держись от нее подальше, Укун

Обычно после каждой битвы все участники собирались либо у фонтана, либо в таверне. Когда на улице позволяла погода — все собирались на фонтане, а когда погода была неблагосклонна — в таверне. В тот день, увы, с середины битвы шел ужасный ливень, поэтому поход на фонтан был отложен до лучших времен. В таверне было полно народу — тут и победители, и проигравшие, и просто те, кто пришёл развлечься. Вы может спросите: как в одном месте могут находится две враждующие стороны? Все очень просто: вне битвы проявлять агрессию в любом виде было запрещено, дабы не возникали излишние конфликты, поэтому за пределами поля боя забывалось, кто был своим, кто нет, и все просто развлекались. Возле барной стойки тогда сидело четверо: рыцарь-полукровка Дейвион, который уже в выпившем состоянии флиртовал с новой барменшей, Магина с Мортред о чем-то просто беседовали, а Хускар молча сидел и пил что-то алкогольное из кружки, которую ему постоянно доливал Мангикс, стоявший за стойкой. В паре метрах от них стоял небольшой деревянный круглый стол, за которым сидел небезызвестный король обезьян в компании своих друзей: Юрнеро, нежно обнимающий за талию Ланаю, Инвокер, величайший маг всех времен и народов, и частый гость сие заведения — Регварл. Компания приятелей что-то бурно обсуждали, правда в основном говорил Сунь Укун, а остальные либо соглашались, либо возражали что-то против. И вроде бы ничего необычного не происходило, но все-таки внимание священного воина привлекла одна фраза, брошенная королём обезьян в совершенно спокойной и утвердительной форме. — Расслабься, Юрнеро. Я, конечно, очень рад, что у вас с Ланаей все хорошо, но постоянные отношения не для меня, ты же меня знаешь. У меня все просто: немного флирта, пару взглядов, и девушка в моей постели. Разве кто-то сможет устоять перед царем? — положив руку, а вернее сказать даже лапу, на спинку стула и немного пораздумав, Сунь Укун продолжил: — Вот возьми, к примеру, Лину. Я думаю, что эта горячая цыпочка так же горяча и в постели, если ты понимаешь, о чем я,  — отхлебнув из кружки немного эля, король обезьян добавил: — Надеюсь, мой стандартный план сработает и на ней, и завтра утром я проснусь не один,  — мечтательно произнёс он, сложив руки за головой и облокотившись на спинку стула. Услышав это, в душе священного воина воспламенилась самая настоящая ярость. Конечно, этот самовлюбленный «царь» не мог знать о том, что Хускара и очаровательную огненную волшебницу давно связывают далеко не дружеские чувства, ведь они старательно скрывали свои отношения, но разве он имеет права вообще вот так пользоваться девушками? Просто сидеть и молчать он не мог, да и выпитые пару кружек алкоголя давали о себе знать. —Чего ты там вякнул, мохнатый? — по заведению раздался низкий, немного хрипловатый бас, заставивший всех на мгновение замолчать. Хускар, не дожидаясь ответа Укуна, резко встал со стула, откинув его в сторону, и направился напрямую к обнаглевшему примату. Внешне Укун старался, конечно, сохранять спокойствие, но его глаза предательски его выдавали. Все в таверне тихо наблюдали за происходящим. —  Оу, Хускар, ты все это время был тут? Странно, я как-то тебя и не замет... — обезьяний король не успел договорить, как в ту же секунду был схвачен за плечо крепкой ладонью и откинут на пол, благо реакции и ловкости ему хватило, что бы тут же вскочить на лапы, прихватив в руку свой неизменный посох. —  Воу-воу-воу, полегче, парень. Тебя так сильно задели слова о Лине? Неужели вас что-то связывает?  — Укун не скрывал издевки в голосе, словно пытаясь разозлить воина ещё больше. — Закрой свой рот, сукин сын, и не смей произносить ее имя своим грязным ртом,  — ударив копьем примату по запястью так, что посох выпал из его лап, ногой он пнул его в сторону, а самого Укуна взял за горло, слабо придавливая, к стене. — Ещё раз хоть слово о ней я от тебя услышу, придушу собственными руками и даже глазом не моргну, ты меня понял? Такое я терпеть не собираюсь,  — воин говорил это абсолютно серьёзно. Сунь Укун, понимая, что в таком положении он мало что сделает воину, хотел бы уже извиниться и признать свое поражение, как боковым зрением заметил быстро приближающийся женский силуэт и сразу узнал в нем Лину. Посмотрев Хускару прям в глаза, он слегка кивнул головой в ее сторону. Тот повернулся. — Господи, Хус, что ты тут устроил?  — по ее щекам медленно стекали слезы, мелкими каплями падая на пол. Некогда сильная Лина сейчас была в панике и плакала, ведь она прекрасно знала, что он может сделать в порыве злости. Ему же больнее всего было смотреть на то, как она плачет. Поэтому, выбирая между тем, как устроить хорошую трепку неугомонному примату, и между тем, как отпустить его и успокоить девушку, он выбрал второй вариант. Немного помедлив, он отпустил Укуна, подошёл к Лине, которая еле-еле доставала ему до плеча, и стерев ее слезы грубыми подушечками пальцев, крепко обнял ее. —Я тебе все объясню, огонёк, когда мы выйдем, правда,— тихо шептал воин ей на ушко, нежно поглаживая по спине. — А ты, Укун,  — уже обращаясь к нему напрямую, проговаривал Хускар, — лучше держись от неё подальше. Считай, что сегодня тебе просто повезло — на последок окинув взглядом «царя», он легонько поцеловал девушку в лоб, и взяв в свою широкую ладонь ее маленькую, нежную ладошку, и под удивлённые взгляды посетителей вышел вместе с ней из заведения.