Утро

Шаман опять ушел. Птичьи кости предсказали недоброе, и он обратился ветром, унесся решать свои_не_свои проблемы – к такому все привычны. Белый нашел Радэ рядом с его телом. Она уже закончила переплетать ранее вымасленные волосы и сейчас сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, тихо навывая что-то под нос – тень самой себя. «Пошли, - она вскинула голову резко, наверное, до жжения в шее, точно не слышала, что Белый вошел, – С ним ничего не случится, пока мы отойдем. Обещаю.» Она с сомнением смотрит на спящего-отсутствующего Шамана, после – на Белого, послушно встает. Ранним утром воздух свеж и колется, трава под наконец-то босыми ступнями сырая, нежно ласкает уставшие от непривычной обуви ноги. Белый входит в лес, как в шатер к невесте – он уже знает его, вынюхал все его тропки, высмотрел все приметы, а Лес давно уже понял, что у Белого крепкая шкура. Но пусть сейчас они уже товарищи, пусть Белый и доказал свою стойкость, показал уважение к лесным духам, он никогда не забывал взять с собой проверенный нож. С духами шутки плохи, за беспечность можно остаться здесь навечно. Утренние трели птиц разрезали воздух. Радэ немного повеселела – все еще не тот праздник жизни, но уже гораздо лучше. Белый исподволь разглядывал ее – пеструю, звенящую бессчетными костяными бусинами при каждом шаге. Они как раз подошли к реке – небольшая, но коварная, от холода вод сводит зубы, немеют ноги. Нужно немного пройти по течению, свернуть. Лес поредеет, невидимая глазу тропа пойдет вверх – холмы. Радэ пищит восторженно – приметила тут же скрывшуюся от шума выдру. Они недолюбливают ее, но пестрая Радэ в восторге от любой жизни. Дальше она шла, сияя. У Белого отлегло. Он и не замечал того давящего, душащего, а сейчас понял, насколько легче. Тоже немного улыбнулся. Вот и тот холм. Вот и обрыв. Осторожно подойти, крепко держа ее за руку, сесть, свесив ноги. У Радэ глаза широко открыты – отсюда видно горы и солнце. Оно бликует, переливается на редких пятнах снега вдалеке, маня, зовя, очаровывая. Белый смотрит на нее больше, чем на горы. Он их видел. Он с них пришел. Но владения Шамана заканчиваются у подступов, она не рискует ходить туда. Пусть хоть так. Радэ улыбается широко, приваливается к плечу Белого, трется лбом благодарно. Солнце бликами расцвечивает ей кожу, восторг румянит щеки. Когда-нибудь он сводит ее туда. Пусть и без защиты Всевидящего. Там, в вышине, она сможет парить пустельгой у верха Мира, видеть все. Но это после. А пока – обрыв, горы, солнце, теплые руки вокруг пояса.