Разговор в тени камелий

На дворе стоял июль. Горячие порывы ветра заставляли людей, одетых в тяжёлые одежды, изнывать от гнетущей жары. Собрание уже подходило к концу, и пить хотелось нещадно, но не в его принципах показывать свои слабости. Цзян Чэн до последнего не хотел подавать вида, что ему не комфортно, только сильней сводя брови к переносице. Хоть Глава клана Цинхэ Не и позаботился об ожидаемых нуждах гостей, принеся каждому по кувшину холодной воды, этого было мало. Совершенно. А ещё добивали эти еле заметные жгучие взгляды из-под веера, активно помахивающего на своего хозяина. Возможно, он думал, что мужчина ничего не замечает, а возможно делал это специально. Нарочно дразнит, как бы невзначай. О, это он умеет. Чего стоят его эти «случайные» прикосновения или же многозначные слова, неосторожно брошенные в сторону Главы клана Цзян. Чёртов манипулятор. Когда всё же эта пытка подошла к концу и все гости, хоть и стараясь держать себя в руках, пулей вылетели из душного зала, поскорее прячась в своих комнатах, Цзян Чэн намеренно задержался. Ему очень хотелось с головой окунуться в пруд, и плевать на статус и на то, что ему могут сказать. Но сейчас было дело поважнее. Нужно было это прекращать. Бросив быстрый взгляд на Не Хуайсана, как бы намекая на разговор, он вышел из зала. По взгляду второго было понятно, что намёк прекрасно принят, так что оставалось только дождаться появления этого самого «второго». Пройдя чуть глубже в заросли розовых кустов, он вышел под небольшой тенёк высокого дерева и сел на мягкую траву. Голова кружилась и в горле сохло. Жара его изрядно доконала, как и Не Хуайсан, непонятно что скрывающий за своей наигранной личиной «Незнайки». Всё уже давно прояснилось, и, как человек не глупый, Цзян Ваньинь прекрасно понимал роль этого человека во всех тех событиях, потрясших всё поднебесье. Всё в его глазах приобрело иной смысл, каждое его слово, взгляд. Он не мог понять, через какую же войну они сейчас проходят. Он просто не знал, как понимать его действия. Мысли путались, и его это злило. Ужасно злило. Но всё, что он мог сейчас – это беззвучно сжимать кулаки до кровавых следов от ногтей, сжимать губы, пока кровь полностью не отольёт от них куда-нибудь ещё. Шелест одежд, цепляющихся за листья живых изгородей, вернули его в реальность. Не Хуайсан бесшумно приближался к нему, пряча одну руку за спиной, а второй неспешно помахивая веером. - Сегодня удивительно жарко, не так ли, Глава ордена Цзян? – мягко улыбаясь, произнёс тот. Хоть его голос и был несколько задумчивым, взгляд из-под длинных ресниц был ясен. Цзян Чэн усмехнулся. - Действительно, Глава ордена Цинхэ Не. Не Хуайсан чуть заметно сощурил глаза. Нельзя было точно сказать, о чём тот думает. В один момент он нерешительно и несвязно пытается в который раз отвертеться от навязчивых вопросов, а в другой разбивает твои аргументы один за другим. Никогда не получалось наверняка сказать, что «Незнайка» предпримет в следующее мгновение. Теперь уж точно. - Я вижу, вам приглянулась моя камелия, - сказал Не Хуайсан, подходя ближе к Цзян Чэну. – Я даже удивлён, что вы смогли найти это место. Оно было достаточно секретным, но, видимо, от вас мне ничего не скрыть, - насмешливо произнёс он. Эти слова больно врезались в сознание Цзян Чэна. Они раздражали его, и эта наигранная печальная улыбка, будто самый большой секрет узнал кто-то посторонний. - Ничего не скрыть? Вы бы лучше не говорили таких слов, Глава ордена Цинхэ Не. Я более чем уверен, что вы скрываете намного больше того, о чём говорите сейчас. Лицо Цзян Чэна болезненно скривилось. Он очень устал и сейчас подбирать правильные слова и, тем более, как-то ими двусмысленно оперировать не мог. На лице Не Хуайсана было явное замешательство и то, что он даже не мог определить, правдиво оно или нет, выводило из себя ещё больше. Он был зол. На него за то, что ничего не рассказал. На себя за то, что ничего не понял. И на кого он злился больше, понять тоже не мог. Он правда устал. - Подойди. - Что? - Я сказал подойди, - голос Цзян Чэна звучал очень грозно, а лицо, мрачнее тучи, только больше накаляло обстановку. Не Хуайсан был напуган, но не осмелился противиться данному приказу (а именно так всё и звучало). - Ближе. Ещё. Да ты, чёрт возьми, не слышишь меня, что ли?! Цзян Ваньинь не выдержал и со всей силы дёрнул робко приближающегося Не Хуайсана за руку к себе. Тот, точно не ожидавший такого поворота, не удержавшись на ногах, свалился прямо на мужчину. Испугавшись, что сейчас он однозначно получит Цзыдянем, и собираясь поспешно встать, был остановлен сильной рукой, крепко держащей его руку у груди. Цзян Чэн мог слышать, как холодный пот пробежал по телу, что так близко находилось рядом с ним, мог ощутить, как его волосы предательски вставали дыбом на затылке, хоть и были накрепко закреплены изящной заколкой. - Что я, блять, значу для тебя? – тихо прошептал Цзян Ваньинь. В этот момент он мысленно вернулся в дни своей безмятежной юности. Картинки, сопровождающиеся звонким юношеским смехом, проносились перед глазами. Он вспомнил, как впервые увидел молодого, изящного мальчишку с веером, и как не мог понять, почему вообще парень может быть таким хрупким. Вспомнил его виноватую улыбку, когда, случайно зацепив ногой камень, Цзян Чэн подхватывал растяпу за рукав. Как восхищенно сверкали его глаза при виде новых художественных инструментов или же нового расписного веера. И как смущённо он прикрывал глаза, когда кто-то хвалил его работы. Почему? - Почему ты… Ничего мне не сказал? Почему ты всё скрыл? Какого черта ты вообще решил нести это бремя в одиночку?! – Цзян Ваньинь дрожал. Он был зол, растерян, не мог заставить себя надеть безразличную маску, что носил все эти годы. Сказать, что Не Хуайсан был удивлен, значит ничего не сказать. Он был поражён. Да, мужчина прекрасно видел, как Цзян Чэн из года в год пытался убить его взглядом, и что он довольно часто сдерживал себя на полуслове, но и предположить не мог, насколько сильная буря поселилась в сердце главы ордена Цзян. Он не видел лица, поэтому не мог знать точно, плачет тот или нет, но понять мог однозначно – он сожалел. Ваньинь со всех силы вцепился в плечи Не Хуайсана, прижимая к себе. Отпустить сейчас было равносильно отказу от всего. Глава Цинхэ Не резко осознал всю степень боли Цзян Ваньиня. Он чувствовал, что этот человек действительно беспокоился, что он действительно хотел помочь. Тут уже сам не сдержался и зарыдал. Все те чувства, что так старательно были сокрыты глубоко в душе, резко нашли выход в объятиях Цзян Чэна. Так они и просидели около часа, не выпуская друг друга из рук. За все эти годы накопилось слишком много недосказанных слов, но времени было катастрофически мало. Понятно дело, что заметить пропажу двух глав именитых орденов было несложно, поэтому очень скоро во дворце стало шумно. Не хотелось отрываться друг от друга, но выхода не было. - Я приду к тебе вечером, - прозвучало над ухом Не Хуайсана, отчего то сразу порозовело. – Нам ещё многое стоит… обсудить.