Дождь

      Она ушла из оставшихся Мстителей, когда поняла, что не может без Стива. Наташа ушла и была сама по себе. Расправлялась с мелкими угрозами, но на самом деле она искала его. Но Стива нигде не было. А Романофф пыталась его найти, и когда казалось, что это невозможно, в душе теплился крохотный огонек надежды, заставляя идти вперед. Ну не мог же он просто испариться. Не мог ведь… Или мог? Она отказывалась верить в это и упрямо продолжала искать везде, где только можно было. Наташе он был нужен, только он и она понимала то, что медленно сходит с ума. Отчаяние разъедало ее изнутри, образовывая глубокую дыру пустоты. Шпионка узнавала всю информацию, но не находила ниточки, за которую можно было ухватиться. Но Романофф будет искать и верить, что найдет.

***

      Наташа недавно приехала в Бруклин, снимая маленькую комнатку в дешевом отеле. Узнав у какого-то мужчине в баре, что Роджерса недавно видели в Бруклине, она сразу примчалась сюда, начав поиски. Но все было бесполезно. Романофф наводила справки, но Роджерс вязал преступников, ничего не оставляя после себя. Никакого следа, намёка на что-то. Да, он скрывался, но Наташа его ищет везде. Русская перестала улыбаться, а под глазами пролегли заметные тени. Она страдала и не могла спать. Искала его повсюду, но его и след простыл. Романофф снова пошла на поиски Стива и информации о нем. Закрыв дверь своего номера на ключ, она вышла на улицу. Небо затянуло черными тучами. Наташа шла по улице с домами из красного кирпича, всматриваясь в каждое лицо и надеясь, что где-то среди этих людей окажется Стив. Мысль о том, что он умер она отрицала, ведь для нее это было невозможным. Девушка вышла на площадь, где толпилась целая куча народа. Она проходила мимо людей, заглядывая в чужие незнакомые лица и отчаяние вместе с болью разрасталось, заполняя все тело. Хотелось кричать от боли. Нат закусила и так уже искусанную губу и продолжила искать голубые, как небо глаза. По крышам забарабанил дождь, отбивая какую-то свою, непонятную другим мелодию. Капли скатывались по лицу очерчивая его контуры и делая влажной бледную кожу. Прохожие раскрывали зонты, прятали головы под капюшонами и старались поскорее спрятаться от ненавистного им дождя. Она снова всматривается в толпу и видит его. Он стоит, смотря в темное небо, прожигая его своими голубыми глазами. Потом Стив отворачивается и Наташа срывается с места, находя нитку, за которую она должа успеть зацепиться. Но он поспешно уходит, оставляя ее одну. Снова. Горькие слезы смешиваются с каплями дождя, оставляя на губах солёный привкус. В горле встает ком, мешающий крикнуть его имя. Она замирает, а он уходит, смешиваясь с толпой прохожих. Люди покидают площадь, стуча ногами по серой плитке и шлепая ногами по лужам. А Наташе хочется кричать, но она снова закусывает губу до крови и впивается ногтями в кожу ладони. Когда площадь полностью опустела, Романофф берет себя в руки и быстрым шагом идет в какой-то переулок. Ладони стали ледяными, а толстовка уже не грела. Она заходит в какой-то бар, чтобы погреться. Засовывает руки в карманы, а по телу пробегает волна мурашек от неожиданного тепла. Нат садится за барную стойку и просит стакан Глинтвейна. Стол освещает лампа приятным желтым светом. Девушка устало трет переносицу и греет руки о стакан принесенного напитка. Романофф делает глоток и ее горло приятно обжигает. Тепло проходит через все тело. Кроме сердца. Там всегда большая холодная бездна, в которую тянет очень сильно. Решив, что достаточно согрелась, шпионка платит за напиток и берет его с собой. Она толкает дверь и китайские колокольчики наполняют звоном улицу. Романофф идет по самым темным переулкам, так как эта темнота успокаивает и обволакивает. Да, это небезопасно, но не для нее. К ней подходят несколько парней в капюшонах и начинают приставать. Сначала она их просто игнорирует, но потом один из них хватает ее за руку и бумажный стаканчик падает на землю, разливая остатки Глинтвейна. Нат выдергивает свою руку из его и бьет его в солнечное сплетение. Слышатся быстрые шаги и голос, такой родной: — Эй, отпустите ее.       Им дважды говорить не приходится парни быстро убегают прочь. Он спрашивает, подходя к шпионке и не различая ее лицо из-за темноты: — Мэм, вы в порядке?       Он подходит еще ближе и тут же останавливается в немом удивлении. Воцарилось молчание. Потом он, отойдя от шока, кладет руки на ее плечи и говорит: — Наташа… Я не думал встретить тебя здесь. Я так давно тебя не видел. Мне так много надо рассказать тебе…       Закончить он не успел, ведь ему влетела пощечина. В уголках глаз русской собрались слезы, которые она тут же смахнула. Глаза Стива округлились и он отшатнулся. — Ты, блять, не понимаешь, как мне было плохо! А знаешь почему?! Да потому что я люблю тебя, идиот! Я тебя так долго искала! Ты, блять, мудак! Мог бы хотя бы сказать, куда уйдешь или что-то еще! Мог бы подать знак, что ты вообще жив! Так нет, блять, упиздил со своим Барнсом и ни слуху, ни духу! — Господи, прости. — он прижал вырывающуюся Нат к себе и уткнулся носом в рыжие волосы — Ну прости меня, прости пожалуйста. Я знаю, что тебе было больно и я правда мудак. Я не мог, потому что нас бы раскрыли, понимаешь! Прости, прости, прости!       Романофф все же сдалась и уткнулась носом с плечо, а пустота в груди начала исчезать. — Но сейчас мы вместе и все будет хорошо. Я обещаю. Я тоже тебя люблю. — последнюю фразу он сказал шепотом — Идиот. — Романофф посильнее прижалась и поняла, что теперь они никогда не будет одна.       А дождь все еще барабанил по крышам, отбивая мелодию, которая звучала в такт сердцам этой пары.