Королевская канарейка

нет в мозгу извилин нет на лбу морщин нет для грустных мыслей никаких причин © Мурка

      Я, кажется, начала чувствовать отсутствие Трандуила во дворце — всё вокруг становилось как-то спокойнее. Чувство было отчётливое, и я почти не сомневалась, что владыка куда-то умёлся. Мда, действительно беспокойная должность.       Всё-таки сильно моя человеческая норка отличается от эльфийского жилья. Хоть правильные углы взять. Мило, что об этом позаботились. А освещение всё равно только дневное, да саламандра к вечеру просыпается. Сегодня вьюжно, темновато на улице; она проснулась рано и светится угольями. Брауни уже были и прибрались: всё скрипуче чистое, кровать заправлена. Ожерелье свежеподаренное, оставленное в раздевалке, уже лежит на столике, рядом с ларцом. Присела, открыла ларец и задумчиво поперебирала блестящие даже в таком свете драгоценности. Жемчужные бусы цвета топлёного молока, с каплевидными подвесками из таких же по цвету жемчужин. Такой тёплый цвет, что даже на ощупь кажутся тёплыми. Бриллиантовые звёзды; моховая зелень изумрудов и что-то ещё, и что-то ещё… в детстве очень бы очаровалась и долго перебирала, а сейчас наскучивает быстро. Если владыка исчезнет, это место станет пустым и холодным для меня. Не хочу. Для меня драгоценностями ощущаются эти сказочные существа. Жалко. Наверное, я плохая богиня. Знавала одну даму, которая на моём месте походя, не задумываясь, провоцировала бы поединки и с теплотой вспоминала убитых любовников, радуясь живым. Истинная ветвь, полная цветов, без рефлексирования — живущая только своей женственностью. Косой бы прошлась. Показала бы клятым алиенам мать кузьмы. Я ж не такова.       Богиня, конечно, живёт, как хочет, и в поступках свободна, но вот их последствия… Сказочный Кощей — такой, какой есть, другим не сделается. Пока жив. Присутствовать при его похоронах не хочу. До этого времени он казался мне имбой, которому никто не страшен, но появление лориэнского посла всё спутало. Чудесная, чудесная личность, но насколько можно верить в его декларируемое благородство? После беседы с ним отчётливо поняла, что о погоде да с бескорыстием мало с кем из мужчин тут можно побеседовать — богиню, грубо говоря, каждый хочет завалить. Как бы скромно и закрыто я не жила — конфликты всё равно будут возникать. А мне не улыбается лепить на лицо улыбку и «вести себя, как подобает», глядя, как они друг друга усахаривают. Как вообще существовали какие-то полиандрические связи? Они же все передраться норовят. А я какая-то жестокая богиня получаюсь, эхе-хе. Хорошо хоть, с криком «Кали маа!» сами себя не режут, как делали оголтелые поклоннички богини Кали.       Не знаю, что делать. Возможно, госпожа Силакуи даст ценный совет? Постучалась к Мортфлейс и попросила проводить.       Норушка Силакуи похожа на трандуилову: переплетение веток, отсутствие углов. В ясене-то уютнее было. Или она там в мою честь все… гм... неуютности попрятала?       — Немножко да. Мне хотелось, чтобы богиня в моём доме чувствовала себя хорошо, — Силакуи, улыбаясь с необыкновенной добротой, явно перетряхивала мои мозги. Как хорошо, что с ней можно переходить сразу к делу, без экивоков!       — Трупов многовато. Удручает, — боже, я скоро в Эллочку Людоедку превращусь с такими всепонимающими собеседниками!       Силакуи приподняла брови с немного наигранной насмешкой и ненаигранным удивлением, и с сочувствием:       — Всего один. Пока. Это ничто.       Ну, как я понимаю, она сравнивает с предполагаемым будущим.       — Для меня много. Учитывая, что следующим может быть король.       Силакуи помолчала, задумчиво пожевав губами, и изронила:       — Что ж, милочка, я дам бескорыстный совет. Корысти у меня в твоём деле не осталось, к сожалению.       Не удержалась и перебила:       — Что было бы, если бы близнецы выиграли?       Силакуи безмятежно улыбнулась:       — Я попыталась бы договориться с Трандуилом, чтобы отпустил тебя. Твоим домом стал бы мой дом, а в будущем, надеюсь, ясень близнецов, — и, отвечая на невысказанный вопрос, — нет, мы не считаем, что у всех близнецов одна душа на двоих. Но у этих конкретных — почти. Да, Аргонеот и Риэль идут в комплекте. Ты привыкла бы гораздо быстрее, чем тебе сейчас кажется, — последнюю фразу она произнесла с насмешечкой.       Понятно. Вот и Трандуил так считает, что в комплекте, раз обоих одновременно вызвал. И разделал) Я молчала, стараясь не задумываться, как это должно быть в ощущениях для женщины во время… другого поединка.       — Но мы сейчас не об этом, — Силакуи вздохнула с печалью, — если хочешь мира, держись от посла подальше. Нежный цветочек он только для тебя. Поверь, с коварностью и беспринципностью там всё хорошо. Вызывать без твоего согласия он не будет, раз пообещал: но как только ему покажется, что он достаточно тебе нравится для того, чтобы обрадоваться его победе, он найдёт способ спровоцировать владыку, чтобы тот сам его вызвал. Это несложно. Не факт, что выиграет, но шансы велики. Кое о чём он смолчал, конечно: из четырёх поединков во время разных турниров за ним осталось только два; остальные два выиграл король. Если не хочешь видеть одного из них мёртвым, сделай вот что, девочка моя: не разговаривай и даже не подходи к Ланэйру. Старый эльф может вывернуть наизнанку любое слово, любое душевное движение. Он способен сделать самое невинное прикосновение греховным. Впрочем, это ты уже знаешь, да? — Силакуи взглянула с доброй усмешкой и продолжила:       — Носи даренные владыкой драгоценности, да увешивайся погуще. Демонстрируй лояльность, улыбайся королю, а не красней и не отпрыгивай на глазах у всего двора. А, и чуть не забыла: дай ему уже. Не бойся, там всё хорошо, я точно знаю. Если мне не веришь, у кого хочешь спроси.       — В смысле: «у кого хочешь»? — я обомлела.       Силакуи, не моргнув глазом, уточнила:       — У любой женщины. Юношей можешь не спрашивать, он не по этой части. А дамы все, как видишь, живы и здоровы, — и, с ехидством, — многие даже довольны остались.       Подобрала челюсть, с достоинством смолчав в ответ. Но анекдотик вспомнила:       «Верный Петька увидел однажды, как Василий Иванович — весь в новеньком, с иголочки, весь расфранченный спешит, чему-то улыбаясь и никого вокруг не замечая.       — Ты куда, Василий Иванович? За каким счастьем?       — Спешу к Анке свататься.       — Да ты что, Василий Иванович, опомнись, она же, сказывают, едва не со всей Кубанью спала.       — Ежели так, поворачиваю назад.       На другой день Василий Иванович увидел, как Петька спешил куда-то, — весь в новое вырядившийся.       — Ты куда, Петька?       — К Анке спешу свататься.       — Ты же сам вчера говорил, что она со всей Кубанью переспала.       — Может, и так, Василий Иванович, да я не будь дурак, на карту сегодня поглядел: сколько её, той Кубани?!»       Сколько его, Эрин Ласгалена-то… пять тыщ лет всё-таки.       Улыбка Силакуи обрела неуловимую схожесть с ухмылкой старого крокодила:       — Девонька моя, эльфийки свободны и независимы; моногамия, бывает, соблюдается — ради любви или для рождения ребёнка, но за тысячи лет и правда можно поменять пару-тройку любовников.       Что ж… они чудесно живут. Нет финансовой зависимости, проституции, никто не считает женщин имуществом. Действительно свободны. Боги.       Скрипнула зубами, подумав, что как раз богине свобода эльфиек не светит. Но ладно, искомый совет получен. Начала благодарить Силакуи и совершенно неожиданно увлеклась скоромным разговором на тему: кто, с кем, и сколько раз. Мне подробно рассказали про разных персонажей, а я, развесив уши, слушала.       В частности, душка Ганконер увлекается больше демоницами, чем эльфийками (агась, знаю, сама видела). А ещё больше, чем женщинами, он увлекается художественной резьбой по оркам. Считается выдающимся мастером боли. Вкупе со знанием оркских диалектов это делает его незаменимым в полевой разведке. Из орочьих угодий не выползал. Поэтому и меня нашёл.       Ну, Ганконера цветочком я и не считала, а посплетничать было увлекательно. Надеюсь, ему не сильно икалось.       А вот принц — цветочек и лапочка. Обычно влюбляется. В последний раз несчастливо, лет сто пятьдесят назад, ещё до войны Кольца. Когда начали обсуждать принца, сплетничать вдруг показалось не так весело, и я таки попрощалась с госпожой Силакуи.       Подумала, что совет её хорош, и надо попытаться хотя бы внешне его соблюсти. Собираясь на ужин, попросила Мортфлейс навешать к выбранному платью как можно больше подходящих драгоценностей. Как всегда, удивилась результату: в зеркало на меня смотрела красивая кукла, совершенно не пошло выглядящая в килограмме ювелирных изделий. Если бы я сама подбирала — выглядела бы, как тётя Песя на пляже в Одессе. Чудный народ.       И что бы вы думали: идя в столовую, совершенно случайно встретила господина посла. Тот стоял на дороге, с весёлым лицом, украсившись чем бог послал. Вот уж кому идут побрякушки! Подумалось, что Трандуил-то и правда феечка только по сравнению с гномами да людьми, а среди эльфов он брутален до невозможности. Всё познаётся в сравнении) Интересно, как я буду избегать Ланэйра, если он избегать меня отнюдь не намерен? Задумалась было на эту тему, а тело и язык в это время как будто жили своей жизнью: поймала себя на том, что с любезной улыбкой слушаю посла, смеясь шуткам, и совершенно забыла, куда шла. Силён. И присутствие Мортфлейс ему не мешает: она тоже оживлена, прелестна и весело заболталась, аж на себя не похожа. Уважаю и начинаю опасаться. Кажется, не стоит пытаться соблюсти политес: можно просто разворачиваться и убегать)       Начать опасаться надо было пораньше: сцену застал король, как раз ввалившийся во дворец с главного входа. И он, и свита были заметены снегом. Отряхиваясь, Трандуил поднял глаза — и увидел. Не поняла, как он это воспринял; во всяком случае, сразу отвернулся.       На ужине король разговаривал о делах с сотрапезниками, со мной — не сказав ни слова. Это как-то смущало, я привыкла к его вниманию. Но ладно, занят владыка, что докучать. После ужина вышла подышать на террасу и сидела, закутавшись и думая о разном. Случайно пригрела уши: Трандуил тоже вышел и ждал, когда ему принесут кувшин с вином, и напоследок давал указания секретарю, почтительно их записывавшему. С удовольствием вслушивалась скорее в голос, чем в смысл речей, и вдруг меня как холодной водой окатило. Бархатный баритон произнёс:       — Ах да, напоследок: с утра отправьте heru Ланэйру вызов. По всем правилам, с уважением, — помолчал и с сарказмом добавил, — посол всё-таки.