Мое любимое чудовище

Хартфилия глотала злые слезы, сидя в черное тонированной машине, связанная по рукам и ногам. Она волновалась за Нацу. Она впервые видела его слезы, и это зрелище разрывало ей душу. Она рвалась к нему, но что может слабая девушка против здорового мужика? Ничего. Вот и она ничего не смогла сделать. А потом он обмяк от удара по затылку, и ей показалось, что ударили ее саму. Слезы застилали глаза. Она с ненавистью смотрела на мужчин, сидящих в машине, она понимала, что они всего лишь исполняли приказ, но ничего не могла поделать со жгучим чувством, разрастающимся в ее груди. Они подъехали к большому особняку, который когда-то был ей домом. Девушку осторожно вытащили из машины, и понесли в дом. Она больше не сопротивлялась. Люси ждала встречи с отцом, и, хотя она все еще боялась его, теперь страх ушел на второй план, пропуская вперед ярость вперемешку с ненавистью. Они оставили ее в комнате, которая некогда принадлежала ей. Здесь все осталось по-старому, не было даже пыли на поверхности. Здесь проводилась ежедневная уборка. Глянув на свое отражение в зеркале, Хартфилия хмыкнула, в ней что-то изменилось, и дело было совсем не в том, что на ней были мужские штаны и футболка. Что-то изменилось в ней самой, в ее взгляде. И Люси нравились эти изменения. Она распахнула шкаф с одеждой и окинула его придирчивым взглядом. Остались одни лишь платья, что было ожидаемо, ведь все штаны и футболки она забрала с собой, когда уехала. Немного подумав, девушка решила не переодеваться. Пусть видит, ей нечего скрывать. Она вышла из комнаты и уверенным шагом направилась в кабинет Джуда Хартфилия, не сомневаясь, что найдет его там. Войдя без стука, девушка подошла к креслу и села напротив отца. В кабинете что-то поменялось. Больше не было старого серванта, теперь вместо него стояла простая деревянная тумба. — Здравствуй, папа. — холодно проговорила Люси. — Привет…дочь. — слегка замявшись сказал он. — Ты хотел меня видеть? — Да. — Тогда почему просто не позвонил? — А ты бы пришла? — Нет. — Ты сама ответила на свой вопрос. Хартфилия откинулась на спинку кресла и теперь рассматривала отца. Казалось, он постарел еще сильнее с их последней встречи, а может и не казалось. — Тебе уже исполнилось восемнадцать. — он положил руки на стол. — Верно. — напрягаясь, кивнула девушка. — А значит, можешь выйти замуж. — закончил он. Внутри нее все сжалось. — Нет, не могу. — сказала Люси, недрогнувшим голосом, она не могла себе позволить слабость, не сейчас. — Почему это? — приподнял брови отец. — Потому что я так сказала. Мы говорили с тобой об этом три месяца назад, и тогда ты выгнал меня, а теперь силой забираешь и говоришь, чтоб я вышла замуж?! — сорвалась она на крик. — Сядь, и выслушай меня… — начал Джуд, но дочь перебила его. — Нет. Это. Ты. Послушай. Меня. — выделяя каждое слово, выплюнула она. — Ты никогда меня не слушал! Но теперь ты выслушаешь меня! Я не твоя кукла, ты не можешь вертеть моей жизнью как тебе вздумается! Даже если ты делаешь это для моего блага — это только твое мнение! Это моя жизнь, и не смей за меня решать! — девушка говорила спокойно, но каждое ее слово было пропитано такой болью и горечью, что, если бы она кричала, это не было бы так громко. Ее слова были спокойны, но душа заходилась в неистовом крике. — Люси… — сказал Джуд и впервые посмотрел на дочь с болью. — Что, папа? — стеклянным голосом спросила она. — Я болен, Люси. — тихо сказал он. А девушка рухнула в кресло. — Что? — прошептала они внезапно осипшим голосом. — Чем? — Это редкая болезнь… — было видно, что слова давались ему с трудом. — Мне осталось жить совсем не долго. Я планировал эту свадьбу для того, чтобы, когда меня не станет, я был уверен, что о тебе есть кому позаботиться… — Папа… — едва слышно сказала Люси, и очертания комнаты стали расплываться перед глазами от слез. Какая же она дура… Все это время он заботился о ней… А, она не замечала очевидного…думала только о себе… На негнущихся ногах девушка подошла к отцу и крепко обняла его — впервые за долгие годы. Она плакала, уткнувшись ему в плечо, а он лишь нежно обнимал ее. В его глазах тоже стояли слезы. — Прости меня, дочка… — шептал он ей в волосы, гладя ее по макушке. — Прости меня. Я хотел, как лучше, мне всегда тяжело давалось проявление чувств. — Нет, папочка, это ты меня прости… — рыдала она. — Я была такой эгоисткой, совсем не думала о твоих чувствах… — Милая моя девочка, я так старался отгородиться от тебя, чтобы моя смерть не причинила тебе боли…но не понимал, что делал тебе еще больнее. — Папочкаааа … Девушка больше ничего не говорила, лишь тихо скулила, выплескивая всю ту боль, что сидела в ней столько лет. — Тише, моя родная. — он все еще гладил ее по голове, совсем как давным-давно в детстве. — Я больше не буду тебя ни к чему принуждать. И я говорил про свадьбу не с тем, с кем я планировал, а с тем — с кем ты захочешь. Просто хотел, чтобы это случилось по скорее… Я так хочу сам вести тебя к алтарю… Пока еще могу. От его слов Люси разрыдалась еще сильнее. Какая же она глупая, даже не дослушала его…перебила…кричала на него… Тварь! Какая же она тварь! — Прости меня, папа…я очень люблю тебя. — всхлипнула она. — Я тоже люблю тебя, малышка. Мне было так плохо, когда ты уехала, у меня словно забрали душу… Но я понимал, что сам виноват, прости меня…– ее отец улыбнулся ей. Она так долго не видела его улыбки…девушка провела ладонями по его лицу, вытирая слезы с морщинистых щек, и улыбнулась ему в ответ. Снаружи раздался оглушительный грохот, похожий на взрыв. Раздались крики и выстрелы. Хартфилия не на шутку перепугалась, а потом услышала до боли знакомый голос. — ЛЮСИ!!! Это был Нацу. — Кажется, это за тобой. — по-доброму усмехнувшись в поседевшие усы, отец кивнул ей. — Я скоро вернусь, папа. — улыбнулась девушка и побежала вниз, пока Драгнил не разрушил тут все. — Люси!!! — звал он ее, заглядывая в каждую комнату, пока Эльза, Грей, Эльфман и Джувия отвлекали охрану. — Отзовись, Люси! — Я здесь Нацу! — крикнула девушка и бегом спустила по лестнице прыгнув в его объятия. — Люси! Моя Люси! — бормотал он, крепко обнимая и вдыхая ее аромат. — Моя милая Люси… Девочка моя… — Ты пришел, Нацу… — счастливо рассмеялась Хартфилия. А потом отстранившись от Драгнила приказала охране спрятать оружие. Слава богу, они стреляли холостыми патронами и в воздух, а значит никто из ее друзей не пострадал. Она улыбалась и радостно обнимала ребят, которые пришли ей на помощь. Повернувшись к парню, она взяла его за руку и повела наверх. — Люси, куда ты меня ведешь? — недоумевал он. — Познакомиться с моим отцом. — хитро прищурилась девушка. — Что? Сейчас?! — запаниковал он. — Я не готов! — Готов! Раз ты не побоялся взять штурмом наш дом, значит ты был готов к встрече с ним. — Ну…да, но я думал, что это будет более зрелищно… — пробормотал он, чувствуя, как краска заливает его лицо, казалось даже волосы на голове покраснели. — Все хорошо, Нацу, так даже лучше… Но если ты не хочешь, то я пойму… — прошептала девушка. — Хочу. — решительно сказал он и первый открыл дверь. — Добрый день, молодой человек. — поприветствовал Джуд Нацу и протянул ему руку. — Здравствуйте. — уверенно сказал парень и крепко пожал протянутую ладонь. — Пап, это Нацу Драгнил… — смущенно представила девушка парня. — Нацу, это мой отец — Джуд Хартфилия. — Рад знакомству, Нацу. — Я тоже, мистер Хартфилия. — Люси, ты не могла бы оставить нас ненадолго? — обратился к ней отец, Драгнил кивнул ей. Пожав плечами, девушка вышла за дверь и спустилась к ребятам. Нацу долго не было, и они уже начали волноваться за него, как дверь в кабинет открылась и оттуда смеясь вышел парень чуть ли не в обнимку с ее отцом. От такой картины у Люси, да и у всех остальных буквально отвисла челюсть. — Папаша, а вы оказывается весельчак! — хохотал Драгнил. Девушка остолбенела от такого обращения к ее отцу… «Папаша? Они так сблизились всего лишь за пару часов?!» …Но потом она присмотрелась к ним, обратила внимание на их блестящие глаза и раскрасневшиеся щеки. Да они пьяные! — Да и ты, мальчик мой, тоже не промах! — смеялся Джуд, а у Хартфилии потеплело на душе от его смеха, который она тоже не слышала уже очень давно. — Приходите послезавтра, нужно же отпраздновать твой день рождения, да, дочка? — обратился он уже к ней. — Конечно, мы придем, папочка. — улыбнулась она и смахнула вновь набежавшие слезы.