Why do you love me?

      Адора вздохнула в изнеможденном блаженстве. Ее тело приятно болело. Хотя она обнаружила, что ее познания в области стратегии боя относительно хорошо переносятся в логистику восстановления после войны, она все еще смаковала те дни, когда ей удавалось оставить планирование позади, в Яркой Луне, и отправиться действовать. Сегодня был один из таких дней: она использовала силу Ши-Ры для перемещения камней, чтобы восстановить защитную стену вокруг находящейся неподалеку деревни, разрушенную ботами Хорда Прайма.       Она лежала, растянувшись на постели, разглядывая звездное небо, насколько позволял обзор из окна. Она вынуждена была признать, что Катра была права, когда настаивала на смене ее прежней узкой солдатской койки. Ее возлюбленная была гораздо более компактной. Свернувшись калачиком рядом с ней, Катра лежала спиной к Адоре, ее голова покоилась на руке девушки, и ее хвост свободно обвился вокруг шеи Адоры. Адора потерлась подбородком о мягкий мех — то, что Катра была сейчас так близко к ней, все еще казалось ей недостижимой мечтой, воплощенной в реальность.       После дневных нагрузок Адора с энтузиазмом съела несколько порций ужина, но ее мысли уже вились вокруг завтрака. Она думала, что им подадут в этот раз, и надеялась, что это будут блинчики. Она с радостью поглощала все виды пищи, которые открыла для себя после того, как безвкусные и бесформенные пайки Орды остались позади, но блины определенно были в первой ее десятке. Катра была немного более привередливой, но Адора все равно любила смотреть на нее, пробующую новые блюда, и чувствовала искры счастья в удивлении и восторге Катры, когда она открывала для себя что-то, соответствовавшее ее вкусам. Что до блинчиков? Адора не помнила, чтобы Катра уже пробовала их.       Будучи детьми, они проводили много ночей в Зоне Страха, шепчась под одеялом, хихикая и шикая друг на друга. Тогда Адора смаковала эту близость, а теперь улыбалась в предвкушаемом удовольствии от того, что снова может вернуться к этой привычке.       — Хей, Катра, — прошептала она. — Ты не спишь?       Катра шмыгнула носом и хрипло произнесла:       — Не сплю.       — Катра? — спросила Адора: ее радость быстро сменилась беспокойством. Она села и осторожно высвободила руку, на которой лежала Катра, с ужасом заметив, что рукав был влажным. — Все хорошо? Что случилось?       Ее возлюбленная сжалась еще сильнее, тупо глядя в стену напротив. Адора озабоченно начала гладить ее по спине.       — Любимая? Скажи мне. Пожалуйста…       Катра снова шмыгнула носом. Слезы текли по ее лицу, когда она неровно произнесла:       — Я думала о… о тех ужасных вещах, что я сделала. О том, как я причиняла боль людям. Что я сделала тебе…       Адора замерла. Прошло всего несколько недель после того, как они вернулись в Яркую Луну, и они с Катрой до сих пор избегали говорить об их недавнем прошлом. Вместо этого они преимущественно вспоминали моменты из их детства или, смущенно, но со смехом, говорили о своей любви друг к другу. (Они также проводили много времени молча, и, после одного инцидента, Адора провела с Глиммер серьезный разговор на тему того, чтобы последняя не телепортировалась в их комнату без предупреждения.) В какой-то степени Адора понимала, что, рано или поздно, они должны будут встретить лицом к лицу те последние несколько лет, выдавшиеся безрадостными, но она должна была признать, что сама избегала этого.       — Почему ты думала об этом? — она коснулась рукой коротких волос Катры, пропуская их между пальцев и проводя пальцами вдоль мягких длинных ушей кошки так, как, насколько она знала, Катра любила.       — Та деревня сегодня… Разрушения были очень масштабными. И таких деревень еще очень много. Столько людей ранено и даже убито. И все из-за выбора, который я сделала… — рыдания Катры участились. — Я ужасный человек, Адора. То, что я сделала… это ужасно. Я заслуживаю наказания за это… но, вместо этого, я получила то, чего я всегда хотела, — она зажмурилась. — Почему ты вообще любишь меня, Адора? Почему ты со мной?       Адора молчала долгое время. Она продолжала поглаживать голову Катры, черпая тепло и силу от этого контакта, даже когда почувствовала, как Катра напряглась в ожидании. Адора ненавидела причинять боль своей возлюбленной, но она понимала, что этот вопрос требует от нее максимальной честности, на какую она только была способна.       Наконец, тщательно подбирая слова, она произнесла:       — Это две разные вещи.       — Что?       — Почему я люблю тебя и почему я с тобой. Это две разные вещи, — Адора потянула Катру за рубашку. — Посмотри на меня.       Катра подчинилась и села лицом к Адоре, подтянув ноги к груди, обхватив их руками и обернув хвостом. Она посмотрела Адоре прямо в глаза, но в остальном была такой замкнутой, какой Адора никогда ее не видела.       Адора положила руку на ногу Катры.       — Я всегда любила тебя. Всегда. Еще с того времени, когда мы были детьми, и ты всегда была рядом. Все могло быть очень плохо, но… ты всегда могла заставить меня смеяться. Ты заставляла меня чувствовать себя счастливой. Когда ты была рядом, я чувствовала, что есть что-то, ради чего стоит жить, кроме Орды, обучения и должности Капитана. Ты… — Адора смолкла, пытаясь подобрать слова правильно для того, чтобы выразить свои чувства. — Ты была чем-то вроде… знаешь, чувства, когда забираешься на крышу и смотришь, как заходит солнце. Свежим воздухом. Окном в мир, который не ограничивался движением по карьерной лестнице.       Катра сидела тихо и слушала, и Адора продолжила:       — И ты всегда любила меня просто так. Мне никогда не нужно было делать что-либо или достичь чего-либо, чтобы заслужить твою любовь. Ты просто хотела, чтобы я была собой. Не так как… — Адора замялась.       — Шедоу Вивер, — закончила за нее Катра и поморщилась. Это имя все еще было словно удар ниже пояса для них обеих.       — Да, — Адора опустила взгляд, отбросив скрутившийся в животе узел чувств. У нее было достаточно времени, чтобы поразмыслить над этим позже — сейчас же она сфокусировалась на Катре. — Не так, как она. Никогда. Ты была моим домом. Я знала, что ты будешь беспокоиться обо мне, независимо от того, что я сделаю или не сделаю, кем я стану, и что я всегда могу вернуться к тебе.       Кроме того случая, когда она не смогла. Адора не произнесла этого вслух, но она видела, как лицо Катры потемнело, а уши прижались к голове, когда она снова подумала о том, как отрезала себя от Адоры.       — Так что… Вот почему я люблю тебя. Но почему я с тобой? — Адора коснулась лица Катры, вытирая ее слезы большим пальцем. — Это совсем другая история. Любовь… — она смолкла. — Одной любви недостаточно. Знаешь, я никогда не переставала любить тебя. Никогда. Ни после того, как я ушла из Орды, ни после того, как ты обернулась против меня, ни тогда, когда ты причиняла боль моим друзьям, ни даже тогда, когда ты открыла портал. Но я не могла…       Адора продолжала держать руку на лице Катры, но закрыла глаза под влиянием боли, которую причиняли воспоминания.       — Я не могла быть с тобой тогда. Я нуждалась в тебе, очень сильно, и мне было больно видеть тебя в окружении твоей собственной боли, которой было так много… и было еще больнее от того, что ты хотела навредить мне. От того, что ты не видела моих чувств к тебе. Что ты хотела разрушить мир до основания, чтобы достучаться до меня.       Катра отвернулась от Адоры, уткнувшись лицом в колени и накрыв голову руками. Несмотря на то, что ее лицо было скрыто, Адора могла слышать всхлипы и видеть, как ее тело трясется. В груди заныло, и на мгновение она замерла, зажатая между агонией от воспоминаний, которых пыталась избежать, и теперешней болью от того, что видела Катру такой несчастной.       Наконец, она отмерла и, протянув руки, опустила руки Катры, держа их в своих до тех пор, пока Катра не посмотрела на нее.       — Но потом… — тихо произнесла Адора, — ты изменилась. Ты зашла так далеко, что я не думала, что когда-нибудь снова увижу тебя. Но я была неправа. Ты вернулась ко мне.       Катра покачала головой.       — Но я не возвращалась. Я ни к кому не возвращалась. Я сдалась. И ты была той, кто спас меня.       Адора наклонилась вперед, чтобы обнять Катру.       — Я знаю, но это было потом. Сперва… сперва ты отправила Глиммер обратно. И попросила прощения… Ты прошла очень долгий, темный путь. Если честно, я думаю, что ты начала его еще до того, как я нашла меч. Я не знаю, что произошло бы, если бы я никогда не обнаружила Восстание и вернулась в Орду. Думаю, Шедоу Вивер начала бы разделять нас. Ты бы оставалась там, но я не уверена, что ты оставалась бы там для меня. И даже спустя все эти годы… безрадостные годы, — Адора поняла, что тоже плачет, и крепче обняла Катру, уткнувшись в ее плечо. Она продолжила, слегка приглушенно: — Я любила тебя очень сильно. Все еще. Но я думала, что потеряла тебя. Это было как будто… ты умерла, и кто-то другой с твоим лицом занял твое место. Я не думала, что еще когда-нибудь увижу ту Катру, которую я знала, снова… И потом тот день… Когда в тот день я услышала твой голос в космосе… услышала, как ты говоришь: «Мне жаль»*… для меня ты будто воскресла.       Ноги Адоры начинало сводить судорогой, поэтому она сменила позу и села рядом с Катрой, обняв ее за плечи.       — А потом я увидела тебя, выбирающуюся из этого ужасного места. Я знаю, что это было нелегко. Я очень хотела, чтобы ты вернулась, но я боялась предложить тебе свою помощь. Боялась, что ты просто убежишь снова…       Катра горько улыбнулась сквозь слезы.       — Ты боялась, что я убегу…       — Да, — Адора легонько встряхнула ее. — И… ты сделала это… Ты далеко продвинулась — я чувствовала, что ты открывалась мне, была… предельно честной со мной, и я почти подумала, что ты готова принять свои чувства — почти подумала, что ты решила впустить меня в свою жизнь… и ты покинула меня.       — Мне очень жаль, — Катра наконец вышла из своей закрытой позы и уткнулась лицом в грудь Адоры. Почти мгновенно Адора почувствовала, как слезы просачиваются сквозь ее рубашку.       — Но, Катра, — Адора отстранилась от Катры так, чтобы снова видеть ее лицо. — Потом ты вернулась.       Она легонько поцеловала ее, держа лицо Катры в ладонях и вытирая ее слезы.       — Ты вернулась ко мне. Из-за меня. Не из-за Ши-Ры. Не из-за того, что мир нуждался во мне. Не из-за Сердца. Из-за меня. И тогда наконец… тогда наконец, я снова увидела мою Катру. Того, кто видел меня истинную во мне. Не за то, что я могла бы сделать. Не за то, что я могу дать тебе. Просто… меня, такую, какая я есть. И… ты осталась, — Адора снова нежно поцеловала Катру и улыбнулась. — На все это время. Война закончилась. Не осталось никого, против кого нужно было бы бороться. Ты могла бы занять свое место среди принцесс как герой, как великая Катра, спасшая Ши-Ру и весь мир. Ты могла бы решить, что ты заполучила меня, и на этом твоя миссия окончена… Но… ты не стала этого делать. Я видела это. Ты продолжаешь работать над собой, чтобы стать лучше. Чтобы стать той версией себя, которую можешь любить ты. Так, как я любила тебя все это время.       — Я должна, — Катра казалась, наконец, успокоившейся. Она положила голову Адоре на плечо. — Я не заслуживаю тебя. Я не заслуживаю ничто из этого. Все… — она смолкла. — Все были готовы с радостью простить меня. Я сделала столько ужасных вещей, и вы все равно простили меня.       Адора покачала головой.       — Ты не одна, кто сделал вещи, о которых сожалеет. Посмотри на Скорпию… Энтрапту… ее Хордака… даже на Глиммер. И на меня тоже — есть вещи, сделанные мной, о которых я не могу перестать думать, потому что хотела бы сделать их по-другому. Лучше. Война была жутким временем.       — Но никто не зашел так далеко, как я. Я не… — Катра потерла глаза. — Я хочу стать лучше. Я хочу чувствовать себя здесь на своем месте. Героем, которым я действительно являюсь, а не просто… подражателем, увязавшимся за настоящими героями Восстания.       — Ха, — Адора хмыкнула. — Теперь ты знаешь, как я себя чувствую. Я не идеальна, знаешь ли.       Катра слабо улыбнулась.       — Я знаю. Я видела, как ты пытаешься складывать носки.       Но потом она нахмурилась.       — Но ты действительно… хорошая. Ты всегда пытаешься исправлять свои ошибки, сделать все как можно лучше. Ты продолжаешь работать над собой, чтобы стать лучше.       — Глупенькая, — Адора улыбнулась. — Именно этим ты и занимаешься, — она поцеловала Катру в лоб. — И поэтому я с тобой. Потому что ты решила исправиться. И это… это, собственно, и есть любовь.       — И что же? — Катра выглядела действительно озадаченной.       Адора снова запустила руки Катре в волосы. Она начинала думать, что, когда она пропускала их, пушистые и мягкие, сквозь пальцы, это успокаивало ее так же, как Катру.       — Заботиться о ком-то просто за то, что он есть, и какой он на самом деле. Любовь это… не что-то, что ты зарабатываешь. Это не плата за предоставленные услуги. Она не измеряется по шкале. Это вера, доверие и умение прощать. Видеть кого-то таким, какой он есть, и каким он пытается стать, и не думать постоянно о вещах, которые он сделал — это и есть любовь.       — Адора… — Катра взглянула ей в глаза.       — И кстати, ты делаешь меня лучше.       — Что?       Адора улыбнулась. Катра нечасто теряла дар речи.       — С тобой, вернувшейся в мою жизнь, легче помнить… что я стою больше, чем то, что я могу дать другим людям, — Адора грустно улыбнулась, вспоминая слова Мары, которые та говорила ей. — Это забавно. Я с тобой, и это иногда заставляет меня вспомнить, что я эгоистка. Ты заставляешь меня вспомнить, чего хочу я, и то, что иногда я должна ставить свои желания на первое место. Потому что все, чего я хочу… это ты.       Адора заключила лицо Катры в ладони и поцеловала ее. С последним всхлипом Катра наконец сдалась, поцеловала Адору в ответ и обняла ее. Их лица были влажными и липкими, а поцелуи отдавали солью, но они находили утешение в прикосновениях друг друга.       После нескольких долгих минут Катра отстранилась и вытерла глаза краем рукава. Икнув, она призналась:       — Думаю, мне нужен стакан воды.       Адора кивнула.       — Мне тоже. И не мешало чего-нибудь перекусить.       Катра, наконец, улыбнулась.       — Ну, разумеется. Совершим налет на кухню?       Усмехнувшись, Адора скатилась с кровати и подняла Катру на ноги: обе они немного пошатывались после слез и пережитых чувств.       — Да, пожалуй.       Положив руки Катре на плечи, она подарила своей возлюбленной долгий взгляд и серьезно произнесла:       — Я люблю тебя всей душой. Все, чего я когда-либо хотела, это чтобы мы были вместе. Я знаю… — она замолчала. — Я знаю, мы должны через многое пройти. Последствия войны, нашего детства… Есть вещи, через которые мы должны пройти вместе, и вещи, с которыми мы должны справиться самостоятельно. Будет непросто. Но, — она снова улыбнулась. — Оно того стоит. Потому что это значит, что мы будем вместе.       — Ох, Адора, — Катра обняла Адору за шею и со смехом уткнулась ей в плечо. — Все самое тяжелое всегда было по твоей части.       Она отстранилась и нежно поцеловала Адору.       — Я тоже люблю тебя. И буду любить. Всегда… А теперь пойдем. Наполним чем-нибудь ту бездонную бочку, которую ты называешь желудком.       — Хорошо, — сказала Адора, переплетая пальцы Катры со своими. — Надеюсь, мы найдем что-нибудь вкусное. Ах да! Я вспомнила — ты уже пробовала блинчики?       — Блинчики? — Катра приоткрыла дверь и оглядела коридор, проверяя, нет ли там стражи, но тут же вспомнила: вряд ли кто-то помешает двум героям Восстания разгуливать по замку даже посреди ночи. Она открыла дверь до конца и смело шагнула наружу. — Не думаю. Что такое блинчик?       Адора потерла руки.       — Ох, не могу дождаться, когда ты попробуешь их.