Его новая миссия

      Клинт снова стоял перед громадным окном на этаже, где находился кабинет его директора, словно никуда и не отлучался. Все произошедшее ему казалось каким-то сном, нереальным. Он ждал решения директора уже не первый час.       После того как он провел по зданию под изумленные глаза его коллег, одну из самых разыскиваемых преступниц мира к Фьюри и коротко изложив ему ситуацию, Наташу в прямом смысле затащила в кабинет охрана директора, а его самого вышвырнули вон. Так он и стоял здесь, ожидая решения судьбы этой рыжей занозы, да и своей собственной.       Доставив ее сюда, он отдавал себе отчет, что поставил на кон все, возможно даже собственную карьеру и даже свободу. Сзади раздался приятный голос Фила Колсона, зама Фьюри:       - А ты все шкодничаешь, Бартон? Вот что у тебя за привычка тянуть в бюро все подряд: то собаку на базу притащишь, то преступницу.       Клинт обернулся и улыбнувшись, поздоровался с ним за руку. У них были теплые отношения с этим мужчиной в красивом, дорогом костюме. Клинт искренне его уважал и любил как одного из своих начальников. Мужчина простоватого вида, средних лет, был лучшим в их нелегком деле, враги его напрасно недооценивали. И если Фьюри, чернокожий мужчина, в своем кожаном плаще и с повязкой на глазу производил впечатление на окружающих, устрашающие, словно он настоящий преступник, то этот мужчина был похож на интеллигентного профессора.       - У меня неприятности? – Посерьезнев спросил Клин.       - А когда у тебя их не было, Бартон, - иронично хмыкнул его начальник, - все будет в порядке, у Фьюри есть одна идея. Клинту однако, безумно не понравилась его усмешка и его пятая точка почуяла неладное.       - Пойдём со мной, - сказал Колсон и направился в кабинет директора Щ.И.Т.а Когда они вошли, в кабинете была на удивление миролюбивая обстановка. Наташа комфортно расположилась на любимом месте Клинта и вела неторопливую беседу с Фьюри.       - Колсон, а мы вас заждались, - отозвался тот. - Проведи инструктаж мисс Романофф, как договаривались. По телефону я все объяснил в общих чертах, дальше сам знаешь. Мисс Романофф, прошу идти за моим замом.       Та послушно поднялась, поблагодарила директора и не глядя на Клинта, вышла вслед за Колсоном.       Фьюри же удобно расположив подбородок на переплетенных пальцах и пристально рассматривал уцелевшим глазом Бартона. Молчание затянулось, пока начальник не соизволил заговорить первым:       - Клинт, ничего мне не хочешь сказать?       - Мне нечего тебе сказать, я предупреждал тебя про последствия. Выбора не было, пришлось действовать по обстоятельствам. Что с Романофф решили? И куда ее повел Колсон?       - Она пошла на сотрудничество и нам удалось добиться компромисса с ней.       - Наташа сказала где флешка с информацией на агентов Щ.И.Т.а, ее нашли?       - Ты об этой флешке? – Фьюри достал из ящика маленькую металлическую флешку и небрежно кинул ее на бумаги перед собой.       - Что все это значит, Ник?       - Это значит, что все это время она была при ней, Клинт. В ее заколке спрятана. Удивительное хранилище, не находишь? Но ты конечно поверил ей на слово и обыскивать не стал. Бартону словно отвесили пощечину.       - Романофф, хитрая стерва, - злобно рыкнул Клинт. Ведь он даже не подумал ее проверить, а просто поверил на слово, вот так глупо доверился и привез ее сюда. Фьюри конечно же уловил настроение Клинта и встав из-за стола продолжил:       - Мы спасли своих агентов – цель достигнута. На этом хорошие новости для вас не кончаются, агент Бартон.       Клинт уже начал улавливать, что происходит и впервые за много лет Фьюри услышал в его голосе мольбу:       - Ник, умоляю тебя, то что ты задумал… Только не это! Проси, что хочешь, но только не это! Фьюри его резко перебил:       - Клинт Бартон, директором и советом Щ.И.Т.а, принято решение повысить тебя до командира отряда и назначить в команду- Наташу Романофф. Теперь она твоя подчиненная, напарница и личная головная боль. А сейчас уясни раз и навсегда: если она сбежит, что-то натворит или даже погибнет на задании – полетит твоя голова. Ты за нее отвечаешь в полной мере. Бартона словно окатили ледяной водой, он пришел в ярость и впервые за долгое время сорвался:       - Ты считаешь это нормально? За что ты меня так наказываешь? Это такая благодарность, что я шкурой столько лет рискую, выполняя твои бесконечные задания?       - Не пойму, что именно тебе не нравится, Клинт? Я кажется тебя повысил, а не уволил. Напарницу первоклассную дал, с ней конечно много предстоит повозиться, но мы не можем потерять такой уникальный кадр. Она будет полезна на службе. И позволь напомнить, что это ты привел ее сюда и пообещал помочь, ко мне какие претензии? Вперед выполнять приказ. Как и обещал месяц больничного, лечись и притирайся с напарницей. На этом все.       - Да ты издеваешься просто! – Зарычал в ответ Соколиный глаз и развернувшись на пятках вылетел из кабинета, с такой силой швырнув дверь, что та едва не сорвалась с петель. ***       За окном уже была глубокая ночь, а Клинт все переваривал случившееся. Ярость бешено стучала в висках, хотелось кое-кого придушить, одну определенную рыжую барышню. Он чувствовал, как его использовали, обманули как мальчишку, и это гнетущее ощущение, что его выставили полным дураком.       Еще и эта обуза на голову. Зная Романофф, тот короткий промежуток времени, Клинт ясно осознавал, что беды она еще натворит, а ответит он. Этакий козел отпущения, зато что, привел ее сюда. С этими «веселыми» мыслями, под аккомпанемент ноющей боли в плече, он провалился в тревожный сон.       Редко Соколиному глазу выходило так долго спать, но проснувшись примерно в десятом часу от голода, в голову сразу полезли мысли о случившемся и его начало в прямом смысле мутить. Теперь, пока Наташа здесь на базе, ему не уехать домой, а торчать тут и как сторожевому псу следить за каждым ее шагом. Мысль о перспективе провести в своем блоке на базе Щ.И.Т.а. весь больничный, ещё больше подавила его настроение.       Мужчина, достав из шкафа чистое полотенце направился в душ. Горячие струи воды, немного смыли этот груз и он снова почувствовал себя живым. Вода принесла умиротворение и спокойствие. Пар все заполнял ванну и вскоре здесь стало трудно дышать.       Наспех обтершись и повязав полотенце на узкие бедра, Клинт вышел из душа и внезапно все умиротворение улетучилось одним мигом. На его кровати, его и только его, сидела Романофф, сложив ноги в индусской манере.       - Привет командир, - мило улыбнулась его новая напарница.       Наташа, не стесняясь нагло рассматривала его, оценивающим взглядом. И снова утвердилась в мысли насколько Клинт хорош собой. Светло-русые волосы взъерошены и хаотично торчат, придавая ему особый шарм. Под мягкой кожей перекатываются канаты жестких, тугих мышц. Капельки воды блестят на красивой рельефной груди и стальном животе, медленно стекая вниз. Узкие бедра и сильные крепкие ноги. От мужчины изумительно пахло, точно так же, как от той футболки, что он надел на Наташу в гостинице. Девушку словно повело, хорошо, что она сидела.       Бартон же в свою очередь отметил, что она одета в форму Щ.И.Т.а., которая ей очень шла. Но от этого оценивающего взгляда и улыбки, Клинта покоробило.       - Что нужно? Не помню, чтоб я разрешал тебе войти. Здесь субординация, Романофф, привыкай. А теперь пошла вон и не смей входить без разрешения.       Наташу возмутил его тон и моментально испортил нахлынувшее секунду назад настроение. Мужчина не позволял себе такого обращения раньше. Клинт смотрел шпионке прямо в глаза, не пытаясь их увести или спрятать, что наводило на мысль о том, что он реально зол. Так смотрит хищник на свою добычу перед прыжком. Романофф знала этот взгляд, видела у каждого своего противника. И она догадывалась о причинах такой злости.       - Я не могла тебе сказать про флешку. Скорее всего ты б ее отнял, и песенка моя была бы спета. А так видишь, я теперь получила шанс на новую красивую форму и помилование. Еще и зарплату обещали.       - Эта форма символ достойных людей, которые спасают мир ценой своей жизни, а не новая шкура для такой змеи как ты, Романофф. Но тебе не понять, - голос Клинта был сердит и непреклонен.       Лицо Наташи посерело. Она знала, что была не совсем права. Клинт ее спас, пощадил, и хотя бы по дороге, она должна была ему выложить правду. Но как он смеет так ей грубить?       Усилием воли, она подавила желание бросить в ответ очередную колкость и снова попыталась примириться с новым напарником и своим командиром.       - Слушай, Фьюри сказал мне, что если я буду пай-девочкой и принесу своей службой пользу, я останусь здесь служить и дальше. Я хочу использовать этот шанс.       - Вот именно что «использовать», Наташа. Ты так только и поступаешь, верно? Как насчет того, что ты лгунья и я не верю тебе ни капли. У тебя нет ни совести, ни чести, только корысть и жестокость. Что ты задумала,в этот раз?       Девушка рассвирипела, лицо полыхало от злости. Агент перешел все границы. Она думала, что перед ней настоящий мужчина, а оказался очередной заносчивый сукин сын, с манией величия и агрессии. Она изящно слезла с кровати и медленно подошла к Соколиному глазу.       - Я правда пытаюсь, Клинт! Пытаюсь примирится с тобой и что-то изменить в своей жизни. Но если ты продолжишь говорить со мной в этой манере, я выбью из тебя все дерьмо, которого в тебе явно немало.       Она была подозрительно спокойна и сосредоточенна. Шпионке ничего не стоило преподать мерзавцу урок.       - Для тебя не Клинт, а командир, сэр или агент Бартон, - прорычал Соколиный глаз и потеряв контроль над собой, грубо схватил Наташу за запястье правой руки и притянул к себе. – И запомни раз и навсегда, я вижу насквозь твою лживую натуру.       Никогда прежде он не позволял себе так обращаться с женщинами, но сейчас в него словно вселился дьявол. Он знал, что намеренно делает ей больно. В ее глазах вспыхнул непонятный ему страх, но это только его обрадовало.       Наташа попыталась освободиться и дернув руку поняла, что Бартон сжал ее со всей силы - стальная фирменная хватка. Шпионке вдруг стало безумно обидно и противно, нахлынули воспоминания. Не то чтобы ей не причиняли боль мужчины и раньше, она очень многое испытала на себе за свою карьеру наёмницы. Даже тот же Клинт, подосланный ее убить особо не церемонился при первой встрече. Но сейчас все по-другому. Когда она выбиралась из неприятностей с Бартоном, то впервые испытывала ощущение защиты и возможно даже заботы с его стороны.       В ее жизни мелькнула искра надежды, что хоть кто-то будет вести себя с ней по - человечески. Но этот агрессивный выпад со стороны Клинта можно было сравнить с падением в ледяную воду. Она не смогла шелохнуться, хотя секунду назад собиралась ему врезать. Легкие сперло от нехватки воздуха, голос отказывался слушаться.       - Пусти сейчас же, но то пожалеешь! – Выдавила сквозь зубы Наташа и что есть силы повторила попытку вырваться. Клинт опомнившись пустил ее и отошел назад. Романофф, словно пуля вылетела за дверь. Бартон понимал одно – это полный крах.       По Щ.И.Т.у оперативно расползлись слухи о Соколином глазе и его новой напарнице. Казалось бы, самая секретная и конспирированная служба страны, но сплетни насчет сотрудников порой в ней разлетались со скоростью света.       Кто-то сочувствовал Бартону, что ему повесили на шею такую обузу, кто-то посмеивался и делал ставки на то, сколько они выдержат пока не поубивают друг друга, но никто не смел ничего сказать ему в глаза. Как бы там ни было, Клинта здесь уважали и побаивались всегда.       К Наташе же отношение было слабо говоря очень негативным. Многие агенты были наслышаны о ее преступлениях, от ее руки погибли несколько их коллег, а если бы она выполнила свой заказ, не известно сколько еще бы было трупов. Никто не понимал, почему ей дали этот незаслуженный шанс.       Клинт второй день ходил злой и раздраженный, и каждый кто пытался с ним заговорить, получал в ответ лишь угрюмый, рассерженный взгляд. Все думали, что причина в назначении его новой напарницы. Отчасти это было так, но все же сейчас в большей степени Бартона грызла совесть и злость на самого себя.       Он все обдумывал свое поведение и не мог понять, как дошел до такого. Ему всегда было противно проявлять любое насилие в сторону женщин, работа конечно иногда к этому принуждала, но сейчас… Что же она с ним творит, эта рыжая стерва? Он увидел тень страха в ее красивых зеленых глазах, но главное такое разочарование, что сейчас Клинт себе места не находил.       Соколиный глаз не покидал свой блок и выходил лишь поесть и на перевязки в санчасть. Каждый раз заходя в общую столовую Щ.И.Т.а., он все высматривал рыжую непокорную гриву, но Романофф не было видно. Придя на второй день на ужин, шпионки снова не было видно. Он все так же угрюмо оглянулся и взяв порцию еды сел за стол. Кусок в горло не лез.       Все так же уныло ковыряясь в еде, он почувствовал на спине легкую руку. Обернувшись, лучник увидел свою старую подругу - Дженнифер Сорс, которую он по – дружески называл Джен. Возможно, Джен была одной из немногих, кого впускали в каменную крепость под названием «Клинт Бартон».       Она работала в отделе IT программистом и хакером, крутая девчонка с дерзким характером. Короткая мужская стрижка, белые волосы и пирсинг, где только возможно. Клинт иногда нежно называл ее «Подушка для иголок». Открытая лесбиянка, любящая железяки, компьютеры, кожаные куртки и тяжелый рок, была настоящей отдушиной Клинта в этом месте.       Они много проводили времени вдвоем, когда выдавались свободные часы или даже дни, делясь сокровенным. Она знала все его страхи и тревоги, мужчина слышал все ее истории о расставаниях и бедах. Джен любила Клинта как брата, очень хорошо знала и всегда тонко улавливала его настроение.       Плюхнувшись на стул напротив Сокола и выдержав паузу, она, наклонившись вперед тихонько заговорщицки зашептала:       - Ну что Клинт, у кого? Бартон удивленно поднял на нее глаза и не уловив к чему она ведет, уточнил:       - Что у кого, Джен?       -Ну я спрашиваю, у кого похороны, что у тебя такая рожа кислая, Бартон, - засмеялась она охрипшим от сигарет голосом.       - Очень смешно. Ты пошутила, я посмеялся, - со злостью буркнул Клинт под нос.       - Да ладно тебе, ну правда! Чего сидишь тут как в воду опущенный? Я тебя ждала после приезда между прочим, ты обещал меня выгулять как следует. Все надеялась, что нажремся до потери пульса, девочек снимем. Ты наверно уже забыл, что в этом мире есть прекрасное слово: «развлекаться».       - Работаешь в Щ.И.Т.е., а выражаешься хуже портового грузчика, - скривился Бартон и все-таки отправил ложку в рот.       - Ну так что, поехали проветримся, напарницу твою новую возьмем. Наташа, кажется? Ей скучно самой, думаю. Клинт со злостью посмотрел в глаза Джен, но та только засмеялась.       - Не имею ни малейшего желания, - сказал Бартон и выпрямил спину.       - Ну так, а что сидеть девчонке тут и тухнуть.       - Она не девчонка, а преступница и хладнокровная убийца, которая тебе шею свернет и даже не прослезится. Держись подальше от нее, Джен.       - Чья - бы корова мычала, Бартон, - подметила девушка. - Преступница или нет, а хватать ее так было очень грубо с твоей стороны. Такие синяки у нее на руке, ужас. Клинт изумленно просверлил Джен взглядом и тут до него дошло.       - Ты снова что ли к камерам в блоках подключалась? Ты меня просто убиваешь. Заложу как я тебя руководству, если ты совсем страх потеряла следить еще и за мной. Ну и как тебе кино, понравилось?       - Полное разочарование Клинт, - выдохнув протянула девушка, - я ожидала горячее порно со знойной рыжей красоткой, а вышла скучная мыльная драма.       - Прости, что подвел. Последнее время я только этим и занимаюсь кажется, - буркнул Бартон с набитым ртом.       - Ты к ней заходил извиниться? – Пропустив мимо ушей, продолжила Джен. - Не хорошо вышло, ты как последний мудак себя повел. Что на тебя нашло?       - Перед кем извинятся, перед этой стервой что ли? – высокомерно хмыкнув сказал Бартон. – Переживет.       - Зря ты так, она вообще ничего, - подытожила Дженнифер. – Я заходила к ней под предлогом проверки оборудования. Мы с ней довольно мило пообщались, она классная. Но ей очень плохо сейчас, с блока не выходит, даже не ест. Бартон почувствовал новый укол совести.       - Ой, только не говори, что я задел нежные чувства наемницы, - фыркнул мужчина. – Как будто они у нее есть. Да и вообще, с каких это пор ты такой доброй и понимающей стала? Джен ничего не ответила и ненадолго повисла тишина. Клинт был зол сам на себя, и она это поняла. Он еще тот упрямец и сколько угодно мог отнекиваться, делать вид что ему безразлично, но в глубине души знал, что не прав. Неужели он действительно ее так задел? Не самое лучшее начало для отношений двух напарников. Раздумья Клинта прервала его подруга:       - Бартон, ты конечно можешь считать как хочешь, но мне кажется она действительно все осознала и раскаивается в том, что творила. Она здесь совсем одна, все ее ненавидят. Она даже поесть выйти не может. Ты единственный кто к ней терпимо относился. Ведь это ты ей помог и спас. А теперь ведешь себя как полный засранец.       - Ладно, уймись Джен! – грубо отрезал Бартон. - Зайду к ней после ужина, довольна?       - Вот смотрю на тебя, когда ты такой душка и думаю, может снова стать гетеросексуалкой?       - Иди уже отсюда, сил на тебя нет, - выдохнул агент.       - Спасибо Клинт, передумала. А я аж напряглась! – хохотнув девушка покинула своего друга, виляя красивыми бедрами. ***       Наташа сидела на кровати облокотившись об ее спинку и пыталась привести в норму сбившееся дыхание. Живот возмущенно урчал, но желания идти и раздобыть наконец-то себе еды, просто не было. Эти два дня она только и делала, что зализывала свои ушибы и раны, периодически погружаясь в тревожный сон. За все время к ней заглядывала раз какая-то девчонка и хоть ненадолго вырвала Наташу из лап апатии. Но к сожалению, лишь до ее следующего сна.       Она, как обычно за последний год, во снах постоянно видела лица тех, кому не посчастливилось встретить в своей жизни Черную Вдову. Ее жертвы не кричали, не обвиняли ее, а лишь молча и укоризненно смотрели пустыми глазами. В этой пустоте она видела свою безысходность.       Наташа уже привыкла просыпаться в холодном и липком поту, с такой сильной дрожью во всем теле и сбивающимся дыханием, что запросто могла сойти за больную лихорадкой. Успокаивалась она тем, что садилась и, обнимала себя за руки и плечи. Красивая, пышная грудь быстро вздымалась и опускалась, рыжие волосы разметались вокруг лица. Чувство стыда и безнадеги засасывали ее в темную яму. То и дело про себя она проговаривала, что не достойна жизни. Просидев так еще какое-то время, девушка решилась-таки прилечь на бок, спиной ко входу.       Присутствие человека за дверью она почувствовала каким-то своим особым, звериным чутьем. И не ошиблась. Через пару секунд раздался стук и не дожидаясь разрешения кто–то вошел. Наташа, не оборачиваясь, со злостью сказала:       - Входи только если ты старуха с косой. Мягкий, бархатный и до боли знакомый голос, в своей ироничной манере ответил:       - На старуху я явно пока не смахиваю, но кто знает, как с тобой дальше пойдет. Косу могу организовать, но только если очень нужно.       - Ты клоуном заделался штатным? – Полным отвращения голосом спросила шпионка. Романофф почувствовала себя неуютно в его присутствии, Клинт был последним человеком, кого она хотела видеть.       - Нам нужно поговорить с тобой, - голос Клинта стал серьезен и решителен.       - Это приказ, сэр? – Все так же не оборачиваясь, громко уточнила Наташа.       - Нет, скорее обычная человеческая просьба.       - Я не человек, сэр. Я безжалостная убийца, лгунья, дрянь не заслуживающая жизни. Ты так считаешь, не скромничай. Клинт снова начинал раздражаться, но дал себе слово держать эмоции под контролем. Он не любил извиняться, не переносил встреч с такими выяснениями отношений, считая это ребячеством. Но лучник понимал, что им правда нужно налаживать контакт, а он все же старше, опытней, в конце концов он мужчина и поэтому сейчас должен проявить терпение и выдержку.       - Если это просьба, то пошел вон, - снова отозвалась Романофф, не шелохнувшись, - командир. Последнее слово она произнесла, со всем презрением, на которое была способна.       Клинт лишь устало вздохнул, явно собираясь с силами. Девушка услышала движение за спиной и решила, что он все-таки уходит, но тут этот наглец присел на кровати позади нее. Наташа резко села и специально толкнула его в больное плечо.       - Бартон, совсем страх потерял? Выметайся, пока я тебя не вышвырнула, - со злостью зашипела шпионка.       Но Клинт лишь удивленно на нее смотрел. Он не видел ее пару дней, но Наташа словно успела постареть за это короткое время. Осунувшееся лицо стало такого цвета, словно она была при смерти, черные тени под глазами легли вечерней тенью, а пухлые аппетитные губы потеряли свой нежный цвет. На руке виднелись впечатляющие темно - синие синяки от его пальцев. Он только сейчас осознал, что вполне мог сломать ей руку. Красивые глаза покраснели и были полны боли и тоски. Ничего общего с той эффектной девушкой, которая сидела в баре и попивала коктейль, ни тени наглой коварной рыжей стервы, что язвила ему каждую минуту их знакомства.       Перед ним сидела хрупкая девушка, в глазах которой погас огонь. В этот момент Клинт испытал новую волну стыда, но и странную нахлынувшую нежность к этой особе. Приносить извинение теперь ему казалось не такой уж и нелепой идеей.       - Нат, прости меня. Я потерял контроль над собой, мне очень жаль. Я причинил тебе боль, это недостойный мужчины поступок. Закончив речь Клинт снова посмотрел ей в глаза, чтобы увидеть реакцию. Наташа осталась сидеть с прежним лицом, которое не изменилось ни на секунду.       - Мне все равно. Ты решил, что я в таком состоянии из-за тебя? Ты просто жалок! Бартон твой никчемный поступок, это мелкая крупица по сравнению с тем, что я пережила в этой жизни и что делали со мной так называемые «мужчины». Такие точно уроды как ты, так что оставь свои убогие извинения при себе и проваливай. Что-то было не так с ней. Нечто неуловимое задело его сознание, ее странный намек и у него вспыхнула страшная догадка насчет всего происходящего и состояния Романофф.       - Я испугал тебя, да? Это не только обида и злость, я напугал тебя по-настоящему в тот момент.       - Я давно перестала боятся, Клинт. Те, кто создал меня, над этим хорошо потрудились. Убив во мне все человеческое и женское. Ты прав, я машина для убийств, не более того.       Наташа судорожно облизала пересохшие губы, ее пышная грудь начала учащённо вздыматься. От злости она взболтнула слишком много, но больше не скажет ничего, и мужчина это понял. Не стоит лезть к ней в душу с расспросами, придет время, и она поделится сама, если конечно захочет. Наконец Наташа заговорила уверенным и спокойным голосом:       - Ты прощен, без обид. Теперь уйди пожалуйста. Клинт лишь сильнее к ней развернулся и произнес:       - Прости. Я даю тебе слово, что подобного между нами никогда не повторится. Больше не позволю себе с тобой так обращаться. Наташа видела у мужчины раскаяние и абсолютную искренность. Она дрогнула и сдалась. Глупо дальше злиться и обижаться, впереди им предстояло вместе работать.       - Ладно, но выкинешь еще раз такой номер, пеняй на себя. В живых не оставлю. Мое терпение не резиновое.       - Договорились, - с облегчением выдохнул Клинт. – Ты позволишь мне остаться ненадолго?       Брови Наташи удивленно поползли вверх, но она утвердительно кивнула. Клинт улыбнулся и встав с кровати пошел к двери и защелкнул ее на замок. Наташа сразу же заметно напряглась, что не скрылось от внимательных глаз Бартона, но сделав вид что он не заметил это, вернулся к кровати с большим бумажным пакетом. Она не обратила на него внимания, пока они выясняли отношения, а пакет одиноко стоял на полу возле двери все это время. Клинт подошел к Наташе и поставил его перед ней. Из пакета очень аппетитно пахло.       - Что это? - спросила она удивленно.       - Твой ужин, Романофф. Выглядишь просто ужасно.       - Как мило с твоей стороны это подметить, - уже беззлобно ответила Наташа, целиком зарываясь в пакет, - вежливость и тактичность - твоя сильная сторона, я поняла. Клинт лишь усмехнулся и начал помогать ей доставать еду. Признаться, честно, слюни у Наташи текли уже по самые пятки. Живот урчал и требовал съесть все что там было. А ведь чего он ей только не принес: жареное мясо на тарелке с картошкой, кусочки пирога с сыром, бутерброды и запеканка, почти целая пицца и сладкие булочки. На самом дне лежало четыре банки колы.       - Ты решил, сколько дней мы тут просидим? - Усмехнулась Наташа и вонзила зубы в мясо.       - Я ведь не знал, что ты любишь, принес все. Наступила пауза и два агента усердно пережевывали раздобытую провизию. Клинт тоже особо не стесняясь приложился к еде, уничтожая весь этот стратегический запас. Наташа уже давно наелась, а он все продолжал что-то жевать. Сыто отвалившись на спинку кровати и вытянув ноги, она почувствовала себя намного лучше. Даже этот мерзавец был ей уже не так противен, удивительно улетучилось желание его придушить. Еда творит чудеса. Покрутив в руках очередную жестяную баночку, она звучным шипением открыла ее.       - Как твоя рана, Клинт? – Поинтересовалась рыжеволосая.       - На месте. Если б по ней не били каждый раз при выяснении отношений, ей бы было вообще отлично дальше существовать со мной.       - Ты заслужил, признай. Я права целиком и полностью, - хмыкнула девушка. - Еще и не только удар в плечо.       - Нат, Нат, Нат, - выдохнул наигранно лучник. - Тот день, когда я признаю, что ты в чем-либо права, будет для меня последним и самым позорным.       - Эй! – Возмутился Клинт, когда девушка попыталась в отместку зарядить по нему ногой.       - Знаешь, ты первый и единственный человек, который называет меня «Нат».       - Я не буду если тебе не нравится. Романофф на минуту задумалась.       - Пожалуй тебе разрешу, так уж и быть. Но только за то, что накормил меня.       - Спасибо, Ваше величество. Бартон подумал, что она его сейчас снова попытается двинуть, но оказалось, что потянулась девушка еще за одним куском пиццы.       - Клинт, расскажи о себе, - попросила Наташа. – С моим досье ты знаком, что насчет тебя? Соколиный глаз оценивающе посмотрел на нее, но все же решил поделится:       - То, что я тебе расскажу, останется только между нами, пообещай Нат. Я особо не распространяюсь о себе, терпеть это не могу.       - Обещаю. Кто тебя тренировал, как попал в Щит?       - Ну для начала, у меня было просто кошмарное детство, - выдохнул Клинт и подпер голову рукой. - Отец был алкоголиком, причем невероятно жестоким. Особенно его понесло, после того как не стало матери. Это он ее угробил. Не припомню, чтобы кто-то сильно мной дорожил или любил в детстве. Меня не хотели скорее всего и показывали это очень умело. У нас ни дня не проходило без скандалов, а про «воспитание» отца даже говорить ничего не хочу. На мне просто места живого не было. Я не мог нормально учиться, был вечно избитый, другие дети меня избегали, так что друзей не было совсем. Я если честно так и не научился с кем-то строить взаимоотношения с тех пор. Привык заботиться о себе сам с малолетства и сказать по-честному, в людях особо не нуждаюсь.       Наташа слушала и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть его желание вести настолько откровенный разговор. Было видно, что Клинту он дается очень сложно. Он тем не менее продолжал:       - Мы жили в сельской местности, и возле дома был сарай с несколькими ружьями для охоты, пистолетами и просто уймой патронов. Потихоньку я таскал их в лес и тренировался в стрельбе. Все представлял отца на месте мишени.       Когда мне стукнуло тринадцать лет, он в очередной раз сильно напился и избил меня так, что я пришел в себя лишь на следующее утро. Помощи он мне не оказывал, вышвырнул как мусор, за порог. Сколько было после этого переломов, даже сказать не могу. Это была последняя капля, и я сбежал. Несколько месяцев бродяжничал по штату. Чтобы выжить воровал, иногда подрабатывал. Бартон тяжело вздохнул и сел на кровати, продолжив:       – Я не понаслышке знаю, что такое настоящий голод и холод, Нат. В последствии меня поймала полиция и отвезла в приют. Как ты понимаешь, с моими психологическими заскоками и сложившимся характером, очереди на усыновление не было. Я не контролировал свои эмоции, был агрессивен и неуправляем. Мне хотелось порвать мир в клочья. Я проторчал там год и снова сбежал.       - А что было потом? – С интересом спросила Наташа. – Что тебя успокоило, изменило? Клинт как-то хитро улыбнулся и сказал:       - Если я скажу, ты сильно удивишься.       - На сколько сильно? – спросила девушка, знатно хлебнув наконец колы.       - Сильно, Нат, - Бартон хрипло хохотнул, что-то вспомнив. – Я попал в цирк, где сначала был акробатом. Сказать, что лицо Романофф стало изумленным в этот момент, ничего не сказать. Она прыснула от смеха и закашлялась от попавшей в легкие жидкости.       - Бартон, а я ведь все понять не могла, откуда такая гибкость - то! - Наташа искренне веселилась, - у тебя было цветастое трико, признавайся! Что было потом? Романофф знатно повеселела, представив Клинта в цирковом наряде. Он как ни в чем не бывало продолжил:       - Рад, что мысли о моем трико тебя так веселят. Потом произошли люди, которые научили меня справляться с собой, мои наставники. Они научили уживаться с прошлым и нашли для меня отдушину, куда я мог выливать свою злость. Потом много чего произошло: хороших и не очень хороших дел, и вот он собственно я.       - В Щ.И.Т. как попал?       - Я ж говорю: много, много разных делишек. Но уже не сегодня. Это очень длинная и запутанная история. Одним словом, Фьюри лично меня нашел и завербовал. Скажем так, что мои многочисленные таланты и выработанные за долгие годы умения, ему очень пришлись по вкусу.       - Клинт, ну расскажи о своих делишках, а? Что же нужно было натворить, что директор Щ.И.Т.а. лично тебя завербовал, – заискивающе попросила Наташа и состроила Бартону глазки. - Не сегодня. Знаешь, скажу только то, что каждый имеет шанс на исправление. Я пойду и тебе бы не мешало отдохнуть. Завтра трудный день у нас, ты начинаешь тренировки. Клинт встал с кровати и слегка потянулся, после чего добавил:       - А у меня миссия так вообще не выполнимая! Я буду стараться со всех сил тебя не придушить. Бартон ехидно засмеялся, довольный собой, а Наташа в отместку запустила в мужчину пустую банку из-под колы. На мгновение улыбка сошла с ее прекрасных губ, и она спросила:       - Клинт, зачем ты все-таки со мной поделился этим? Это слишком личное.       - Хочу, чтобы ты знала, что я попробую тебе доверять. Без доверия никак в нашем деле. Мы же напарники теперь. Точнее одна рыжая заноза и ее великолепный командир, которому вставать ни свет, ни зоря. Бартон неспешно двинулся к выходу и успел щелкнуть замок на двери, когда Наташа его окликнула:       - Клинт? Мужчина повернул голову и остановился уже взявшись за ручку. У Романофф было очень серьезное выражение лица. Помедлив, она тихо сказала:       - Спасибо тебе за все. Бартон пристально взглянул на девушку.       - Доброй ночи, Нат.