Его новая миссия

      - Нат, ложись! – За криком Клинта, прозвучал ошеломительный взрыв. Агент Щ.И.Т.а - Наташа Романофф, лишь успела потрясенно повернуть голову на голос напарника, но никак не отреагировала. Соколиный глаз чертыхнувшись, просто звериным прыжком подлетел к ней и зажал в объятиях, с целью защитить от взрыва. Взрывной волной, их так сцепившихся вместе, швырнуло об обшарпанную каменную стену завода по производству наркотиков, где –то далеко на юге Гватемалы.       Девушка очень сильно ударилась спиной об пыльный бетонный пол и не могла пошевелиться под теплым и тяжелым телом ее напарника. Она попыталась освободится, что осталось безрезультатно и несколько раз окликнула Бартона по имени. Он спас ее от страшной смерти. Мужчина был без сознания, подозрительно хрипло и тяжело дышал.       Наконец, собравшись с силами, ей удалось скинуть тело Клинта с себя и начать панически его осматривать, пытаясь привести в чувство. Выше линии лба, под короткой взлохмаченной шевелюрой, явно проглядывалось глубокое рассечение, откуда вытекала подозрительно темная и густая кровь. Наташе стало дурно, она трясла его за плечи, давала пощечины и как молитву шептала его имя сухими непослушными губами. Наконец       Соколиный глаз протяжно вздохнул и открыл пронзительные серо-голубые глаза, которые сразу нашли зеленые глаза шпионки. Она едва держала себя в руках, думая, что потеряла своего самого лучшего друга, своего… Впрочем, по словам Клинта, только друга.       - Бартон, ну что за выходки? Ты меня чуть до инфаркта не довел, - грозно упрекала Наташа, но в тоже время нежно гладила его по щеке. Короткая щетина приятно покалывала ладонь. – Спасибо, что спас. Но чтоб больше так меня не пугал!       - Есть, мэм. Я думал за два года работы со мной ты привыкла, что я вообще-то…экстравагантно спасаю людей, - в привычной манере с сарказмом отшутился мужчина. Он был непривычно бледен и явно дезориентирован.       - Вставай, нужно срочно уходить отсюда и оказать тебе помощь, рана серьезная, - Наташа взяла Клинта за предплечье и помогла подняться. Его пошатывало и судя по лицу вот-вот могло стошнить. – Сейчас придет их подкрепление и нам точно будет не до твоих шуточек.       Они медленно вышли через пролом в стене. Нат, придерживая Клинта за талию, повела его в чащобу Гватемальских джунглей. Им предстояло еще пару километров продираться через непроходимый густой лес к своей машине, чтобы добраться до их тайного убежища.       За два года, что они провели в качестве напарников, эта парочка одиночек стала одной семьей. Чего парочке агентов только не пришлось пережить за это время. Командование сильно с ними не церемонилось, два лучших агента прошли вместе через огонь и воду. Навыки обоих отточились до совершенства, а чувство сплоченности и поддержки, давало силы стойко переносить все тяготы службы.       В один из череды дней и беспрерывных заданий, директор Фьюри вызвал агентов Бартона и Романофф на ковер и объявил об их новой миссии в Гватемале, по уничтожению главы одного из самых больших наркокартелей в Южной Америке.       К этой информации они отнеслись спокойно и легко, не придав особого значения. Очередная незаурядная работенка для прожжённых вояк. Что могло быть такого в этом мире, с чем не справятся Соколиный глаз и Черная Вдова? Пара агентов уже сотворила себе славу людей, не проваливших ни одной миссии.       Однако, уже на месте, агенты начали медленно и уверенно осознавать, что это дело далеко не из тех, с которыми им приходилось сталкиваться раньше. Безрезультатно проведя месяц в жарком, кошмарном месте, пропитанным кровью и жестокостью, Клинт и Наташа сошлись на мнении, что эта миссия - самая сложная, за всю их карьеру. Бартон все чаще задумывался, что возможно живыми они уже отсюда не выберутся. Такой дикости и жути видеть в жизни, видавшему виды Клинту, еще не приходилось.       Идя по следам людей самого кровавого сеньора Гватемалы, как его тут называли, чего они только не насмотрелись.       Сеньор Матео Гонза, который был мишенью двух американских агентов, собрал под свое крыло всех самых опасных и жестоких бандитов, головорезов, продажных полицейских и политиков. Местный царь, в чьи владения не смели вторгаться ни армия, ни президент. На его деньги негласно содержалась страна. Его боялись и проклинали, но безработица вынуждала местное население все чаще переходить к нему на работу, а оттуда выход был лишь один – в мешке. Картель промышлял торговлей наркотиками, оружием, людьми, принуждению к проституции. Чего они только не творили, хозяева этих мест.       Люди, которые еще пытались что-то изменить, без надежды на помощь властей, сбегали в леса и организовывали повстанческие группировки, которые устраивали диверсии против наркокартеля. В этих поселениях были сотни мужчин, стариков, женщин и детей. Им приходилось голодать и жить в страхе, постоянно перемещаясь. Но количество повстанцев с каждым днем все уменьшалось, их беспощадно уничтожали карательные отряды Матео.       Эти расправы не переставали шокировать Клинта и Наташу. В одной из первых вылазок, они нашли вырезанное поселение, не меньше ста человек. Не щадили никого, тела освежевали и разрывали на куски, изнасилованные трупы женщин и повешенные дети, наверно много лет будут стоять перед глазами агентов. С этих пор, дело стало их личной болью, а ненависть к этим преступникам, стала их родной. Теперь это было дело чести, достать этих ублюдков, уничтожить под корень, начав с головы змеи.       Проблема миссии заключалась в том, что местное население практически все было на стороне преступников, а значит каждый человек был врагом в этих местах. Все органы власти и полиция были его личной охраной. Еще и Гонза, словно обладал звериным чутьем, интуицией такой силы, что агенты просто поражались этому не первую неделю. Он точно знал где и когда его попробуют убрать, так ловко уходил от преследований и пуль, словно призрак. Его дома – самые роскошные виллы в Гватемале – непреступные крепости. Он не сидел в одном подолгу, предпочитая перемещаться между ними и путать следы. Трудно было сказать где этот ублюдок схоронился сегодня.       Клинту и Наташе пришлось найти надежный схрон в лесах, старый заброшенный дом в когда-то разрушенном поселении. После нескольких неудачных попыток убить главаря, об их присутствии здесь знала каждая собака на улице. За головы подосланных агентов, сеньор обещал невиданных размеров вознаграждение. Конечно, картель ничего не знал, кто они и кем именно направлены сюда. Точно знали, что их двое: американцы – мужчина и женщина. Ветер поменялся, и кто теперь был зверем, а кто ловцом – не понятно.       Миссия из уничтожения главы картеля и тихого отхода, стала миссией по добыче провизии и выживания.       Вылазка парочки агентов на один из многочисленных заводов наркоторговцев, была лишь диверсией по его уничтожению. Не сумев пока что достать главаря, они приняли решение вывести его из себя всеми возможными способами, разозлить настолько, чтобы он начал делать необдуманные поступки, а дальше дело за малым.       Вот так, разрушив еще одно его производство, парочка еле волоча ноги, теперь надеялась добраться до своего тайного логова и собраться с силами для следующей вылазки.       Спустя час пробирания через густые зеленые заросли, наполненные мошкарой и змеями, Нат довела Клинта до их транспорта, который сиротливо стоял на узкой земляной дороге. Мужчина всю дорогу был очень бледен и непривычно молчалив. Он лишь все крепче стискивал зубы и волочил ноги в тяжелых военных берцах по опавшей листве. Пара остановок на то, чтобы Клинт мог как следует проблеваться и дальше, вперед к машине.       Дороги до убежища Бартон уже не помнил, как и то каким образом он залез в машину. Только потом, периодически приходя в сознание, он видел яркий солнечный свет, который пробивался через обветшалую крышу их убежища, чувствовал теплые руки его Нат, которые каким-то чудом затащили его на лежанку и заботливо раздели.       По ощущениям прошло всего пару часов и Клинт словно в мареве тяжело открыл глаза и тут же зажмурился, шипя от боли. В голове, как будто топор засел, и сейчас его словно хорошенько дернули. Глубоко вздохнув, мужчина сделал усилие над собой, снова открыл глаза и облегченно замер. Первая вспышка боли не повторилась, но голова ужасно болела и во рту было сухо как в пустыне.       - Привет доходяга, - с облегчением услышал он родной голос. Нат сидела рядом и пристально на него смотрела. Яркие рыжие волосы, ее личное пламя вокруг головы – словно потухло, глаза были красные от недосыпа и скорее всего слез, а лицо бледнее, чем у Клинта.       - Себя то видела в зеркало? – С хрипом промычал Бартон и попытался приподняться. Резкая боль в боку, заставила его прекратить эти попытки и со стоном повалиться обратно.       – Ты вообще спала, Нат?       - Ты не приходил в себя три дня, - начала Романофф сухими губами, которые потеряли прежнюю нежность. – Все бредил и кричал. У тебя сотрясение, перелом пары ребер и вывих левой кисти. Ах да, еще и сильный жар, видимо от шока. Тебе нужно больше пить.       Она встала с их самодельной лежанки, затянутой парашютами, на которых они спустились в этот тропический ад, и наполнила кипяченой водой, железную армейскую кружку. Клинт с благодарностью ее принял и тут же высушил одним глотком. Жажда не отступила и Нат, понимающе на него посмотрела.       - Пока больше нельзя, Клинт. Давай понемногу, ладно?       - Наташа, - голос Бартона перешел на шепот, а рука нашла ее теплую ладонь, аккуратно сжав. – Как ты?       - Ты мне жизнь спас, Бартон. Я твоя должница.       Клинт ничего не ответил, лишь странно на нее взглянул. Он бы с легкостью отдал за свою Нат жизнь, не раздумывая, не колеблясь. Эта женщина, стала его единственным маяком во всем целом мире, который не давал ему сойти с ума и не опустить руки, не утонуть в океане зла и безнадежности. Его Наташа, такая грозная и непобедимая валькирия, с ним нежная и душевная девушка. Вся его мужская натура стремилась лишь к одному – защитить ее, чего бы ему это не стоило. Она боялась за него не меньше и это было так заметно, особенно сейчас. Эти пару дней дались ей очень нелегко.       - Иди ко мне, - Бартон уверенно потянул Наташу к себе на лежанку глядя прямо в ее зеленые глаза. Шпионка аккуратно примостилась ему на плече и нежно обняв за талию, с успокоением вздохнула, вбирая в себя его аромат. Клинт всегда пах для нее так по-особенному, чем-то родным и теплым. Если бы кто-то спросил, где ее самое любимое место в целом мире, она бы не задумываясь ответила, что в объятиях Клинта Бартона. Кто мог подумать, что когда-то они были врагами.       Мужчина перебирал тонкими пальцами ее волосы, словно играл на струнах какого-то инструмента и размеренно дышал.       - Нам нужно кончать с ним и выбираться. Ты смотри в какой мы заднице, Нат. Подкрепления не будет, а каждый день в этом аду, лишь усугубляет наше положение. Еще и я тебе на голову свалился, со своими болячками. Наташа лишь улыбнулась теснее прижимаясь всем телом к Клинту и заглянула ему в глаза.       - Мы живы – это главное. С остальным справимся, у нас нет выбора, ты же знаешь. Наше время еще не пришло, мы его достанем обязательно, - Наташа села и с зевком потянулась, - а пока тебе нужно поправляться и набираться сил. Ужин?       - Только если это итальянская паста и лобстеры. – Недовольно буркнул мужчина. - И виски, только холодный.       - Будет исполнено, командир, - Наташа слезла с лежанки и пошла открывать очередную проклятую банку говяжьей тушенки с рисом и томатной пастой.       Ее воротило уже от этой еды, но ничего другого у них не было. Эти жалкие остатки провизии были из обеспечения, что им предоставил Щ.И.Т. с собой для операции. Командование не рассчитывало, что миссия может настолько затянуться, и так снабдив их припасами с запасом. Но несмотря на экономию, кончались последние запасы. Про аптечку, даже думать не хотелось. Одна пластинка жаропонижающего, ампулы четыре обезболивающего, да остатки бинта.       Разогрев еду в походном котелке на костре, Наташа рассыпала ее по тарелкам из такой же жести, как и армейские кружки и поковыляла к Клинту. Не то, чтобы она чувствовала себя лучше мужчины, но ее Сокол очнулся и уже этот факт невероятно ее приободрил.       Усевшись на лежанке с ногами под себя, Нат колупалась ложкой в этой жиже, а Клинт лишь удрученно что-то медленно разжевывал. Запасы провизии были на исходе, пополнить ее было проблематично даже вдвоем, а с него сейчас не было помощи. Он стал обузой для Наташи. Лицо Соколиного глаза с каждой секундой все мрачнело, и шпионка уже не могла это игнорировать.       - Бартон, не итальянская паста, но деваться некуда. Жуй что дают, привереда.       - На сколько дней наших запасов? Наташа медленно опустила ложку и задумалась. Соврать что ли? Клинт сразу понял, о чем она думает. Они должны были заняться этой проблемой раньше, а теперь…       - Нат?       - Ну тушенки на два дня, пара пачек печенья и червивая овсянка, раза на три.       - Час от часу не легче.       - Я завтра раздобуду провизии, не волнуйся.       - Ты не куда не пойдешь, сама уж точно, - голос мужчины был непреклонен. - Я отсиживаться не собираюсь, пока ты, рискуя жизнью будешь пытаться нас прокормить.       - Слушай, оставь эту свою геройскую браваду. Помощь какая от тебя сейчас? Только задержишь нас. Я взрослая девочка, сама разберусь. Тянуть больше нельзя, с голоду умирать я не собираюсь. Хватит уже этой жары, проклятых змей и антисанитарии.       - Я сказал нет! Это приказ, Романофф. Клинт начинал закипать, и голова протестующе загудела. Еще чего не хватало, чтобы она, рискуя жизнью, пошла сама на смертельно опасное предприятие. Он волновался за Нат, а тут еще и ущемление и так подбитого самолюбия. Вдова вслух озвучила, то чего мужчина так боялся, а именно, что он теперь ее обуза. Ну и как угомонить эту ненормальную, когда она так злобно и уперто на него смотрит? Романофф не отставала от Клинта в плане выхода из себя и кажется уже была на грани нервного срыва. Бессонные ночи, проведенные в тревоге за этого неугомонного осла, давали о себе знать и сейчас она могла сама его придушить.       - Каждый раз, мне приказами своими тыкать будешь, а Бартон? Ты так себя ведешь, когда кончаются доводы, хуже ребенка. Еще аргументы?       - Ах, еще агент Романофф? Это приказ, приказ и еще раз приказ. Не смей нос отсюда высовывать без меня!       - Ты мне нравился больше, когда молчал! Такой покладистый был без сознания. Перепалка казалось перерастет в настоящую ссору, но Нат уж как-то быстро умолкла и проглотив бурое месиво, сказала что немедленно ложиться спать.       Лежанку они делили на двоих и Бартону пришлось подвинуться к стене. Он лежал и смотрел в ее затылок, шкурой чувствуя неладное. Эта женщина не успокаивается так быстро, что-то было не так… Покоя не давало, что эта рыжая стерва уж слишком быстро сдалась. Так, молча, каждый думая о своем, они и уснули.       В комнате дома, где вот уже которую неделю прятались агенты службы Щ.И.Т., медленно светало. Воздух был пропитан влагой, легким было тяжело дышать, кожа отвратительно липла к одежде. Мошкара, которая заедала до отупления, змеи и ядовитые пауки, гигантские сороконожки и прочая дрянь, которая пыталась убить каждую минуту – постоянные соседи, наконец-то смолкли под утро. Не просто дебри, а просто филиал ада.       Клинт тяжело перекатился головой по подушке и попытался нащупать рукой Наташу. На месте, где всю ночь спала шпионка, было пусто. Он резко открыл глаза и пытался рассмотреть комнату расфокусированным взглядом. Ее нигде не было. Он караулил всю ночь, просыпаясь каждые пять минут и проверяя ее, но видимо под утро его окончательно сморило и Нат, как ветром сдуло. Клинт громко выругался, но все еще надеялся, что она просто пошла справить нужду. В отличие от комнаты, где они принимали импровизированный душ, туалет был на улице и возможно она просто вышла туда.       Бартон собрав всю волю в кулак привел свое тело в вертикальное положение и прислушался к своему организму. Бешенная слабость, боль по всему телу и видимо температура. Голова явно болела меньше и это не могло не радовать. Ну ничего, с ним бывало и похуже. Он надел штаны, камуфляжной расцветки, громко защелкнув армейский ремень и проверил наличие оружия. Винтовки не было, как и пары пистолетов. Сперва напившись противной на вкус воды, он медленно пошаркал на улицу.       Как он и думал, Романофф тоже нигде не было, как и их машины – старой развалюхи на которой они делали свои вылазки. Машину меняли по возможности раз в пару недель, иногда перекрашивали чем ни попадя, но сейчас ее не было в дебрях полузаросшей сельской дороги. Клинт разозлился настолько, что первая мысль была просто убить шпионку. Прикопать, чтоб никто и не вспомнил. Он рвал и метал от злости, обзывая Наташу такими словами, что она бы ему челюсть выбила, посмей он хоть раз сказать на нее такое в слух.       - Ну вернись ты только живой, я тебе не позавидую! - Вырвалось у Бартона вслух, и он обреченно пошатываясь вернулся в дом.       Сердце было не на месте, разум бунтовал. Конечно умом он понимал, что Наташа поступает верно и выбора особого нет, но если с ней что-то случится, если только хоть что-то…       До вечера Наташа не вернулась, а Клинт сидя на лежанке казалось не успокаивался, а с каждой минутой вскипал все больше. Когда часы перевалили за шесть вечера, Соколиный глаз уже не находил себе места от тревоги. Злость сменилась на панику и безмерный страх.       «Где же она?» - Беспрерывно гудело в голове. Где искать его Черную Вдову, что делать? Хоть бы вернулась, хоть бы цела…       Еще утром, вернувшись в дом, Клинт залез на лежанку и оперся спиной на стену, больше не шевелясь. Его серая армейская футболка медленно темнела от пота в районе груди и подмышек. Потел агент то ли от жары, то ли от температуры, а может от нервов. На лес опустились сумерки, солнце медленно скрывалось за высокими верхушками деревьев, а он все сидел в той же позе.       Вечером, по крыше их лачуги начал тарабанить дождь. Сперва неуловимо тихо, затем все громче и напористей. Кое-где крыша протекала и капли чистого дождя оседали на грязном полу проклятой хибары. Через час с неба упал шквал ливня и ветра. Тонкая крыша гудела и трепыхалась. На столе горела керосиновая лампа, откидывая тень лучника на противоположную стену.       Когда часы перевалили далеко за полночь, сквозь пелену дождя и ветра ему почудились звуки мотора и его подкинуло. Он рванул к окну, на сколько позволяло его состояние и услышал характерный хлопок двери их машины. Через долгих пять минут открылась дверь и на пороге стояла Наташа. Мокрая до нитки, с разбитой губой и бровью, разодранной на груди кофте, но живая и почти невредимая. Нат улыбалась Клинту, так радостно и искренне.       - Клинт, у меня вышло! Я столько всего привезла, ты не представляешь! – Наташа радовалась словно ребенок. Она сделала это, ради них обоих. – Клинт? К большому стыду, первым порывом Бартона было желание залепить ей пощечину. Такую сильную, чтоб она треснулась затылком об стену. Но он мужчина и не мог себе такого позволить. Соколиный глаз никогда не опустится до такого. Бартон стиснул кулаки, чтобы сдержаться и замер, словно зверь перед прыжком. Его грудь тяжело вздымалась.       - Клин? Что с тобой? – Снова донеслись до него слова Наташи. – Ты злишься на меня? С нее тихо капала на пол чистая дождевая вода. – Я в порядке, правда. Я должна была… Бартон лишь молча повернулся, взял полотенце со стула и с такой силой швырнул его Нат в лицо, что та не успела его поймать, дернув руками. Оно стегнуло ее и обожгло нежную кожу.       - Ты с ума сошел, кретин? – зашипела девушка в ответ, отшвырнув ненавистную тряпку.       - Вот именно поэтому, я столько лет избегаю людей!Я всегда работал один и никаких проблем! – Зарычал Бартон. – Стоит только на мгновение расслабится, как ты вытворяешь очередную хрень! Делаю, что хочу и не думаю о последствиях – это о тебе. Как только я думаю, что мы команда, ты отворачиваешься и все делаешь по-своему. Поэтому лучше и быть самому. - Мужчина и закончил тираду и гневно скрестил руки на груди.       Наташа удивленно вскинула брови, не понимая, что именно должна была значить фраза, выпаленная напарником в гневе. - Мы все еще о работе, а Клинт? Если на то пошло, Бартон, тебе так нравится одиночество? Я надоела? Чудесно! Вернемся и я избавлю тебя от своей компании. Попрошу нового напарника и, можешь забыть меня до конца своих дней! Наслаждайся своим безмерно раздутым эго в гордом одиночестве. Достало бегать за тобой, иди ты к черту! - С гневом зарычала шпионка, и хотела еще что-то добавить, но не успела закончить фразу, как зашипела от боли.       Клинт шмыгнул к ней и крепко сжал ее руки выше локтей, заглядывая в эти пылкие зеленые глаза.       Чего он хотел, уже и сам не понимал. Это место кажется лишало его остатков воли и самообладания. Еще и эти постоянные, назойливые мысли о Наташе. Одна мысль о разлуке с этой строптивой женщиной, рвала его сердце на клочки. И смотреть каждый раз, как она рискует жизнью, было хуже смерти. Похоже он попал и попал конкретно. Когда она только успела прокрасться в его сердце? Он всегда гордился своим одиночеством, своей возможностью не подпускать никого, жить без привязанностей и обязательств. Но похоже, это время прошло и мужчину дико злил этот факт.       Его хватка резко ослабела, он все-таки справился с собой и взяв холодную ладонь Наташи в свою руку, повел ее к лежанке. Она оторопела от такой смены поведения, но все же пошла за ним. Девушка дрожала от холода и у нее зуб на зуб не попадал.       - Подними руки, - насупился Клинт и потянул мокрую кофту вместе с футболкой наверх. – Еще заболеть не хватало. Лекарства думаю ты не привезла.       - Нет, ты похоже окончательно сошел с ума, Бартон, - громко осведомилась Наташа. – Лечится тебе нужно, а не мне.       Клинт лишь довольно хмыкнул и повторил: «Руки!» Наташа покорно выполнила приказ и осталась в одном лифчике, от холода затрусив губой. Горячие пальцы Клинта просто обжигали кожу шпионки, в местах где ее касались.       - Снимай штаны немедленно, - велел мужчина и отвернулся за чем-то, что лежало темной грудой на лежанке.       Нат, медленно сняла остатки одежды, оставшись в одних тонких трусиках. Промокший насквозь бюстгальтер, тоже полетел на пол, вслед за остальным. Она не стеснялась Бартона, эту стадию они давно прошли.       Клинт повернулся и обернул ее тонким походным одеялом, что было у них с собой и повлек девушку на их импровизированную кровать. Сокол сжал ее так крепко в своих объятиях, словно боялся, что она растворится, бесследно исчезнет как видение или призрак. Наташа тряслась и дрожала в его руках, пока не начала впитывать тепло его тела. Мужчина аккуратно провел пальцем по ранкам на брови и губе и нежно поцеловал ее в лоб. Его губы обожгли место поцелуя, тепло от них разлилось по всему телу, как алкоголь.       - Ты не можешь себя вести так, Клинт. Ты то отталкиваешь меня, то не отпускаешь. Определись уже, а?       - Нат…Я думал, что никогда больше тебя не увижу. Я этого не переживу, знаешь? – Последнюю фразу он сказал так тихо, что Наташа едва ее расслышала. Шпионка высунула руку из-под одеяла и накрыв их обоих, еще крепче прижалась к мужчине.       - Почему, Клинт?       - Засыпай, - проигнорировав вопрос, Бартон снова прикоснулся губами к ее лбу.       - Когда ты уже наберешься смелости и прекратишь мучить нас обоих? - Усталый вздох Наташи повис в тишине пыльной лачуги.       На столе медленно затухала керосиновая лампа, а пара людей, в забытом богом месте, не разжимая объятий погрузилась в царство Морфея. ***       - Романофф, не перестаю тобой восхищаться, - присвистнул Бартон, крутясь вокруг багажника их железного друга.       Утром, они первым делом отправились осматривать пополнившуюся провизию. Наташа похоже не зря так рисковала и вынесла целый магазин. Жалко конечно было ограбленных хозяев, но на войне как говорится… Она ехала примерно четыре часа в одну сторону, чтобы найти подходящее место для вылазки и не прогадала. Из еды гребла все что видела: начиная крупами, заканчивая алкоголем и сигаретами. Завалено было даже заднее сидение, под самую крышу. На левом крыле автомобиля, появилось новое количество дырок от пуль. Ограбленный хозяин, явно был не в восторге от ее действий. Наташа стояла рядом с Клинтом и гордо смотрела то на свою добычу, то на лучника.       Настроение обоих агентов возросло на тысячу процентов. Это и неудивительно, воевать на голодный желудок никому не понравится.       Все утро заняло перетаскивание и сортировка похищенной провизии. Этого должно хватить еще на пару недель, а может и дольше.       Когда работа была закончена и оба агента утолили утренний голод, Бартон уселся на лежанку и начал полировать свой лук. Наташа сидела на стуле возле обветшалого стола и грызла какой-то мерзкий сладкий батончик, делая вид что рассматривает карту местности, которую им выдал Щ.И.Т., с пометками всех известных стратегических объектов, последних данных о поселениях повстанцев и прочее. Со стороны казалось, что она увлеченно что-то планирует, но голова была занята далеко не убийством главы наркомафии. Девушка то и дело, подглядывала из-под длинных ресниц за своим напарником. Сильные руки мужчины, касались лука с невообразимой нежностью и трепетом. Крепкие мышцы лениво перекатывались под загорелой кожей. Так не оружие чистят, так любовник в первую ночь касается своей возлюбленной.       Шпионка вспомнила, что эти пальцы умеют делать с женщиной и ее щеки слегка порозовели. Они никогда не обсуждали случившееся, той далекой ночью, но Наташа не могла перестать об этом думать. Она любила Клинта, как друга, а главное, как мужчину. Любила вопреки всему и всем, наперекор их жизни и профессии. Но он словно подросток, закрывался и не позволял ей приблизиться. Наташа знала, что это персональное наказание за все ее дела. Жизнь сыграла с ней жестокую шутку.       В тишине их берлоги, начало слышаться тихое мычание Бартона. Он что-то урчал себе под нос, и Наташа с ностальгией закрыла глаза. Она узнала мотив, что напевал лучник и на нее нахлынули воспоминания. Когда-то она включала ему эту грустную русскую песню, а теперь мужчина тихонько ее мурлыкал себе под нос. Песни ее бывшей родины, всегда вызывали в ней трепет и грусть. Но она и подумать не могла, что Бартон ее запомнит.       Наташа пыталась забыть и стереть из памяти свое детство, обучение в Красной комнате, все те муки и испытания, выпавшие на ее долю. Но каждый раз малейшая отсылка к ее далекой родине и в душе шпионки зарождалась эта нежность и ностальгия…Хотела бы она изменить прошлое? Наташа не раз задумывалась над тем, как бы сложилась ее жизнь, не стань она убийцей и оружием в чужих руках. Только с годами, девушка осознала, что именно потеряла безвозвратно. С другой стороны, она бы никогда не встретила Клинта.       - Нам нужно схватить кого-то из своры нашего сеньора и хорошенько допросить, где объявится этот гад. Хочу уже пустить лук в дело и свалить отсюда. – Прервал мысли девушки лучник.       - Тебе нужно поправиться, затем все остальное, - устало выдохнула Наташа и потянулась на стуле, словно кошка, - а знаешь, что Бартон… Ведь когда я ехала назад с едой, мне показались проблески света от костра в паре миль от места моей вылазки. По нашим же данным, здесь отмечено место дислокации повстанцев, - она задумчиво ткнула пальцем в выданную карту. Возможно там еще кто-то есть, но точно уверена не могу быть.       - Стоит проверить. Вдруг кто-то что-то знает или слышал. Мы не можем терять время, у нас его больше нет.       - Выждем пару дней Клинт, и в путь. - Нет, завтра! И точка.       Романофф устало вздохнула и пошла готовить оружие. В последнее время напарник Наташи становился все раздражительней и вспыльчивей и новый конфликт им не нужен. С Клинтом спорить бесполезно, особенно когда он приготовил свой лук. На том и решено было утром отправится на поиски кучки недобитых, испуганных людей. В городе им наверняка нечего ловить, а в этих поселениях хорошо поступала информация, может они что-то узнают.       Солнце еще не показалось над дикими лесами, а парочка агентов уже направлялась в ту сторону, откуда недавно вернулась Наташа. Она просматривала сплошную стену леса и задумчиво накручивала рыжую прядь на палец, периодически просматривая карту местности. Уже прошло несколько часов в дороге, и она все больше сомневалась, что это удачная идея светится.       - Стой! – Заорала резко Наташа и дернулась вперед, ударившись об торпеду автомобиля, из-за того, что Клинт резко ударил по тормозам. – Где тебя водить только учили? - Просипела она, потирая ушибленное запястье.       - Сама виновата, кричать то чего так?? Помнишь, как в Будапеште из-за этого…       - Смотри, - Наташа не дала договорить Клинту, указывая на легкое движение в просветах лесной чащобы. Там явно кто-то находился и кинулся в глубь леса, заприметив машину.       Агенты прихватив оружие, двинулись на встречу неизвестности. Спустя четверть часа они услышала голоса и не ошиблись. Шпионы тихонько пробирались сквозь чащобу и прислушивались. Возможно это не мирные, а их враги… Наташа не понимала местного языка, в отличие от Сокола. До их ушей долетала речь на испанском и Клинт напряженно прислушивался.       - Обсуждают, что нас заприметили. Говорят нужно уходить, что-то о нехватке провизии, о больных и детях.       - Думаешь, это мирные?       - Есть только один способ выяснить, - Клинт двинулся на пролом с поднятыми руками над головой, громко ломая заросли, затараторив на испанском, как на родном.       - Кретин, ты что творишь? – Наташа со злостью ломанулась за ним. Незваное появление парочки иностранцев привела местных в ужас и они, схватив оружие окружили непрошенных гостей. Поднялся гвалт и шум, то и дело кто-то тыкал в них ружьем.       Клинт что-то оживленно объяснял и активно жестикулировал, показывая то на себя, то на Наташу. С ним в диалог вступил смуглый коренастый мужчина, по виду один из самых старших среди присутствующих. Он был явно агрессивно настроен и резко что-то отвечал Бартону. Затем подозвал двух молодых мужчин, и они начали что-то бурно обсуждать. Оружие, нацеленное в головы агентов никто не опускал.       - Клинт, что они говорят?       - Решают, как нас убить, - ухмыльнулся тот. – Страшно, правда? - Красивые губы Клинта растянулись в довольной ухмылке.       - Тебя видно сильнее шибануло по голове, чем я предполагала, - зашипела та в ответ. – Видно последние мозги выбило! Если меня убьют из-за такого идиота, скажи им чтоб рядом нас не закапывали!       Местные что-то обсудив между собой, приказали идти за их главным, тем самым коренастым мужчиной, толкая дулами ружей незнакомцев в спину. Они зашли за ним в деревянную постройку, шаткую и ветхую, явно собранную на скорую руку. В этом убежище было жарко, грязно, вокруг сваленного тряпья играли чумазые дети, окруженные мухами и мошкарой. Чуть в стороне сидела не более опрятного вида женщина и драила ржавый котел в грязной мыльной воде. Мужчина громко им что-то крикнул, и они все пулей вылетели из халупы.       - Значит, гринго говоришь, приехали избавить нас от нашего дьявола? – Мужчина на удивление обоих заговорил на ломаном английском, медленно проговаривая слова. – Так это вы те американцы, за голову которых обещана награда? Как удачно пожаловали к нам, может стоит сдать вас? На обещанные за ваши головы деньги можно хорошо зажить всем поселением.       Романофф неуловимо поднесла руку к пистолету, прикрепленному на бедре, что не ускользнуло от внимательного взгляда главаря повстанцев. Клинт лишь поднял руку вверх, предупреждая какие – либо ее действия.       - Хорошо зажить не выйдет. Вообще жить не получится. Вы же знаете, награду не получит никто. Вас вырежут вместе с нами и на этом конец. Возможно поэтому мы и говорим сейчас с вами.       - Все верно, гринго. Если бы я это не понимал, ваши головы в корзинах уже бы ехали к этому палачу, - мужчина сжал кулаки, заскрежетав зубами. - Со зверьем невозможно договориться. Видели, что делают со всеми неугодными? Вы видели?! Мы покинули свои дома, живем впроголодь и умираем от болезней, а сил для сопротивления все меньше. Скоро не останется тех, кто против.       - Вам известно что-то о Гонза? Где его ближайшее окружение, где он сам? – Наташа вклинилась в разговор и упрямо сжала губы. Она сама мечтала покончить с этим, всадить ублюдку пулю в каждую конечность, смотреть как он будет вопить и медленно умирать. Убитые люди в поселениях так и вставали перед ее глазами, требуя отмщения.       - Мне неизвестно, ничего женщина! Но если вы решитесь довести дело до конца, я выясню все что вам нужно. Среди его ближайших соратников есть наши люди, они предупреждают нас о вылазках его карателей. Поэтому мы еще живы, - мужчина устало вздохнул и поднял глаза на Клинта. – Приезжайте через неделю и не раньше! Попробую что-то узнать, если выживем.       - Мы приедем, сэр…? Как вас зовут? – Бартон миролюбиво улыбнулся, чуть склонив голову на бок.       - Без имен, гринго! Убирайтесь и не суйте нос раньше, чем я сказал вам. Все! Прочь! Наташа и Клинт вышли из хижины и направились под испуганные и изумленные взгляды измученных людей, в ту сторону, где оставили машину. Каждый думал о своем. Клинт размышлял о том, что возможно им все-таки наконец-то повезло и дело сдвинется с мертвой точки. Наташа шла и угрюмо размышляла о том, что небезопасно сюда возвращаться и о том, что их могут сдать главе наркомафии, за пару сотен американских баксов.       Шпионке уж очень не хотелось висеть на ближайшем дереве, изнасилованной и задушенной веревкой. И это в лучшем случае из всех возможных вариантов. Чего греха таить, Клинт был порою опрометчив, как для их работенки, и не всегда размышлял здраво до конца. Ему была свойственна такая черта, как вера в свою интуицию. Наташа же, как большинство мудрых женщин, давно перестала верить чему-либо или кому-либо в этой жизни, была полным прагматиком. В пути им явно предстоял долгий и тяжелый разговор, по поводу дальнейших планов. Оба понимали одно - отчаянные времена, требуют отчаянных мер.       Шпионка уже умостилась на пассажирском сиденье, как увидела, что за деревьями мелькает одинокая фигура и указала на это Клинту. К ним приближалась молодая черноволосая девушка, как все местные. Наташа дала бы ей с натяжкой не меньше девятнадцати лет. Та приблизилась к машине и подозвала к себе мужчину. Наташа не понимала, о чем идет речь, но Бартон выслушав девушку, как-то странно на нее уставился и несколько секунд поколебавшись, о чем-то размышлял. Сказав незнакомке пару фраз, он резко развернулся и сел за руль. Наташа молчала несколько минут, затем конечно не выдержала.       - Что она тебе сказала? Клинт колебался с ответом и поочередно смотрел то на напарницу, то на дорогу.       - Что Гонза дьявол и его невозможно убить. Мы не сможем им помочь и спасти людей. Шпионка лишь фыркнула и скрестила руки на груди. Суеверие она не принимала категорически, насчет второго и сама уже была не уверена.