Часть 1
3 июня 2020 г. в 12:35
— Пива, мать вашу, могут принести или как?!
— А я прямо в харю его саданул, и нос у него лопнул ну, что твой помидор! Ха-ха!
— К мокрощёлке кто крайний, сукины дети, пятый раз спрашиваю или тут все первые?!
— Дадут мне пиво в этой рыгаловке или нет?!
Зигфрид протискивался между столами в вонючей таверне Нижнего Города. Завсегдатаи и случайные гости этого отстойника пили, орали, рассказывали истории, которые никто не слушал, сношались на втором этаже согласно очереди и даже танцевали те из них, кто мог расслышать пиликанье старой скрипки в углу.
За стойкой огромная, невероятной толщины женщина уверенно управляла всем творившимся бедламом.
И что вас всех сюда тянет? Что вам не сидится в своих особняках и родовых замках? Зачем надо влезть в это гноище по самое не могу, а я потом вас ищи!
— Эй, золотце, — Зигфрида окликнула хозяйка, — передай богатенькому пидорку в эркере, что Фаир освободился.
— Да дайте же выпить, уёбки, в глотке пустыня!
Хозяйка что-то говорила, утихомиривала буйного клиента, но Зигфрид уже откидывал сальный полог в нише, оставляя свару за спиной.
Четверо играли в карты. Тот, что был нужен сидел лицом ко входу, сияя белоснежной улыбкой, с кружкой мерзкого пойла, что здесь называлось пивом.
— Граф Эмрэ, — Зигфрид громко огласил титул, чтобы все присутствующие осознали в чьем присутствии они рыгают, пускаю ветры и плюют под стол.
— Прошу следовать за мной.
Ночная улица воняла рыбой, как и весь Портовый конец Нижнего Города. Знатный отпрыск волокся следом за лейтенантом Блестящей Стражи и беспрестанно бубнил о том, что как же его достала папенькина опека, что он уже взрослый и может проводить свое время так, как ему вздумается и нечего посылать за ним Стражу и ладно бы разную, а то каждый раз один и тот же ходит.
«Можно подумать я по своей воле за тобой тягаюсь? — безмолвно сердился в ответ Зигфрид. — Нужен ты мне сотню лет, если бы не наш командир и его дружба с твоим отцом, красавчик, я сейчас бы сидел дома с книгой в руках, а не шлялся по трущобам».
— А в курсе ли вы, сударь, что этой ночью я собирался потерять невинность? Через неделю я выхожу замуж и абсолютно не сведущ в вопросах брачного ложа. Вернее, знаком чисто теоретически.
— Вы хотели сказать женюсь, Ваше Сиятельство, — учтиво поправил Зигфрид, думая о том, что у пьяненького хлыща язык мелет сегодня без остановки, а в прошлый раз, когда он доставал его из подпольного казино, юнец насуплено пыхтел, но молчал. А до этого уводил с боксерского ринга, где богатею вздумалось проверить свою удаль.
— Я четвёртый сын, лейтенант, — Эмрэ привалился к фонарному столбу, на котором отродясь не было фонаря, — я не имею права взять жену, иметь детей, я не наследую своим отцу и матери и меня сейчас стошнит.
О, вот она «любимая» часть работы — держать содрогающееся в рвотных позывах высокородное тело и постараться не проблеваться самому. В этот раз желудок подло подставил хозяина, и Зигфрид выворачивал свой скромный ужин, на пару с графом Эмрэ пополняя зловонные воды сточной канавы.
Побледневший и растерявший лоск графский отпрыск протянул белоснежный платок с монограммой своему товарищу по несчастью. Тончайшая ткань пахла чем-то знакомым, от чего щекотало в носу и хотелось чихнуть.
— Благодарю, — Зигфрид отёр рот и теперь не знал, что делать с платком. Эмрэ вяло махнул рукой, что можно было расценить, как позволение оставить себе.
Зигфрид подхватил своего постоянного клиента за пояс, и они не спеша побрели к выходу из злачных и далеко небезопасных улочек. Их никто не тронет, офицерский мундир надежная защита, а черепа на предплечьях напоминают каждому, что за одну жизнь Стражника потом возьмется в десятеро. Такое предупреждение охлаждает самые буйные головы.
— И кто же ваш избранник, Ваше Сиятельство? — Зигфрид решил поддержать светскую беседу, он все еще чувствовал себя неловко после проявленной слабости.
— Вы можете называть меня Эмрэ, без титула. Мне кажется, что совместные желудочные излияния очень сближают. Вы знаете, лейтенант, кстати, как вас зовут? Зигфрид? Громкое имя для, эмм, для человека вашей профессии. Да, о чём я? Об излияниях. У меня есть две сестры близняшки и старший брат, они погодки, и были очень дружны, а я младше на пять лет и всегда им докучал. Да, бывало побивали, щипали, отнимали игрушки, но жаловаться у нас не принято, папенька не любит нытье, а маман огорчается. Всё изменилось после того, как мы украли корзину зелёного крыжовника с кухни и дружно съели её. Всеобщая диарея сдружила нас. Вы находите это забавным?
Графского сына покачивало, но лейтенант держал его крепко за локоть.
— Вы спрашивали о моём нареченном. Это герцог Норфлок.
— Он же старый! — Зигфрид даже укусил себя за язык за несдержанность.
— Он человек элегантного возраста, — со вздохом вежливо поправил собеседника граф. — Герцог согласен взять меня в супруги и завещать мне свое состояние и титул, когда покинет эту юдоль скорби.
— Милорду не по нраву ваша невинность?
— Брак должен быть совершен де-факто, а не только де-юре, а герцог уже в том возрасте, когда постельные упражнения остались в далеком прошлом. Он дал мне месяц на решение этой проблемы, но я пока не преуспел, из-за того, что вы, Зигфрид, появляетесь в самый не нужный момент и сбиваете все мои планы!
Ветерок с залива отогнал неистребимую вонь гниющей рыбы, и Зигфрид и его подопечный наконец смогли глубоко вдохнуть, свежего воздуха, не боясь, что их опять замутит.
— А нельзя ли отказаться от брака? — Зигфрид стащил фуражку с головы и тоже присел на штабель досок.
— Как можно отменить приглашение королевской четы? Всё решено, и я не могу подорвать доверие и репутацию герцога, это было бы бесчестно.
— Тогда почему бы не заменить, — Зигфрид замялся, подыскивая нужное слово, — орган герцога чем-нибудь другим, но похожим? Огурцом, например.
Четвёртый младший сын графа Эмрэ захохотал, откинув голову назад. Смеялся он долго со всхлипами и стонами, как хохочут над очень веселой шуткой. Зигфрид по-началу рассердился, а теперь сам невольно улыбался, зараженный смехом знатного мальчишки.
— Неужели вы думаете, Зигфрид, что врачи Гильдии не сумеют отличить потертости и повреждения реального соития от совокупления с огурцом? Ещё не хватало, чтобы они там занозу огуречную нашли! Это же конфуз, скандал! Освидетельствование будет очень пристальным. Поверьте, я знаю о чем говорю.
Зигфрид никогда не интересовался особенностями династических браков и традициями, его службы была в другом: оберегать и защищать высшее сословие, следить за порядком, доставать этих богатеньких желторотиков из выгребных ям, в которые они лезут, как мухи.
— Послушайте, лейтенант, я понимаю, что в ваших глазах я избалованный роскошью мальчик, но я дал слово и должен его сдержать. Мне сказали, что Фаир мастер своего дела. Завтра я вернусь туда, а вы не будете меня искать. И мне бы не хотелось унижать вас предложением денег, но если это необходимо…
— После оглобли Фаира ваша девственная задница потребует штопки у лучших докторов, если вы доживёте до утра! — с непонятным для себя раздражением перебил Зигфрид.
Ветер стих. Эмрэ сидел с прямой спиной, теребя пальцами край сюртука.
— Откуда вы можете это знать, сударь?
— Когда-то я был влюблён в одного человека и мне не хотелось показаться ему ничего не знающим юнцом, и я отправился изучать науку любви, ну так мне тогда казалось.
— Вы сильно пострадали? — кашлянув, уточнил Эмрэ.
— Я сбежал, увидев инструмент учителя. А тот, ради кого я был готов пожертвовать сокровенным, не ответил мне взаимностью. Пойдёмте, Ваше Сиятельство, я обещал доставить вас домой до утра.
Зигфрид только вошёл в Управление, как его тут же вызвали к командиру, вручили расписанный гербами конверт и приказали срочно ехать в поместье герцога Норфлока, предварительно почистив сапоги и зубы.
Усадьба герцога походила на подожжённый муравейник. Слуги сновали из комнаты в комнату, таскали вазы с цветами, ведёрки со льдом для шампанского, в саду настраивался струнный квартет, дворецкие проверяли чистоту фужеров и столового серебра.
Зигфрид застыл в холле, чувствуя себя нелепым мужланом в форменном кителе и с дурацким письмо в руке. Пробегавшая мимо служанка, ухватила его за рукав и потащила на второй этаж, щебеча о том, что его ждут с самого утра.
Выражение «голубая кровь» всегда казалось Зигфриду чем-то избыточным и фальшивым, он вдоволь навидался этих свободнорожденных во всяких скотских состояниях, в которых они ни чем не отличались от загулявшего подонка. Но сейчас, видя младшего Эмрэ в белом фраке и с сиреневым цветком в петличке, Зигфрид смутился и неуклюже поклонился.
— Здравствуйте, Зигфрид, гости уже собираются и у меня не так много времени, чтобы изложить свою просьбу.
Граф Эмрэ подошёл и взял за руку оторопевшего лейтенанта Блестящей Стражи.
— Я много о вас думал эти дни, за этот месяц мы неожиданно сблизились.
— Да, я помню, — пробормотал Зигфрид, — совместные излияния очень сближают.
— Не сбивайте меня, я очень волнуюсь, у меня сегодня свадьба и первая брачная ночь, — граф Эмрэ вздёрнул подбородок, тут же становясь похожим на все парадные портреты знати.
— Спасите меня, Зигфрид, как спасали весь месяц. Будьте первым на моём ложе.
— Но герцог… — потрясенно залепетал Зигфрид, глядя в светло-карие глаза.
— О, он чудесный старикан, я вас сейчас представлю!
Проходя парадными залами, Зигфрид никак не мог вспомнить тонкий цветочный аромат, что сопровождал графского сына. Так же пах платок, оставшийся у него, и который он нюхал со странной для себя нежностью. После того ночного разговора он впервые подумал о том, как не просто быть урождённым аристократом. Он никогда не задумывался какие обязательства несёт на себе громкое имя и титул и о том, счастливы ли эти люди, запертые в золотых клетках с рождения.
— Чем здесь пахнет?
— Ирисами, любимый цветок Милорда. И называйте меня Эмрэ!