Карантикулы по-ангбандски

      – Отродясь такой напасти в наших краях не было. Ну я еще понимаю: у людей, хоббитов там всяких, остроухих…       – Надо когда-то и у нас появиться этой дряни, – философски изрекла Тхурингветиль.       – Ты вот ща ни фига не успокоила! – взвился Готмог, и так доведенный до белого каления объявленным в Ангбандской области карантином из-за какой-то неведомой заразы.       Кто ее создал и выпустил летать по миру – никто не знал. Но Мелькор был уверен, что зараза, именуемая коронавирусом, как и все сущее – дело рук и прочих органов Эру. А отчитываться Илуватар ни перед кем не обязан. Еще и партию создал для сплочения всех народов – «Партия Единого», тьфу! Аккурат перед карантином (совпадение? Ну-ну!) орлы папенькиного сыночка-подпевалы Манвэ разнесли листовки с длиннющим, как змея, перечнем плюсов партии и подробным, на десять страниц, разъяснением, почему необходимо вступить именно в нее, а не в «Морготовы дети». И именно в период изоляции Эру велел хорошенько обдумать его предложение (да что там – практически приказ!) и после снятия карантина с преисполненным чувством долга перед Всеотцом стать членом партии.       Бауглиру ужасно захотелось заняться вредительством относительно Эру. Прямо напакостить во всю широту черной души! Пусть даже опять бы пришлось угодить в чертоги Мандоса к Намо на посиделки, то есть на нары.       Но увы и ах – внеплановые каникулы. Полагалось сидеть дома и носа на улицу не казать – кроме магазина. Однако таких заведений в Ангбанде еще не было.       На самоизоляционной почве «Морготовы дети» разбились на два лагеря. Как ни пытался Мелькор призвать к объединению («Черт! Опять это единение!» – взвыл Бауглир), отколовшиеся соратники, получается, бывшие, Саурон и Тхури послали босса в члены партии Эру. Главный балрог остался при Мелькоре, солидарный с ним по поводу навязанного карантина.       К майар и валар ни одна хворь не должна была приклеиться, однако проверять на себе не хотелось, и Бауглир продолжал метаться и рычать не хуже варгов, а иногда и лучше, в законсервированной крепости.       Предатели, считавшие, что неделька-другая самоизоляции – это неслыханная роскошь, отпуск, которого Моргот им никогда не давал, пустились во все тяжкие. Нет, производством наркотических веществ путем варки трав Радагаста (кстати, Айвендилу закон Эру был не писан, и старый хиппарь таскался везде, торгуя растениями и корешками и называя себя курьером по доставке) Тхури и Саурон не занялись. Занялись они куда более ужасными делами.       Гортхаур устроил генеральную уборку всего. Замка, своего барахла и животин, в насильно-приказном порядке привлекая для помощи орков.       Пыль стояла выше крыши, некогда устрашавшие каждого воины превратились в покорных «подай-принеси-помой-вытри-оторви-прибей-сними-выкини» и так далее.       Моргот, чихая от клубящегося в воздухе мелкого сора, взирал на творившееся беззаконие с бессильной злобой и ретировался куда подальше, к себе в покои.       Но и там он не нашел спасения. Ибо Тхурингветиль открыла филиал адской кухни. Именно на преисподнюю было похоже некогда уютное место приема пищи – преимущественно Сауронова борща с фасолью и сметаной. На кухне творилось страшное – оглушающе шипело масло, громогласно шкварчали собственно шкварки, витал густой мучной туман, приторно пахло ванилью… А что самое поганое – вся эта какофония и запахи ощущались всюду. В том числе в спальне Мелькора, откуда он выскочил, словно катапультированный.       – Я положу этому… Гронд! – придумал Бауглир. Но за молотом нужно было возвращаться в спальню, на сто процентов завоеванную последствиями кулинарных опытов Тхури.       Моргот с тоской заглянул в покои, чихнул, выматерился Эрувой партией и захлопнул дверь. Гронд отменялся как очередной предсказанный конец света.

***

      К ужину Тхури соизволила наиграться в кулинара-испытателя и навела в кухне порядок, прибегнув к услугам орков, замученных уборкой под предводительством Саурона, а посему вытиравших результаты гастрономического большого взрыва вяло.       Хмурые, как шеф Ивлев, которому не удалось наорать на бестолковых поваров, Бауглир и Готмог убедились, что поесть можно в спокойной и чистой обстановке, и заняли места за общим столом. На нем яркими пятнами белели абсолютно пустые тарелки.       – Народ, я это… – запнулась Тхури. – Все продукты извела, но на выходе ничего не получилось. Отрицательный опыт – тоже опыт. На, держи, – майэ протянула Саурону его поваренную книгу в кованом переплете с розовыми камешками на обложке.       – Я чет не понял. А жрать мы что будем?! – обалдел Готмог, хоть нанюхавшийся валерианки, однако все равно не успокоившийся.       – Давайте Тхури и съедим, – зловеще предложил замену Мелькор. – Шашлычок, так сказать, под коньячок…       – Вы чего? – попятилась майэ.       – Да ну хорош каннибальничать, – пресек Гортхаур поползновения в сторону всерьез испугавшейся Тхурингветиль. – У меня есть еда в закромах.       Ужин проходил в тишине. Но к его завершению опять нахлынула хандра из-за самоизоляции, и Мелькор завелся, найдя объект для ворчания:       – Вот что ты, Сау, с собой сотворил? Когда я тебя у Аулэ забирал, был же нормальным. А сейчас что? Искажение тебя нехило так тряхнуло. Бигуди нацепил, с кольцами разговариваешь, борщи варишь… Хотя не, к борщам претензий нет.       – Я думал, ты тоже поадекватней будешь, – спокойно парировал Гортхаур, нисколько не поддаваясь на провокации.       – …! – выразился Бауглир.       – Ага. Ходишь свататься, драконам пузики чешешь, будто это кошки, с короной своей носишься, как с писаной торбой… И лохмы отрастил. Божечки-кошечки, – горестно вздохнул Саурон. – Смотреть страшно.       – Так и должно. Я ж Враг…       – И великий князь всея земли. В курсе, – покивал майа. – Может, тебе карешечку сделать?       И тут Мелькор завопил что-то ругательно-жалобное и выскочил из кухни.       Маразм, как и карантин, крепчал.

***

      Решив, что все окончательно спятили в условиях вынужденного сидения дома – ну нельзя так радоваться каникулам! Нельзя! – Бауглир заперся-таки в проветренных покоях и усердно злился.       Готмог тоже его предал. Поддавшись на уговоры Тхури помыть посуду, балрог зазевался и был немедленно усажен за настольные игры. На зов босса он порывался покинуть какую-то «Монополию», но Гортхаур пообещал после игры мороженое, и Готмог, сладкоежка эдакий, остался.       В отчаянии Мелькор вызвал по палантиру Сарумана. Приятель из него, как из дуршлага зонтик, но болтовня с ним может скрасить донельзя унылый вечер.       – О, бро, здорово! – просиял Курумо. – Че? Как?       «Тол-ин-Гаурхотский волколак тебе бро», – буркнул про себя Бауглир.       – Да капец как скучно на этом карантине. Или каникулах. Кархарот их покусай, – посетовал он. Кто знает, вдруг Саруман поможет пережить это непростое время?       – А я слово придумал, как все вместе назвать, – похвалился Курумо. – Карантикулы! Класс, да?       «И у него крышу унесло», – помрачнел под стать себе мрачному и темному Моргот. Но не отключился, а спросил Сарумана, как он проводит часы уединения. Эру, наверно, радостно скалится, слыша любимое словечко!       – О, такое четкое дело у меня! Веду дневник наблюдений!       – За чем? – заинтересовался Мелькор. – За погодой, эльфами или за женщиной какой?       – Не, за котом. Я кота завел. Барсик, кс-кс-кс! Ты где, котя-а? – проорал Саруман, крутя головой. Однако Барсик не появился.       – И что наблюдаешь? – обреченно спросил Бауглир, добивая себя очередным идиотом.       – Сейчас зачитаю, – торжественно изрек Курумо и взял свиток. – «Барсик пошел. Он идет. Он пришел к миске. Он ест. Он поел. Он моется». Круто, да?       – Д-да, – выдавил Мелькор. – Ну пока, славно поговорили…       – Погодь, ща самая пушка будет! «Барсик поднял ногу – хоба!» Скажи, супер?       Палантир, невзирая на ценность, полетел на пол и разбился на миллиарды радужных осколков, в котором Морготу виделся Барсик с поднятой ногой.       А это ведь только первый день карантикул… Бауглир с отнюдь не благоговейным трепетом ожидал, что к их концу он поддастся стадному умопомешательству – примется готовить, убираться, пострижется под «карешечку», будет наблюдать за драконами и варгами и в итоге вступит в «Партию Единого».       – Фига тебе, папаша! – Мелькор показал в пространство неприличный знак, вооружился Грондом и пошел тяжелой поступью профессионального экзорциста изгонять беса самоизоляции из соратников.

***

      Спустя неделю Моргот вовсю играл в «Монополию». Но сделать каре еще не отважился.