Он всегда с нами

_°_•\ \__/ /•_°_

      Солнце отчаянно пыталось пробиться сквозь плотные тучи, словно созданные из сметаны, которые в любой момент могли разродиться объёмными снежными горошинами или изящными пушинками, щедро украшенными миниатюрными кружевами. Естественное светило не грело, явно не могло ещё этого сделать, но не сдавалось, всё равно рьяно и гордо желало, жаждало показаться на бескрайнем мутном небосклоне, чтобы дать надежду людям на что-то, в чём они люто нуждаются сейчас или просто принести им зернышко уверенности. Весна должна принести какие-то изменения. Ведь всегда приносит.       Несколько дней назад свершилась похоронная церемония. Солёные капли слёз на бледных лицах почти высохли, однако страдающие сердца и души плакать не прекращали.       Самойловы находились сейчас вдвоём в небольшой комнатке. Обои с ярким геометрическим и цветочным повторяющимся узором вовсе не наводили мысли на отдых или на романтический лад, наоборот, даже казались гнетущими и мрачными, поскольку беспощадно веяло от них кладбищенской атмосферой. Словно недавно возложенные на могилы букеты с чётным количеством бутонов.       В помещении было довольно тихо, лишь с кухни доносился звук на износ работающего холодильника, едва не пересекая порог диапазона допустимого шума по стандарту, измеряемому количеством децибел.       — Его здесь нет. Больше нет, — приглушённым тоном констатировал Вадим, плотно сжимая губы, которые от накатившего очередной волной неуемного горя казались ещё более припухлыми, чем обычно.       — Но мы ведь есть. Его музыка есть. Память есть. Значит и он есть, — незамедлительно высказался Глеб, столь убедительно и рьяно выражая свою точку зрения.       — Как мы будем обходиться без него теперь? Многие шепчутся по углам, что-то уже решают наперёд, обсуждают ситуацию, прикрываясь невидимой чёрной скорбной вуалью, понижая голос, намеренно избегая долгого зрительного контакта. Жалеют или считают, что я ничего не замечаю, но это совсем не так. Скоро станут советовать, что нам стоило бы активно начать искать нового клавишника. Мне тошно даже думать про такое, — мужчина, прикрыв глаза, покачал головой, с горечью поведал о том, что подвергло его недюженной тревоге.       — Не слушай их вовсе, Вадь. Они не имеют законного права что-либо решать. Окончательный выбор остаётся за нами, безусловно. Да и зачем нужен новый член группы? Саша ведь уникальный. Он всегда с нами, — непоколебимо продолжил поэт образно чертить свою начатую линию.       — Всегда, — задумчиво повторил Самойлов-старший, отчаянно пытаясь что-то внушить себе, чтобы впоследствии начертить такую же прямую линию. Без линейки, без пунктира, без подсказок, без стирания. Впрочем, пока не особо удавалось — выходили лишь поломанные или обрывистые чёрточки.       — Скоро концерт, времени осталось не так уж много, надо успеть проверить микрофоны, колонки, провода, переходники, прожектора и инструменты, — внезапно нарушил тишину младший, огласив составленный ранее привычный распорядок подготовки к выступлению, узрев положение металлических стрелок, показания коих тщательно высчитал неугомонный механизм старых наручных часов, которые когда-то принадлежали отцу, а теперь хранятся у него в качестве памятного знака, — надо готовиться, пора.       — Да, пойдём, — согласился Вадим, вырвавшись из клыкастой пасти думы, доводящей до мысленного оцепенения. Резво встал с дивана и первым протянул собственную руку, прямо в сторону сидящего, замерев в ожидании реакции брата. Жест казался весьма наивным, но невероятно трогательным и ободряющим, доказывая готовность к единению. А в такой непростой период, конечно, единение приобрело особое значение. Необычайно важное.       Родственник совершил соответствующее действие — чуть наклонился корпусом и вытянулся вперёд, кончиками пальцев достигнув намеченной цели — соприкосновения, отчего верхняя конечность Вадима пришла в движение — стал обхватывать полученную плоть, словно хищный ненасытный цветок закрывал свои широкие лепестки, не собираясь далее выпускать столь аппетитную добычу на волю; не откроется вновь, пока не переварит, не растворит с помощью ферментов. Только у музыканта не было абсолютно никаких хищных намерений сейчас, лишь бережные. Да и "добыча" не испытывала никакого страха, смело и доверчиво позволяла проделать с собой всё это, углубляясь в образовавшуюся воронку. Данное пожатие чутко принесло некое тёплое чувство, которое разнеслось по всему организму, тщательно заполняя миниатюрные клеточки. Ободрить смогло обоих. Убедить, что есть ради чего продолжать двигаться в жизни дальше. Продолжать действовать.       Вскоре сидящий тоже решился изменить своё изначальное положение, не размыкая образовавшееся соединение, встал, приблизился вплотную, слегка дотронулся своими губами щеки брата, затем замер, нечаянно обжигая своим неукротимым дыханием кожу, стоящего рядом родного человека.       — Пойдём, — самоповторился Вадим; чуть помолчав, заботливо добавил сие напутствие: — И шарф не забудь. Не хватало, чтобы ещё ты замёрз до смерти. Представляешь, что будут судачить, писать в газетах в таком случае?       — Сенсация. Легенду русского рока погубил мороз на Урале, даже алкоголь не спас, — ехидно искривил губы Глеб, представив "кричащий" заголовок статьи.       — Зато опровергнуть сможешь повсеместное заблуждение про то, что согреться можно, если пить высокоградусные напитки при очень холодной погоде, — сделал вывод старший.       — Ненадолго согревает, а потом ещё хуже целому организму становится, — с кислой миной объяснил младший представитель сего семейства.       — Знаю, — подтвердил другой из Самойловых.       — Я видел вчера Сашу, — вдруг поведал Глебсон, резко повернув основную тему немного в ином направлении.       — Где? — осторожно вопросил Вадик, пристально глядя в выразительные серо-голубые глаза, отмечая, что брат не обращает на это ни малейшего внимания, поскольку его затянул внутренний мир в данный миг.       — В астрале, — кратко ответил он.       — Мне казалось, что там сложно встретить настоящих усопших, в основном какая-то нечисть принимает их облик, чтобы съесть энергию блуждающих посетителей, — поделился предположением музыкант.       — Низший кишит подобными агрессивными существами с изменчивыми ликами, но я на другом уровне оказался, повыше. Мне кажется, это правда, что его встретил, — продолжил рассказывать младший.       — Что ж, хорошо. Наверное, у тебя успешнее получается совершать астральные путешествия, чем у меня, — признался старший.       — Не прибедняйся, Вадь, практики бы тебе побольше просто, чтобы искоренить прошлые негативные установки, полученные от попыток. Не нужно показывать страх этим сущностям, они отстанут тогда. Твёрже стой на намерении попасть в определённое место, заранее план наметь того, что будешь делать там, впоследствии тоже сможешь, — разъяснил мечтательный поэт.       — Спасибо за поддержку, но это не вычеркивает факт, что тебя всегда тянуло больше в какие-то неизведанные местности, — слегка смущённо высказал Вадим.       — Опять намёки, что я не от мира сего? — чуть шутливо задал вопрос; взгляд Глеба оживился, тотчас заострился, наконец-то обратил внимание на партнёра.       — Это комплимент же. Давно знаешь, что люблю в тебе эту черту, — распаляясь густым румянцем, искренне сказал старший.       — Знаю, ты же тоже чудо-юдо моё, — сказочно заключил младший разговор, вновь покрывая щеку своего дражайшего родственника поцелуем.       Они прошествовали в коридор. Облачились в верхнюю одежду и соответствующие погоде прочие атрибуты. Захлопнув дверь, повернув ключ, покинули этаж, спустились вниз. Двор показался необитаемым, однако, пройдя мимо несколько домов, оказались на оживлённой улице. Слились с толпой. Направились к своему нынешнему рабочему месту. Наконец. ___