Хрусталь

      Марк сидел за барной стойкой и водил пальцем по краям полупустого стакана. День не задался с самого утра, хотя, что там день — вся жизнь пошла наперекосяк после ухода матери. Она является умной женщиной, но так и не смогла выиграть суд, поэтому ребенок остался с отцом. Он был еще совсем мальчишкой и совершенно не понимал, почему родители не живут больше вместе. Почему мама приезжает всего пару раз в неделю и обещает забрать его. В последнюю их встречу она и вовсе плакала, просила прощения. Извинялась, что не сможет больше приезжать, что не может забрать его с собой. Тогда это было обидно и больно, не понятно. Сейчас же парень осознавал из-за чего мать ушла и что именно помешало ей забрать сына с собой. Отец всегда был полным мудаком, просто раньше показывал это только жене. После развода он какое-то время держал себя в руках, а после поехал с катушек. Начал пить, много. Очень много. Из-за этого и с работы вылетел. Даже связи не помогли, которые держали его до последнего. Которые и помогли оставить сына при себе. Марк был словно игрушка для манипуляций женой, считал, что она вернётся. Но этого не случилось, в итоге она и вовсе покинула страну. Её новый муж довольно состоявшийся бизнесмен, но даже он не смог подкупить судью. Куда там, отец же еще и знаком с ним, а не просто так доплатил.       Остатки алкоголя ушли незаметно, пока Марк рылся в своей голове стараясь зацепиться хоть за что-то, в чём он виноват перед отцом. Бармен долил ему что-то из алкоголя, хотя было видно, что парню хватило уже. Но ему определенно надо было забыться, ведь такие люди не появляются в «таких» заведениях. Это же было единственным местом, куда его могли пропустить. Марк был отличником и довольно много помогал другим. Один из таких как раз и работает в этом заведении, он-то и помог. Алкоголь тут и правда отличный, да и музыка приятная. Если не обращать внимания на то, что вокруг одни… Геи. Парень взглянул на стакан, фыркнул явно от отвращения всей ситуации. Хотел сделать очередной глоток, но в горле будто ком застрял. Перед глазами всплыли события, что случились этим вечером. Он вернулся из колледжа, отец уже был пьян. Уже или всё ещё. Парень молча прошёл наверх, в свою комнату, сейчас надо было заняться учебой. В последнее время оценки сильно скатились. Да что уж там, он был на грани отчисления. Было бы обидно вылететь за год до выпуска. — Куда погрёб, щенок? — Голос отца всегда был довольно суровым, но в перемешку с большим количеством алкоголя звучал и вовсе жутко. Марк остановился, по спине пробежали мурашки. В голове пролетело уже множество исходов этого вечера, лучшим казался заканчивается смертью. Чтобы уже перестать жить в этом Аду. — Я со стеной говорю или с тобой, дерьма кусок?! — Я хоте… — Ебало своё захлопнул обратно.       Сегодня он был явно не в лучшем духе, Марк успел передумать умирать глядя на приближающегося к нему монстра, что оказался радом в считанные секунды. Учитывая его нынешнее состояние это было одновременно удивительно и до дрожи пугающе, ведь обычно даже на ногах еле держится. Едкий запах спирта мгновенно достиг Марка и не поморщить нос или стараться хоть как-то отвернуться было просто нереально. Парень попытался не подавать виду, иначе можно было бы и получить. Неверное слово, жест или же взгляд каждый раз приводили к новым побоям. Но даже не смотря на старания казаться спокойным, мужчина всё же оставил сильную пощёчину на лице мальчишки и его голову чуть крутануло в сторону от удара. Марк рефлекторно коснулся рукой до места удара, ноги становились ватными и уже почти не держали его. Поджав губы парень постарался сдержать слёзы. Толи от боли, толи от обиды на всю эту жизнь. Отец что-то спросил, но слова пролетели мимо, за что последовал удар в живот. Мальчишка согнулся сжимаясь в некий комок, медленно оседая на колени от боли и стараясь заглушить собственные всхлипы. Опять. Всё опять повторяется. Тело не оправилось еще с прошлого раза, а не так давно был медицинский осмотр, что казался сущим Адом. Приходилось ловить на себе косые взгляды, придумывать отговорки, мол, подрался во дворе. Оказаться полностью без попечения родителей несовершеннолетнему не хотелось, осталось подождать только этот год и всё закончится. Тогда как раз и колледж окончит, найдёт себе работу, хотя бы на первое время и будет жить как нормальный человек. — Смотреть противно. — В реальность вернул грубый голос. Отец уселся на корточки перед сыном, после поднял его голову схватив за волосы. — Неужели мой сын так жалок? Мерзость. — В голосе, да и на лице тоже, появилась некая брезгливость к собственному ребенку, которую сменила усмешка. По спине мальчишки пробежала крупная дрожь.       Повисла тишина, что начала давить на виски. Вздрогнуть заставило новое касание. Мужчина провел тыльной стороной ладони по щеке парня, там, где недавно была оставлена пощёчина. Поднимать взгляд было страшно, да и боль еще не утихла. Оставалось послушно и молча сидеть, ожидая дальнейших действий. Вдруг повезет и он всё же решит вернуться к бутылке. Пальцы оказались на подбородке, поднимая голову и заставляя посмотреть тому в глаза сквозь слёзы. — На мать похож. Глаза её, губы… И такая же шваль.       В животе Марка всё перевернулось несколько раз. Всегда, когда отец упоминал Абигейл, то зверел в разы. Сейчас же пугало его неожиданное спокойствие и хладнокровие, с которым разглядывал лицо, шею, ключицы… Рука спустилась ниже, пальцы грубо сдавили шею почти перекрывая кислород и опрокидывая парня на спину. Омерзительная ухмылка оказалась в миллиметре губ, что сейчас были приоткрыты в попытке поймать хоть глоток воздуха. Жалкие попытки убрать грубую руку со своей шеи ни к чему не приводили. Даже наоборот, казалось, что отца это забавляет. И всё же, мужчина позволил остаться в сознании находя для себя новое увлечение. Парень сейчас был явно не в лучшем положении, стараясь отдышаться и уложить мысли в порядок, чтобы хоть как-то привести в чувства собственного отца. Однако, холодная ладонь, что оказалась под мятой рубашкой и поднималась от живота к груди заставила от страха и вовсе затаить дыхание, будто бы это спасло. Пальцы медленно спускались к джинсам, заставляя вздрагивать от понимания того, к чему всё идет. Признавать этого безумно не хотелось, уже и слёз толком не осталось. Марк постарался вывернуться, хоть как-то выбраться из-под отца цепляясь руками за пол, но сделал только хуже. Мужчина уселся на поясницу мальчишки, тем самым препятствуя каким-либо дальнейшим сопротивлениям с его стороны.Он же как упёртый баран — не отступит от своего, тем более, если уже начал. — Пере…стань… П… Прошу, пап, пож…луйста… Не надо… — Тихий хрип срывался с губ, умоляюще стараясь отговорить его от дальнейших действий. И всё вновь тщетно. Это только больше выводило из себя, отец вновь стал звереть. — Я не разрешал открывать пасть, щенок. — Он склонился ниже, причиняя больше боли и шепча на ухо, одним только тоном давая понять, что сын для него ничего не значит. — Тряпичная кукла, ты в её породу пошёл, тварь неблагодарная!       После сказанного Мужчина приложил парня лицом о пол, от чего нос стал неприятно неметь, заполняясь едким запахом крови. В глазах появился некий туман, а в голове гул. Силы начали покидать Марка и слова, что исходили из уст отца уже не имели никакого значения, да и разобрать их было практически невозможно. Он чувствовал лишь как толстые потные пальцы избавляют его тело от одежды. В помещении было очень душно, запах спирта вперемешку с потом отвратно действовал на организм. Тошнило, кружилась голова, сложно было пошевелить чем-нибудь, просто лень или невмоготу. Резкий толчок заставил парня прогнуться в спине. Кричать сил не было, но боль заставляла срываться с его губ глухие хрипы. Нет, нет, нет, нет, ну не может же быть все настолько плохо. Почему весь этот мир выливает всю эту грязь именно на него? Великий мученик? Где он не прочел мелким шрифтом, что будет так плохо? Парень рвет горло до тех пор, пока его просто не затыкают потной и соленой ладонью. Марка действительно сейчас кроет истерикой, пока организм не начинает сдаваться и он просто теряет сознание.       Очнулся мальчишка уже затемно, но глаза открывать не хотелось. Так же как и дышать и в целом понимать, что он всё еще жив. Каждый вдох отдавался тупой болью в груди, в горле пересохло, а в ушах отвратительно звенела тишина. Собственно, именно она и заставила попытаться встать на ноги — видимо, отца не было дома. Облокотившись о стену постарался держаться, к горлу подкатила тошнота, дыхание вновь сбилось, головокружение опять напомнило о себе, раскачивая пол под ногами. Добраться до ванной комнаты оказалось неким испытанием без награды. Включив холодную воду, Марк засунул голову под струю, чувствуя как она растекается по его волосам и шее. Резкая боль заставила опуститься на пол, по комнате эхом прошлись всхлипы. Слёзы стекали по лицу разбиваясь о плитку около ног и создавая лужу вместе с каплями, что сбегали с волос. Раздался звонок мобильного, что было удивительным. Кому приспичит звонить так поздно? Глубокий вдох, парень собрался с силами и вновь поднялся. Выключив воду, он покинул ванную и направился в сторону непрерывно звонящего телефона. Хотелось уже скорее его отключить, ведь противная мелодия слишком уж давила и добавляла головной боли. — Марк! До тебя как до президента - хер дозвонишься. Ты обещал позвонить вечером, мне через час надо быть уже… — Возьми меня с собой?.. — Что? Марк?! Что-то случилось? — Голос звонившего резко изменился с шуточно-озлобленного на беспокойный. В ответ на все вопросы была лишь мёртвая тишина. — Я скоро буду, ладно? Я уже еду.       Парень сбросил звонок и вновь взглянул на себя в зеркало. Видок тот еще, надо бы переодеться, вот только тело не слушалось. Борясь с дикой слабостью, он всё же постарался как можно быстрее накинуть на себя чистую одежду. С кофтой было тяжелее, пришлось искать что-то с капюшоном, чтобы скрыть и руки и лицо. Услышав подъезжающую к дому машину, парень закинул некоторые вещи в рюкзак и уже на ходу его закрывая постарался покинуть стены дьявольского дома. — Поехали. — Тихо произнёс Марк закрывая за собой дверь и прижимая к себе рюкзак. — Проведешь меня? Хочу выпить.