Братство

Чонгук застревает после тренировки в раздевалке, не просто так, конечно, его скорый уход из фока остановил капитан команды, Пак Чанёль. Он вынужден сидеть некоторое время, дожидаясь, пока кэп ополоснется в душевой, и этого времени достаточно чтобы заволноваться по поводу предстоящего разговора. Чон не вкуривает его причину, о чем им говорить? Может его из команды хотят турнуть? Но смысла нет, тренер Гука постоянно хвалит, старшие тоже хорошо относятся. Так спрашивается, нахуя Паку с ним калякать, главное – о чём? Перед глазами брюнета сложные формулы, графики и чертежи, и он вообще-то щелкает высшую математику как орехи, но, когда данные задачи касаются людских отношений, Чонгук дебил дебилом. Чанёль выходит из душевой в одним спортивных шортах и с полотенцем на голове, так что Чон получает еще один момент, чтобы заценить, насколько хорошо слажен сонбэ. Чонгук хотел бы и себе такое крепкое спортивное тело с явно выраженной мускулатурой, но не в этой жизни, да. - Не долго ждешь? – спрашивает тот тем временем, проходя к шкафчику и доставая оттуда сумку. - Не. – Минут десять от силы прошло, так что брюнет не кипит от негодования из-за чужой пренебрежительности ко времени других. - Вы очень быстро. Капитан натягивает футболку, чуть путается с рукавами из-за влажного торса и выглядит немного забавно, вертясь. - Да, не хотел задерживать тебя, - подает он голос, еще не просунув голову через ворот, оттого звучит приглушенно. Наконец его улыбчивое лицо появляется в зоне видимости, волосы растрепаны словно мочалка. - У меня для тебя послание от Чонина. Чонгук мигает раза три, в голове сотни имен, среди которых ищется «Чонин», но поиск барахлит и показывает ноль результатов. - От кого? – все же уточняет он, сильно надеясь, что не оскорбит никого таким вопросом. - Кая. - О, да ладно? – вырывается с нервным смешком, но парень тут же принимает более серьезный вид, отодвигая панику, что моментом в нем выросла. - То есть, я слушаю, ага. - У тебя осталось полторы недели, Чонгук, - просвещает Чанель. - Ты славный малый, надеюсь, справишься. Уверен с нами тебе будет комфортнее чем с этими неженками. Чонгук смятенно пожимает плечами, чувствуя, как холод пробирается в самое нутро, чтобы поселиться там. Чанёль назвал неженками его хёнов, это рождает какое-то неприятное чувство, возможно, раздражение. Неженки? Вы смеетесь что ли? Силищу Намджун-хёна видели? Да блондин умудрился одним толчком развалить вчера кухонный шкаф, который по словам Джина висел в этом доме без малого семь лет. А кто в здравом уме попрет против Шуги-хёна? Только самоубийца, и то выберет смерть попроще. Хосок-хён выкручивает такие пируэты и сальтухи, что позавидует любой трикер. А Сокджин-хён вообще бесстрашный, разделывает мясо и рыбу без всяких сожалений. Внешний вид обманчив, эти «неженки» - закаленные и крепкие духом парни, непробиваемые. - Да, я понял. – Чон просто кивает, осознавая, что защищать хёнов будет как минимум странно в его ситуации тем более перед Чанёлем, который явно не поймет мотивов Гука. Ведь он уже и сам себя не понимает. Следующим днем Намджун просит его составить ему компанию в одном, по его словам, непростом дельце. Чонгук рано заканчивает учебу по четвергам, поэтому не находит причин, чтобы отказать, к тому же с этим хёном они не были так близки и это хорошая возможность узнать друг друга лучше. - Как на самом деле удачно, что ты все же вынудил хённима пересмотреть благотворительную акцию в фонд Сонго, - делится внезапно Ким, пока они идут по дорожке. – Думаю, это не было изначально хорошей идеей. - Что-то Чонгук не припомнит, чтобы хён возражал в тот вечер, они ж все тогда рты на замки закрыли. – Я собирался после собрания с ним перетереть, но ты снял с меня часть работы. - Вот как? – как будто удивляется Чон и рассматривает кафе, в которое прежде никогда не заходил. – Рад помочь. - Не язви, - Намджун якобы ругает, но на деле на лице его мягкая улыбка с милыми ямочками. - И что у нас тут…? – Чонгук косится на светло-коричневые стены кафе и на вывеску «Blue & Gray». Через большие окна видны обедающие студенты, через открытые форточки льются запахи еды и тихая мелодия. – Хён? Ким загадочно молчит, раскрывая дверь и пропуская внутрь младшего. Интерьер симпатичный, голубо-серого цвета обои с обилием фотографий и небольшие столики с мягкими диванчиками. За один такой столик они и садятся. Миленькая невысокая девчонка принимает у них заказ. Чон ограничивается чашкой кофе, но Намджун заказывает две порции вафель, оперируя тем, что «они тут просто восхитительны». - Итак я собираюсь взять у тебя интервью, - вдруг говорит старший, выкладывая на стол диктофон. Чонгук, что все эти десять минут жует блины за обе щеки, едва не умирает от того, что резко давится. Ким ему хлопает по спине, не помогая, а лишь делая хуже, больно ж от такой лапищи! Та милая официантка отбрасывает руки парня и прицельно ударяет по какой-то волшебной точке, что разом проталкивает кусочки вафель дальше по пищеводу. Медичка, видно. Чон тут же принимает из ее заботливых рук стакан воды и жадно пьет, оживая. - Благослови тебя Сидхартха Гаутама, - громко шепчет ни в одном месте не буддист Чон Чонгук и делает из сидячего положения очень низкий поклон, едва ли не утыкаясь в тонкие коленки девушки. Она очень смущается, краснея. - Всё в порядке? – тревожно спрашивает Намджун. - Да, - Чонгук кивает. – Спасибо… - Бейджик на белой рубашке гласит «Йеджи». – Спасибо Йеджи-щи. - Да ничего, - пищит девушка и кажется так сильно взволнованной, что не выдерживает и почти сбегает, только ее рыжеватые волосы мелькают за дверью комнатки для персонала. Брюнет провожает ее непонимающим взглядом и садится прямо за столиком, тут же утыкаясь в недовольство хёна. - Что? - Ты должен был отблагодарить за свою спасенную жизнь более щедро! – возмущается тот. - Но как? – Он хлопает по карманам, прикидывая сколько взял с собой денег. – Я оставлю ей хорошие чаевые? - Ты пригласишь ее на свидание. Ну ни хрена себе. Чонгук ни черта не понимает, как в итоге оказывается в боулинге, в его руках специальный шар, а сбоку его подбадривает Йеджи. И да у них типа свидание. Сам парень даже не успел осознать, как Намджун-хён провернул это свое «ты пригласишь её на свидание». Йеджи – не простая студентка, она – дочь генерального директора автоконцерна «Хёндай». Сказочно богатая наследница, при этом работающая в студенческом кафе. Чонгук мало сказать шокирован, он восхищен. Девушка вообще не выглядит пантовой, она проста в общении и вежлива со всеми без исключения, да к тому же учится на врача, на полном серьезе мечтая полететь куда-нибудь с благотворительной миссией, и её не пугают ни трудные условия работы, ни климат, ни будущие пациенты. Их свидание в реале как сходка друзей, отчего Чонгук наслаждается игрой и беседой. Они покидают боулинг вечером, парень провожает Йеджи до небольшого домика, в котором она проживает вместе с другой однокурсницей, и обмениваются номерами. И нет никаких неловкостей, когда мучают мыслишки по типу «должен ли я взять за её руку», хотя Чон впервые был на свидании и может судить о его успешности лишь по критериям из просмотренных дорам и фильмов. Он возвращается в дом братства, где в саду у причудливой ландшафтной скульптуры прямо на газоне сидит Намджун. - Что ты делаешь? – спрашивает младший. - Любуюсь звездным небом, - отвечает Ким. – Ты обратил внимание, насколько сегодня много звезд на небе? Довольно глупый вопрос, ведь Чонгук - астрофизик и звезды ему куда ближе, чем люди. Парень просматривает новости по тематикам «космос» и «астрономия» и обращает внимание на ночное небо ежедневно. О чем он сразу и ведает хёну, кажется запамятовавшему род занятий младшего. - Точно-точно, - откликается Намджун и потягивается. – Как оно прошло? - Хорошо, - отвечает Чон. – Да вот только зачем, хён? Этот вопрос мучал его весь день. Мотивы старшего непонятны, что за акция «сваха на день»? Намджун жмёт плечами, просто говоря: - Юнги-хён советовался со мной по поводу твоей ситуации, я решил помочь не словом, а делом. Пока эта девчонка с тобой дружит, Джин-хён не выпрет тебя, потому как терять такую связь для него кощунство. О да, звучит весьма правдиво и нелицеприятно. Ну никак не удается Чонгуку рассеять образ «злодейского красавчика» в лице Сокджина. А ведь в глубине души ему отчего-то так сильно хочется, чтобы хённим был положительным персонажем. - Значит ли это что ты тоже «связи», хён? – тихо спрашивает он, присаживаясь рядышком на газон. - Разумеется. Я ведь племянник ректора. - Ну ни хуя себе! Чонгук ставит себе пометочку «не грубить этому хёну», а то мало ли… Он должен был узнать об этом раньше! - Ага-ага, - кивает Намджун, усмехаясь, видать привык к подобной реакции на такую новость. - Каждый из членов братства - это своеобразный выгодный проект, но во всем есть и обратная сторона. Довольно странно на самом деле затевать такие разговоры прямо под окнами дома, но старший выглядит абсолютно спокойно, так что Чонгук подавляет тревожность и страх быть подслушанным. Ким кажется человеком здравомыслящим, и он бы точно не стал обсуждать их лидера, не будучи уверенным, что это останется в тайне. - Какая? – уточняет Чон. - Хённим собрал нас, мы не приходили к нему сами. Понимаешь, куда я клоню? Чонгук доходит до озарения почти сразу. Очевидно, что для него члены братства важнее, чем он для них. Зачем апатичному Шуге-хёну держаться за братство? Намджун-хён уж точно мог спокойно учиться и без приятельства в виде Джина. Хосок-хён помешан на танцах и далек от лоска и гламура, которому так сильно привержен Ким. Никому из них не нужно влияние, каждый сам по себе итак довольно элитарен, но вот Сокджин… Есть в нем честолюбие, желание власти и могущества, и чем не способ добиться его, завести таких же влиятельных друзей? - Но я-то сам пришел, - вздыхает Чонгук. К нему эта теория не подходит. - Пусть. – У Намджуна на щеках появляются ямочки. - Ведь хён углядел в тебе эти самые выгодные связи. - Спасибо, хён, - чувствуя, что должен выразить признательность, благодарит брюнет. Они еще немного остаются сидеть под звездным небом, Ким атакует вопросами по поводу некоторых скоплений и созвездий, на что младший подробно отвечает, впервые встречая кого-то, кто внимательно слушает его познания из астрофизики. После тренировки на стадионе Чонгук выжат как лимон, он валится на газон и раскидывает руки в стороны. С каждым днем на него наваливается все больше забот, он уже не знает, за что хвататься, куда податься, что делать с этой долбанной студенческой жизнью. Вот она самостоятельность и независимость, примите и распишитесь, удачи вам и всех благ! Прятаться за родительскими и братской спинами оказалось было так комфортно. Парень смотрит на темнеющее небо, знаменующее собой завершение очередного дня, что приближает его к дедлайну. А ответов на вопросы все еще нет. Он поднимается с земли и видит, как приветливо ему машет капитанша чирлидерш. Сола, к слову, ровесница Сокджина и знакома с ним уже давно, а значит она возможно в курсе историй прошлого и содержимого тайников главы БТС. Не то чтобы Чон не верит истории Юнги, но она выглядит неполной, что-то явно недосказано и остается покрытым завесой тайны. И вот он идет к девушке, что удобно разместилась на сиденье в первом ряду и пьет йогурт из бутылочки. Чонгук садится рядом через одно сиденье, брюнетка тут же разворачивается корпусом к нему. От неё пахнет клубникой из-за йогурта, парню тоже внезапно хочется съесть что-нибудь сладенькое. - Нуна, - обращается он к ней, реагируя на ожидание в карих глазах. – В спортивном клубе на меня порой странно косятся. Я что-то делаю не так? Чонгук знает, что он делает не так и в чем причины некоторых неприятных реакций на него, но ему сейчас проще состроить из себя непутевого младшего и вывести к нужной теме добрую девушку. - Ты вступил в братство Джинни, вот и весь ответ, - произносит ожидаемое Сола. – Было бы логичнее видеть тебя у Кая, ведь он держит в своей общине большей частью спортсменов. И соответственно парни, что входят в спортивные клубы, куда более лояльны к ЭХО, чем к твоему. Да уж, стереотип держится потрясающе, парни из кукольного домика чудятся всем холеными недотрогами, принцами, которые из области спорта могут разве что фитнес посещать. - И ты должен быть осторожнее, Гук, - вдруг предупреждает нуна. – Парни будут куда строже судить тебя за любую твою ошибку. Не хотелось бы для тебя повторения судьбы Юнги. - О чем ты? - Оу ты не знаешь? – её напомаженные розовой помадой губы округляются в удивлении. - До Чанёля капитаном клуба был Юнги. Вот на этом моменте Чонгук ловит гигантский шок. Пред глазами предстает образ хёна – невысокий и худенький, миниатюрный для баскетбола уж точно. Никогда бы парню не пришло в голову, что Шуга был капитаном баскетбольной команды. А с другой стороны старший хорошо разбирается в игре и не прочь обсудить некоторые моменты тренировок с ним во время совместного времяпрепровождения. И к тому же смысла врать Соле уж точно никакого нет, но теперь после неожиданных новостей появляются другие вопросы. - И что произошло? Почему Юнги бросил клуб? - Не скажу досконально, но ребята его грызли, потому что он не мог отдавать все свое свободное время баскетболу, занимаясь музыкой. Пришлось выбрать одно из двух. И если честно я немного удивлена, как тебе удается сохранять баланс между двух огней. - А я не понимаю, почему из-за какого-то одного скандала два друга разругались в пух и прах и устроили битву в студенческом городке. - Какой-то один скандал? Чонгук вкратце рассказывает о версии событий с точки зрения Юнги. Сола забавно морщит нос и с громким сюрпом добивает свой клубничный йогурт, сразу выкидывая бутылочку в мусорку. - Всё было по-другому, Чонгук. К сожалению, Сокджин стыдится своего прошлого и искажает правду. - Что тебе об этом известно? Ты можешь рассказать, нуна? Пожалуйста. - Ох, не могу отказать такому очаровашке! - Она чуть ли не треплет ему щечки. - В те времена я некоторое время встречалась с Ю Джиху, и поэтому была в курсе многих дел. Сокджин был под угрозой вылета из братства, потому что Кай был слишком очевидно в него влюблен. Джиху презирал всех гомосексуалов, его буквально тошнило при виде Кая и всё это отражалось на Сокджине. Его поставили перед выбором – либо братство, либо дружба с Каем. Думаю, ты догадываешься, что он выбрал. - Звучит отвратительно… С Каем поступили жестоко. - Да. И обида в нем взыграла настолько сильная, что конфликт разгорелся нешуточный, и по сей день им не удается переступить собственные обиды и оставить в прошлом. Чонгук по дороге домой, из которого его к огромному удивлению все еще не выперли, продолжает мысленно рассуждать о конфликте двух братств, спровоцированном лидерами. И чем ближе дом, тем сильнее до него доходит не особо приятное открытие – слишком сильно парень зациклен на всяких интригах и сплетнях. Не так он представлял себе свою студенческую жизнь, сейчас бы ему тревожиться за контрольную на следующей неделе или за допуск к посещению обсерватории, а не вот это вот всё. Чон понимает, что ему нужен перерыв, хотя бы на день-полтора и заказывает утренний билет до Пусана, благо на это дело у него есть заначка. Он никого не предупреждает о своем отъезде, за исключением Йеджи, ведь первоначально они планировали поболтаться по Сеулу в субботу. Девушка реагирует спокойно, они переносят прогулку на вечер воскресенья, как раз, когда Чонгук вернется обратно из родного города. Подруга даже предлагает подвезти Чона до вокзала, ведь ей в любом случае надо будет ехать в Сеул, а встает она рано. Брюнет не дебил отказываться от такого предложения, так что они договариваются в 6 уже выезжать. Ужинать как назло приходится вместе с Хосоком и Сокджином, так как они тоже задержались и опоздали к обычному времени приема пищи. Не то чтобы Чонгуку было некомфортно с ними ужинать, просто парень хотел свести к минимуму взаимодействия с кем-либо в этот вечер, его голова раскалывалась от чрезмерных нагрузок на мозг не столько учебой, сколько посторонними вещами. В итоге вместо того чтобы насладиться курочкой, он вынужден отвечать на бесконечный поток вопросов Кима по поводу Йеджи. Намджун был совершенно прав, все его проступки резко были забыты, потому что «это просто потрясающая партия, Чонгук-и». Чон лишь кивает, не собираясь опровергать домыслы старшего, пускай думает, что они действительно встречаются. Хотя его немного задевает, что сам по себе Чонгук «ничего особенного», а вот Чонгук как сын генерального прокурора и бойфренд дочери генерального директора «Хёндай» - золотой макнэ. Ночью валясь в кроватке и никак не погружаясь в сон, Чонгук громко выпаливает: - Ким Сокджин ведет себя как стерва. С другой части комнаты слышится скрип кровати. Чон видимо так ушел в себя со своими думами, что не заметил, как Тэхён оказался в помещении. Так что он даже пугается внезапной усмешки с той половины. - Тссс. – В темноте комнаты видно лишь какое-то копошение. - Вдруг тут прослушка. Чонгук оценивает шутейку. Вообще с перфекционизмом Сокджина и его большим желанием влезать в жизнь членов братства, это не кажется таким уж невозможным. - Было бы забавно, - делится мыслью Гук, а потом набирается странной смелости очень громко и четко произнести: - Тогда пусть услышит, что я его не боюсь, и в случае чего могу обеспечить прокурорскую проверку холдинга. Это, конечно, бред. Ничего он не может обеспечить, даже себя скоро раменом не сможет, не то, что прокурорской проверкой Ким Сокджина. И мысля эта горчинкой ощущается. - Вау, - тянет со смешком Тэхён. - Чон Чонгук - мой герой. Самый смелый парнишка из всех, кого я знаю. Чонгуку хочется запульнуть в него подушкой, но он сдерживается, лишний раз двигаться не охота, особенно после сегодняшней тренировки. Конечно, шпильки этой парень так просто не забудет, и решает, что раз ему не спится, может и устроить небольшую перепалку с соседом. - Я погляжу, у тебя в знакомых чуть ли не пол Кореи. - Я общительный, к тому же симпатичный, - без лишней скромности нахваливает себя Ким. - Этого часто бывает достаточно. И ведь не поспоришь, но у Чона всегда есть свои аргументы, он привык отстаивать свою позицию. - Ага, для поверхностных людей, - парирует брюнет. - Хорошо, что я не такой. Он рассчитывает, что заденет Тэхёна, хотя бы чуточку, но получает в ответ реакцию, которую ни в коем разе не ждал. - Ни хрена не хорошо! – внезапно недовольно высказывается русоволосый. - Ты гребаная каменная глыба! Разговоры с тобой – минное поле. Злится на такие выпады и сам Чонгук. С чего это тот переводит разговор в другое русло, начиная критиковать его? - Ой заткнись! – посылает он, намереваясь прекратить тупой треп, который лишь настроение перед сном портит. - Вот и я о том! – восклицает тут же Ким и громко цокает. - С тобой так запарно, но я ж нафиг тот еще сапер! - Я не обижусь, - брюнет не сдерживает протяжного зевка. - Если ты сдашься. - Да хуй тебе. И это я не фигурально выражаюсь. А вот это уже напоминает знакомую песенку, в которой мотивы сёнэн-ай звучат от раза к разу громче и громче. Сон снимает как рукой, сердечко напряженно выбивает ритм. - Ты заебал своими двусмысленными фразочками! – решает нагрубить он в итоге, чтобы отстал. - Не неси всякой хуйни. И разве тактики Чонгука вообще хоть раз срабатывали с этим кадром? Ни хрена… - Я знаю разницу между «снять» и «заснять», к слову, - шарашит Тэхён, и в голосе его слышно лукавство. Чон не спешит что-либо отвечать, в их комнате невидимый глазу разворачивается морской бой, и в этой игре каждый кораблик на вес золота и мужской гордости. - И что ты хочешь этим сказать? – наконец спрашивает он, едва ли не задерживая дыхание от напряга в теле. Тэхён его испытывает, мучит ответной тишиной, дразнит шумным дыханием. - Что тогда имел в виду именно то, что ты подумал? – задает он никому не нужный вопрос, чтобы ответить, - Да. И, мать вашу, парень поднимается с кровати! - О-оу. – Чонгук внутри вопит от накатившей истерики, забывая, что он так-то могучий мужик. - Тэхён, даже не думай приближаться ко мне! – велит строго, сам поражаясь, что голос тверд. - Ляг обратно! Ким его не слушается, да и с чего бы, он ведь вольная пташка, что хочу, то и творю. Он преодолевает расстояние между их кроватями и встает у изножья, располагая руки на спинке. - Неееет. – Личико его, сейчас проглядываемое в темноте, прямо пышет превосходством и хитрецой. - Я устал за тобой бегать и подрываться на минах. – И с этой фразой темные глаза вспыхивают чем-то, любопытным, томящим. - Я заслужил поцелуй перед сном. - Тэхён, ты шутишь? - Чон натягивает одеяло едва ли не по самый нос, и это приглушает его голос, ну такой себе, робкий. - Нет. - Блять не для тебя роза цвела, то есть блять нахуй… Чонгук не договаривает, в страхе накрываясь одеялом с головой, к таким ситуация жизнь его не готовила. Хуже всего, что тело предательски горит и слабо подчиняется командам вопящего мозга. Он ведь сильнее Кима, скрутит его без проблем, но хрен тут, из него словно выкачали всю энергию. Тэхён нагло залез под одеяло к нему, прямо на него забрался, сукин сын, тяжелый и с какого-то перепугу довольно крепенький. На вид и не скажешь, что силенки есть недюжинные, но видно желание подстегивает и энтузиазм придает сил. Чонгук ничего не видит под темнотой одеяла, его руки заблокированы, он замирает, слыша над ухом шумное дыхание. - Расслабься, - шепчет Тэхён, от его томного голоса табуном проносятся мурашки и волоски встают дыбом. Как тут расслабиться, он скован и реально ощущает себя камнем. У него не было никогда подобных интимных моментов, Чонгук и целоваться не умеет, романтика для него хуянтика. За своими нервными мыслями он игнорирует происходящее в реальности, выключается и включается только когда чувствует, что ему уже нечем дышать. Это естественно, ведь Тэхён перекрыл ему рот своими губами. Как давно он его целует? Черт! У Чонгука забрали первый поцелуй, и это ебучий Ким Тэхён! И в довесок мозг не отпечатал никаких ощущений, то есть его поцеловали, а он не понял прикола. Тэхён отстраняется, громко дыша, и Чон тоже наконец получает кислород, и видимо это запускает мозг окончательно, пора бы влепить Киму по его губам за своеволие, но система дает сбой. Тело Чонгука оживает и вместо того, чтобы скинуть русоволосого с постели, парень окольцовывает его талию и прижимает к себе, чтобы получить настоящий поцелуй. И все-таки Чон Чонгук просто сказочно нелогичный долбоеб.