. — Я, послушай, я, на самом деле, только подумал об этом, ага? Ты просто, — он сделал движение рукой, указывающее на второго сына Спарды. — Ты стоишь тут такой тёплый и смеёшься, и на тебя так падает свет, и я знаю, — Данте не переставал жестикулировать, — знаю, какие мягкие на ощупь твои волосы, и думаю, что, вау, он так близко, вау, он так пахнет домом, было бы круто его поцеловать! Но это, это ведь ничего, ага? Я имею в виду- — Данте. — Нет, ты дослушай- — Данте. — Да ну, погоди ты, я ведь- — Данте. — Ну что?! Что? — Ты придурок, Данте. Иди сюда и поцелуй меня ещё раз. — Не особо кекная шутка, брат. — Я большой шутник? Трижды его просить не пришлось. — Я даже не знаю, — Кэт, кажется, ещё даже не умывалась и спустилась, скорее всего, либо на запах, либо на шум. — Я должна делать вид, что я удивлена? — Ну, вообще, не думаю, — покачал головой Данте, облизывая припухшую губу. — Для приличия, стоило бы, — в унисон ему ответил Верг в тщетных попытках поправить волосы. — Спасибо за завтрак, парни, — девушка почти смеялась. — Хотя, — она проглотила довольно крупный кусок. — Я больше чем уверена, что если бы вы больше разговаривали, это случилось бы намного раньше. — Мы постоянно разговариваем, — хором ответили братья. — Ой, только не надо делать вид, что вы меня не поняли. Если бы вы не поговорили тогда после осады, всё кончилось бы совсем по-другому. Нет ничего плохого в том, чтобы иногда быть друг с другом чуть более откровенными и говорить словами через рот. Уже стоя на расчищенной площадке в саду, Данте, несмотря на очень сомнительный плюс, в одной только майке, перекинул меч из одной руки в другую и сказал: — А прикинь быть геем или типа того? Вергилий аж оружие опустил. — Данте, мы целовались только что. — Ну это не гейское гейство, понимаешь? — Ты буквально был инициатором, Данте. — Ты буквально был инициатором, Данте, — передразнил его брат и взмахнул мечом. Верг вздохнул, поправил рукава толстовки и приготовился к контр-атаке.