Билли Беннетт

В первый раз это произошло, когда Билли было тринадцать. Мама гуляла с братом и старалась не замечать проблем, которые практически стучали в их двери. Было душно, больно, а слезы застилали глаза так, что ничего не было видно. Мальчик кричал и просил остановиться своему папе, на что тот ударил его и пригрозил сделать с ним что-то похуже. Правда, хуже того, что с ним уже сделал родной отец, было сложно представить. В тот день Билли узнал, что его продали якудзам. В его жизни было много пассий, особенно когда он попал в академию. Многие были старше, но от всех них чувствовалась опасность, и не только потому, как они бережно относились к своему оружию. А когда он понял, что значит быть “крысой”, то лишь думал, как все это вытерпеть. Он не мог попасть обратно домой, он должен был выжить в этой академии. Он не мог подвести маму и брата. Ему приходилось постоянно улыбаться и строить из себя посмешище. Когда он вновь гостил в своем доме, брат никак не мог выпустить его из своих объятий. Мама старалась приготовить что-то вкусное для него, но из тех продуктов, что у них были, простые хлопья были вкуснее. Ближе к вечеру вернулся отец со своей смены. Он только ухмыльнулся, от чего Билли передернуло. Все они ужинали в полной тишине. Даже маленький брат Билли понимал, что лучше не рассказывать ничего, молчать и как можно тише есть пасту. Но мальчик стал кашлять, не переставая, пока не умчался в туалет, куда побежала и женщина спустя несколько секунд. Билли тогда отложил вилку, понимая, что будет дальше. Когда все вновь сели за стол, начался ад. Мужчина проклинал их всех, вновь ударил свою жену и чуть не задел притихшего мальчика. Билли закрыл его собой, подставляясь под удар. Так всегда было, ведь он старший. А после последовало еще два, из-за которых он оказался на полу. Мать вступилась за него, плача и умоляя мужа прекратить. Парень посмотрел на них, после чего попросил маму погулять с братом. Женщина смотрела на него с еще больше открытыми глазами, и хотела что-то сказать, но мужчина вдруг улыбнулся и проговорил с фальшивой улыбкой, что это хорошая идея. Билли посмотрел на брата. Тот еще маленький и не должен знать того, что будет дальше. Его мама со слезами на глазах одевала мальчика в легкую курточку и вскоре вышла с ним из дома, бросив последний взгляд на старшего сына. Они молча шли в его спальню. Отец лишь мельком взглянул на него и спросил, как он учится. Отец и сын давно не разговаривали, точнее, с того самого дня. Билли лишь ответил, что нормально. Больше они не говорили. Отец вновь усмехнулся и толкнул его на постель, снимая ремень с брюк. Так продолжалось четыре года. Девушки его почти не возбуждали. А еще он не мог позволить ни одной живой душе увидеть шрамы на своем теле. Их почти не видно, если не знать, куда смотреть, а еще они были под кожей, в нервах и мускулах. У него появились друзья, странные, но они умеют поддерживать. Но каждый раз, приходя домой, навещая брата и маму, Билли считает минуты, сколько ему осталось до прихода отца. Как бы он не подсчитывал часы и дни, как бы не узнавал его график на работе, мужчина будто знал, когда нужно быть дома. Когда они вновь с отцом сорятся, когда парень пытается вразумить его, мама вновь пытается защитить его, то мужчина это считает уже прелюдией. Билли тогда бросает последние взгляды матери и просит уйти с братом подальше. Его мама вновь и вновь пытается что-то сказать ему, но лишь смиренно опускает голову и идет за младшим сыном, чтобы вновь погулять с ним и чтобы он ничего не слышал и не знал. Билли слышит щелчок от закрывшейся двери и его плечи опускаются. Это уже рефлекс, чем меньше сопротивления, тем быстрее все закончится. Он давно сам расстегивает свои джинсы или брюки, так как в них ему еще нужно возвращаться в академию. Отец также быстро снимает ремень и перевязывает Билли руки между прутьев на кровати. Он дышит ровно, будто так и должно быть. Билли всегда старается абстрагироваться. Думать о брате, который никогда не узнает отца с такой стороны, который не почувствует всего этого и не будет считать себя ничтожеством. О друзьях, о Петре, которая еще могла его заводить наяву. Боль проносится по всему телу, заставляя позвоночник выгнуться так сильно, что все захрустело. Стон тонет в предплечье, которое вновь осквернено его зубами. Отец не трогает его, он даже старается на него не смотреть. Он только трахает его, причиняя агонию душе и телу. На простыню скатываются его первые слезы, мгновенно впитываясь и оставляя небольшой след. Все продолжается до тех пор, пока отец в мгновения своего удовольствия не пробалтывается, что скоро он будет чаще видеться с братишкой. Это становится последней каплей. Он никогда не прощается в свои визиты домой ни с кем из своей семьи. И сейчас тоже. Он не помнит, как добрался до академии, но он ясно осознает, как предлагает Маркусу помочь ему с убийством отца. Он ясно видит эмоции и слезу парня на свою историю. Билли не говорит всего вслух, говорит общими фразами, что не сразу можно понять, что делал с ним отец. Но на это у парня есть универсальный ответ - все. Когда история заканчивается и Маркус соглашается, то в Билли в тот момент просыпаются чувства, которые, как он думал, он больше не испытает. Преданность и благодарность. Все случилось в номере Вегаса. Они только минуту назад убили человека, а Билли плачет так, как не плакал уже очень давно. Даже когда этот самый человек насиловал и избивал его. Тогда были лишь ненависть и злоба. Сейчас же была скорбь, переходящая очень медленно в облегчение. Маркус был все еще под наркотиками, и то, что они смогли избавиться от тела в его состоянии, было удачей. Они приводили номер в прежний вид, пока Маркус не завалился на диване, поглаживая себя через брюки. То, что в комнате был посторонний, его не волновало совершенно. Парень тяжело дышал и пытался избавиться от одежды. Билли подошёл к нему, помогая, а после почувствовал иррациональное возбуждение. Они убили человека, его отца, запах которого еще можно было ощутить. Его насильника. Но, не смотря на то, что в номере стоял запах крови, ему это не помешало устроить Маркуса на диване сидя, а самому усесться на полу между его раздвинутых ног. Его друг в этом плане был приятнее отца. Тот всегда делал это грубо, резко, а еще иногда и с пощечинами, причиняя его горлу адскую боль. Маркус же еле сидел ровно, опираясь рукой то на плечо друга, то на подушки дивана. Чужую, но ласковую, окровавленную руку у себя в волосах Билли почувствовал почти сразу. Он приготовиться к боли, к тому, что его будут тянуть за волосы, опустят руку на лицо или уши и будут грубо направлять. Но Маркус лишь слегка погладил зеленый ирокез, а после облокотился на спинку дивана, прикрывая глаза. То, что между ними ничего не может быть, Билли понял спустя несколько часов. Мария убила ради Маркуса своего парня, после чего прижимала еле живое тело своего возлюбленного ближе к себе. У Билли тогда шла кровь из живота благодаря Чико, добавляя новый шрам на его кожу, но и на сердце появляется новый, когда все становится предельно ясно. Маркус принадлежит Марии, не ему. Он краем затуманенного взгляда видит Саю. Ее взор тоже направлен на друзей, но и в нем плещется боль и обида. Билли в душе смеется над всем этим. Они все заинтересованы в Маркусе. Но только вот чутье подсказывает ему, что если у Саи хоть и есть шанс, то у него нет ничего. Мисс Де Лука не отказывает Билли в его просьбе, она все выполняет так, как он хотел в глубине души. Не смотря на то, что все, кто проходят мимо и видят его в подобном положении, ничуть ему не мешает. Он даже мельком видит мистера Лина, но мисс Де Лука продолжает свой урок. У него не стоит, это правда, но свое удовольствие он получает, даже когда то, чем она тыкает в него, приносит боль. Билли не нравится то, что он держит за поводок одного из самых известных серийных убийц. А еще что они так ходят весь день. На них все смотрят косо, а парню иногда кажется, что это его держат на поводке, ведь он не может его отпустить. Такое ощущение, что с ним просто играются, дают мнимое чувство превосходства над этим человеком. Билли просто не может отказать Маркусу. Они не вспоминали того, что сделали в Вегасе, но у парня с ирокезом такое чувство, будто его друг почти ничего не помнит. Оно и к лучшему, однажды приходит к выводу Билли, смотря на то, как Мария выходит из мужской душевой, а Маркус стоит голым, пытаясь прикрыться. Скорпион как-то послушно вручает Билли свой поводок, когда старый приятель Маркуса уезжает со своей бандой. У парня тогда трясутся руки, так как этот человек, только что, хладнокровно убил человека на их глазах, который, к слову, до сих пор лежал на тротуаре со вспоротым брюхом. Мужчина улыбается ему и подмигивает, от чего волосы встают дыбом у Билли. Когда они доходят до академии, Маркус и Сая оставляют его, прося парня отвести Скорпиона в его камеру. Билли почти срывается на писк, когда друзья скрываются из его вида. Он сглатывает и не решается взглянуть на серийного убийцу, а поводок в его руках становится ужасно тяжелым. Идти становилось с каждым шагом труднее, Билли затылком ощущал, как на него смотрят, от чего по телу постоянно пробегали мурашки. Когда они дошли до камеры, парень пытался отшутиться, что ему пора, выпуская поводок, и стал пятиться назад, не отводя взгляда со Скорпиона. Тот лишь смотрел на него, как-то заинтересованно, после чего усмехнулся и мгновенно оказался за спиной мальчишки. Тот практически перестал дышать, а посмотреть назад было смерти подобно. — Куда же ты, Билли, — мягко проговорил мужчина, слегка касаясь его. — Я еще не поблагодарил тебя за сегодняшнюю прогулку. Парень стоял и не мог пошевелиться, даже моргать старался реже. Его осторожно подтолкнули к камере, где казалось, что вещи были все почти одного цвета. Стены, казались, холодными и к ним не хотелось даже подходить. Была лишь одна лампа, на которую парень смотрел, как мотылек на свет. Он и ощущал себя им, тем самым мотыльком, попавшийся хищнику. Мужчина закрыл решетку, звук который немного отрезвил Билли. Он смотрел, как убийца подходит к нему, держа в руке поводок, который больше не был закреплен на его ошейнике. Он мягко улыбался парню, который трясся уже несколько минут. Он осторожно подошел к нему, еле касаясь пальцами лица юноши, после чего завязал на его шеи поводок, крепким и замысловатым узлом. Кислород поступал так же в организм Билли, но тело поняло все. Ему просто в этот раз не руки привязывали, но с помощью подобной удавки контролировали все тело. Мужчина медленно подвел его к кровати, садясь на нее и притягивая юношу к себе на колени. Он был в его подчинении, не смел сделать ни одного лишнего движения, так как видел, на что тот способен и боялся, что это было не все его мастерство. К Билли он прикасался нежно и мягко, на что парень не знал, как реагировать. Он ожидал грубость, боль, унижение, как от отца, но мужчина ласкал его, гладил, перебирал его ирокез в своих руках. Осторожно снимал с него брюки, теплыми руками касаясь открывавшейся с каждой секундой кожи, касался позвонков под еще скрывавшей его тело красной футболкой. Мужчина бережно прикусывал его за шею, не оставляя следов. Билли просто не мог понять, как человек, убивший столько подростков, и по неподтвержденным данным съел их, мог делать такое с ним так нежно, в то время, когда отец был лишь заядлым игроком, избивавший его и мать, творивший с ним такое, что даже конченым садистам показалось бы зверством. Он судорожно выдыхает, будто задерживал дыхание. Его кладут на кровать, будто девушку в ее первую ночь. Все было таким неправильным с одной стороны, но с другой он будто хотел, чтобы хоть кто-то с ним так обращался. Он думал, что этим человеком мог быть Маркус. С него легко снимают клетчатую рубашку, кладя рядом, не забирая. Будто хотят, чтобы в подобной обстановке парень видел хоть что-то свое. Билли хватает ее одной рукой, чувствуя на ней запах сегодняшнего дня. Он чувствует, как с него сняли ботинки, носки, спускают джинсы, отбрасывая все на пол, так чтобы все его вещи можно было видеть. — Я, надеюсь, ты не против того, если мы сразу приступим, — подает голос мужчина, на что Билли слегка вздрагивает. — Боюсь у нас не так много времени. Парень на это никак не отвечает, лишь сильнее жмет в руках свою рубашку. Ему не привычна такая поза, его всегда отец брал сзади, чтобы не видеть его лицо. Одежду он тоже редко с него полностью снимал, только низ, и то рвал постоянно, из-за чего Билли приходилось все делать самому. Но в данный момент он почти ничего не делал, ему позволяли наслаждаться происходящим, дарили приятные ощущения, не прося ничего взамен. Билли страшно от всего этого, он не привык, с ним такого еще не делали, а тело каждую секунду ждет боли. — Готов, малыш? — спрашивает мужчина. Билли теперь видит, что тот почти не раздевался, только спустил брюки, и то не до конца. Парню становится немного неловко, так как он все это время ощущал обе руки исследовавших его тело и не мог припомнить момент, когда те оторвались от него. Билли зажмурил глаза, коротко кивнул и приготовился к боли, к такой знакомой, сопровождавшей его около пяти лет. Но только он хотел вскрикнуть, как его поцеловали, властно, но при этом же не больно. Это был не первый поцелуй Билли, но он впервые целовался во время секса. Боль как-то быстро ушла, уступая место волнению, непониманию и смятению. Все было странно, и одновременно нет. Билли просто не имел примеров для сравнивания. Фактически это его второй мужчина. Вновь не считая Маркуса, так как больше минета у них ничего не было, даже простого поцелуя, не то что секса. Странно было признавать, но маньяк и убийца был намного лучше его отца. Резкая волна удовольствия прошлась по его телу, выдавливая из его горла стон. Билли мгновенно смутился, не зная, что может издавать подобные звуки. Его член был в руках мужчины, но больше поразило парня то, что он был возбужден. Впервые во время секса у него стояло. — Будь тише, малыш. А то мы же не хотим, чтобы сюда кто-нибудь пришел, — с улыбкой проговорил мужчина, наклоняясь ближе и вновь целуя. В какой-то момент Билли показалось, что он отключился. Не из-за боли, как иногда бывало с отцом, а от того, что все-то действо, что происходило с ним и Скорпионом, было до того приятно, что становилось страшно. Его ласкали, трогали каждый дюйм кожи, гладили и вырывали из горла стоны. Даже ошейник не ощущался на шеи, не мешал, а Билли и забыл про него. Когда рука вновь потянулась к его лицу, парень подумал, что сейчас его дернут за удавку, или хуже того, начнут душить. Но рука вновь провела по его ирокезу, больше гладя, от чего парень судорожно выдохнул. Разрядка пришла неожиданно, запачкав футболку и живот. Мужчина резко вышел из него, так же излившись на ни в чём не повинную вещь. Скорпион глубоко дышал, но оставался сдержанным, в то время как Билли был весь вспотевшим, красным, но капельку счастливым. С него сняли футболку и протерли ей все тело. Холод постепенно сковывал тело. Мужчина быстро застегнул свои брюки, направляясь к лежащей на полу одежде подростка. Одев того, он высвободил из рук Билли его рубашку и тоже накинул на него. Мальчик смотрел на него искренне, будто образ убийцы навсегда выветрился из этого мужчины. Поставив парня на подрагивающие ноги, он тепло ему улыбнулся, даря легкий поцелуй. — Не обманывайся на мой счет, малыш, — проговорил нежно мужчина, снимая удавку. — Ты жив лишь потому, что я так захотел. Билли уходит оттуда вновь разбитым, сжимая футболку до побелевших костяшек. То, что предлагает им Петра, вводит в ступор обоих, Билли и Лекса. Они смотрят друг на друга, боясь представить, но для Билли все намного сложнее. У него уже не стоит даже на Петру. На последнюю девчонку, которая вызывала в нем хоть какое-то возбуждение. Парень говорит, что любит ее, но на деле же держится за то чувство, которое стремительно превращалось в воспоминание. Оба упрямятся сначала, каждый по своим причинам, говоря аргументы в свою защиту. Билли просто никогда не представлял Лекса вместе с собой. Его фантазии в основном крутились лишь возле Маркуса, но как бы стыдно не было, даже перед самим собой, он мечтал, чтобы все, что делал с ним Скорпион, сделал с ним и кудрявый парнишка. Лекс спустя какое-то время согласился, доставая какую-то книгу. Билли послушно последовал за ним. Парни смотрели на картинки, как на какой-то справочник по занятию сексом втроем. От каждой картинки бросало в дрожь, а тело прибавляло в градусах. Лекс и Билли и не заметили, как к ним подошла Петра, стягивая с них галстуки и расстегивая рубашки. С брюками, по старой привычке, Билли справился сам, не замечая, как Лекс на него смотрит. Он тоже быстро избавляется от брюк, садясь на кровать и вновь беря книгу, пролистывая страницы. Билли подходит к нему, садится рядом и смотрит с отвращением на все картинки. Вся ситуация накаляется, когда они стараются понять, кто что будет делать. Петра вновь все за них решает. Она их подначивает и они ведутся. Они целуют и касаются ее, стараясь не задеть друг друга. Все продлилось буквально минуту, и голос за дверью сообщает, что изоляция окончена. Петра бросает пару фраз и сбегает из комнаты, оставляя их одних. Лекс пребывает в замешательстве, после чего смотрит на свой член. Он стоит, болезненно, такое просто так не пройдет. Билли все это видит и против его воли во рту становится очень много слюны. Сглотнув половину, Билли опускается на пол, вновь садится между раздвинутых ног. Но сейчас его друг не под наркотой, и Лекс смотрит на него пораженно. — Что ты делаешь? — спрашивает парень, на что Билли усмехается. — А на что это похоже, — отвечает парнишка, стягивая трусы с парня. — Просто получай удовольствие. Лекс пытается возразить, но когда Билли берет его член в руку и начинает как-то умело доставлять ему удовольствие, парень просто откидывается и ложиться на спину, прикрывая глаза рукой. Если кто-то войдет, будет очень неловко. Билии примеряется, слушает себя, пробует и заставляет Лекса стонать. Впервые парень с ирокезом чувствует над кем-то власть. Полностью взять в себя он не пытается, помогает рукой и работает языком. Никто не подталкивает и не трогает его, ему самому даже захотелось прикоснуться к себе. Опустив левую руку себе на член, с его губ сорвался стон, прокатившейся по горлу и посылая вибрацию Лексу. Тот открыл глаза, не веря, что все это делает его друг. Он не хочет ему мешать и вновь закрывает глаза. Билли дрочит себе в том же темпе, в каком делал и минет Лексу. Обоих хватает еще на несколько минут, и прежде чем кончить, парень с волосами в виде иголок просит остановиться. Но Билли лишь усмехается играется активнее с ними обоими и заставляет кончить себе в горло. Он не первый раз глотает такое, но в первые получает от этого самое настоящее удовольствие. Поднимаясь с колен, он с хитростью смотрит на лежащего на кровати парня, которого смог довести до такого состояния. Лекс тяжело дышал и видел, как облизывался и улыбался Билли, смотря на него. — Дружище, — начинает Лекс, постепенно приходя в себя и садясь на постели. — Я не знаю, зачем ты это сделал, но впредь не переступай эту черту. Мне нравится Петра, и как бы тяжело мне не было признавать это, я бы хотел с ней отношений. Подразумевающий секс, вдвоем, — поспешно сказал парень, — и возможно всякой подобной всячины, типа подарков и внимания. Билли тогда посмотрел на парня и горько усмехнулся. На что он рассчитывал? Что после минета он признается ему и будет клясться в вечной любви и верности. Ни ему и уж тем более Лексу этого не нужно было. Он не был девчонкой. Он быстро надел свои вещи, не застегивая рубашку и не завязывая галстук, и легко вышел из комнаты, зарывая дверь. В один момент он замечает на кладбище Виктора и Брэнди Линн, увлеченно целующих друг друга и пытающихся содрать друг с друга одежду. Билли тогда подумал, что если бы кто-то из предков взглянул на них, то ужаснулся. Они часто меняли позы. То девушка сидела на коленях у парня, комкая его футболку и нависая, вкладывая в поцелуй всю ярость своих чувств. То Виктор подхватывал хрупкую, на первый взгляд, Брэнди, и укладывал на каменную плиту, нависая и трогая девушку так, что Билли краем сознания подумал, что не будь у них профессиональных подготовок, то парень легко бы сломал ее. — Милый, у нас, кажется, появился зритель, — проговорила девушка, запрокидывая голову назад, после чего повернулась и посмотрела на Билли. Она улыбалась одновременно красиво и жутко. — Разрешим посмотреть? — Этой крысе, — ответил Виктор, усмехаясь. — Вали отсюда, крысёнышь. Бренди хищно улыбнулась ему, утягивая парня ближе к себе и целуя. На все это было больно смотреть. Даже с физической и моральной точек зрения. Билли быстро ушел оттуда, будто его гнали. Было в этом что-то не так. У него нигде нет места. Билли думал, что они все такие, потерянные, одинокие. Все со своей историей, грустной, печальной или трагичной. Но увидев настолько противоположных людей вместе, Билли понял, что все ищут своего человека. Того, кто поможет выжить в этом прогнившем мире. Он и сам искал, но все те, кого он впускал в свое сердце, топтали его изнутри, даже не подозревая об этом. Все его друзья, так или иначе, нашли того, на кого можно опереться больше всех, того, кто будет рядом во всех смыслах. Но только не он. Только Билли остался один. Ноги сами вели его в подземелье. По тому маршруту, который ему показывал Маркус с Саей. Никого не было видно или слышно. С каждым шагом сердце билось быстрее, но на душе становилось легче. Среди инструментов Билли находит копию ключа, который отдал ему мужчина в его с ним единственную встречу. Он попросту вручил ему его, прекрасно понимая, что мальчишка сделает все верно. Билли дернул за решетку, и она отъехала в сторону. В небольшом помещении, мужчина сидел на своем стуле и читал книгу. Он поднял на него взгляд, будто не ожидая посетителей, так как Билли увидел в его глазах удивление. — Что-то не так, малыш? — спросил Скорпион, откладывая книгу на столик. — Помогите мне забыться, — отвечает Билли и подходит к мужчине.