Правда или действие?

Середина недели – не повод оставаться вечером дома, верно? Да и работают ведь не все. Шумная компания детей богатеньких родителей сегодня собралась отдыхать. Алкоголь и музыка – их верные друзья, которые всегда с ними и не бросят. Это их спутники жизни. Компания семи парней ловит каждый момент, когда могут собраться вместе. Ведь они тоже не всегда свободны. Кому-то продолжать семейное дело, кто-то учится на своё личное будущее, а кто-то уже имеет отдельный от родителей бизнес. У них у каждого свои планы на будущую жизнь, но одно остаётся общим – они никогда не расстанутся. — Эй, ребят, а не хотите сыграть? — прерывает бурное обсуждение последнего заезда на той неделе, Чимин. — Ты опять со своими дебильными играми, — закатывает глаза Хосок, закидывая в рот сухарик. — Что на этот раз? — Да брось, мои игры всегда интересные, вам же нравится, — смеётся Чим, отпивая пиво из бутылки. Их разговор прерывает звонок в дверь. Все знают, кто это пришёл. Тэхён себе не изменяет. Опаздывать на встречу с друзьями – традиция. Все сразу на Чонгука смотрят, потому что сидит и не идёт дверь открывать, а на его лице хитрая улыбка появляется. — Какая там у тебя игра? — переводит взгляд на Чимина парень, вскидывая бровь. — Правда или действие, — зло улыбается Пак. Какая замечательная игра. — Играем, ребятки, — толкается языком в щёку Чон, поднимаясь с дивана и потирая ладони друг о друга, как злодей. Нужно всё-таки открыть дверь своему парню. Тэхен молился, чтобы ему открыл кто-нибудь другой, но его молитвам не суждено быть услышанным, когда дело касается его. Чон Чонгук собственной персоной стоит перед ним и улыбается, смотрит самым искренним и счастливым взглядом. Он не упустит возможности остаться со своим мальчиком наедине, потому что скучает по нему безумно, не упустит возможности прижать его к стене, почувствовать любимое тёплое тело, хоть и получит лишь недовольный холодный взгляд и такое привычное: — Блять, прекрати, сколько уже можно, — возмущается Ким, упираясь руками в чужую грудь, легонько отталкивая. А взгляд поднимать боится, потому что знает, что потонуть в нём может. — Да ладно тебе, зай, чё ты начинаешь, — гадкая ухмылка, а в глазах лишь восхищение. Чонгук всегда на него так смотрит, аж дух захватывает, но поддаваться нельзя. Сколько бы не пытался прикалываться над ним, его глаза всегда его выдают. — Заебал уже, честное слово, — стягивает кроссовки и, обойдя парня, идёт к остальным. Не хочется снова погружаться в этот отдельный мир, где Чонгук своим теплом и лаской окутывает. Потому что слишком много сил потом уходит, чтобы топить мысли об этом. — Стой, куда ты потопал, — тянет на себя, прижимая спиной к груди. У Тэхёна снова не получилось сбежать. В последнее время это слишком часто случается. — Ну сжалься уже надо мной, хватит бегать, — ведёт кончиком носа по щеке и к виску, а голос такой молящий, словно терпеть уже невмоготу. Хотя так оно и есть... — Могу сказать тоже самое, хватит за мной бегать, — стоит как вкопанный, позволяя Чонгуку надышаться и почувствовать любимое тело, но ощутить холодные взгляды. — Не могу, — забирается руками под бомбер, сжимает талию и возбужденно втягивает носом лёгкий ванильный запах. У него башню от Кима срывает, он для него что-то невероятно восхитительное, что-то волшебное и яркое. — Ну все, дружок, прекращай, — Тэхён легонько пихает его плечом и всё-таки уходит к друзьям. Чонгук клеится к нему уже полгода, никакие отвороты-повороты не помогают. Такой настырный, тёплые чувства проявляться заставляет. Ну, а что? Тэхён не железный, проникся чувствами к парню, но отталкивать продолжает. Сам себя иногда не понимает, ведь можно было уже и встречаться начать. А Чонгук с каждым разом всё наглее, потому что издеваться позволяют. Позволяют обнимать и целовать, только никогда не отвечают. Тэхён каждый раз, как камень стоит, закатывает глаза и ждёт, когда прекратят. А второй понимает, что почти к цели своей добрался, почти парня заполучил, его только кто-нибудь чуть-чуть подтолкнуть должен. Сегодня этим кем-то стал Пак Чимин со своими вечными играми. Чонгук стоит пару секунд, переводит дыхание, потому что бесится, и следует за Кимом. Он знает, что Тэхён к нему тоже испытывает симпатию, знает, что ломается потихоньку, но так долго это делает, что сил ждать почти не остаётся. Отдавать всю свою ласку и внимание тому, кто в ответ ничего не даёт – неприятно и тяжело. Чонгук тонет в его медовых глазах, космос в них видит, смотрел бы вечность, не отрываясь, но кто бы позволил. Тэхён его не пускает в душу, сердце не открывает. — Ты так вовремя пришёл, — с сарказмом сообщает Юнги, поглядывая на Чона, который теперь глаз от своего любимого вида искусства не отводит. Если Тэхён рядом, то он под пристальным контролем Чонгука. Тот глаз с него не сводит почти, контролирует количество выпитого, контролирует его личное пространство. Киму должно быть всегда уютно и никто не смеет прикасаться к нему или флиртовать. Чонгук таких отталкивает всегда, взглядом унижает. Но сейчас, когда они собрались только своей компанией на квартире Чона, можно только любоваться, восхищаться и каждый раз умирать. — Что вы уже надумали? — останавливается Тэхён, хмуря брови и переводя взгляд на Чимина. Затейник всего веселья на вечеринках именно он. Всегда. — Правда или действие, — так по-доброму улыбается Пак, а сам уже хочет быстрее начать, чтобы посмотреть, что выкинет Чонгук. — Могу я не играть? — хватает бутылку со стола, прокручивает и открывает с характерным легким «бум». — Не-а, так не пойдёт, играют все, — не друг, а подстава полнейшая. Тэхён присаживается возле Намджуна, который посмеивается над другом. Пихает его в бок и смотрит зло. Они тут точно все сговорились, потому что все больше обычного косятся на Чонгука, а потом на Кима. Но второй этого не знает, а только догадывается. Была бы его воля, то не играл бы, только вот у них есть негласное правило – всё всегда вместе. Нарушать его никому нельзя. А Чонгук сидит такой довольный на кресле, наблюдает за нервным Тэхёном, улыбается. Сегодня они сделают шаг в отношениях и не дай Бог, что-то произойдёт. Потому что тогда Чон будет убивать. Он за этим мальчиком бегать тоже уже устал, но надежд не теряет, верит, что всё у них будет. Ким не должен сидеть так далеко, он должен сидеть на коленках, которые сейчас пустуют. Но это временно. Скоро он узнает о своём законном месте. На стол кладут пустую бутылку из под пива и крутят. Тэхёну везёт, она указывает на Джина. Он выбирает правду – смелости не хватает на действие. И тут поднимается шум: всех давно интересовал вопрос, что у них с той девчонкой, которая заставляет парня слюни вытирать. А она вся такая недоступная, учится, работает, совсем не отдыхает. Безумно красивая, с длинными чёрными волосами, в классическом стиле ходит, глаза огромные с длинными ресницами, так и манит. А Джин бегает за ней уже две недели, светится в последнее время так ярко, что аж завидно. — Ну я забираю её по вечерам, катаю по городу и домой отвожу, — жмёт плечами, а сам голову опускает, улыбается. — Да чё ты пиздишь, чё было у вас? — встревает Чонгук. Нельзя же вечно залипать на Кима, надо и в разговорах участвовать. И сейчас он уверен, что только убедится в своих мыслях насчёт Тэхёна. Он самый холодный человек на этой планете. — Реально, как она? — играет бровями Чимин, пихая рядом сидящего Джина. — Ну мы встречаемся уже как пару дней, — предатель! Даже не сообщил своим друганам, которые так подробности ждут. А ещё предатель потому, что так быстро девчонку заполучил. Сраных две недели всего лишь бегал, а Чонгук вот полгода... — Бля, чувак, мои поздравления, — Юнги бьет с другом пятюню. — А ты торчишь мне бабки, — ухмыляется и смотрит на Намджуна. Ну что? Они не могли что ли поспорить? Вот Намджун был уверен, что друг не сможет перетянуть её на сторону зла. На свою сторону. А оказывается смог, терпения хватило. Ну и поспорили они с Юнги. Джин сейчас правда их уроет прямо тут, но это ничего. Только вот... что тогда у Чонгука? Это вообще терпением назвать можно? Если да, то оно у него точно стальное и самое крепкое. Следующим выпадает Чонгук и Тэхён замирает. Тот выбирает правду, потому что знает, что все будет связано с Кимом, а давить действиями на него не хочет. Его друзья больные, мало ли, что ещё дадут. А тут вопрос интересный, когда последний раз секс был. А когда? Чонгук вообще-то не помнит. — Да с того момента, как втюрился по уши в одну ледяную глыбу, так и не было, — Тэхён на него взгляд поднимает, встречается с чёрными глазами и замирает. То есть у него реально никого не было уже полгода? Тэхёну сейчас его прям по-человечески жалко стало. Парень верность держит, показывает серьёзность своих намерений, ждёт, когда подпустят. А его динамят уже так долго. В голове шестерёнки быстрее работать начинают. Вспоминают события за всё время и ведь правда. Чонгук рядом всегда ошивается, даже если прогоняют. Они на вписках вместе все, на других мероприятиях тоже, на заездах тоже. Вся их компания постоянно приходит и уходит вместе. И Чонгук рядом держится всегда, показывает всем взглядом, что это чудо его, что подходить и трогать запрещено. Тэхён бровь вскидывает, глаз не отводит, пока друзья что-то там говорят. Смотрит в эту бездну и теряется. Потому что Чонгук взглядом играет, показывает, как заебался уже. Скоро возьмёт его силой и оттрахает, как никого и никогда до этого. Ребята что-то говорят, ржут над другом, Кима подкалывают, что мучиться парня заставляет. А он даже не знает, что сказать. Отводит взгляд первым, потому что не выдерживает, и откидывается на спинку дивана. Игра продолжается, Тэхёну везёт, на него не выпадает, все смеются, дают различный бред, когда выбирают действие, закидывают тупыми и личными вопросами. А потом бутылка всё-таки указывает на него, а улыбка с лица спадает. Алкоголь в голову даёт, правда или действие? Тэхен понимает, что в его случае ничего из предоставленных вариантов хорошо не закончится. Из двух он выбирает худшее. Действие. Лучше бы хорошенько подумал. Это его первая ошибка за этот вечер. У Чонгука в глазах бесы плещутся, костёр на дне разжигают, котёл ставят. Сейчас там будет вариться Тэхён, и он это отчётливо видит. Лучше бы ответил на какой-то вопрос, который был бы по-любому интимным, который бы Чонгук задавал. Ой, лучше бы... — Возбуди меня, — низким голосом выдаёт Чонгук, не отрывая взгляда от парня. Он каждую эмоцию на любимом лице читает. Улавливает испуг в глазах, который быстро под равнодушием прячется. В квартире наступает гробовая тишина, а Юнги давится, потому что в этот момент делал глоток пива. Они не думали, что Чонгук даст что-то настолько интимное. Ну... поцелуй, сесть на колени к нему, снять что-нибудь с себя – да. Возбудить его – нет. Все переглядываются между собой, смотрят на парней и ждут хоть каких-то действий. Тэхён, кажется, сейчас задохнётся, потому что не дышит. Смотрит на Чонгука пристально, обещает прикончить. Войну эту видят все, останавливать её не спешат. В неё лучше не влезать, а то зашибет. — Ты можешь просто смотреть на меня и возбудиться, тогда в чем суть задания? — серьёзно отвечает Тэхён, поддаваясь вперёд и опираясь локтями на колени. — Ты же не контролируешь свои желания, еле держишься уже, да? Полгода большой срок для воздержания, Чонгуки, — приподнимает бровь, а у Чона выражение лица меняется. Он сейчас своими словами зверя выпустит. Только зверь этот ничего хорошего не принесёт, он от обиды сам боль причинит. Тэхён играет не по правилам. — Что мне сделать? — делает вид, что задумывается, а сам ведёт горлышком бутылки от губ по подбородку вниз, касается шеи, продолжая спускаться, пока горло толстовки не становится препятствием. — Может тебе вызвать шлюху какую-нибудь? А то гормоны твои бушуют, раз задания такие придумываешь. А Чонгук за бутылкой проследил, сглотнул вязкую слюну и челюсть сжимает. Тэхён с ним грязно играет, цепляет почему-то, неприятно делает своими словами. Чон для него всё, а с ним вот так в ответ? Как-то несправедливо. — Иди вон отсюда, — злость в нём кипит, хочется схватить парня за горло, прижать к стене, высказать, как заебался бегать за ним. Высказать всё, как боль устал чувствовать, как контролировать себя устал, как тяжело ему каждый раз получать отвороты-повороты. Ему ведь не пятнадцать лет, чтобы вести себя как какой-то школьник. Ему, мать его, двадцать один, и он давно перерос всю эту подростковую фигню. А сейчас влюбился так сильно, что чувствует себя именно глупым мальчишкой. Тэхён хоть и подпускает ближе, но больно делает не меньше. Чонгук ни на кого смотреть не может, а о том, чтобы спать с кем-то, даже говорить и слушать не может. Хочется именного этого холодного парня, чтобы имя его выстанывал под ним, чтобы отдавался полностью, чтобы сам в руки пошёл. А он не идёт, царапается лишь, вечно кусается. Кажется игра набирает обороты и всё закончится не так, как планировали. Ребята начинают успокаивать Чонгука. Тэхёна сидеть просят. А алкоголь так сильно бьёт в голову, что совершает ошибку за ошибкой. Перегнул палку. Это была его вторая ошибка за вечер. Как итог, Тэхён понял, что видеть ярость в чужих глазах по отношению к себе ему не нравится. Только не от Чонгука. — За мной иди, — вздыхает Ким, поднимаясь с дивана и направляясь в спальню Чона. Тэхён эту растерянность в его глазах увидел, а ещё увидел мелькнувшую боль и обиду. Быть причиной этих эмоций неприятно. Ему больше нравится, когда в его глазах нежности огромное количество, когда рядом просит остаться и не уходить. — Вы же не собираетесь пиздиться? — переживает Хосок, косясь на Чонгука. Тот желваками играет, челюсть до придела сжимает. С места встаёт и за парнем идёт, дверь за собой закрывает, ничего не отвечая друзьям. Тэхён его за руку хватает и на кровать толкает. Смотрит так пристально, обдумывает, насколько правильным будет его поступок. На сегодня ошибок хватит. А Чонгук неожиданно, даже для самого себя, смягчается. Он в нём тонет, на самое дно опускается и не выбраться больше. Захочет – не сможет. У Кима в глазах вину видно, пожалел о том, что сказал. Ляпнул, не подумав. Тэхён неожиданно забирается на чужие бёдра и в губы впивается настойчивым поцелуем. Держит в руках лицо друга и мгновенную реакцию получает, руки на своих бёдрах чувствует, как до боли ягодицы сжимают ощущает, отчего шипит в губы. Чонгук слышит сильный взрыв и, кажется, это был он сам, потому что всё внутри сжимается, потому что он, наконец-то, чувствует отдачу и такое же дикое желание. Тэхён рот раскрывает, когда языком просятся внутрь, позволяет проникнуть, изучить новые территории. Они сплетаются языками, Чонгук его посасывает, затем сильно кусает верхнюю губу, пускает чужую кровь и на вкус пробует. Сладко. Вжимает в себя идеальное тело, которое под его руками так правильно смотрится. Тэхён трется сам, о возбужденную плоть. Отдаётся своим желаниям полностью и делает то, что хочет его тело и сердце. Он разум не слушает, ведь если сделает это, то всё испортит. А делать этого совершенно не хочется. Чонгук ему дышать не даёт, отстраниться не разрешает, кислород собой заменяет. Встаёт с постели, поднимая парня за бёдра, меняет их местами, сверху нависая. Тэхён на его кровати – картина на миллионы, он этим давно грезил. В глазах множество звёзд взрывается от такого вида. — Ты ахуел, зая, знаешь? — бесится из-за сказанных ранее слов. — Я перегнул, как видишь уже прошу прощения, — позволяет снять с себя толстовку, открывая вид на обтянутые джинсами ноги и тонкую талию. Чонгук открыто пускает слюни, гуляет взглядом по телу. А Тэхён ноги раздвигает, приглашая устроиться поудобнее, и ему контролировать себя тяжелее становится. Ласкает тело руками и, кажется, хочет зацеловать до смерти. Его губы и руки везде, где только могут быть. Чонгук его буквально вылизывает языком, была бы возможность, вылизал бы всё. Но там, где пока не может, ласкает руками. Тэхён надламывает брови, потому что возбуждение сильное и уже больно от него становится. Сдавленно мычит, друзьям мешать стонами нельзя, хоть музыка и играет — не рискует. А хочется пиздец как, потому что руки парня везде. Чонгук ведет по бедру, сжимает больно половинку, злится, что раздеть его не может. А второй рукой чужие над головой держит. Ничего делать не даёт. Кусает подбородок, зализывает, чмокает и к губам поднимается. А они уже горят, покраснели, потому что их терзают, сожрать будто пытаются. Тэхён охотно на поцелуй отвечает, вперёд подаётся, хочется всё в свои руки взять. Доминировать он тоже любит. Чонгук ладонь на внутреннюю часть бедра перемещает, ловит тихий стон в поцелуе и ехидно улыбается. Он касается возбужденного члена через штаны, а тело под ним навстречу толкается, просит большего. — Мне тоже больно, но у нас там ребята сидят, — шепчет, прикасаясь лбом к чужому лбу, в глаза заглядывая. — Ты останешься у меня, — не просит, перед фактом ставит. — И обещаю, я хорошо тебя выебу. — Нет, блять, я не выйду туда со стояком, ты издеваешься? — теперь наступила очередь Тэхёна беситься. — С этим нужно что-то делать, — выдыхает в губы и хочет высвободить руки, что ему позволяют сделать. Тэхён опускается сразу к ремню на своих джинсах, решая проблему и выпуская вставший член, впивается в понравившиеся на вкус губы, стягивает следом с Чона спортивки вместе с бельём, и прижимает к себе впритык, зажимая оба члена между животами. Ким рвано выдыхает, когда чувствует, как парень в руке их обхватывает и осторожно вверх-вниз водить начинает. Его сейчас накроет так, что сдержаться уже будет невозможно, а перед пацанами стрёмно будет до пиздеца. Тэхёна темп не устраивает, он берёт все в своих руки, в прямом смысле этого слова, и ускоряться начинает. А дыхание Чонгука шею обжигает, оно такое рваное, сбитое, что крышу сносит. Хочется большего и уже плевать, что Ким бегал от него дохрена времени, а сейчас показывает, как сам давно хотел под ним оказаться. Обидно только за то, что только сейчас понял, каким придурком был, когда динамил так долго. — Чонгука-а-а, — в конце голос превращается в писк, потому что бурно кончают оба. Сообщить, что уже близко не успел. — Блять, — тяжело выдыхает и улыбается придурковато. Тэхён опускает взгляд на свою руку, из которой сперма вытекает прямо ему на футболку. Слышит на ухо тихий смех и не теряется, обтерев об чужую вещь ладонь. А че он ржёт? Дрочили вместе, грязными тоже будут оба. Чонгук возмущённо ударяет по ягодице парня и натягивает обратно на себя штаны. Снимает с себя футболку, вытирает ладонь Кима и кидает её на пол, поднимаясь с кровати. Тэхён лениво застегивает ремень джинс и не хочет вставать. Смотрит на голую спину, скрывающуюся за дверью, и прикрывает глаза. Сердце бешено стучит, а кожа горит от поцелуев Чона. На лице легкая улыбка, а сам не замечает, как сияет. Он мучил всё это время не только Чонгука, но и себя. Потому что именно близости этого парня так не хватало. Тэхён ругал себя каждый раз, когда, засыпая вечером, видел друга перед глазами. Ругал за то, что руки на своём теле представлял, за то, что каждый момент их в голове по тысячи раз прокручивал. Ну как это можно, столько лет дружить, а в итоге начать что-то серьёзное. Тэхен боялся, что это все не на долго будет, что испортят только отношения. Но что-то подсказывает, что всё хорошо будет. Он наблюдает за вернувшимся Чонгуком, который сверху нависает и за края футболки хватается. — У нас будет продолжение? — играет бровями Ким, но приподнимается. — Ночью будет, не сейчас, — Чонгук неожиданно нежный и заботливый, стягивает грязную футболку, кидает туда же, где его лежит, свою одевает. — А что будешь со мной делать? — не отстаёт Ким, вставая на колени и хватаясь за крепкие плечи. — Любить, — целует в лоб и тянется за чужой толстовкой. — Да так, что сидеть потом не сможешь, понял? — прячет тело парня под мешковатой толстовкой и в глаза заглядывает. — Понял, — расплывается в улыбке и тянется к губам, нежно прикасаясь. Тэхён плетётся за парнем, выходя из комнаты, и сразу чувствует на себе пять пар глаз. Смотрит так невозмутимо, мол, а че вы уставились, мы просто подрочили. А пацаны улыбаются такими дебильными улыбками, что каждому по роже заехать охото. Он садится на своё место возле Намджуна и встречается с серьёзным чонгуковым взглядом. Парень рукой по коленкам хлопает, а Тэхён удивленно распахивает глаза. — Боже, не выебывайся уже, иди на своё место, нам и так на диване тесно, — выталкивает его Хосок. И не важно, что там ещё несколько человек точно поместятся. — Тэхён, все уже заебались от твоей недоступности, — встревает Джин. — Как он тебя терпит, я не понимаю, давно бы нахуй уже послал, — смеётся. — Сядь, хули ты встал, — Чонгук благодарно смотрит на парней, улыбаясь. А Тэхён усаживается удобнее на коленях, заваливаясь на чужую грудь. Чонгук получил то, что давно хотел, и каждый, в этой квартире находящийся, видит как он сияет. Поглаживает рукой бок парня и поцелуй на плече оставляет, вливаясь в разговор. Парни сидят до двух ночи, вспоминают весёлые моменты и много смеются. В игру больше никто не играет, потому что в ней нет необходимости, лишь пьют и разговаривают. Чимин и Намджун уезжают первыми, им завтра на учебу и работу вставать, а ехать по пути. Остальные ещё немного сидят и тоже постепенно разъезжаются по домам. Последним их покидает Юнги, который останавливается на пороге и, оглядев парней, открывает рот, чтобы что-то сказать, но лишь улыбнувшись уходит. У них самые лучшие друзья, самые понимающие и крутые. Каждый их всегда поддерживал, помогал Чонгуку с Кимом, хотя вообще ни один не шарит, как и что делать в однополых отношениях. Чон очень благодарен Мину, потому что тот больше всех его выслушивал и давал советы, которые считал нужными. Они все знают Тэхёна как свои пять пальцев, но в отношениях дело оказалось куда сложнее. Чонгук слышит, как что-то лёгкое на пол падает, разворачивается и видит, что парень уже снял с себя верхнюю одежду. — Совсем не терпится? — смеётся Чонгук, подходя ближе. — Пиздец как, — честно признается Тэхен, стягивая с Чона чёрную футболку. В Тэхёне желание безумное просыпается, а Чонгука на нежности тянет. Он мягко касается чужой щеки, поглаживает большим пальцем нежную кожу и в глаза заглядывает. Видит, как успокаивает внутреннего зверя, сменяет возбуждение на ласку в глазах, и улыбается. Поверить не может, что всё-таки смог сделать его своим, что теперь точно имеет все права на него, обещает, что никого близко к нему не подпустит. Чонгук собственник ужасный, когда дело касается Кима, но раньше у него было меньше привилегий, а теперь все до единой имеет. Он касается пухлых губ, нежно сминает каждую поочерёдно, ведёт осторожно к спальне, попутно выключая везде свет. Тэхён чувствует мурашки, которые табуном пробегают под тёплыми руками, талию сжимающими. Обнимает за шею и полностью доверяется. Чонгук свою квартиру с закрытыми глазами обойдёт, ни во что не врежется, а Киму больно тем более не сделает. Чон укладывает старшего на кровать, от губ отстраняться не хочет. Расстёгивает ремень на джинсах и стягивает их, выворачивая наизнанку. Раздвигает стройные ноги, устраиваясь между. Касается левой рукой колена, запоминает каждую клеточку кожи пальцами. Целует также медленно и нежно, как и ведёт по бедру, обводит ладонью половинку и несильно сжимает. Держит второй за талию, а губами ушка касается, посасывает мочку и, прикусив, опускается к шее. Оставляет влажную дорожку, которую холодом обдаёт, ведёт языком и тут же целует, кусает ключицу. Тэхён под парнем растекается в лужицу от ласк, рвано дышит и лишь голову запрокидывает, запуская руку в густые чёрные волосы. У него сердце стучит безумно сильно от того, сколько нежности и любви вкладывают в каждое касание. Температура повышается, а дышать становится тяжелее. Чонгук резко дёргает обеими руками чужие бёдра на себя, упираясь возбуждением между ягодиц. — Я сначала возьму тебя очень нежно и трепетно, а потом покажу, как сильно я хотел тебя трахнуть всё это время, — шепчет грубо на ухо, а на лице старшего улыбка появляется. — Обещаю, что завтра ты сидеть не сможешь, зай, — чмокает за ушком, стягивает с себя оставшиеся вещи, предварительно достав из заднего кармана ленту презервативов, и подтягивает парня выше, укладывая на подушки и снимая с него боксеры. — Не дай бог не сдержишь обещание, — в губы отвечает Тэхён. Чонгук растягивает его слюной, долго и осторожно. Сцеловывает появляющиеся в уголках слезинки от слабой боли, просит потерпеть и извиняется за отсутствие смазки в доме. Он вводит два пальца до конца, разводит как ножницы, дожидается, когда на ушко стонать не от боли будут, а от того, что приятно. Добавляет слюну на уже три вводит, пока Тэхён болезненно сводит брови. — Ты такой узкий, — с нежностью в голосе произносит Чонгук, целуя в висок, продолжая толкаться пальцами. — Ну извините, я не занимаюсь регулярно сексом, — обнимает за шею парня, стараясь расслабиться. — Кто и когда последний раз был у тебя? — интересуется Чонгук, хотя слышать вообще-то не хочет. — Ты серьёзно сейчас хочешь это знать? — Тэхён на удивление нежный, не матерится и не старается быть грубым. Он показывает Чонгуку новую сторону себя, которая безумно отличатся от привычного Кима. — Вообще-то нет, но мне всё равно интересно, — Чонгук чувствует, как парень сам осторожно насаживается, и грубее растягивать начинает, полностью вытаскивая и вставляя пальцы. — Это было четыре месяца назад примерно, когда ты улетал на неделю, — честно признается Тэхён, тяжело дыша. — Но как итог, я послал его, потому что мучился от мысли, когда же ты уже прилетишь и снова постоянно рядом ошиваться будешь, — смеётся. — Ты так долго ебал мне мозги, а получается, что и над собой издевался, — поражается Чонгук. — Прости, — виновато улыбается, наблюдая, как парень растягивает по члену резинку. Тэхён как маленький тянется за объятиями, чувствует, как головка проталкивается осторожно, и в спине прогибается, когда Чонгук до конца входит и замирает, позволяя привыкнуть. Его от чувства наполненности волной возбуждения накрывает, он тянет обратно на себя парня, ноги шире раздвигает, позволяя глубже проникать. Протяжно тихо стонет, чтобы только младший слышал, потому что только ему позволено. И сам насаживается. Чонгук шепчет, чтобы отпустил его, и переворачивает на живот. Тэхён в спине прогибается, грудью в матрас упирается, и выстанывает имя парня, потому что хочется, чтобы темп ускорили, хочется, чтобы с нотками боли. Он ведь растянут уже очень хорошо, принимает отлично. А Чонгук сильно не торопится, потому что сразу сказал, что сначала нежно и трепетно его любить будет. Лишь по простате пару раз проходит. Разрешает Киму к себе прикоснуться, довести себя до пика, и сам выходит из него, делает пару резких движений по члену и кончает. — Не смей вытирать руку о постельное, — предупреждает Чон, снимая презерватив, завязывая и кидая на пол. — Я не собираюсь его потом менять. В мои планы входит вытрахать из тебя всю дурь, чтобы свой острый язычок в мою сторону не направлял, а потом подмять под себя и уснуть, понял? — Тэхён обожает, как младший легко настрой переключает. Грубый Чонгук доведет до предела одним лишь языком, даже прикасаться не надо, просто говорить. — Ебать, может ещё клеёнку под нас подстелем? Ты чё пригараешь что ли? — протягивает испачканную руку парню, намекая, мол блять вытри, раз такой умный. Чонгук злится на Тэхёна, за его язык, и резко толкается в растраханную дырочку. Ким болезненно стонет и сжимает ладонями постельное, вытирая руку об него же. Начинает материть, потому что было слишком резко, потому что немного сухо и туго идёт. А Чон уже забил хрен на презервативы, выходит из парня, размазывает по члену слюну и снова толкается, срывая стон с любимых губ. Он теперь Тэхёна не жалеет, полностью свою награду забирает, за терпеливость. Правильно сказал, что полгода – это достаточно много, особенно для того, в чьей жизни секс, это постоянное явление. А Чонгук сам себя его лишил, потому что не хотелось никого. Тэхён под ним голос срывает, чувствует обжигающие шлепки по ягодицам, кожа от них горит. Полностью отвечает за эти полгода мучений. Чонгук постельное всё-таки сменил, потому что испачкали его сильно. А Тэхён лежит на чистой простыни, наблюдает за тем, как парень одеяло в пододеяльник заправляет, еле держит глаза открытыми, вдыхает приятный запах свежести от чонгуковой футболки и пастельного и ждёт, когда его подомнут под себя, как обещали. Его накрывают одеялом, отходят к окну, чтобы зашторить, потому что на улице уже светло, – на часах пол шестого утра – и быстро возвращаются. Чонгук как и обещал, прижимает уставшее тельце к себе, целует в макушку, перебирает волосы и засыпает следом за вырубившимся Тэхёном. Чонгук, наконец, не засыпает с мыслями о том, как ещё можно подойти к парню, с какой стороны, чтобы не оттолкнули. Игра сделала своё, хотя и не совсем так, как планировалось. Тэхён выбрал действие, и это уж точно не было ошибкой, потому что они всё равно спят в объятиях друг друга, потому что всё равно теперь вместе. Чонгук его никому и никогда. Чонгук в него, кажется, навсегда.